Я перестал следить за временем, поэтому, когда до нас доходит новость о том, что Джинчуурики из Конохи стали их Хокаге, я еле смог вспомнить, когда я вообще впервые встретил этого пацана. Я не могу поверить своим собственным подсчетам, что с момента моего воскрешения до этого момента должно было пройти как минимум три года.

Интересно, когда мы в последний раз говорили о нашей мести? Год назад? Два? Когда-то эта тема была такой важной для нас. Мы снова и снова перечисляли имена, представляя, какую страшную участь для них приготовим. Пацан с тенями. Какаши-Шаринган. Девятихвостый - Узумаки Наруто, полагаю, теперь стоит знать его имя. Вообще я не уверен, что он получил свой титул недавно, мы живём чёрт знает где, новости в такие места доходят очень долго.

Сейчас мы в небольшой хижине - владельцы были убиты и похоронены, когда мы попали сюда - в ожидании зимы. Мы застряли здесь, в горах, когда снег выпал неожиданно рано, и решили подождать до весны, прежде чем выдвигаться куда-то ещё.

Это самое долгое время, которое мы проводили вместе, никуда не выходя, ничего не делая. Мы на удивление мало спорим. За месяц мы по-настоящему ссорились до драки раза три, не больше. Это рекорд.

Сидеть без дела довольно странно, но на самом деле не так уж и плохо. Нет никаких заданий, нет работы, которая не терпит промедлений. И хижина довольно хорошая.

Когда дороги не сильно завалены снегом и можно пройти по ним без затруднений, мы отправляемся в соседнюю деревню, чтобы пополнить наши запасы - еду, тёплые плащи, дополнительные одеяла, книги. Возвращаясь назад мы зашли в небольшой паб, выпить и согреться перед дорогой, там-то мы и услышали вести о новом Хокаге.

Хидан стоит у окна, настолько сильно задумавшись, насколько он вообще способен. Вероятно, он размышляет о том, что мы оба забыли о нашей мести, об этом я тоже задумывался. Но ему явно потребуется больше времени, чтобы прийти к какому-то выводу. Я ухмыляюсь при мысли об этом.

«Разве ты не читаешь там свою книгу?» - внезапно спрашивает он, не оборачиваясь.

"Читаю".

"Нет не читаешь. Ты пялишься на меня, старый развратник. Знаешь, я чувствую твой взгляд»

«Да что ты, правда?» Он меня поймал, я даже не отрицаю, хотя в мыслях и не было ничего развратного. Я поднимаю свою книгу, пытаясь снова погрузиться в неё.

«Я не жалуюсь. Я понимаю, смотреть на меня гораздо интереснее, чем читать эту пыльную ветошь», - он смотрит на меня, оглядываясь через плечо.

«Тогда иди сюда».

«Если тебе что-то от меня нужно, тебе придётся поднять свою задницу», - возмущается он, даже когда сбрасывает свою одежду и подходит ко мне. Он сел мне на колени, отобрал у меня книгу и выбросил её в сторону. Как всегда, меня накрывает удовольствием, когда он так близко.

Он голый, в комнате довольно холодно, но его тело, как обычно, горячее. Я еле ощутимо коснулся его спины пальцами и провёл ими по его позвоночнику, а он прогнулся в спине, прижимаясь ко мне. Тем не менее, я останавливаю его, когда он добирается до завязок на моих штанах.

«Разве тебе не хочется вернуться и всё-таки сделать всё, о чём мы думали?» - спрашиваю я его. Некоторое мгновение мне кажется, что он захочет сделать вид, что не понимает, о чём я говорю. Он вздыхает, закатывает глаза, и отвечает нарочито невозмутимым тоном.

«Конечно, хочется. Но мы же не можем это сделать прямо сейчас? Дороги плохие, да и в Конохе, наверно, сейчас дикий переполох из-за нового Хокаге, и всё такое. Так что, может быть, весной ... или летом ...»

«Ага», - я киваю, - «тогда весной...».

Проходит весна, проходит лето, и мы оба делаем вид, что забыли об этом разговоре.

/ * / * / * /

Разнообразие всё же придаёт жизни немного остроты, поэтому время от времени мы занимаемся другими делами, кроме охоты за головами. Таким как мы есть из чего выбрать. Телохранитель, убийца, наёмник...

Вскоре становится очевидно, что мы не созданы для работы с другими людьми. У нас есть дурацкая тенденция убивать наших коллег, а иногда даже заказчиков, просто потому что кто-то из них раздражает кого-то из нас.

Вздохнув, я смотрю на Хидана, который лежит в символе Джашина. Его кожа всё ещё чёрно-белая, что, вероятно, означает, что его жертва ещё жива. Вокруг нас восемь трупов (или семь, а скоро будет плюс один). Наверно, тот торговец до сих пор жив. Именно ему предназначались все мучения и страдания, Хидан так решил.

Он нанял нас для защиты его персоны, ему нужно было пересечь лес. Мы охраняли его достаточно хорошо - но он был достаточно глуп, чтобы ляпнуть что-то унизительное в мою сторону. Хидан, конечно, не мог пропустить это мимо ушей и решил вступить в разговор, и в его сторону тоже было озвучено несколько оскорблений. Я стараюсь не забыть сказать этому тупице, что не обязательно за меня заступаться из-за такой ерунды. Спор быстро вышел из-под контроля, и, конечно же, вот они мы - в окружении трупов. Опять.

Мы просто испортим себе репутацию, если будем убивать заказчиков, и я задумываюсь, что, пожалуй, стоит проверить, что у них есть ценного. Нужно же как-то компенсировать наш заработок, который мы должны были получить за это задание.

«Это так мелочно», - слышу я вздох Хидана, когда проверяю карманы убитых, сумки и багаж.

«Просто встань и помоги», - отвечаю я и, к моему удивлению, он молча это делает.

/ * / * / * /

Я никогда не был ревнив. Чёрт, да мне в общем-то некого было ревновать.

Хидана я тоже не ревную. Другие люди иногда хотят поболтать с ним в гостинице, например, или на заданиях. Это не удивительно, ведь он красив, и, если он не сразу начнёт трёп о своей религии, можно даже не заметить какой он двинутый на самом деле.

Когда Хидан хочет разозлить меня, он заигрывает с этими незнакомцами. Но он никогда не добивается того эффекта, которого ему хочется.

«Разве тебе не хочется вмешаться?» - злится он и шипит на меня. Я опускаю розыскную книгу, которую изучал, и хмуро смотрю на него. Мы в тихом пабе, и я только начал наслаждаться своим приятным уединением с хорошей выпивкой. «Я в двух шагах от того, чтобы снять комнату и затащить ту девку в постель», - указывает он пальцем на грудастую блондинку, неуверенно улыбающуюся нам с другой стороны комнаты.

«Веселитесь», - говорю я, потягивая напиток. Он долго смотрит на меня, слегка приоткрыв рот в возмущении. Брови сходятся к переносице, разозлился.

«Ты такой упрямый мудак», - рычит он, сильно толкая меня в плечо, а потом хватает за руку и тащит в комнату меня.

«Что бы ты сделал, если бы мне кто-то предложил трахнуться и я бы согласился?» - спрашивает он позже, когда мы оба липкие от пота и довольные. Я задумываюсь лишь на секунду.

«Полагаю, я бы его убил», - отвечаю я, потому что сейчас я очень доволен и спокоен, и я говорю Хидану то, что он хочет услышать.

«Хмм», - кажется, мой ответ его обрадовал, - «Так почему ты тогда никогда не вмешиваешься?»

«Я знаю, что ты не согласишься. В конце концов, ты не найдешь никого лучше меня», - у него непроизвольно вырывается громкий смех, похожий на воронье карканье, но он быстро возвращает себе сердитый вид.

Хидан, кажется, не понимает, что я не ревную просто потому, что наша зависимость держит нас вместе, несмотря ни на что. Сейчас я даже не могу представить, как можно существовать без него.

Прошли годы с тех пор, как я в последний раз боролся со своими кошмарами. Может, они уже и не вернутся, даже если мы перестанем спать вместе... я в любом случае не хочу это проверять. Он моя опора, а я его. Всё просто.

Хидан, будучи Хиданом, не думает о таких вещах. Он слепо ревнует, если кто-то на меня пялится. Наверно поэтому он и таскается за мной хвостом всегда и везде. Те, кого не отпугивает его присутствие или моё не слишком вежливое приветствие обычно (внезапно) оказываются принесёнными в жертву кровавому богу.

«Полагаю, у твоего Джашина уже целый гарем для меня», - говорю я ему, со смесью раздражения и веселья в голосе, когда он вытирает лезвие. Молодой человек, лежавший на полу с выпущенными кишками, совершил ошибку, купив мне выпить накануне. Только я думаю, что ему нужна была наша сила для работы, ничего больше.

«Очень смешно, Какузу», - рычит Хидан и целует меня. Чёртов мелкий собственник.

/ * / * / * /

Мы охотились на одну из жертв из розыска почти месяц, это был тяжёлый месяц, так что сейчас мы просто отдыхаем несколько дней в нашей дешёвой комнатушке. Я растянулся на животе на слишком мягкой кровати, книга передо мной, но я даже не смотрел в неё.

Я думаю о времени, которое прошло. Книга, видимо, не особенно интересная, потому что я не могу на ней сосредоточиться и просто лежу и думаю. Я смотрю на Хидана, который сидит в кресле скрестив ноги, конечно же голого. Сидит с осторожностью точит своё копьё. Кажется, в его голове вообще никаких мыслей нет, и я немного завидую его простому взгляду на жизнь.

Он чувствует мой взгляд и смотрит в ответ.

«Что за унылое ебало у тебя, Какузу?»

«Я только что понял, что два месяца назад мне исполнилось сто лет».

Он фыркает на это. Я даже не знаю, зачем я ему об этом сказал. Когда он понимает, что я серьёзно, он откладывает свое любимое оружие в сторону и подходит к кровати, приседая, чтобы хорошенько взглянуть мне в лицо.

«Сто, говоришь? Не может быть. Тебе не больше тридцати ... максимум тридцати пяти»

«Перестань себя обманывать, идиот», - ухмыльнулся я, - «Даже тебе уже за тридцать».

«Кому, мне? Да ни за что», - качая головой, он выпрямляется. Подняв руки, он медленно поворачивается, чтобы я мог хорошо его рассмотреть со всех сторон. Он также смотрит на себя сверху вниз и поднимает голову, возвращая взгляд ко мне, - «О чём ты говоришь», - усмехается он, - «у меня тело двадцатилетнего».

«И мозгов как у двенадцатилетнего».

«Очень смешно, дедуль»

Он ещё долго смотрит на меня, пока не идёт к моим вещам и роется в них какое-то время, наконец находя пузырёк масла.

«В качестве запоздалого подарка на день рождения я сделаю тебе массаж», - отвечает он на мой недоуменный взгляд, - «Хотя, это видимо настолько важная информация, что ты вспомнил об этом аж спустя два месяца».

На мне только свободные брюки, которые он быстро стаскивает. Он осторожно садится мне на талию, но опирается больше на колени. Намазав маслом руки, он начинает гладить и мять мне плечи. А ведь он действительно хорош в этом, и вскоре я расслаблюсь.

«Для такого мощного юбилея я бы ожидал чего-то поинтереснее», - бормочу я, просто чтобы разозлить его, но на этот раз он не реагирует.

Для такого нетерпеливого человека как Хидан, странно, как он так долго сохраняет спокойствие и самообладание в своих действиях сейчас. Рука скользит ниже, он продолжает массаж на спине, помня о масках. Может, стоило выпустить маски, чтобы Хидан мог охватить всю спину, но я чувствую себя таким расслабленным, что мне просто лень прикладывать хоть какие-то усилия, особенно те, что требуются, чтобы отпустить моих дорогих чудовищ.

Когда он добирается до нижней части спины, бедер и нижней части тела, появляется лёгкое возбуждение. Хидан тихо хихикает от довольного вздоха, который я не смог скрыть. Он скользит маслянистыми пальцами между моих ягодиц и прижимает их к моему входу в безмолвном вопросе. Я слегка развожу ноги в стороны.

«Я думал, это был мой подарок», - замечаю я, хотя и не меняю позы.

«Хм… ну, про моё тридцатилетие ты тоже забыл». В этом он прав, я даже и не знаю, когда у него день рождения. Раньше это для нас вообще не было важно и мы, видимо, сейчас используем это как оправдание. Я, потому что вдруг захотелось попробовать себя в этой роли, не признаваясь в этом, а Хидан, потому что он рад любой возможности подмять меня под себя, хоть такая возможность у него появляется крайне, крайне редко.

Он тратит время на то, чтобы подготовить меня, и использует достаточное количество масла, так что когда он проталкивается внутрь, боли практически нет, только медленно растущее желание. Он входит глубоко, но медленно, пока я лежу как и лежал, на животе, но я немного подаюсь назад, навстречу его движению.

Он требовательный и агрессивный всякий раз, когда я трахаю его, всегда нарывается на грубость, просит и умоляет, сильнее и быстрее. Он ругается и проклинает, царапается и кусается. Трахать Хидана - всё равно, что драться насмерть, но это невероятно приятно, а после - максимальное удовлетворение и сбитое дыхание.

Но сейчас мы поменялись местами и он ведёт себя совсем иначе. Дела идут медленнее. Он особенно осторожен, даже нежен, когда он толкается в меня. Он шепчет мне на ухо какую-то милую ерунду и, конечно же, «ты вернулся». Может он полагает, что я настолько стар, что не стоит сильно напрягать мою спину и давить на неё, думаю я с тихим смешком. Возможно, именно поэтому он продолжает повторять «ты вернулся» после всех этих лет - он боится, что я впаду в маразм от старости, и забуду вообще всё. Я не могу удержаться и фыркаю от этой мысли, и Хидан замирает.

«Я рад слышать, что тебе там весело», - говорит он, и я слышу обиду в его голосе, - «но, может быть, ты мог бы ... поприсутствовать здесь, всё-таки? Какое-нибудь содействие?»

«Ты сам виноват, что меня так размазало»

Он бормочет что-то грубое и двигает бёдрами слишком резко, заставляя меня невольно сжать его внутри от неожиданности. Он шипит от удовольствия и продолжает в более быстром темпе. Вскоре он кончает с дрожью в теле, утыкается лбом мне между лопаток и цепляется пальцами за мои руки.

Он не выходит, пока я нетерпеливо не рычу, моё собственное желание все еще не удовлетворено. Я переворачиваюсь на спину, и он берёт у меня в рот, мне становится так лениво и приятно, что я закрываю глаза на время.

«Ты улыбаешься», - говорит он потом, лёжа рядом со мной и кончиками пальцев дотрагиваясь до уголка моего рта. «О чём ты там думаешь?»

«Не так уж плохо был столетним, если у тебя есть молодой любовник», - видя его самодовольную улыбку, я не могу не добавить: «Даже если этот любовник, в общем-то, не так уж молод - ему уже тоже тридцатник...»

«Ты такой ебучий ублюдок, Какузу!»