Утро. Птички поют, голуби клюют последний мозг охраны, а лошади бегают по двору за конюхом, а конюх за ними, но Ивану не спится. Этот шикарный мужчина лежит на не менее шикарной кровати и смотрит в окно, сладко закрывая глазки и жмурясь от солнца, а рядом стоит козёл и жует его рубашку.

— Мееее!!! — заорал козёл, выплёвывая клочок ткани.

— Заткнись, дебил! — Ванечка оттолкнул его своим сапогом и отжал этот кусок от рубашки, решив его попробовать. Пожевал, пожевал, да и выдал: — Офигел что ль совсем?! Нармальна по вкусу! — взял и проглотил…

— Боже! — раздалось перед ними. В проёме стояла, а точнее, уже лежала без чувств и эмоций Оксана с перевернутым подносом на башке. Журчащая водичка из чайника плавно потекла на пол, а крошечки от его будущего и уже мёртвого кушания поплыли по ней, ища приключения и приют.

— Ах ты дура! — вскрикнул Иван, вскакивая с кровати и прыгая через козла. — Пашла атсюдава! — он пнул служанку, но она лишь с бока перекатилась на спину. Он руками толкнул её, и эта мадам прокатилась на несколько метров вперед, а когда остановилась, то осталась на спине. Ванёк и козёл подбежали к ней и офигели: она лежала с открытыми глазами, чьи зрачки вышли в окно. — АААААААААААА!!! — испугался Ванёк и убежал, подхватывая козла на руки и унося с собой.

— Ах, какой мужчина… — она зачарованно смотрела на то, как он навернулся через свои же штаны, которые так неудачно слетели с него.

— СЕГОДНЯ Я СРЕДИ ЗВЁЗД ЛЕЧИ! — раздалось на улице.

— ГОЛОВУ СЕБЕ ЛЕЧИ! — заорала старая кухарка, кидая в него половник.

— УААААА!!! — ответил Иван, уворачиваясь от него. Настал момент переглядывания: Иван дико орёт, а кухарка орёт в ответ.

— Ах, какой мужчина… — пролепетала Оксана, смотря на них из окна.

— РАБОТАТЬ ИДИ! — крикнули они оба.

— Эх…

***

Во дворе ближайшей избы от Ивана находилась группа тех самых баб, что были на базаре. На удивление, в этот раз они накрасились нормально. Мадам в кожаной юбке, Катюша I, вышла из дома, неся в руках бересту и перо. Она подсела к своим подружкам и начала что-то выцарапывать на ней, довольно прижмурив глаза.

— Как вы думаете, это её остановит? — спросила она, показывая готовую работу.

— Оооо! — Да! — 100%! — Ага!

— «Это я, Иван. Я давно хотел признаться. Я не люблю тебя. Уж извини, это так. В моём сердце навсегда лишь Оксион, мой любимый помощник…», — прочитала дама в позорном сарафане, Катюша II. — ЭТО ВЕЛИКОЛЕПНО!

— Не могу не согласиться! — ответила Катерина III, дама в розовом платье.

— Простите, девочки, но в этом я участвовать не буду, — симпатичная девушка в зелёном сарафане отобрала бересту и положила справа от себя. — Мне кажется, что мы так только расстроим Настю, а издеваться над кем-то — нехорошо.

— Ты что, против нас? — Екатерина II презрительно посмотрела на свою подругу.

— Да…

— Ладно! — Можешь уходить! — Мы не держим!

— Пока, девочки… — Варвара встала, развернулась и пошла отсюда. Она обернулась и, напоследок помахав рукой, ушла прочь.

— Ну что, поехали…

***

— Дико смрадные собаки! Достали! Принеси то, принеси сё — ДА ИДИТЕ ВЫ ВСЕ В ЖОПУ! — давно Настюшку так не бомбило, ух. — О, письмо! Может, там деньги?! — с этими словами она подобрала конверт и раскрыла его. К сожалению, там лежал лишь клочок бересты с великим посланием, а денег не было. — Вот сучки крашены!

Надоело Настюше это безобразие. Забежала она в дом, обматерив на свете всё, что можно, да и вчиталась в послание. Охренела Настасья. Написано там было страшное: Иван любит Оксиона, а Оксион — натурал…

— Они геи?! — взвилась она. — Да пофиг! Оксана поможет мне им мозги выбить! Лечу бить морду Оксиону! — и побежала прочь, бить морду Ванину другу.

— Сработало…

***

— Гхрххрх! — Иван летает по комнате, снося просто всё в ней находящееся, а мужик, сидящий напротив, горько и безнадёжно вздыхает, понимая, что тут уже не спасёт ничто. — Они Оксаначки тупые! — подпрыгнул да и ударил себя по ляжке, дико гогоча.

— Я знаю, что я всего лишь подчинённый, но Вы дебил, — изрёк Оксион, покачиваясь на стуле.

— Чта?! Я дебил?! — бунт, бунт от Ивана! — Я шизик, а не дебил!!!

— Боже мой… — прошептал его собеседник. — Надо было учиться на психиатра…

Иван пробежал ещё пару кружков по комнате, но вдруг остановился. Он пошёл, а точнее, попрыгал в сторону помощника, убивая на смерть и его, и упавший светильник.

— ГРХРХРХРХРХ!!! — раздался ор выше гор.

— УАААААААААААААА!!! — прямая ответочка от Попкина Оксиона Алексеевича. Иван запрыгнул на него и начал истерически орать, требуя…щей и сала. — Да пошёл ты в жопу!

— ГХРХРХР!!! — на посылку в заморские края Иван отвечал спокойно, понимая, что там ему делать нечего. — Жрать! ЖРАТЬ!

Вдруг двери в зал резко распахнулись. В проходе стояли две великолепные дамы: Оксаночка в свадебном платье и Настюшка с убийственным взглядом и битой в руках, в то время как её подружка держала поднос.

— Ах, что не утро — всё красивее! — пропела она и поплыла вперёд, придерживая великий груз, который был обеденным кушанием Ивана.

— БАБЫ?! — изумился пацан, ударив своего помощника по роже и вскакивая. — НАСТЮШКА! — он побежал вперёд и зацепил эту придурушную придворную, толкая на пол, но в этот раз она утянула его с собой… — Ах ты сучка! — воскликнул Иван, сбегая из западни к своей Настюше, как вдруг получил битой по роже…

— На траве лежать, сукин сын! — пригрозила ему девушка.

— Ыааа?

Настюшка презрительно посмотрела на него, перевела взгляд на Оксиона. Последний в свою очередь растерянно развёл руки в стороны и проговорил: «Идиот». Она посмотрела на Оксану: та изящно каталась по полу как кошка, превращая своё белоснежное платье в серое. После перевела взгляд на Ивана: он уже стоял перед ней, дико ржал и тянулся руками к ней, приговаривая: «Ой, Настюшка мудрёненькая! ГРХРХХР!».

— Извращенец! — прокричала Настюшка и с размаху треснула его дубинкой, вырубая на какое-то время.

— Слава Богу, — вздохнул Оксион.

— Ва-а-аня!!! — зарыдала Оксана.

— Боже… — выдохнули остальные.