1

       Марину не устраивал тот факт, что остальные обладатели остались в доме её дяди и тёти, ожидая Фреда. По её мнению, парня вполне можно было дождаться и в квартире Йена, но тот почему-то не собирался уходить. Разместившись на кожаном диване в гостиной, он вперился в телевизор невидящим взглядом, и задумался о чём-то своём.

       Марина сидела чуть поодаль, на кресле, держа в руках уже вторую чашку кофе за последние полтора часа. Она чувствовала себя неуютно, будто находится не в то время и не в том месте, однако ничего не могла поделать, чтобы пересилить себя и внушить, что всё идёт по плану. В конце концов, Йен и Алесса за последнее время стали для неё ближе чем многие другие люди в её родной стране, хотя бы потому, что знали подробности чуть ли не большей части её жизни.

       Хотя, конечно, если подумать, Марина даже не могла назвать их своими друзьями. Да, она была бесконечно благодарна Йену за столь смелое решение встать на защиту всех обладателей, но вряд ли он делал это из-за собственной доброты. Марина подозревала, что парень преследует личные цели, возможно, не хочет становиться частью серой массы, которую столь презирает, а, может, знает больше, чем говорит. Так или иначе, девушке было наплевать. Йен, несмотря на свой странный характер, ей нравился, и она была не против проводить с ним время, пускай даже в тишине.

       А ведь с тех пор, как ушёл Фред, они не проронили ни слова. Но если Йена и Марину это абсолютно устраивало, так как никто из них не был особым любителем поболтать, то вот Алессу явно напрягало. Она сидела рядом с обладателем на кожаном диване, и то и дело обращала на него свой красноречивый взгляд, не в силах долго наблюдать за сменяющимися картинками в телевизоре. Девушка не была уверена, что там показывают, потому что даже смотря на экран, она витала глубоко в своих мыслях, пытаясь найти подходящую тему для разговора.

       У Алессы было много поводов переживать, но она понимала, что и у других они также имеются. Самый главный, объединяющий их всех — Арандамалл, наверняка засел в голове как у Марины, так и у Йена, потому что он угрожал их существованию напрямую. Пускай никто из них не привык шевелиться ради достижения собственных целей, например, Марина вообще частенько запиралась в комнате и несколько дней подряд не выходила из дома, пока насильно не заставят, а Йен и вовсе нигде не работал и не учился, так что мог позволить себе сидеть в четырёх стенах вечность, но каждый из них был готов побороться за своё право жить в этом странном мире, давшем им невероятные способности, возносящие над другими представителями человеческой расы.

       Наконец, Фред оповестил Йена о том, что возвращается, обрадовав обладателей известием о новой информации. Сейчас всё, что могло хоть как-то помочь, было на вес золота, и вся троица порадовалась, что в их рядах есть тот, кто способен разговорить даже мертвеца. С миссией, подобной той, что была дана Фреду, ни Йен, ни Марина не смогли бы справиться в силу своего нежелания общаться с незнакомцами.

       Время, доселе словно прорывающееся через облако сладкой ваты, наконец, возобновило нормальный ритм, и Алессе с трудом удалось сосредоточиться на фильме, идущим по телевизору. Она сумела отвлечься от своих переживаний и мыслей о Бора-Боре, потому что поверила в то, что Фред принесёт с собой что-то действительно полезное, благодаря чему им удастся сделать большой шаг в своём расследовании.

       А пока можно было позволить себе расслабиться.

       Здесь, в доме Марины, всё было иначе. Квартира Йена заставляла Алессу чувствовать себя запертым в клетке птенцом, который может биться о прутья сколько угодно, всё равно останется по ту сторону процветающего мира. Всего две комнаты, и те занятые другими людьми — куда ей прикажете соваться? Она считала себя лишней, и понимала, что для остальных является лишь балластом, потому что первая потеряла способности из-за своего упрямства. А ведь стоило всего лишь довериться Йену и послушать его…

       Впрочем, сейчас не было никакого смысла размышлять об этом. Раскаяние не поможет вернуть Бора-Бору, и безрассудные поступки вроде побега — тоже. Всё, что Алессе оставалось делать — это прислушиваться к старшим и более опытным обладателям, которым хватило серых клеточек для того, чтобы объединиться и поддерживать друг друга.

       Она не вполне понимала, как именно устанавливается контакт между человеком и животным, превращая их обыкновенные взаимоотношения в тонкую связь, и жалела, что не поразмышляла над этим ранее, когда была такая возможность. Теперь Алесса только и могла, что наблюдать за Мариной и Варей, да Йеном с Азурой, и подмечать, насколько точно они могут угадывать эмоции друг друга. Девушка признавала, что уже начала забывать о том, как звучит посторонний, но такой родной голос в собственной голове. И умные глаза Бора-Боры, устремлённые на неё с лёгким упрёком, также начали рассеиваться в омуте других воспоминаний. Алесса боялась, что рано или поздно проснётся, и уже не сумеет ощутить ту связь, что была связующим звеном в их отношениях, позволяющими быть друг для друга не просто хозяином и домашним любимцем, но верными друзьями.

       Алесса поднялась с дивана и подошла к окну, обнимая собственные локти дрожащими ладонями. Мысли, внезапно атаковавшие её сознание, ни в какую не хотели ослаблять своё воздействие, и девушке только и оставалось, что испытывать дискомфорт от мелкой дрожи, пронизывающей плоть. Она хотела, чтобы всё было в лучшем виде, но в итоге испортила всё своими же руками, о чём теперь невероятно сожалела.

       Алесса смотрела на улицу, вспоминая те дни, когда ей не приходилось спрашивать разрешения, чтобы выходить наружу. Тогда она совершенно не ценила проведённого времени, наивно полагая, что так будет всегда, что в любой момент ей удастся попросить свою орлицу полетать, после чего скрыться в небесах, чувствуя абсолютную свободу.

       Вот так, будучи дикой птицей раньше, она в одночасье стала запертым в клетке попугаем, который только и может, что глядеть по сторонам да говорить односложные фразы. Алесса терпела окружение четырёх стен из последних сил, и, если бы не кратковременные прогулки от дома до дома, она бы непременно сошла с ума.

       Лето было в самом разгаре, и солнце палило нещадно, освещая пустой квартал. Алессе удалось заметить на другой стороне дороги пару детишек, играющих со скакалкой, но кроме них в округе никого не было. Беззаботное выражение их лиц заставило девушку почувствовать себя прескверно и неосознанно потянуться за теми воспоминаниями, когда она и сама была совсем малышкой, жаждущей чуда в лице не родившейся Чессы. В те времена всё вокруг казалось волшебным и пронизанным мистикой. Теперь же, когда Алесса в самом деле столкнулась с чем-то необъяснимым, она склонялась к мысли, что возможности, данные ей свыше, являются проклятием, а не радушным подарком. Возможно, она бы даже отказалась от крыльев и содержала Бора-Бору как обычную орлицу, если бы была уверена, что с ними ничего не случится. Но откуда ей было знать, что за возможность летать придётся дорого заплатить? Лишится любимого друга, скрываться от семьи, и, плюс ко всему, испытывать постоянный страх от ощущения того, как близко подбирается Арандамалл, исследуя их потаённые страхи и захватывая по крупицам сознания обладателей. Откуда им было знать, на что он ещё способен и какие козыри держит в рукавах?

       Пока Алесса думала об этом, к дому подъехала идеально чёрная машина, блестящая от яркого солнца, облюбовавшего машину. Услышав звук распахнувшейся двери, девушка вздёрнула голову и увидела выбирающуюся на улицу стройную подтянутую женщину с собранными в хвост волосами.

      — Кто-то приехал, — сказала Алесса, решив оповестить остальных.

       Марина тут же вскочила с дивана и в пару прыжков преодолела расстояние, разделяющую её с окном. Приблизившись, она внимательно вгляделась в женщину, развернувшуюся спиной и что-то обсуждающую с водителем.

      — Это моя тётя, — прошипела Марина, выражая своё недовольство. — Она не должна вас здесь увидеть!

      — Почему? — поинтересовался Йен.

      — Будет задавать кучу лишних вопросов о том, зачем я притащила сюда мало знакомых людей, — буркнула Марина и махнула рукой. — На второй этаж, живо!

      — А что же Фред? — нашлась Алесса.

       Это заставило девушку задуматься. Однако времени на принятие иных решений совсем не оставалось, потому что тётя Света приближалась к дому, цокая высокими каблуками по бетонной дорожке. Марина, дёрнув головой, сказала:

      — Это уже другая проблема, — и, заметив удаляющихся друзей, крикнула Йену: — Пачку забери!

       Тот послушно развернулся и подхватил пустую упаковку из-под сигарет, после чего рванул к лестнице, которую уже успела преодолеть Алесса. Марина же решила встретить тётю в коридоре и дать ей ясно понять, что в спальню девушки заходить лучше не стоит.

       Варя, вертевшаяся в ногах хозяйки, удовлетворительно кивнула головой, убедившись, что никаких следов пребывания чужих людей в гостиной не осталось. Марина показала кошке кулак с оттопыренным большим пальцем и отошла от окна, и тут же входная дверь распахнулась, и в коридоре показалась тётя Света с пакетом продуктов в руках. Заметив племянницу, она радостно улыбнулась и поинтересовалась:

      — Собрались куда-то идти?

       Марина мотнула головой и сказала, что спустилась за водой. Она не знала, как тётя воспримет эту невинную ложь, но та, по-видимому, даже не придала сказанным словам значения. Пройдя с продуктами на кухню, женщина принялась выкладывать купленное, в то время как Марина проскользнула мимо неё и, набрав в стакан воды из-под крана, собралась было идти наверх, как вдруг тётя остановила её, спросив:

      — Поможешь вечером с приготовлением ужина?

      — Боюсь, у меня другие планы, — с вежливой улыбкой ответила Марина, боясь обидеть женщину. — Мы с друзьями хотели встретиться и немного…повеселиться.

      — Ну хорошо, — ответила тётя Света, не думая унывать. — Только будь осторожнее.

       Марина не имела ни малейшего предположения о том, что эта женщина подразумевает под своим предупреждением, но всё же согласно кивнула и отправилась в свою комнату, надеясь, что тёте Свете не приспичит внезапно зайти, чтобы что-нибудь уточнить. Выдавать присутствие в доме других людей Марине совершенно не хотелось, чтобы потом не отвечать на лишние вопросы. Тётя Света ни за что не поверит в то, что Марина так легко сошлась с кем-то до того уровня, чтобы приглашать к себе в дом, да и, плюс ко всему, пускать на личную территорию, которой сейчас служила выделенная ей комната. Всё было именно так, и в других обстоятельствах Марина бы рассмеялась в лицо тому, кто сказал бы, что после нескольких встреч она пустит каких-то подозрительных подростков в зону своего комфорта. Но ситуация складывалась именно так, и у Марины вряд ли был какой-то выбор. Всё, что она могла, это довериться Йену и верить в то, что он сумеет защитить её и остальных с помощью своих сверхъестественных способностей.

       Поднявшись на второй этаж, Марина обнаружила своих спутников, переминающихся с ноги на ногу и не знающих, в какую дверь идти. Указав на нужную, девушка пошла вперёд, надеясь, что тётя Света не услышит их шагов и не обратит внимание на то, что племянница там явно не одна.

       Запершись в комнате, обладетльница испустила глубокий вздох. Она ненавидела, когда всё шло не по плану, и в логичную цепочку последовательности событий кто-то внезапно вмешивался, внося свою лепту. Тётя Света обещала вернуться с работы поздним вечером, и об изменении своего графика она решила никого не предупреждать, что Марину совсем не порадовало. Это ещё хорошо, что с ними была Азура, благодаря которой можно было спрятать остальных, когда настанет время уходить. Без неё всё точно бы закончилось не самым приятным образом.

            — И что ты собираешься делать с Фредом? — поинтересовалась Алесса, сев на застеленную покрывалом кровать Марины.

      — Провести с помощью Азуры, — ответила девушка и перевела взгляд на Йена, — ты можешь его предупредить?

      — Конечно, — парень достал из кармана джинсов телефон, — а что, если твоя тётя услышит голоса, доносящиеся из комнаты?

      — Скажу ей, что смотрю фильм, — сказала Марина и передёрнула плечами. — В любом случае, это уже не твои заботы.

       Йен ухмыльнулся и принялся было набирать телефон Фреда, как вдруг раздалась трель дверного звонка, оповещая о приходе парня. Марина выругалась:

      — Да чтоб тебя! — и отправилась открывать, желая опередить тётю.

       Но та оказалась проворнее, и, пока девушка слетала по лестнице, преодолевая по несколько ступенек сразу, уже распахнула дверь Фреду и теперь смотрела на него с неподдельным интересом. Тот, мгновенно осознав, что всё пошло не так, как планировалось изначально, быстро нашёлся и сказал:

      — Здравствуйте, я пришёл к Марине.

       Тётя с радушной улыбкой пропустила парня в холл, где к нему уже подлетела девушка и, схватив за руку, потащила за собой на второй этаж, сгорая от стыда. Она знала, что значит это выражение лица, застывшее на лице женщины, с этой мерзкой довольной улыбкой. Тётя Света успеет напридумывать себе светлые миры, пока они наверху будут решать, как поступить дальше, чтобы выжить, а потом попытается поговорить с племянницей на тему развития отношений в новой малознакомой стране. Да только ей было совершенно невдомёк, что Марина не просто так связалась с незнакомой компании, и с ними её связывали отнюдь не дружеские или, тем более, романтические отношения. Если бы не тонкие красные нити судьбы, которые переплелись между собой, затянувшись тугим узлом, ей бы не пришлось играть в дружбу с Йеном и Алессой, и она бы продолжила прожигать жизнь так, как привыкла, получая искреннее удовольствие от этого.

       Но мир решил всё за неё, а потому Марина была вынуждена сотрудничать, если не хотела пойти по стопам Алессы — лишиться единственного существа, которое всегда её понимало, или, и того хуже, умереть от руки Арандамалла, не собирающегося останавливаться перед чем-либо ради достижения своих целей.

       Приведя Фреда в комнату, Марина вновь заперла дверь, чтобы тётя вдруг не стала свидетелем их маленького совещания, и с порога спросила:

      — Ну так и что ты там нашёл?

      — Полегче, — выставив руки в примирительном жесте, произнёс Фред с лёгкой полуулыбкой, — не нужно так на меня напирать, чтобы заставить говорить.

       Марина недовольно закатила глаза и отошла к письменному столу, где отодвинула стул и села на него, скрестив на груди руки, как бы демонстрируя то, как сильно ей не нравится сложившаяся ситуация.

       Но никто не собирался обращать на это своё внимание. Остальных куда больше интересовали находки Фреда, которыми он поспешил поделиться.

      — Я поговорил с мужем погибшей Ноэль, проводившей конкурс, но он не дал никакой ценной информации. Зато девушка, работающая в киоске неподалёку и ставшая свидетелем той давки, дала пару наводок.

      — На кого? — полюбопытствовал Йен.

      — У Ноэль был блокнот, в который она вносила список участников, и мне удалось разглядеть в нём одно имя — Виджей Грин, — позже девушка сказала мне, что этот парень с тойтерьером также подходит под описание мистической связи с животным.

      — Ты действительно описывал это так? — иронично спросила Марина. — Мистические связи с животным?

      — Ну да, — потупил взгляд Фред, — а что я, по-твоему, должен был говорить?

       Марина открыла было рот, чтобы объяснить парню, какие именно вопросы стоило задавать людям, дабы они ничего не заподозрили, но выложили всё, как на духу, но Йен перебил её недовольным возгласом:

      — Так, тихо! — после чего посмотрел на Марину, раздражённо сдвинув брови к переносице. — Он принёс информацию, а это уже кое-что, так?

       Девушке пришлось признать правоту обладателя и, недовольно поджав губы, продолжить слушать Фреда.

      — В общем, у нас есть одно имя, — продолжил парень, — и, плюс ко всему, ещё одна подозрительная девушка с ретривером.

      — И как мы будем её искать? — спросила Алесса.

      — Продавщица сказала, что у неё рыжие волосы, — ответил Фред. — Возможно, я смогу поискать в Сети что-нибудь об этом конкурсе и найти тех, кто оставлял заявки.

      — Возможно, кто-нибудь уже написал статьи о случившейся трагедии, умерших и выживших участниках, — поддержал Йен.

      — Адреса вам всё равно никто не скажет, — насупившись, вставила своё слово Марина. — И что вы планируете делать после, когда найдёте контакты этих ребят?

      — А это уже дело десятое, — ответил Фред. — Сначала бы добраться до номеров их телефонов или хотя бы страничек на «Фейсбук», а потом назначать встречи и выяснять ситуацию.

      — Не забывайте, что они могут и не оказаться обладателями, — напомнила Алесса. — Нужно быть аккуратнее.

      — Да уж, — вздохнул Йен, — назвать кодовую фразу и побежать на встречу, как с тобой, не получится.

       Алесса нахмурилась, вдруг осознав, насколько опрометчиво она поступила в тот день, когда Фред позвонил ей на домашний телефон и прошептал, что «ты не одна». Именно эта фраза перевернула её нутро вверх дном в тот злополучный момент. Да, она никогда не была одна, поблизости всегда находились родители, сестра, Уоррен, но, видит Бог, в глубине души она чуралась самой себя и своих странных способностей, и свято верила в то, что когда-нибудь встретит единомышленников.

       И во что это её желание обернулось? Да, вокруг теперь есть люди, способные поверить в существование необычных сил (кто-то даже превосходит те, что были даны Алессе в несколько раз), вот только теперь ей совершенно не с кем поговорить, а все близкие люди твёрдо уверены в том, что Алесса пропала, и необходимо подключить все силы на то, чтобы её найти.

       Пока их дочь, сестра и девушка подло скрывается в объятиях распространяющей невидимое поле игуаны.

       Однако, Алесса признавала, что остальным обладателем, которых они разыскивают, лучше бы оказаться такими же простофилями, как она, иначе они рискуют попасть в сети Арандамалла и лишиться не только своих магических питомцев, но и жизней. Самой Алессе повезло, что мимо проходили Марина и Варя, но с остальными это чудо не сработает.

      — Ладно, тогда решено, — сказал Йен и поднялся с насиженного места, — пойдём домой и попытаемся найти контакты этих двоих и назначить встречу на завтра. Марина, будь на связи, и, пожалуйста, не спи так крепко.

       Девушка лишь отмахнулась.

       Йен же прошёлся по голове Азуры пальцами, погладив её, и попросил подсобить и скрыть его и остальных с чужих глаз, чтобы выбраться из дома Марины, не привлекая лишнего внимания. И, когда в комнате осталась лишь она и Фред, девушка передвинула защёлку и открыла дверь в коридор, собираясь проводить своего «гостя».

       Тётя Света хозяйничала на кухне, когда услышала шум шагов, спускающихся по лестнице. Она чувствовала, что улыбается, и попыталась скрыть счастливое настроение под маской холодной вежливости. Кем бы ни был этот парень, он смог заинтересовать племянницу, раз она не постеснялась пригласить его к себе в гости. По крайней мере, так считала женщина, не зная подробностей.

       Оказавшись в холле, Марина открыла входную дверь и чуть сдвинулась в сторону, пропуская Фреда. Тот, практически преодолев порог, вдруг развернулся и протянул девушки руку для рукопожатия. Тётя Света, наблюдающая за этим периферийным зрением, удивилась такой манере прощания, но значения не придала. С максимально нейтральным выражением лица она повернулась, столкнувшись взглядом с этим симпатичным блондинистым парнем, сжимающим маленькую ладошку Марины в своей, и не смогла сдержать улыбки.

       Фред кротко кивнул головой, как бы прощаясь с женщиной, после чего сказал:

      — До встречи.

       Марина не ответила, лишь выдернув свою руку из ладони Фреда, тем самым прервав рукопожатие. На лице парня не отразилось ничего интересного, что могло бы дать тёте Свете больше информации об их отношениях. Он развернулся и ловко сбежал по ступенькам крыльца, после чего стал виден женщине из окон кухни, где она всё ещё стояла.

       Марина же, заметив пристальный взгляд женщины, лишь хмыкнула. Она не имела ни малейшего понятия о том, что та себе надумала, и не хотела строить предположений. Признаться честно, девушке было совершенно всё равно, хоть она и подозревала, что тётя Света обязательно заведёт разговор о Фреде, который внезапно появился в их доме. Она не знала, что вместе с ним со ступенек крыльца сошли ещё два человека, прячась под невидимым куполом Азуры, и даже представить себе не могла, почему рукопожатие Марины с этим незнакомым ей парнем длилось так долго. Не потому, что они приглянулись друг другу и не могли расстаться, боясь, что разлука протянется слишком долго. Во всём были виноваты Йен и Алесса, протискивающиеся к выходу, пока Марина придерживала входную дверь свободной рукой.

       И, прекрасно понимая, что отовсюду их могут преследовать лишние взгляды, Фред, казалось бы, в полном одиночестве, вышел за пределы территории родственников Марины, намеренно придержав калитку, словно засмотревшись на что-то.

       Убедившись, что Йен вместе с остальными благополучно выбрался наружу, Марина оторвала взгляд от стеклянных узоров на двери, через которые было видно улицу, и отправилась в свою комнату, не считая себя обязанной объяснять что-то любопытной тёте.

       И Светлана, заметив это в уверенных движениях племянницы, решила повременить с разговором.

2

       Бертран крепко держал Виджея в своих руках, пытаясь не думать о том, что произошло в особняке Колвинов, как и о недавнем вскрике хорька, приказавшем им с Йонатаном заняться делом. Видит Бог, этот мир оказался куда разнообразнее, чем Бертрану казалось, и об этом ему ещё придётся поговорить. Но пока, сосредоточившись на основных делах, он нёс своего старого-доброго друга, истекающего кровью, к своей машине, пока Йонатан плёлся позади.

       Он меньше всего на свете хотел переносить труп, но когда они с Бертраном обсудили это, то стало понятно, что Джудит, хоть и с одеревеневшими мышцами, но куда легче Виджея. Йонатану никогда раньше не представлялось видеть мёртвых людей, и, сказать начистоту, он мог прожить ещё тысячу лет без этой возможности, но судьба решила по-другому, преподнеся ему этот неприятный сюрприз.

      — Мы не оставили следов?

       Это сказал Кекс, больше не скрывающих своих возможностей перед Бертраном. Услышав малознакомый голос, тот вздрогнул, однако постарался скрыть это всеми силами. Он не хотел признавать, что происходящее полностью выбило его из колеи, а столь хладнокровное поведение Йонатана, готового сражаться за телефон, и вовсе напугало. Берти не имел ни малейшего понятия о том, что случилось с Ви, и какой чёрт дёрнул его пойти сюда в одиночестве, и понимал, что не имеет права на эту информацию. Однако если с Виджеем всё будет хорошо (а с ним обязательно всё будет хорошо!), то Бертран непременно потребует с него объяснений. Йонатан может скрывать всё, что угодно, да и, признаться честно, их друг с другом мало что связывало (хотя, если подумать, Бертран ни с кем больше не прятал трупы и не спасал людей с пулевыми ранениями), но вот от Виджея он имеет право требовать всё, что угодно. И он ответит.

       Только сначала над ним ещё стоит поработать.

      — Не знаю.

       Это был голос Йонатана, тихий и раздражённый. Бертран мог поклясться, что в омуте эмоций сказанных им слов ему удалось услышать нотки страха, прикрытых с невероятным усердием.

       Но стесняться здесь было нечего, и Берти не совсем понимал, почему они оба строят из себя сильных личностей. Он был уверен в том, что с такой ситуацией Йонатан никогда не сталкивался, как и он сам, так к чему были эти игры?

      — Если полиция сюда приедет, то они без труда определят кровь Виджея и Джудит, и начнут их искать, — продолжил Кекс. — А после того, как ты к ней прикоснулся, на ней останутся следы твоего ДНК.

      — Ты слишком много смотришь телевизор, — ответил Йонатан. — Никто сюда не сунется, потому что это логово Арандамалла. Он не позволит кому-либо вершить здесь правосудие.

      — Ты так думаешь? Где же он тогда сейчас? — поинтересовался Кекс.

      — Не знаю, да и знать не хочу, — сказал Йонатан. — Так что давайте торопиться сваливать. Есть там кровь или нет, мы не можем оставить тело там.

       Вот так просто, ещё вчера это была живая девушка, а сегодня просто «тело». Подумав об этом, Бертран поморщился. Он не мог позволить, чтобы с Виждеем случилось то же самое, и отнюдь не потому, что тогда эта история канет в Лету и никогда не вскроется. Берти боялся за своего лучшего друга так, как не боялся за себя самого никогда в жизни, даже в тот момент, когда он чуть не утонул в озере, будучи пятнадцатилетним мальчишкой.

       Вместе они с трудом преодолели лестницу. Бертран ни разу не оглядывался, не желая проверять, как со своей задачей справляется Йонатан, но что-то ему подсказывало, что крайне хреново. Парень сзади постоянно тяжело вздыхал, охал и тужился, жалуясь на то, что ему досталась такая нелёгкая работа. И Бертран не знал, с чего вдруг в нём проснулась такая разговорчивость, но догадывался, что и этим руководит страх, как им самим — животное желание бросить всё и сбежать, наплевав на последствия. И, прокручивая это в голове снова и снова, Берти всё крепче впивался в кожу Виджея, чтобы ни за что его не отпустить.

       Когда они спустились по лестнице вниз и оказались на первом этаже, Йонатана вдруг осенило:

      — Как мы выберемся за пределы вместе с ними?

       Бертран понял, о чём он говорит, и повернулся, посмотрев на растерянного спутника, опустившего тело девушки на нижние ступеньки и переводящего дух.

      — У тебя есть идеи? — поинтересовался он.

      — Вообще-то есть, — признался Йонатан. — Мы можем найти кусачки и попытаться перекусить замок на воротах.

      — Ты издеваешься? — Бертран даже разочарованно охнул, стоило только представить, как они вдвоём прыгают вокруг толстой цепи, пока Виджей истекает кровью. — Это займёт вечность!

      — Есть мысль получше? — издевательским тоном поинтересовался Йонатан. — Чтобы отвести подозрения от Ви, нам нужно отогнать его машину обратно в парк, а если мы с её помощью вынесем ворота, то ни о какой невиновности речи уже не будет.

      — Возможно, нам удастся найти ключи в гараже…

       Это было больше похоже на обычные рассуждения, но Бертрану не удалось удержать их внутри своей головы. К его удивлению, Йонатан оценил эту идею, и предложил своему спутнику остаться вместе с Виджеем и Джудит у лестницы, пока он сам проверит обстановку. Бертран не хотел соглашаться, всё ещё считая, что они попросту теряют время вместо того, чтобы нестись на всех порах к Грейс, которая могла бы спасти жизнь Виджею. Но ему пришлось признать, что даже совместными усилиями им не удастся транспортировать два тела на другую сторону.

       Йонатан уже было сделал шаг в сторону кухни, где виднелась пара дверей, которые вполне могли привести в нужную комнату, как вдруг Кекс сказал:

      — У Джокера есть предложение получше.

      — Да? — заинтересованно поинтересовался Йонатан, развернувшись на пятках. — И какое?

      — Виджей всё ещё жив, так что связь между ними сохранилась…

      — Только не говори мне, что ты хочешь выломать ворота, — перебил хорька парень, строгим взглядом окинув собаку, которая кивнула головой, соглашаясь. — А ты уверен, что это не повредит здоровью Ви?

       Бертрану оставалось только с тупым выражением лица наблюдать за развернувшейся перепалкой между Йонатаном и двумя животными, с силой напирающими на него. Он не мог понять, о чём именно идёт речь, но надеялся, что завершится она в пользу более логичного решения. Которого, признаться, ему до сих пор не удалось найти.

       На короткое мгновение между ними повисла тишина, которая обуславливалась мысленным разговором Джокера и Кекса. Когда же им, наконец, удалось прийти к единому решению, хорёк сказал:

      — Это, безусловно, будет опасно, но Джо кажется, что иного выхода нет.

       Йонатан задумался. Он боялся признаться, что согласен с собакой, и в этом случае будет менее рискованно подвергнуть Виджея воздействию связи, нежели отправляться на поиски кусачек или ключей от машины, чтобы перекусить цепи на воротах или вовсе выломать их самих. Джокер мог увеличиваться до огромных размеров и в том самом состоянии иметь невероятную силу, которая могла бы подсобить им всем в этом непростом приключении.

       Наконец, Йонатану пришлось согласиться со своими мохнатыми спутниками.

       Обрадовавшись, Кекс и Джокер выбежали вперёд, гордо возглавив шествие, а парень, вновь обхватив Джудит за талию, потащил её к выходу, словно мешок из плоти и крови, коим она теперь, по сути, и являлась.

       Позаботившись о собственной безопасности, Йонатан предусмотрительно нашёл в одной из незапертых спален, по-видимому, принадлежавшей Саймону, чистую простыню, в которую и замотал тело девушки, чтобы не оставить на ней своих отпечатков. Кровь из головы больше не шла, засохнув на тёмных волосах и зияющей дыре, вызывавшей отвращение, однако Йонатан предполагал, что лучше подстраховаться, чем потом влипнуть ещё сильнее из-за собственной недальновидности.

       Они преодолели двор и дошли до высоких чугунных ворот, переплетающихся чудными узорами, которые в данный момент времени отнюдь не привлекали взгляд, а пугали. Йонатан, вспомнив, как они с Бертраном преодолевали их, чтобы проникнуть на чужую территорию, передёрнул плечами.

       Если бы ещё неделю назад ему сказали, в чём он будет участвовать, Йонатан рассмеялся бы во весь голос, твёрдо зная, что на такие авантюры ему никогда не удастся решиться. Но теперь, укладывая мёртвую девушку на примятую траву, парень был готов расплакаться от собственного бессилия. Всё, на что он был теперь способен — плыть по течению реки, надеясь, что она вынесет его к безопасному берегу.

       Джокер, встав чуть поодаль и расставив лапы, опустил голову, мысленно передав Кексу команду отойти. Хорёк, послушно примкнув к хозяину, принялся внимательно следить за метаморфозами своего мохнатого друга, который сначала просто стоял, скрывшись во тьме благодаря своей чёрной шерсти, а потом вдруг начал увеличиваться в размере.

       Бертран, который вместе с Виджеем опустился рядом с Йонатаном, вдруг вскрикнул, ухватившись за друга, раскрывшего глаза и устремившего невидящий взгляд в тёмное небо. Парень понятия не имел, как реагировать на то, что глаза его лучшего друга, которые всегда были стеклянно-серыми, как насупившиеся тучи в пасмурный день, загорелись золотом во тьме раскинувшейся над городом ночи.

       На долю секунды Виджей очнулся, ощутив, будто его, мёртвую рыбу, разлагающуюся в омерзительном озере, засорённом нечистотами, выловил наружу какой-то глупый рыбак, заметив тлеющий огонёк жизни в его раскуроченной грудной клетке. Он не мог адекватно воспринимать окружающий его мир и видел только непроглядный мрак перед собой, и был готов поклясться, что так выглядит смерть, если бы только не стойкое чувство, будто что-то сосёт под ложечкой, настойчиво вытягивая из него жизненные соки, но в то же время отдавая что-то своё, незаменимое и непередаваемо важное.

       Сквозь призму приближающейся смерти Виджей чувствовал Джокера, невидимая лапа которого прикоснулась к его груди и передала ощутимые электрические разряды, заново запустившие сердце.

       Глаза жгло, как будто тот самый рыбак не только выловил его, но и капнул кислотой в глаза, решив проверить рефлексы. И теперь Виджей бился в его руках из последних сил, чувствуя тёплые пальцы, сжимающие его тело.

       И помимо глаз доставляло дискомфорт плечо, неистово пылая адской болью. Виджею хотелось сделать всё, что угодно, лишь бы боль ослабла хоть на чуть-чуть, но не мог отвечать даже за собственное тело, что уж говорить о желаниях. Он понимал, что оно не повинуется ему, что не в его силах поднять ни руку, ни ногу, как бы сильно этого не хотелось. И всё, что он мог делать в то самое короткое мгновение, когда их с Джокером связь натянулась, словно струна, создав крепкий, устойчивый мост между их душами, это смотреть в тёмное небо, испещрённое мириадами звёзд, следящими за его муками с холодным безразличием.

       Бертран ощущал, как напряглось тело его лучшего друга, когда Джокер начал увеличиваться в размерах, и это жуть как испугало его. Придерживая Виджея, парень пытался понять, куда лучше смотреть, потому что всё вокруг удивляло его: и то, как одеревенели мышцы Ви, словно у покойника; и то, как трескалась кожа Джо, рождая наружу из самого нутра что-то поистине ужасное; и то, с каким удивлением и любопытством глядели на это Йонатан с Кексом, игнорируя остальной мир.

       Бертрану хотелось бы также, да только его внезапно стало пугать абсолютно всё. Он вдруг понял, что совсем ничего не знает о Виджее, и это его оскорбило, и в то же время укрепило в темноте этой беззаботной ночи, заставив посильнее вцепиться в плечи Ви, удерживая его на месте.

       Когда же вместо миниатюрного Джокера, к которому Бертран так привык, оказался трёхголовый монстр, высотой около десяти футов, глаза Виджея потухли, и он вновь потерял сознание, испустив мучительный стон.

      — Мало времени! — воскликнул Кекс, словно отойдя от оцепенения. Признаться, все они были в лёгком шоке после увиденного. — Джо не сможет быть в таком состоянии вечно!

      — Перекуси цепи, — сказал Йонатан решительным голосом, словно никто не посмеет опровергнуть его слова.

       Впрочем, в данной ситуации никому не хотелось спорить.

       Три головы огромного монстра, так непохожего на Джокера, повернулись в сторону парня и воззрились на него во все три пары глаз. Йонатан почувствовал, как что-то внутри него замирает, и успел было подумать, что это и не питомец Виджея вовсе, и что он сейчас нападёт на него и разорвёт на клочки, даже не подавившись.

       Но Цербер, к его приятному удивлению, кивнул тремя головами и тяжёлой походкой огромных лап направился к воротам, пригибаясь так, чтобы одной из пастей достать цепи и при этом не сломать ворота. Он прекрасно понимал, что, в случае неудачи, сюда нагрянет полиция, и тогда непременно дом будет исследован, а следы крови — найдены. И тогда Виджея точно не удастся укрыть.

       А его безопасность была для Джокера важнее всего.

       Когда он подошёл к воротам и наиболее удачно поставил одну из голов, так, чтобы осторожно взять в зубы цепь и перекусить её, Йонатан ударил засмотревшегося Бертрана в плечо и указал на Ви, после чего поудобнее взялся за Джудит и поднялся на ноги.

       Бертран, вздрогнув от неожиданности, сначала даже не понял, что от него требуется. Он успел ускользнуть из реальности, представив себя каким-то мифическим персонажем, оказавшимся подле жуткого трёхголового монстра, и столь неприятное резкое возвращение обратно было для него дезориентирующим.

       Однако, быстро вспомнив, что к чему, Бертран покрепче ухватился за Виджея и поднялся на ноги вместе с ним.

       К этому моменту воздух пронзил металлический звук удара, после чего последовал глухой — свидетельствующий о том, что цепь повержена. Короткого пребывания Виджея в сознании хватило для того, чтобы Джокер успел сделать всё, что от него требовалось, и теперь он неумолимо возвращался в прежнее состояние, на глазах уменьшаясь в размере.

       Цепь, от которой он избавился, теперь лежала на траве, и ребята решили не трогать её, приоткрывая ворота и протискиваясь наружу. Кто угодно мог перекусить её специальными инструментами, чтобы вынести состояние Колвинов, и на этом всем в округе было наплевать.

       Пыхтя и обливаясь потом, парни дошли до оставленных машин, и тогда, опустив Виджея на капот, Бертран спросил у Йонатана:

      — Ты ведь умеешь водить машину?

      — Не совсем, — признался парень, с облегчением положив тело Джудит на землю. — А что?

      — В смысле? — взорвался Берти, вспомнив, как ему угрожали в квартире лучшего друга. — Ты хотел забрать мою тачку и поехать сюда в одиночестве, при этом имея уровень вождения «не совсем»?

      — Будто бы у меня был выбор, — буркнул Йонатан, сложив руки на груди и явно имея отличную от Бертрана точку зрения. — Почему ты спрашиваешь?

       Берти хотел было отчитать своего компаньона за безалаберность, но быстро понял, что это ни к чему не приведёт. Им следовало действовать, потому что Виджей всё ещё был жив, а Арандамалл мог вернуться в любую секунду и оборвать эту тлеющую нить.

      — Садись за руль моей машины, — сказал Бертран, — только найди в бардачке пакет и надень на голову…тела.

       Его пронзал ледяной холод при осознании того, что это не просто мёртвая девушка, а мёртвая девушка Виджея, которую он лично знал, но Берти старался отодвинуть эти мысли за те грани, где мозг их не воспринимал, и пытался смотреть на факты: с ними есть кто-то мёртвый, и это надо иметь в виду, передвигаясь между местами назначения.

       Их ночка не собиралась заканчиваться на посещении особняка Колвинов.

       Йонатан кивнул головой и послушно направился к машине Бертрана, после чего открыл дверь и потянул на себя ручку бардачка, где находилась всего несколько вещей: зажигалка, пачка сигарет, фонарик и пакет, который парень так и не выкинул, как-то раз посетив ночной супермаркет ради баночки прохладительного.

       В то же время, пока Йонатан рылся в бардачке, Бертран попросил его открыть и заднюю дверь тоже, после чего поднял Виджея, чувствуя, как ноют мышцы рук, во всю выражая своё недовольство, и понёс его к машине. Он планировал отвезти «додж» на парковку около парка, где проводился конкурс домашних любимцев. Если что, соседи подтвердят, что машины Виджея не было больше суток, в то время как он сам приходил после развернувшейся бойни.

       Думать обо всём этом было отвратительно, но Бертран признавал, что кроме их с Йонатаном прикрыть зад Виджея некому, и раз уж он ввязался в это, то должен идти до конца. Сухим из воды ему уже не выйти, хотя бы потому, что дружба с Ви подверглась огромному сомнению, и теперь жить и делать вид, что всё в порядке, не представляется возможным. Да и вряд ли Йонатану удастся справиться с пулевым ранением Виджея, в то время как девушка Берти была дипломированной медсестрой.

       Сделав глубокий вдох и уместив друга на заднем сидении, Бертран захлопнул дверь и заметил, что Йонатан закончил завязывать пакет на голове обёрнутого простынёй тела Джудит. Признаться, парень боялся, что кровь вновь польётся из её простреленной головы и запачкает салон, после чего ему придётся придумывать оправдания, откуда она там взялась, с учётом того, что они не состояли в близких отношениях.

       Отношение к ней, как к трупу, всё ещё не нравилось Бертрану, но он заметил, что после того, как на её голове был повязан пакет, мир словно обрёл более привычные краски, и думать стало легче. Пакет словно превращал тело в бесполое существо, явившееся из страшных снов про инопланетян, и вот-вот было готово исчезнуть.

       Правда, Берти признавал, что Джудит не испарится по щелчку пальцев, кем бы она теперь не являлась, потому, чтобы, наконец, закончить с этим, он сказал Йонатану уместить тело между сидениями, чтобы оно меньше всего подвергалось тряске и при этом находилось в зоне видимости, а сам направился к «доджу» Виджея, будучи уверенным, что тот не забирал ключи из замка зажигания.

       Так оно и было. Собственно, в стрессовой ситуации он и сам поступил бы также. И, как оказалось, поступил, потому что Йонатан, обнаружив ключи от его собственной машины в том же месте, высунулся наружу и спросил:

      — Что мы будем делать?

      — Просто двигай за мной, — скомандовал Бертран и повернул ключ в замке зажигания, после чего закрыл дверь и сделал очередной глубокий вдох.

       Возможно, было неправильно оставлять Йонатана наедине с трупом и Виджеем, неумолимо приближающемуся к тому же состоянию, но Бертран просто не видел иного выхода. Он чувствовал, что вот-вот сойдёт с ума, если не побудет наедине с собой хотя бы минутку, и не взвесит всё, что произошло, на чаше внутренних весов.

       Всё это было как-то неправильно, словно выдернуто из ирреального мира и коряво перенесённого на тот, в котором Бертран привык существовать, но какой-то незнакомый голосок в его голове, возможно, принадлежавший шестому чувству, говорил, что всё так, как и должно быть. Он велел Берти принять судьбу и повиноваться ей, а также сделать всё, что в его силах, чтобы задержать себя в этой незнакомой ситуации и узнать об этом мире больше положенного на его скромную долю.

       И он, в принципе, был согласен с этим голосом, правда, голова отчего-то шла кругом, и воспринимать ситуацию адекватно становилось всё труднее с каждой секундой. Алкоголь помог бы Бертрану мыслить более хладнокровно, но при этом увеличил процент нежелательного происшествия, потому приходилось держаться изо всех сил, трезво воспринимая действительность.

       Бертран услышал шум двигателя, и, переключив скорость, плавно нажал на педаль газа, крутанув руль влево, чтобы объехать собственную машину, в которой сидел Йонатан с расширенными от ужаса глазами. Но Бертран неумолимо катился вперёд, молясь про себя, чтобы у них всё получилось, и они добрались до места назначения без приключений.

       Когда им удалось выехать на шоссе, скудно освещённое ледяным светом фонарей, Берти достал из кармана телефон и набрал Грейс. Времени почти два, девчонка наверняка спала, но его это совершенно не волновало. Он даже не подумал о том, чтобы сначала написать ей сообщение, точно зная, что ситуация, в которую они с Виджеем угодили, заставит Грейс простить его ночной звонок. Девушка ответила не сразу, но Бертран терпеливо ждал, хотя, видит Бог, его сердце было готово лопнуть от волнения. Ведь если она не ответит, не согласится помочь, им придётся ехать в больницу, и тогда придётся признаться в том, что случилось в особняке, вскрыть эту неприятную историю вместе со смертью Джудит. Пускай Бертран и понимал меньше, чем Йонатан, даже ему было ясно, что Арандамалл не просто так похитил девушку и заставил Виджея прийти — во всём была виновата эта невероятная способность Джокера, от которой у парня тряслись поджилки.

       Бертран заметил, как дрожат его руки, и сжал телефон покрепче, чувствуя, как тот норовит выскользнуть из потной ладони, как вдруг длинные гудки прервались, и по ту сторону раздался тоненький сонный голосок, полный непонимания:

      — У тебя вообще есть совесть?

       Бертран хотел было сказать, что она умерла вместе с сегодняшней ночью, но почувствовал, что его язык онемел. И как бы он не пытался выдавить из себя какой-нибудь звук — всё было тщетно. Связь с кем-то, отдалённым от происходящего, вызвал паралич мышц ротовой полости.

      — Берти? — послышался озабоченный голос.

       По сбитому дыханию, длительному молчанию, столь не свойственному парню, Грейс поняла, что не всё в порядке, и, силясь узнать, что именно, она спросила, стараясь придать своему голосу как можно больше раздражения, чтобы удержаться в привычной реальности чуть дольше, чем то было возможно:

      — Что случилось?

       Она чувствовала: ответ Бертрана потрясёт её до глубины души, ведь не спроста он так затих по ту сторону экрана, и не спроста сердце Грейс так бешено колотилось в груди. Будум-тум, будум-тум, словно отбойным молотком по куску мяса.

       Бертран резко крутанул руль, осознав, что совсем перестал следить за дорогой, и это помогло ему очнуться от оцепенения.

      — Виджея подстрелили.

       Грейс видела его пару раз, но хорошо запомнила его худое лицо с хитрой полуулыбкой и холодными серыми глазами, выражающими полное безразличие ко всему происходящему. Он казался ей странным, совершенно не соответствующим характеру Бертрана, но, несмотря на это, она прекрасно понимала причину их дружбы и принимала её. Время, в конце концов, скрепляет людей надёжнее любого клея.

       И новость о том, что он попал в такую передрягу, заставила её подскочить с кровати и обхватить свободной рукой округлые коленки, будто бы это могло заставить весь мир замереть и позволить ей вникнуть в ситуацию.

      — Нет времени объяснять, — вопреки её желанию, заявил Бертран. Грейс впервые слышала его голос таким…железным и будто не принимающим возражений. Но она и не думала спорить с ним, потому молча слушала, что он скажет: — Ви потерял много крови, и сейчас очень бледный и находится без сознания. Если не помочь ему сейчас, то он…

       Бертран не смог закончить фразу, так как впервые осознал, насколько серьёзно то, что сейчас происходит с ним и его другом. Эта была не простая игра, из которой можно было выйти сухим из воды, не постоянные драки Виджея, оканчивающиеся парой синяков и ссадин.

       Он в самом деле мог умереть от потери крови там, в машине!

       Парень поднял глаза и, посмотрев в зеркало заднего вида, убедился, что Йонатан всё ещё крепко держит руль в руках. В чём-то Берти даже завидовал этому парню, хотя бы его манере держаться в сложной ситуации. Йонатан выглядел совершенно спокойным, в то время как самого Бертрана уже приличное время била крупная дрожь, а в голове настойчиво пульсировали сосуды, норовя разорваться.

      — …скорее, иначе может быть уже поздно! — послышался голо Грейс, выдернувший парня из омута тревожных мыслей.

      — Что? — выдавил он, не в силах признать, что прослушал всё сказанное девушкой.

      — Я сказала, что тебе нужно срочно доставить Виджея в больницу, пока он не умер от потери крови, — повторила Грейс взволнованно.

      — Нет, — ответил Берти, машинально припомнив настойчивый голос Йонатана, когда тот пытался забрать ключи от чужой машины, чтобы отправиться Ви на выручку.

       Теперь Бертран, чуть лучше разбирающийся в ситуации, ставил Грейс в тот тупик, в котором он сам умудрился побывать, казалось бы, десятки лет назад. И тот момент, когда Берти подъехал к дому своего друга, уже начал стираться в памяти.

      — Я не могу отвезти его в больницу…

      — Почему?

       Вопрос был вполне логичный, и Бертран не знал, как правильно на него ответить, чтобы Грейс ничего не поняла. Рассказывать ей об обладателях было бы невероятно глупо — он сам ещё не разобрался в этой теме, и знал только то, что его лучший друг на пару с Йонатаном могут как-то взаимодействовать со своими домашними животными и вызывать в них необычные способности.

      — Просто… просто помоги ему, чёрт подери! Он умирает!

       Бертран и сам не ожидал, что закричит на Грейс. На улице стояла глубокая ночь, она была только спросонья и не в полной мере понимала, что произошло, потому, если бы девушка бросила трубку, предварительно послав импульсивного собеседника, Берти бы понял и даже принял это. Но Грейс, на его удивление, повела себя совсем иначе:

      — Хорошо.

       Она попыталась собраться, но волнение Бертрана, по всей видимости, передались и ей, и теперь всё валилось из рук, как одеяло, которое Грейс неловким движением отбросила от себя, так и телефон, норовящий выскользнуть из вспотевшей ладони.

      — Привози его ко мне.

      — Чёрт, спасибо, Грейси, ты просто спасение… — начал мямлить Берти, словно согласие девушки автоматически вытащило пулю из тела Виджея.

      — Ранение сквозное? — перебив парня, спросила Грейс.

      — …что?

      — Господи, пуля вышла или нет?!

       Растерянная, испуганная, но тем не менее взявшая себя в руки и включившая голову, Грейс разозлилась, услышав еле разборчивое бормотание Бертрана. Ей даже на мгновение показалось, что он хочет скинуть Виджея на его плечи и умотать за горизонт, что было ему свойственно, но, убедив себя в том, что жизнь лучшего друга для Берти что-то да стоит, девушка немного успокоилась.

      — Я не знаю, — сказал Бертран, — в темноте ни черта не видно.

      — Ладно, — не скрывая раздражения, сказала Грейс. Она, в домашних тапочках, уже прокралась к двери и выскользнула в коридор, намереваясь добраться до гаража. — Встречу вас на улице, только не подъезжай близко и выключи фары, чтобы никто из соседей не увидел и не рассказал родителям!

      — Я позвоню, как подъеду, — Бертран хотел было вновь рассыпаться в благодарностях, но не успел.

       Грейс бросила трубку и поспешила в гараж, чтобы подготовить всё к извлечению пули. Она не имела ни малейшего понятия о том, как это будет происходить, так как никакого практического опыта за её плечами не было. Но при этом голос Бертрана и сказанные им слова убедили девушку не совершать каких-либо необдуманных действий (например, позвонить в «скорую» или вызвать полицию).

       Она тихо спустилась по лестнице, крепко держась за перилла, чтобы не свалиться. Её ноги тряслись, готовое вот-вот предательски подогнуться. Грейс боялась, её воображение настойчиво продолжало подкидывать ужасные картинки возможного будущего, где ей не удавалось справиться с операцией. Она уже начинала жалеть, что согласилась, но понимала, что обратного пути нет. Как только в её сердце зарождалось сомнение, а руки тянулись к телефону, так в сознании тут же звенел голос Бертрана, измотанный и опустошённый. Такой непривычный, в какой-то мере даже пугающий.

       Она сделает всё, что он неё зависит, чтобы стабилизировать состояние Виджея, и проследит за тем, чтобы после оказания первой помощи парень попал в больницу.

       Так Грейс, по крайней мере, думала.

       Пока девушка подготавливала операционное поле, Бертран, вдавив в пол педаль газа, летел по дорогам к парку, где проводился конкурс домашних животных, чтобы как можно быстрее оставить там машину и пересесть к Йонатану. Он понимал, что зря теряет время, что куда логичнее было бы сначала навестить Грейс и проследить, чтобы состояние Виджея стабилизировалось, но не мог позволить себе поступить так необдуманно. С двумя машинами будет много мороки, они могут вызвать подозрения у мимо проходящих зевак, плюс ко всему, Бертрану хотелось создать впечатление того, что Ви не садился за руль с того момента, как чудом выжил, избежав давки. Шестое чувство в его голове мягко обволакивала другие мысли, куда более логичные, как казалось на первый взгляд, и не позволяло принять иного решения.

       Вцепившись в руль до онемения подушечек пальцев, Йонатан внимательно следовал за машиной Бертрана, боясь смотреть по сторонам. Ему удавалось садиться за руль пару раз в жизни, но тогда и речи не шло о выезде на шоссе, а уж тем более — о каких-то стрессовых ситуациях извне. Сам факт нахождения за рулём вызывал у Йонатана страх, а тут ещё добавлялись и другие немаловажные факторы. Благо на соседнем пассажирском сидении удобно расположился Кекс и прикладывал все силы, чтобы поддержать хозяина. Джокер же успел перелезть назад и, разместившись рядом с Виджеем, улёгся, положив голову на лапы, при этом выглядя максимально печально.

       Йонатан не видел его, но прекрасно понимал, что он чувствует. Более того, парню казалось, что он переживает нечто подобное. Не то чтобы они с Виджеем успели сдружиться, наладить какую-то особую связь, но всё же за то короткое время, что они находились вместе, Йонатан успел почувствовать себя в безопасности (а это многое для него значило), а также поверить в то, что ему удастся завести друзей в новом городе, где всё казалось чужим и отторгающим.

       И если с Виджеем что-то случится, то обладатели потеряют огромное преимущество в борьбе с Арандамаллом. И пусть Йонатан не знал, находится ли в городе кто-то ещё из тех, кто способен оказывать на животных необычное воздействие, но верил, что они с Ви не одни такие. И Арандамалл наверняка придерживался того же мнения.

       Погрузившись в раздумья, Йонатан не сразу заметил, что на машине Бертрана мигает правый поворотник. Резко дёрнув головой, парень увидел раскидистые деревья центрального парка, и его зелёные насаждения, в темноте кажущиеся чёрными монстрами с огромными тяжёлыми лапами, обрадовали его.

       Доехав до парковки, Бертран осторожно припарковался в отведённое для этого место. Прокрутив в голове тот злополучный день, он сделал вывод, что Виджей стоял именно здесь, а, значит, задание выполнено.

       Заглушив машину и забрав ключи, Бертран вылез наружу и направился к своей собственной, сделав жест Йонатану выходить. Тот мгновенно повиновался, испытав невероятное облегчение из-за того, что его мучения по части вождения подошли к концу, завершившись блистательной победой. В конце концов, он никуда не врезался, никого не сбил и не привлёк внимания, а это уже многого стоило.

       Бертран тяжело опустился на водительское сидение, отметив, что в машине стоит неприятный, тяжёлый запах, который пока ещё чувствовался не так сильно, но обещал задушить через полчаса. Йонатан, который переместился на пассажирское сидение и посадив Кекса к себе на колени, выглядел взволнованным, но относительно успокоившимся, и на запах, как казалось Берти, ему было совершенно наплевать.

      — Как он? — спросил парень, тихо зашуршав по гравию, покидая парковку.

       Йонатан, абсолютно свободный и имеющий возможность смотреть куда угодно, ловко повернулся верхней половиной тела, схватившись рукой за подголовник. Виджей, привалившийся к спинке задних сидений, выглядел хуже некуда, со своим землистым цветом лица и побледневшими, обескровленными губами. Однако его грудная клетка всё ещё приподнималась при вдохе, а потом медленно опускалась, что Йонатан расценил как хороший знак.

      — Держится, — сказал он, вернувшись в изначальное положение.

       Они вновь выехали на шоссе, и теперь направлялись к дому Грейс.

      — Я скоро сойду с ума, — вдруг произнёс Бетран и плотно сжал губы, словно пожалев о сказанном.

       Йонатан, демонстративно подняв брови, спросил:

      — И от чего же? — он мог назвать тысячу причин, но желал услышать ответ Бертрана. Конечно, стоило признать, что без Берти было бы куда труднее справиться с двумя телами, машиной, и прочими проблемами, но говорить этого вслух Йонатан не собирался.

      — От этого запаха! — воскликнул парень, удивившись, что кто-то может до сих пор его игнорировать. И, когда в ответом на этот возглас прозвучало молчание, он продолжил: — Ладно, ладно, — словно успокаивая самого себя, — скоро мы приедем к Грейс и она залатает Виджея, и кровью перестанет разить так, словно рядом развернулся мясокомбинат.

      — Куда мы едем? — проигнорировав сказанное, спокойным голосом спросил Йонатан.

       Он прекрасно понимал эмоции Бертрана, и, может, в чём-то даже разделял их. Но самое худшее, что они могли сейчас сделать — это поддаться панике и начать выражать свои чувства открыто. Из Йонатана лился страх, проникая по всем струнам души в самые потаённые уголки сердца. И он боялся не только за Виджея, но и за свою собственную задницу, которая нарвалась на проблемы по собственному желанию, забрав труп с места преступления.

       Однако отступать уже было поздно, более того, Йонатан считал, что они всё сделали правильно. Главное — дотянуть до рассвета, когда весь ужас ночи растворится в добродушных солнечных лучах, и думать станет легче, ровно как и существовать.

       А пока приходилось мириться со внутренними демонами и сдерживать себя изо всех сил.

      — К моей девушке, — ответил Бертран. — Она работает медсестрой, и сможет помочь обработать рану Ви.

      — Я надеюсь, ты не рассказал ей о том, что произошло? — полюбопытствовал Йонатан.

      — Нет. Мы просто приедем, она вытащит пулю, и уедем. Так, как будто нас там и не было.

      — Хорошо.

       Как показалось Бертрану, Йонатан подозрительно просто согласился. Но в данной ситуации вряд ли был иной выбор, и нужно было благодарить Господа за то, что у них под рукой оказалась дипломированная медсестра, которая сможет оказать первую помощь.

       Бертран верил в Грейс, которая, к тому моменту, как они с Йонатаном неслись в ночной мгле, подготовила стол, расчистив его от ненужного хлама и продезинфицировав, а также достала стерильные медицинские инструменты, которые могли подсобить ей в деле. Она тихо нашёптывала себе, что следует сделать и в каком порядке, чтобы спасти Виджею жизнь, но каждый раз ошибалась и еле удерживалась от слёз. Грейс волновалась, её била крупная дрожь, но она продолжала подготовку, тихо, как мышь, чтобы ни в коем случае не раскрыть своё присутствие в гараже среди ночи.

       И, когда вдруг зазвонил телефон, девушка подскочила, еле сдержав крик, но тут же быстро взяла себя в руки и нажала на «принять».

      — Мы подъезжаем, — сказал Бертран.

      — У меня всё готово, — ответила Грейс.

3

       Руки Бертрана дрожали, когда он остановил машину около дома Грейс, повернул ключ и вытащил его из замка зажигания. Сердце колотилось как неродное, норовя перевернуть органы грудной полости вверх тормашками. Но снаружи парень выглядел непроницаемым, успев успокоиться по дороге к девушке.

       Бертран посмотрел на Йонатана, в свете уличного фонаря выглядящего ещё бледнее обычного. Однако, поймав взгляд парня, обладатель тут же сделал вид, что всё в порядке. Его губы, тонкие и еле заметные, приподнялись в усталой улыбке. Ночь подходила к своему естественному завершению, и бодрость парней стремилась к нулю. Они бодрились, напоминая себе о предстоящих делах, которым, казалось бы, не было конца, и молчаливо друг друга поддерживали, понимая без слов, что жаловаться некогда.

      — Связь Ви и Джокера всё ещё действует? — спросил вдруг Берти.

       Йонатан бросил быстрый взгляд на хорька, тот кивнул.

      — Хорошо, — подметил парень. — Пойдёшь со мной и Ви в дом, будешь приглядывать за Грейс, чтобы не натворила глупостей. И в случае непредвиденной ситуации немедленно сообщи Кексу, а ты, Йонатан, — тут он перевёл взгляд на обладателя, который неожиданно вздрогнул от резкости голоса Бертрана, — сядешь за руль и будешь готов увезти нас отсюда как можно дальше.

      — Ты думаешь, что может возникнуть непредвиденная ситуация? — спросил Йонатан.

      — Я привёз к ней подстреленного парня, она, должно быть, напугана до усрачки и готова вызвать копов в любой момент. Я постараюсь заговорить ей зубы, но в случае провала хочу быть уверен в том, что мы сможем сбежать.

       Оба понимали, что Виджею не стоит попадать в руки полиции. Он не сумеет ответить не на один вопрос, не объяснит, каким образом друзья пришли ему на выручку, и кто перекусил цепь на воротах в особняк Колвинов. И уж тем более не сумеет доказать, что не виноват в смерти Джужит, хоть и винит себя в обратном.

      — Двери закроешь и будешь внимательно следить за обстановкой, — наказал Бертран. — Кекс — слушай и будь готов принять сигнал Джокера. Джо, выполняй обычные собачьи дела, а я позабочусь о Виджее.

      — Понял! — в один голос воскликнули Кекс и Йонатан и виновато переглянулись. Их всё ещё смущал тот факт, что способность Кекса разговаривать, не приходится скрывать от постороннего человека.

       Бертран, смерив обоих серьёзным взглядом, кивнул головой, как будто каким-то своим мыслям, после чего открыл дверь и выбрался наружу. В нос ударил свежий воздух, который парень с благодарностью впустил в свои лёгкие. Большую часть пути он дышал через раз, рискуя захлебнуться в своей рвоте из-за тошнотворного железистого запаха крови, и теперь странная радость охватила Бертрана с ног до головы, пускай дела до сих пор не пошли в гору.

       Он открыл заднюю дверь и аккуратно обхватил Виджея за плечи, подтягивая к себе. Парень был холодным на ощупь, бледным, а со стороны спины в области плеча темнела красная роза, предзнаменовав худшее. Будучи без сознания, Виджей даже не отреагировал на изменения положения в пространстве, а вот тело, завёрнутое в простыню, потеряв опору, неуклюже повалилось на заднее сидение. Йонатан, наблюдая за этим, чертыхнулся, понимая, что какое-то время ему придётся сидеть с телом Джудит в одной машине практически в одиночестве.

       Бертран, вытащив Виджея на улицу и придерживая его за талию, захлопнул дверь машины и, найдя глазами Джокера, потащил парня к двери гаража, где хозяйничала Грейс. Он знал, что там находится небольшое рабочее место её отца-врача, который вместе с женой улетел на конференцию на пару-тройку дней. Девушка говорила ему об этом накануне, не зная, чем обернётся для неё эта информация. Хотя, если подумать, Бертран в любом случае потащил Виджея к ней, ведь в больницу соваться было опасно.

       Добравшись до двери гаража, он мягко постучал по ней костяшками пальцев, тяжело хрипя от тяжёлой ноши в виде безвольного тела своего лучшего друга. Тут же по ту сторону зашуршали шаги, после чего Грейс активировала механизм, заставивший дверь потянуться вверх, открывая Бертрану возможность проникнуть внутрь.

       Грейс стояла напротив, в тонком халатике голубого цвета. Она, должно быть, до конца не понимала, что происходит, с любопытством вглядываясь в темноту. Берти решил развеять её заинтересованность, ступив в объятия искусственного света светодиодных ламп.

       Увидев Виджея, девушка вскрикнула, на её лице отразился ужас. Она замерла, расширенными от страха глазами оценивая состояние парня. Бертран же, успев привыкнуть к этому, прохрипел:

      — Куда?

       Вздрогнув, словно получив удар по лицу, Грейс указала на стул около металлического стола, на который уже была установлена настольная лампа со специальным зажимом вместо подставки.

       Бертрану не нужно было повторять дважды. Он обхватил Виджея покрепче, потянул его вперёд, еле переступая с ноги на ногу. Мышцы рук горели после длительного труда, необходимости таскать сто девяносто фунтов на себе от одной точки в другую. И если в особняке, гонимый адреналином, Бертран куда лучше справлялся с поставленной задачей, то теперь боролся только с пульсацией в голове, твердящей о грядущем переутомлении.

      — Так, лицом ко мне, — скомандовала Грейс, надевая маску.

       Дверь гаража с тихим шуршанием опустилась вниз, отрезав их от внешнего мира. Но, несмотря на это, Бертран был совершенно спокоен, ведь Джокер, затаившийся чуть поодаль, всем своим видом говорил, что всё под контролем. Берти не понимал всей сути связи обладателя со своим животным, но был уверен, что пёс сейчас на связи с хорьком из-за того, что пребывает подле Виджея.

       Берти повиновался, усадив Виджея на стул и перекинув одну его ногу на противоположную сторону, пока Грейс придерживала парня за плечи, с интересом смотря на поражённую область. Она не вдавалась в подробности, прекрасно зная, что Бертран ни во что её не посвятит, и полностью отдалась работе, к которой привыкла.

       Осторожно привалив грудь Виджея к спинке стула, девушка дала Берти наказание держать голову пациента, а сама, повернув лампу так, чтобы свет падал ровно на раневое отверстие, разрезала футболку Виджея снизу-вверх, оголив спину и плечи. Берти отметил, насколько бледной стала кожа парня, не придавая значения, слышит его Грейс или нет, но она ответила:

      — Он потерял много крови, надо госпитализировать его и сделать переливание.

      — Нет, — отрезал Бертран.

      — Почему? — спросила Грейс, поднявшись на ноги и натянув перчатки на длинные худые пальцы. Она, в домашнем халате и медицинской экипировке выглядела крайне уморительно.

       Однако Бертрану в последнюю очередь хотелось смеяться. Он напряжённо думал о том, как вытянуть друга из беды и при этом оказать ему медицинскую помощь. Грейс была не лучшим вариантом — только что окончившая академию дипломированная медсестра, — но это лучше, чем ничего.

      — Просто поверь мне. Он связался с плохими ребятами, и я не хочу ставить его безопасность под сомнение.

      — Ага, то есть ты думаешь, что в моих руках успех операции повысится? — спросила Грейс, взяв один из подготовленных шприцов со стола и, отогнув грязные пояс грязных джинсов, введя содержимое в ягодичную мышцу Виджея. Туда же последовало ещё два укола.

      — Дело не в тебе, а в отсутствии вариантов, — ответил Бертран. — Пожалуйста, поверь мне, просто сделай то, о чём я прошу и дай нам решить эту проблему самостоятельно.

       Грейс не ответила, но Бертрану не нужно было слышать её голоса, чтобы понять, как она напряжена в борьбе с сомнениями. Правильно было бы вызвать наряд и медиков, отдать Виджея в их руки и не ввязываться в эту подозрительную историю, но девушка испытывала к Берти светлые чувства, она верила в то, что он всё делает правильно и хотела доверять и помогать ему. Но извлечение пули — это ли не слишком?

       Она привычным движением затянула жгут на руке Виджея и протёрла кожу спиртовым тампоном, после чего ввела иглу в вену. Густая кровь каплей выступила внутри полупрозрачного пластика катетера и побежала наружу, но девушка вовремя подсоединила систему, подключённую к дезинтоксикационному средству. Грейс не знала, раздробилась пуля внутри или нет, но существовала необходимость снять интоксикацию и профилактировать обезвоживание организма. Крови Виджей потерял много, но раз нельзя было осуществить переливание, приходилось пользоваться доступными средствами.

       Она обошла парня и осмотрела спину, после чего потянулась к стерильной клеёнке, в которой сделала небольшой отверстие. Бертран следил за её движениями как завороженный, а после помог ей накинуть этой клеёнкой Виджея, чтобы изолировать операционной поле. Этого было недостаточно, чтобы соблюсти правила и не допустить заражения раны, но максимум из того, что могла предложить Грейс.

       Она осторожно, но ловко очистила рану, осмотрела ровные края и оценила глубину, на которую вошла пуля. Отсутствие свежей крови помогло ей сделать вывод, что крупные сосуды повреждены не были, а это дало надежду на благоприятный исход.

       Она взяла ранорасширитель и, установив его, развела края на необходимую величину, после чего сказала Берти:

      — Держи.

       И он, неловким движением схватившись за ручки, держал одной рукой медицинский инструмент, а второй — голову Виджея, пока Грейс с гемостатическим пинцетом со специальными зубчиками изучала рану, помогая себе марлевыми тампонами очищать рану от крови и улучшать обзор. Нахмуренная и сосредоточенная, она полностью отдалась работе, позабыв об обстановке и «кустарных» условиях операции. В её мыслях была чёткая последовательность действий, к которой она привыкла ещё с первого курса, наученная отцом в его собственной больнице.

       Крови было немного, но она всё равно застилала обзор. Грейс меняла тампон за тампоном, промакивая рану, пробираясь всё глубже к цели. Раневой канал вёл её точно к пуле, застрявшей в мышцах и отравляющей весь организм в целом.

       Наконец, впереди показалось маленькое чёрное пятнышко, которое Грейс сразу отметила в своём сознании. Она не давала Виджею и шанса противиться её воздействию, действуя быстро и чётко, словно человек, не совершающий тайные манипуляции в гараже семейного дома. И Берти, не отрывая от неё глаз, удивился, как ей хватает духу на то, чтобы совершать подобные вещи каждый день?

       Грейс ухватилась пинцетом за пулю и, зажав её между зубчиками, потянула на себя. Та подчинилась сразу и вскоре была извлечена наружу и брошена в специальную металлическую ёмкость. А Грейс, промокнув рану ещё раз, принялась прижигать коагулятором мелкие поверхностные сосуды. Запах обожжённой плоти ударил Бертрану в нос, и он еле удержался, чтобы не выплеснуть на Грейс остатки своего ужина. Он считал минуты, растянувшейся в томительное ожидание конца операции, и уже дважды сбился со счёта, пока пытался определить, сколько уже прошло.

       Даже Джокер, сидевший у двери гаража, не выдержал и лёг, опустив голову на лапы. Усталость свалила его с ног, готовая утянуть в мир Морфея, но пёс изо всех сил противился, поддерживая хозяина по внутренним каналам связи.

       Грейс же, выставив внутренние барьеры от внешнего мира, закончила с прижиганием и приступила к зашиванию. Она молчала, сосредоточенно поджав губы, пока её руки колдовали, создавая на теле Виджея аккуратные маленькие стежки с тонкими хирургическими нитями.

       Когда же на лбу Грейс выступила испарина от длительной напряжённой работы, она отдалилась от раны Виджея, критическим взглядом окинув припухшую кожу вокруг раневого отверстия. Она понимала несовершенность своей работы, но осознавала и то, что в сложившихся условиях идеальнее сделать было невозможно, потому резко выдохнула, разом избавившись от накопившегося напряжения.

      — Всё? — спросил Бертран.

      — Ему нужно будет пропить курс антибиотиков, — сказала Грейс. — Нельзя допустить заражение раны, поэтому каждый день делай перевязку.

       Сама она в это время как раз занималась наложением повязки.

      — С ним всё будет в порядке? — спроси парень с надеждой.

      — Я не знаю, — резко ответила Грейс. — Я сделала всё, что смогла, но этого мало. Он потерял много крови и понадобится время, чтобы делать прогнозы о его выздоровлении. Пулю я извлекла, осколков в ране не было, но это не значит, что завтра он побежит вприпрыжку нарываться на новых отморозков.

       Бертран сосредоточенно кивнул.

      — Слушай, что случилось? — не удержавшись, спросила Грейс. — Кто его так?

      — Я не знаю, не видел лица, — туманно отозвался Бертран. — А потом не мог думать ни о чём, кроме того, чтобы как-то помочь ему.

       Грейс обошла Виджея и оперлась о дверной косяк, чтобы вернуться в дом. Лицо парня, осунувшееся, бледное и больное, пугало её до чёртиков, как и мысль о том, что в какой-то момент сознание покинуло черепную коробку, доверив дело рукам.

       Как бы подтверждая свои мысли, Грейс посмотрела на пальцы с аккуратным маникюром, испачканные кровью, и чертыхнулась. Если бы её родители только могли предположить, чем она займётся, оставшись в одиночестве, то ни за что не оставили бы дом на её хрупких плечах. Но девушка не могла им признаться, как и не могла оставить эту ситуацию на самостоятельное разрешение. Ей нравился Бертран, да и его друг никогда не вызывал у неё отвращения, но он явно попал в передрягу, а это уже дело рук полиции.

      — Я пойду принесу ему необходимые антибиотики, — сказала девушка. Всё, что нужно ему сегодня, я вколола внутримышечно.

       Бертран рассеянно махнул рукой и опустился на корточки, придерживая голову Виджея. Ему нужна была короткая передышка, чтобы вновь ощутить себя живым. Адреналин бил по венам, и от него сердце готово было вырваться из груди, но теперь, когда его концентрация пошла на спад, мыслям парня следовало перезагрузиться, чтобы принять ситуацию с новой стороны.

       Берти поднял глаза и посмотрел на бледное лицо лучшего друга. Виджей всегда был рядом, готовый поддержать в трудную минуту, а теперь, когда он сам попал в передрягу, Бертран понятия не имел, как поступить правильно, чтобы помочь, и это разрывало его изнутри. Он боялся. Он очень боялся, что Виджеем случится что-то, пострашнее простреленного плеча. Ему даже было страшно подумать об этом, не то что произнести в своём сознании.

       Бледное лицо землистого цвета было обращено к нему сверху-вниз, безэмоциональное и неживое. Оно не корило Бертрана за переживаемые эмоции, не стремилось выдавить из него остатки самообладания, и это заставила парня подняться на ноги и обратить свои мысли к свету.

       «В конце концов, Грейс помогла тебе, так ведь? — подумал он, обхватив лицо Ви обеими руками. — С тобой всё будет в порядке, старик, уж я за этим прослежу».

       Бертран молился про себя, чтобы Ви открыл глаза в сию секунду и в мгновение сделал жизнь обыкновенного рыжеволосого парня, втянутого в какую-то мистику, в разы проще. Но Виджей оставался глух к мольбам своего друга, и голос Берти, шепчущий в комнате подсознания, замолк, смущённый и испуганный.

       Он даже не услышал, как Грейс покинула комнату и принялась активно подниматься на второй этаж. Он полностью абстрагировался, в то время как Джокер и Кекс, наоборот, навострили уши. Спрятавшись в тени от девушки, сосредоточившейся на операции, они, наконец, сумели показаться, и подойти к Виджею. Оба, даже Кекс, переживали за его здоровье, но не знали, как помочь, потому что были всего лишь животными и не могли брать на себя ответственность за принятие каких-либо решений.

       Джокер, встав на задние лапы и опершись передними о стул, на котором мешком повалился Виджей, ласково потёрся о руку хозяина, будто тем самым мог привести его в чувство. И его карие глаза, наполненные грустью, заблестели от слёз.

       Кекс же, не позволяя себе расслабиться, внимательно прислушивался к окружению, и вовремя услышал, как Грейс с кем-то приглушённо разговаривает. До него долетали лишь обрывки фраз, из которых невозможно было получить единую картину, но понял хорёк одно:

      — Надо уходить, — его голос в тишине наполненной тревогой комнате прозвучал оглушающе резко. — По-моему, твои худшие опасения подтвердились.

      — М? — переспросил Берти, повернув голову, чтобы посмотреть на хорька.

       Тот, неожиданно серьёзный и насупившийся, стрельнул в сторону маленькими глазками-бусинками и вздохнул.

      — Займись тем, чтобы перетащить Ви в машину, а я сообщу Йонатану, чтобы заводил двигатель.

       Эти слова заставили парня подскочить на месте. Взволнованный, он обернулся на дверь, словно там всё ещё стояла Грейс, и охнул, не увидев её. Он понял, куда пошла девушка и зачем, и отнюдь не поиск антибиотиков был её первостепенной задачей.

      — Чёрт! — выругался Бертран в сердцах.

       Хорёк, прикрыв глаза, общался со своим хозяином и не обращал ни на кого внимания, а Джокер, замерший около руки Ви, недоуменно переводил взгляд с Берти на Кекса и наоборот, стесняясь спрашивать, что делать дальше.

      — Так, ладно, — сказал Бертран, сделав глубокий вдох. — Я ничего не касался, чтобы оставить свежие отпечатки, но был здесь пару дней назад и мог оставить другие частички своего ДНК…

      — Ты что, придумываешь оправдания для полиции? — поинтересовался Кекс с насмешкой в тоненьком голоске.

       Парень кивнул, сохраняя серьёзное выражение лица. Хорёк усмехнулся.

      — Не время, — коротко сказал, прерывая мыслительный процесс Бертрана. — Йонатан перегнал машину за дом, погнали.

       Бертран молча принялся выполнять просьбу животного. Старался не думать, с кем всё это время общался, чтобы не сойти с ума. Его встревоженное сознание крутилось словно на карусели, ведь вся жизнь перевернулась с ног на голову из-за одного единственного вечера. Столько новых слов, знакомств и опасностей повисло над головой Бертрана, который хоть и был хулиганом наравне с Ви, но не имел проблем с законом. Он собрал силы в кулак, чтобы оставаться сильным, и дал себе команду потерпеть ещё немного, чтобы добраться до безопасной точки и уже там переварить пережитое.

       Он сделал несколько шагов и нажал на кнопку, что заставила работать механизм, открывающий дверь гаража, после чего вернулся в исходную точку.

       Тяжёлое безвольное тело Виджея куклой повисло в руках Бертрана, старающегося передвигаться быстро, но как можно осторожнее, чтобы не травмировать только что зашитую рану друга. Джокер, неся на спине Кекса, возглавлял процессию, утягивая Бертрана за собой, чтобы вывести вон с участка, а тот, кряхтя и пыхтя, следовал за псом, пытаясь равномерно распределить вес Виджея и каждый раз терпя поражения.

       Вместе они скрылись в ночи, разрушаемой безжизненными фонарями, безучастными смотрителями участка семьи Грейс, и скрылись за домом, где на пустой дороге припарковался Йонатан, с волнением высматривая друзей в темноте.

       Как только на тротуар выбежал Джокер, Йонатан выскочил из машины и распахнул заднюю дверь, не успев порадоваться тому, что вновь очутился на свежем воздухе. Бертран ускорился, но Ви отнюдь не помогал сделать его ношу чуть легче, потому Йонатану пришлось помочь, перехватив обладателя под другую, здоровую руку.

       Вскоре Ви уместили на заднем сидении вместе с Джокером, а Кекс с Йонатаном заняли место рядом с водительским креслом. Бертран, сев за руль, тут же завёл двигатель и нажал на газ, стремясь поскорее покинуть улицу. Он знал, что Грейс вызвала полицию, и меньше всего на свете хотел попасться ей на глаза. Парень понятия не имел, что делать дальше и как защитить себя и Ви, но точно знал, что сталкиваться с представителями закона совершенно бессмысленно. Хорёк не заговорит, смотря на строгого вида мужчину в форме, а собака не увеличиться в размерах, став чуть ли не вдвое выше обычного среднестатистического человека. А Йонатан, дающий своему питомцу магические способности, пофигистично пожмёт плечами и скажет, что он тут вообще не причём.

       Но оставалась проблема, которая скрепляла всех невидимыми узами: Джудит.