У губ Алатиэль вкус мандаринов. Или апельсинов? Не разобрать – сок цитрусов раздора смешался от многократных поцелуев.

Уютно мерцают огоньки на ёлке – единственный источник света в комнате. Стелла и Алатиэль сидят на мягком ковре цвета хвойного леса и кормят друг друга оранжевыми дольками самых новогодних фруктов, слизывая со своих и чужих пальцев кисло-сладкий сок.

Эта идиллия началась со спора: что вкуснее и «новогоднее» – апельсин или мандарин? Стелла настаивала на первом, Алатиэль – на втором. В итоге куплено было и то, и другое, а теперь девушки, смеясь и целуясь, с аппетитом поглощали аргументы друг друга.

– Ну, разве не вкусно? – спрашивала между поцелуями Алатиэль.

– Вкусно, – признавала Стелла. – А тебе разве не вкусно?

– И мне вкусно, – соглашалась в свою очередь Алатиэль.

И снова поцелуи. И снова прохладный кисловатый сок смешивается на губах. И снова полупрозрачные дольки отправляются в рот одна за другой, и впитавшие фруктовую сладость губы касаются ставших уже липкими пальцев.

Мягкие золотистые огоньки на ёлке и теплый свет фонарей за окном. Саундтрек первых фильмов о Гарри Поттере в колонках. Два часа до нового года.

***

– Что лучше: мандарин или апельсин? – спрашивает вместо приветствия Алатиэль, когда на пороге с продуктовым шопером в руке и стопкой подарочных коробок подмышкой появляется Ботар-эль.

– Лучше сразу супрастин, – серьезно отвечает мужчина, вытряхивая из волос снег.

– Нашла эксперта! – смеется Стелла. – У него с детства аллергия на цитрусовые.

– Я так понимаю, вы сегодня только этим и питались, – недовольно заключает Ботар-эль, пройдя на кухню и окинув оценивающим взглядом содержимое холодильника.

– Ну мы же знали, что ты придешь, – фыркает Алатиэль, наблюдая, как брат Стеллы деловито раскладывает на столе предусмотрительно принесенные им продукты.

– Апельсин или мандарин? – повторяет вопрос возлюбленной Стелла, когда приходят Гилтиас и его кузина Метель, недавно переехавшая в их город.

– Давай и то, и другое, да побольше! – Гилтиас явно не любит выбирать.

– Гениально! – восклицает Метель и с горящими глазами начинает что-то строчить в смартфоне.

– Метель собирается открыть кафе-мороженое, – поясняет подошедший Ботар-эль, – и вы только что подали ей идею нового вкуса. Пойдем, милая, – говорит он, помогая выпавшей из реальности девушке снять шубку, – ты, наверное, проголодалась?

– Мне кажется, или они?.. – шепотом спрашивает Алатиэль Стеллу, когда Ботар-эль уводит Метель на кухню.

– Тебе не кажется, – так же шепотом отвечает Стелла.

Приезжает курьер с едой (девушки придерживались позиции «на Ботар-эля надейся, а покушать все равно закажи»). Алатиэль и Стелла, решив идти до конца, вводят парнишку в ступор вопросом про апельсины и мандарины. Растерявшийся курьер отвечает, что любит киви. Одарив его щедрыми чаевыми за моральный ущерб и хихикая над нелепостью своего спора, девушки возвращаются к гостям.

Ботар-эль уже пристроил Гилтиаса к делу, и тот старательно стругает ингредиенты для салатов. Метель вдохновенно расписывает будущий дизайн своего кафе-мороженого – она собирается стилизовать его под настоящую ледяную пещеру, – время от времени прерываясь на то, чтобы утащить что-нибудь с доски, а то и из уже готового блюда. Хозяйкам дома, до этого не утруждавшимся ничем, кроме покупки фруктов и их поедания, Ботар-эль тоже находит занятие: отправляет их в комнату сервировать стол.

– Ты уже решила, какое желание загадаешь? – весело спрашивает Стеллу Алатиэль, выкладывая имбирное печенье на тарелку из полупрозрачного оранжевого стекла.

– Я думала об этом, но, кажется, у меня нет желаний, – с беспечной улыбкой отвечает Стелла. – Разве что одно: я хочу, чтобы в новом году и во всех последующих ты была со мной.

– Выходит, наши желания совпадают, – улыбается Алатиэль. В глазах цвета темного янтаря пляшут веселые искорки и отражаются ёлочные огоньки, придавая радужке вид диковинного звездного неба какого-то неведомого мира. – Значит, точно сбудутся.

***

В ясном январском небе плывет рыжая, как апельсин (или все-таки мандарин?) луна. Прозрачный морозный воздух обжигает щеки. Сыплют искрами бенгальские огни. То тут, то там распускаются на небесном бархате цветы фейерверков.

– С Новым годом! – слышится отовсюду. – С новым счастьем!

Друзья, до самых ушей обмотавшись шарфами – кажется, только щеголяющая без шапки Метель чувствует себя в своей стихии, – смеясь и разговаривая обо всяких пустяках шагают по улицам одетого огнями города. На душе у всех тепло, несмотря на пробирающий холод зимней ночи.

Стелла и Алатиэль целуются и делают селфи возле главной городской ёлки – вот уже второй Новый год подряд они оказываются здесь; почти традиция. Краем глаза Стелла замечает, что Ботар-эль и Метель, похоже, тоже заводят свою новогоднюю традицию, и от этого на сердце становится легко и радостно: кажется, ее брат обрел наконец любовь. Гилтиас ненадолго исчезает в толпе, но вскоре вновь появляется – под руку с Нариэль. Стелла давно подозревала, что между ними что-то есть: уж больно часто, выходя от Нариэль после очередного сеанса психотерапии, она замечала в холле знакомую гриву медовых кудрей.

– Кажется, у всех всё хорошо, – замечает Алатиэль, обнимая возлюбленную.

– Да, – соглашается Стелла, шутливо чмокнув любимую в кончик замерзшего носа. – Наконец-то у всех всё хорошо.