Столица обладала каким-то особенным очарованием при свете дня. Рынок был полон людей, и Каспиан показал Эдмунду различные лавки со специями, фруктами и многими другими мелочами. Они поели немного мяса, обжаренного по традиционному тельмарскому рецепту под красочным навесом рыночной площади. Пэвенси обнаружил, что одна дама продавала что-то, по виду очень напоминающее мороженое, хотя на вкус мягкая масса оказалась чуть более сливочной, чем то мороженое, которое он ел в Англии. Леди улыбнулась молодым людям и угостила их очень большими порциями, заметив, что не каждый день ей удается увидеть столь красивую пару молодых влюбленных. Эдмунд знал, что его лицо, должно быть, представляло из себя то ещё зрелище, потому что Каспиан так и не смог сдержать смех.

Питер настоял на том, чтобы его брат спал в отдельной комнате, а не в покоях Каспиана. Люси с самым невинным видом как можно громче высказала предположение, что завтра должна состояться не только коронация. Справедливый король пытался воззвать к Сьюзен, как к единственной надежде на спасение, но старшая сестра слишком сильно наслаждалась его мучениями. Вот так Эдмунд и оказался в одной комнате с братом, уверенно устроившимся между ним и дверью. На самом деле, изначально он и не думал о том, чтобы пробраться в комнаты принца, но теперь это предложение стало навязчивой идеей, от которой он никак не мог избавиться.

Аслан прибыл с утра. В нижних садах замка собралась целая толпа: всё было устроено так, чтобы горожане могли видеть, как Каспиан подходит ближе к Великому льву, стоящему среди пышной растительности. Когда Аслан с присущим ему величием принял клятвы и объявил принца нынешним владыкой Нарнии, раздались аплодисменты, и в воздухе поплыли цветы. Новый король проезжал сквозь толпы своих подданных, — тельмаринов, стоящих бок о бок с нарнийцами — а короли и королевы древности ехали следом за ним на уважительном расстоянии. Эдмунд помахал даме из лавки с мороженым, и она улыбнулась ему в ответ.

Городская площадь была полна людей, играла музыка, и нарнийцы танцевали бок о бок с тельмаринами.

— Думаю, ты должен мне танец, — рассмеялся Каспиан, когда нашёл Справедливого короля в толпе, прежде чем увести его подальше от протестующего Питера.

Каким-то образом им двоим удалось ускользнуть с торжества, поднявшись через небольшой боковой проход в стенах замка на балкон. Там они устроились поудобнее, держась за руки, и Эдмунд показал новоиспечённому королю свои любимые созвездия, вспоминая истории о них. Они заснули на низенькой софе, тесно сплетаясь конечностями, и когда утром на них наткнулся дворцовый работник, он умчался прочь, ужасно смутившись и растерявшись.

Наутро после праздника Пэвенси стало ясно, что как бы они не старались в любом случае останутся тельмарины, которые будут несчастны, живя бок о бок с нарнийцами. Эдмунд как раз искал Питера и Сьюзен, когда обнаружил, что они прогуливаются с Асланом, негромко что-то обсуждая. Братья обменялись тяжёлыми взглядами, прежде чем Справедливый король покинул внутренний двор, позволив старшим продолжить эту странную прогулку без него. Но беспокойство Эдмунда всё росло, и, погрузившись в свои мысли, он не заметил, как ноги привели его в ту часть замка, где устроили большинство нарнийцев.

Люси разговаривала с Трампиком и Ветрогривой. Справедливый король направлялся к ним, чтобы присоединиться к беседе, прежде чем заметил Каспиана с Рилианом и маленькими детьми кентавров. Король невысоко подкидывал племянника, к большому удовольствию малыша, отвлекаясь от игры с остальными детьми.

Каспиан заметил, что Эдмунд смотрит на него, и понимающе улыбнулся в ответ. Пэвенси на мгновение вспомнился тот день, когда они впервые встретились на танцующих лужайках, и Эдмунд проводил много времени, гипнотизируя принца только для того, чтобы тот обернулся и поймал его взгляд. Справедливый король присоединился к Каспиану и кентаврятам в их небольшой игре, но в итоге оказался чуть в стороне от остальных, держа на коленях Рилиана, который протянул свои крошечные ручки вверх, чтобы схватить деревянный кулон. Эдмунд позволил себе насладиться моментом и забыть о беспокойных тельмаринах, хмуром лице Питера и о том, что же там Аслан мог обсуждать с его братом и сестрой втайне от них с Люси.