Керри ни разу не был Джеки. Может быть, только чуть-чуть. Таким же дуралеем. Таким же авантюристом.

Но Джеки умел пить. Джеки не был переполнен гламуром. Джеки лабал на гитаре только старое-старое кантри про кукурузу и солнце над Иллинойсом. Джеки не был привередлив к еде, ночлегу, способам убийства и разлекаловкам. И Джеки был уже не с Ви.

А Керри был здесь, рядом, закатывал накрашенные глаза и рассказывал про свой новый хит.

Ви слушала — грелась почти около него. Они выпили с ним за здоровье Ви, потом за здоровье Керри, потом за Us Cracks, и за замечательную фирму «SilverLake», производящую такие легковоспламеняющиеся яхты, потом за Виктора Вектора, и за Мисти, и ещё за чёрт знает кого…

Когда они дошли до Джонни, тот сразу появился. Будто его кто-то вообще звал на их праздник жизни. Закинул ноги на стол, скинув одну из пустых рюмок.

Ви даже засмотрелась на его нарочито ленивую грацию. Джонни, мгновенно заметив это, подмигнул ей и все разрушил.

Голос Керри продолбил путь в ее уши сквозь тяжёлый алкогольный туман:

— Кстати… Давно хотел сказать…

Тоном а-у-меня-есть-для-тебя-охуенная-байка-только-для-друзей. Керри ни черта не был похож на Джеки. Но это было неважно, когда он говорил таким тоном.

— Да?

Он пьяно прищурился:

— Джонни ведь не на связи, так?

Джонни, сидящий напротив, покачал головой и угрожающе провел кончиками пальцев по горлу. Ви едва не показала ему средний палец.

— Нет, я приняла таблетки. Хочешь сказать что-то о нем?

«Хорошая девочка», — прочла Ви по губам.

«Это не для тебя, а для себя», — как можно громче подумала она.

— Да. Это, типа, секрет…

— М-гм.

Они с Джонни приготовились слушать. Ви — с надеждой, что это будет что-то стыдное про Джонни; Джонни — с самодовольным хлебалом и знанием в глазах.

— Короче… Когда ещё был «Самурай», и Джонни жив, я до одури хотел этого мудака.

Ви понимающе (разочарованно) кашлянула. Джонни даже не изменился в лице, только закивал с широченной ухмылкой. «Все хотят Джонни», — сверкнул он глазами.

«Мудак — твоё второе имя, потому и хотят».

— Никогда ему этого не говорил, — продолжал Керри, — потому что… Знаешь, похуй было как-то. Думал, времени вагон. Не мог же я поверить ему, что он внатуре собрался взрывать Арасаку. Пиздец, Ви. Почему нормальных людей всегда тянет на ебанутых?

— Хороший вопрос, — хором сказали они с Джонни.

— И знаешь, кстати… — Керри уставился на нее. — Ты одним своим присутствием напоминаешь о нем. Что-то в твоих движениях.

«Пизда рулю, Джонни».

— Расслабься. Он пьяный, ему сейчас любая пальма обо мне напомнит.

«Да, ведь ты центр Вселенной, Сильверхенд».

Он самодовольно развёл руками и предпочел исчезнуть.

Их мирный вечер продолжался, и даже про Джонни они скоро забыли, решив вместо пустой грусти заняться музыкой. Благо, гитар в доме у Керри было сколько угодно, и даже нашлась одна подходящая, чтобы сыграть старое кантри про кукурузу и солнце над Иллинойсом.

***

— Скажи. Зачем ты тогда… — она замолкла.

Разные вещи говорила ему вслух, а тут — ступор. Ви откинулась на подушки, в тысячный раз проверяя сообщения. Горо не писал, а значит, время на отдых ещё было.

— Что я тогда? — прищурился Джонни.

Будто не знал, о чем она.

— Зачем начал вести себя, как кусок дерьма, не спрашивая меня, чего я хочу?

«Если он начнет сейчас издеваться, я вытащу из головы чёртов чип и смою в унитаз».

Но Джонни долго не отвечал, и Ви что-то остро-хрупкое ощущала в его мыслях.

— Когда умерла Альт, я очень сильно злился. Не знал, что делать — сначала. Поверить не мог. И злился, — он стал часто дышать, в нем закипела страшная энергия.

— И что ты сделал?

— Догадайся, — он посмотрел исподлобья, недобро и выразительно.

Рыжее зарево и обломки башни. Ну да.

— Спустя десять лет, — почти прошептала Ви. — Ты был…

— Я был так зол, — закончил за нее Джонни. — Всегда.

— И что, ты решил, что попытка изнасилования меня приведет в чувство?

Джонни поджёг сигарету, глубоко и медленно затянулся.

— У тебя, Ви, ПТСР, депрессия, и ещё хер знает как много чего. Ни один человек до тебя в таком дерьме, как ты, не плавал. Ты первая, у кого хватило мозгов.

— Ну спасибо, — пробормотала она.

— А мне надо было, — продолжал Джонни, — чтобы ты начала принимать масштабы неизбежного. Или хотя бы как следует разозлилась. Так что да. И это ведь помогло. Как отрезвляющая пощёчина, — он выпустил дым ей в лицо. Помолчал. Добавил с ленцой: — Но если бы я захотел, поверь, это случилось бы. И ты была бы не против.

— Сука ты, Джонни.

— И ты все равно ценишь мою заботу, — усмехнулся он.

Ви смотрела на него, не понимая, куда делась вся ненависть. И когда.

— Знаешь, мы неплохо с тобой сработались. Я уже не помню, какой была моя жизнь без твоих беспонтовых комментариев.

— Скучной?

Ви пожала плечами. Раньше она умела любоваться городом. Слушать музыку. Быстро ездить в своё удовольствие.

Сейчас, среди поблекшего враз мира, самым ярким пятном был Джонни — язвительный, невыносимый, высокомерный. 

Внезапно - не враг.

Ещё внезапнее — почти друг.

— Нормальной, скорее, — сказала Ви.

— Не волнуйся, скоро она снова станет такой же. Скучной, я имею в виду. Нормальной она никогда не была, я видел.

— Ты так уверен, что я выживу?

— Ну, кому-то ведь надо. И хорошо, что у нас для этого есть я, — он вдруг коротко ободряюще улыбнулся.

— Точно…

Она снова засмотрелась на него — делала так не раз. Что-то тягучее, древнее, едва контролируемое, ударило Ви в живот. Разлилось раскаленным воском.

Вопрос, который вертелся на языке, и вопросом нельзя было назвать:

— Слушай…

Ви не успела даже начать, как услышала:

— Нет.

— Нет? — она недоверчиво подняла брови. — Почему?

— Ви, ты сама говорила… Думала… Что это неправильно. Думаешь, секс облегчит нам жизнь? — передразнил он.

— Забудь, что я говорила… Думала, чёрт возьми!

— Нет, — отрезал Джонни. — И потом, ты не в моем вкусе.

Ви задохнулась от внезапной обиды, хотя и знала, что это неправда:

— Вот как?! Блять, то есть теперь всё выглядит так, будто я тебя уговариваю… И, оказывается, я ещё и не в твоём вкусе. Пиздец. Желаю тебе ждать ещё пятьдесят лет, прежде чем тебе кто-то даст!

Трехсекундная пауза между ними была звенящей, как натянутая струна. Потом Джонни оглушительно расхохотался:

— Это лучшее, что я слышал!

Пришлось заткнуть его поцелуем в губы. В конце-то концов, это то, чего они оба хотели, хоть и упорно молчали.