Дирк готов всего себя отдать отдельному идолу, небольшому совершенству, наивному до дрожи и горячей судороги внизу живота Джейку Инглишу.
Потому Джейк Инглиш — непостижим, но так непонятно дорог, с его этими приключениями и любовью ко всем, без разбору, фильмам, словно он любит не за качество, а за одно лишь существование. И не только ведь к фильмам это относится. Джейк как будто любит весь окружающий мир, за исключением, пожалуй, людей.
Людей Джейк точно не понимает, решает Дирк, но ничего с этим не поделать. Джейк может не любить людей, пока любит Дирка. Да, это отличное и правильное решение. Так держать.
Тем более, пока Джейк не любит в людях людей, то он больше любит Дирка. К сожалению, он всё ещё любит в людях их истории.
Нет ничего лучше Джейка, где бы он ни был — главное только, рядом. Джейк одинаково прекрасен, когда слизывает с верхней губы молочные усы и когда подаётся навстречу губам Дирка, облизывающим головку.
Дирк, пряча пунцовеющие щёки за ледяным умыванием, точно знает, что всегда и всему причина Джейк Инглиш.
Маленькое-золотце-Инглиш.
Горячий-парень-Инглиш.
Инглиш-Инглиш-Инглиш.
Дирку, в общем-то, правда ничего не надо, но он закрывает глаза и хочет ещё больше. Дирку стыдно за свои желания — нормальные бро-любовники не хотят запереть свою пару в комнате, никуда не пускать и быть единственным, с кем его пара контактирует.
Обычно эти мысли вытесняет член Инглиша в заднице, так что Дирк трясёт головой и идёт к своему личному антистрессу и разгонятелю тупости.
Дирку, всё же, стыдно.
Но так хорошо.