Альбедо нечасто смотрелся в зеркало, но сейчас понимал, что, если бы лаборатории находились в одном корпусе с палатами, он распугал бы всех пациентов. Хотя мало кто разгуливает по коридорам в такой час.

Маркер из его руки упал на пол с громким стуком, выведя учёного из полусонного транса. Последняя формула дописана. Работа закончена. Настало время заслуженного отдыха.

Однако к приходу Сахарозы всё же не мешало бы привести себя в более приличный вид. Синяки, неизбежно проступающие под глазами после бессонных ночей, несколько выпавших из причёски прядей цвета пепельного блонда, чуть растрепавшаяся густая чёлка... Обычно Альбедо несколько более собран, но приоритет он всегда отдавал исследованиям и, в целом, работе. В такие моменты необходимость ухода за собой и своей оболочкой начинала немного раздражать, но тут почти ничего не поделаешь: у человеческих тел есть потребности. 

Обычно он работал организованно, но в этот раз многое пошло не по плану. Задача оказалась невероятно интересной и трудной, поэтому пришлось поступиться привычным порядком. Кружка, которую обычно он сам себе запрещал выносить за пределы стандартного рабочего места, оставила множество круглых коричнево-кофейных следов на керамической столешнице. Рядом лежали две пустые обёртки от плиток молочного шоколада, которые Альбедо хранил в своём ящике как раз на такой случай. Когда и умственные, и физические силы на исходе, сладкое даёт неплохую поддержку. Он и так провёл в лаборатории всю предыдущую ночь (работу над собственными исследованиями никто не отменял), поэтому к утру на ногах его держал только азарт от задания, подкинутого полицейскими. Ради такого и диссертация может подождать. 

Вообще, Альбедо не врач и в медицинскую биохимию попал совершенно случайно. Работать в больницах ему не позволяет профиль образования, но на медцентры образовательных организаций такие досадные ограничения, к счастью, не распространяются. Формально он исследователь в университете, фактически в дополнение к этому помогает в работе почти всем: от рядовых врачей до судмедэкспертов, а через них и полицейским. Дополнительные обязанности Альбедо совершенно не обременяют. Трудовые отношения в бюджетном секторе, хоть и строго регламентированы, иногда очень трудно поддаются формальному описанию.  

На чистом белом халате проступали несколько пятен неизвестного происхождения, выглаженные рукава смялись, ещё когда Альбедо решил их засучить. Это противоречит многим правилам нахождения в лаборатории. Однако… Разве, стоя у доски в противоположном от образцов конце помещения с работающей вытяжкой, можно загрязнить образцы? Альбедо сомневался. Руководство контролем соблюдения правил техники безопасности никогда не занималось, экономя иногда даже на перчатках. У Альбедо, конечно, уже давно набита рука, и несчастных случаев с ним обычно не бывает, но вероятность появления химических ожогов ему бы хотелось свести к нулю. 

Жертвами его черновиков в эту ночь стали белая маркерная доска, успевшая снова посереть из-за отсутствия нормального стирателя, и целый блокнот, на который у Альбедо были другие планы. Вокруг набросков витиеватым, но не слишком понятным почерком выстраивались ровные строки заметок, предположений, формул и расчётов. Альбедо рисование, конечно, помогало переосмыслять многие процессы и явления, делая их более интуитивными, но смешивать это с вычислениями… Гением он себя не считал и никакой известности себе даже в научных кругах не пророчил, но, имея с десяток патентов, справедливо предполагал, что кто-нибудь когда-нибудь заинтересуется его записями, попытается в них разобраться… И этому кому-то Альбедо искренне сочувствовал. 

Усевшись на стул, он, прохрустев позвонками в районе поясницы, повернулся к окну. Будний день, ранний час, солнце начало подниматься над крышами небоскрёбов, луч света предательски ударил прямо в глаза. Горожане внизу, на улице спешили по своим делам, разбегаясь по разным зданиям, как муравьи. Хоть где-то эти американцы передвигаются не на машине. Друзей у Альбедо было немного: поддерживать хорошие отношения с людьми ему было сложно всегда. А вот наблюдение за ними со стороны совсем не утомляло, скорее создавало некую иллюзию общения и, возможно, – Альбедо старался об этом не думать – помогало своими привычками в обществе не выделяться. Быть белой вороной – привлекать к себе слишком много лишнего внимания. В отличие от некоторых, Альбедо этого не любил.

На тикающих над дверью часах почти восемь. Сахароза придёт через час. Она не хотела бросать его одного, пришлось буквально выставить её за дверь. Нет, Альбедо нравилось проводить с ней время. Можно сказать, их отношения максимально близки к обычной человеческой дружбе. С Сахарозой интересно поговорить обо всём, а не только об их исследованиях, однако… Она упряма, но отдых ей просто необходим. А Альбедо за долгие годы бессонных ночей что в университете, что на работе почти к ним привык. Его почти не отключает: самоконтроль крепок, но, увы, всё ещё не идеален. Мягковат, и больше похож на мел, которым в его далёком детстве писали на доске в школе. 

Всё-таки маркеры – невероятно удобная вещь.

Кажется, это первый солнечный день за последние две недели. Здесь, на берегу озера Мичиган, всегда влажно и чуть более ветрено, чем во многих других местах. Альбедо вырос там, где снег круглый год – норма, и, сменив штат, долго привыкал к новому климату. Больше всего он любит осень, которая здесь, к счастью, длится дольше месяца: листья меняют цвет и, опадая, скрипят под ногами. Парки окрашиваются яркими красками, хочется больше выходить на улицу, слушать и наблюдать... Осенью расходы Альбедо на художественные материалы возрастают.

Недалеко от его окна припарковалась машина, из которой вышла молодая женщина. Выпустив следом светлую девочку лет шести, взяла её за руку, и они бодро двинулись в направлении ближайшего парка. Возможно, радовались последнему тёплому дню в этом году.

День благодарения уже через три недели. Нужно не забыть отправить Кли открытку. Когда Альбедо уезжал на год по учёбе, это стало их традицией, которая не прекратилась и после его возвращения. Они делают эти открытки вручную и отправляют обычной почтой, хоть и живут буквально в соседних комнатах. Потом бережно хранят, иногда под Рождество доставая из общей папки, чтобы вспомнить о былом. 

Из всех окружающих больше всех Альбедо любил (вроде как) младшую сестру. Определять свой семейный статус он никогда не стремился. Алиса всегда просила называть её матерью, но Альбедо не был уверен, что это слово их отношениям подходило. Пока она в очередной командировке, он снова присматривает за Кли... Однако ему самому постоянно нужна с этим помощь. Работа не даёт заниматься с ней так часто, как этого бы хотелось. Вот уж куда, а в лабораторию такого шебутного ребёнка пускать точно нельзя. Альбедо свойственно увлекаться работой, он вряд ли сможет остановить Кли, пока она не успеет себе навредить.

Часто помогают соседи. Джинн и Лиза – хорошие люди, они тоже желают Кли только лучшего. Их Альбедо безмерно уважает, но постоянно на такие услуги рассчитывать бы не хотел: у полицейских и без этого достаточно своих обязанностей. Собственно, благодаря соседям Кли часто проводит время в участке, где её шалости пока терпят. Подумаешь, сделала из карандашей и резинок рогатку и стреляла в патрульных, притаившись на лестнице. Подумаешь, выловила из аквариума в приёмной лейтенанта рыбок и попыталась дать им сбежать способом из "В поисках Немо"… Пока её никто не выгонял и не обижал, скорее наоборот, старался выделить время пообщаться в своём рабочем дне. Особенно в этом отличался "братец Кэйа". 

Кэйа. О.

Он был одним из первых полицейских, с которым познакомился Альбедо. Кэйа привёз Кли к нему на работу, когда та каким-то неведомым образом разнесла вдребезги местный чайник, облив кипятком важную папку с делами. Материалы перешили, но выговор всё равно сделали. Альбедо не мог не отчитывать Кли, но всё же в тайне ей гордился: найти столько способов разрушения всего вокруг… надо постараться. Детское любопытство невинно, его можно удовлетворить… в разумных пределах. Так считал и "братец Кэйа". Альбедо во многом был согласен с ним в вопросах воспитания, но только не в остальном. Он часто избегал общения с людьми, а с Кэйей – особенно старательно. Пожалуй, не найдётся в этом городе человека, который раздражал бы в целом спокойного Альбедо больше.

Конечно же, об экспертизе Кэйа не подумал, и следов никаких не осталось. Только на куртке продукты распада одного из веществ, но это мало чем помогло. От одежды его напарника намного больше толка. Вскользь подумалось, что даже от отравленного сотрудника хлопот меньше, чем от Кэйи, но Альбедо от этого отмахнулся. Нет, как детектив тот неплох, этого не признавать странно. Когда нужно, он всегда в состоянии собраться, подумать и не действовать на нервы окружающим своими неуместными шутками, которые он не слишком удачно смешивает с бесконечным флиртом и – изредка – фамильярными предложениями вместе выпить.

Упаси Боже кого-нибудь пить с Кэйей Альберихом на спор. Иногда поражаешься, как столько спирта в состоянии усвоить и так пропитая человеческая печень... К счастью, Альбедо химик. Свои развлечения в студенческие годы у него тоже были, причём достаточно интересные и своеобразные для одиночки. Отчасти благодаря им у него выработалась устойчивость к алкоголю.

Он не помнил, как оказался на полицейской вечеринке в одном из центральных баров. Кажется, получил приглашение через Лизу и был отчего-то в настолько приподнятом настроении, что неожиданно для себя его принял. Подобные поступки Альбедо совершенно не свойственны. Слух о том, что он придёт, пронёсся по всему отделу расследований. В итоге отмечали закрытие очередного дела все, только вот разошлись слишком быстро. Кэйа, сколько бы ни хвалился, оказался не в состоянии состязаться с Альбедо: выпив сравнительно немного, откинулся на спинку стула. Выслушав наставления по «профессиональному откачиванию ведущего детектива» от вскоре покинувшего их Венти, Альбедо остался с пьяным телом наедине. 

Вот только, кажется, себя переоценил в их компании не только детектив. Почему-то в тот момент предложение Кэйи продолжить вечер в его квартире он воспринял не как любую его реплику (без энтузиазма), а выразил вполне осознанное согласие. Последние шоты на двоих точно были лишними. Видимо, сказалось долгое отсутствие "практики", и под кислый вишнёвый джем вперемешку с водкой типичный подкат от мистера Альбериха вдруг возымел эффект. Тот, кажется, даже удивился, но не отступил. А самоконтроль, к сожалению, у Альбедо всё же не каменный.

Странно отрицать, что Кэйа по-своему обаятелен и довольно красив. Возможно, общаться с ним в трезвом состоянии Альбедо не нравилось, но у него, чёрт возьми, есть глаза. Хоть так со стороны и не кажется, он способен оценить великолепие результата изнурительных тренировок в виде потрясающих грудных мышц, прячущихся под уже расстёгнутой наполовину рубашкой, чуть натягивающие рукава сильные плечи… Всё-таки, секс – обычное для людей желание. Альбедо тоже человек и, увы, не совершенен. Стыдиться подобного попросту глупо, так почему бы хоть раз не поддаться искушению?

Каждый пьянеет по-разному, и, видимо, детектива Альбериха после изрядного количества алкоголя начинала одолевать вселенская тоска. Возможно, его преследуют прошлые грехи, Альбедо не смог расслышать. Из того вечера он извлёк главное: рыдать тебе в плечо может даже человек, от которого этого совсем не ждёшь. Среди смазанных реплик ему удалось разобрать лишь то, что Кэйа сожалеет об утрате лучшего друга. И что он перед ним виноват. Оставалось только посочувствовать и выдавить из себя силы на объятия в качестве жалкой поддержки.

Надо сказать, лежать в полувывернутой водолазке на постели в чужом доме, в котором в январе на полную работает кондиционер, довольно неприятно. Трезвость вместе с самоконтролем постепенно возвращались. 

Дождавшись, пока детектив заснёт, Альбедо выскользнул из его квартиры, захлопнув за собой дверь. Надеясь, что хозяин не проснётся и посреди ночи не пойдёт его искать.

Во время следующей встречи всё было как обычно: Кэйа вернулся в свой привычный образ. То ли так много выпил, что ничего не помнит, то ли осознанно предпочитает не вспоминать. В сущности, Альбедо почти без разницы. Кажется, где-то глубоко в душе он испытывал что-то похожее на сочувствие, но детективу Альбериху этого знать совсем не обязательно.

Как с мыслей о Кли он перешёл к воспоминаниям об одном из своих безрассудных поступков – хороший вопрос. Нужно позвонить Джинн и узнать, как дела. Заодно сообщить о своих находках и мистеру Чжун Ли… Достав телефон из кармана серых, изрядно помятых брюк, он нажал на кнопку быстрого набора. В трубке послышались гудки.

***

— Видят звёзды, ничего хорошего в этой ситуации для тебя не предначертано. 

— Я, конечно, уважаю твои методы, но астрологические данные вряд ли устроят наших.

Кэйа вздохнул, присев на хлипкую, посеревшую от влажности деревянную оградку. Холодный ветер сносил назад тёмные волосы в низком хвосте, трепал под ногами высохшую за лето траву. На зубах чувствовался песок, а плечи пробирала дрожь: всё-таки выйти на улицу в одной рубашке в ноябре даже для него – плохая идея. Озеро Мичиган штормило. Волны поднимались так высоко, что, казалось, достанут и их, не ушедших далеко от парковки. Было шумно, как у настоящего моря. Кэйа никогда не слышал вживую, но горожане любили повторять, что звуки вод похожи. Не было причин им не верить. 

— Всё здесь, — тут же посуровела Мона, доставая из-за полы плаща конверт. — Мне мало что известно. Это всё, что я смогла добыть. С тебя… 

И тут же получила ответный конверт поменьше. Он тоже исчез где-то под плащом.

— Очень странные методы у вас, полицейских… — она тоже вздохнула, опустившись рядом. 

Пару минут они молча смотрели вдаль, подставив лица ветру. Место далеко от большого города, популярно летом, но в другое время тут ни души. Только бесконечный песок, пустые гостевые домики и вечно сухая трава. Озеро не солёное, так близко, почему же ей не хватает влаги? 

О мотивах Моны Кэйа ничего не знал, только ознакомился с личным делом, когда был повышен до детектива. Осведомителями становятся по разным причинам: кто-то ради прикрытия, кто-то ради денег – информация никогда не даётся просто так. Но откуда-то в нём была уверенность, что её причины не входят в этот довольно типичный для всех список. Кэйа мог бы попытаться докопаться до истины, вот только вряд ли получил бы честный ответ. 

На воду можно смотреть бесконечно. Даже в самый сильный шторм где-то там, внизу, в глубинах озера всегда всё спокойно. Осенью оно особенно непредсказуемо: высокие волны и быстрые течения погребли на дне огромное множество судов. У озера много жертв, покоящихся где-то под огромной водяной гладью, из-за низких температур с годами их тела почти не меняются, будто застывая во времени. Не просто так его называют самым опасным в стране. Пугает своей мощью, но обладает жуткой красотой.

— Вы задаёте одни и те же вопросы, продолжаете удивлять. Нам нет смысла вас обманывать. — Мона встретилась с ним взглядом, откинув чёлку со лба.  

— "Нам"?

У полиции был только один официальный информатор в этой группировке: слишком велики риски, мало кто даже с условием предоставления всесторонней защиты со стороны спецслужб был готов на такое пойти. Мона не скажет напрямую, если не захочет, но намёк её Кэйа уловил вполне чётко. 

— Он звонил довольно опасному человеку ночью. Откуда я знаю? Слышала весь разговор. — она вновь отвернулась.

И как она попала в такое положение? Скорее всего по праву рождения, мало кто соглашается на такое по своей воле. Мона не безрассудна. Кэйа знал лучше многих, что подобные темы, если вдруг всплывут, не следует развивать. При необходимости у него всегда есть возможность устроить допрос с пристрастием. Необходимости не было и вряд ли будет. 

Что он вообще о ней знал? Да ничего. Кэйа даже не был уверен, что Мона − её настоящее имя. По глупости связался с ней после повышения без официальных причин, та приехала на встречу без лишних вопросов. И, видимо, увидев повязку, сама обо всём догадалась.

Разговора как такового не было: они понимающе помолчали, наблюдая за мерным накатыванием волн на берег. Прямо как сейчас. Был декабрь, сильно засиживаться ей, видимо, не сильно хотелось. Сказав, чтобы он больше не беспокоил людей по пустякам, она скрылась где-то на дороге, уходящей далеко в лес. Преследовать её было не только глупо, но и незаконно. 

Кэйа тогда около часа проторчал в том самом месте. Отключил телефон и просто смотрел на воду: звуки ледяного озера его успокаивали. Как же иногда вместе со звуком хотелось отключить свою голову.

Сжав полицейский значок в руке, он отвернулся к лесу. «Он звонил». Кто такой этот «он»? Кому звонил? Секретному осведомителю или по личным связям? Не было информации, никаких зацепок, только подозрения в голове, которые приходилось буквально вычёркивать, чтобы не нарушать чистоту восприятия. Может быть, что-то есть в конверте? 

Кэйе очень не хотелось верить, что его напарник имеет связи и здесь, не хотелось даже допускать мыслей, что Чайльд имеет к этому дерьму хоть какое-то отношение. Хотелось доверять, как обычно, несмотря на косяки. Как раньше. Как себе. 

А доверял ли он себе вообще? Хороший вопрос. Скорее да, чем нет, но по всяким книжкам с теорией для копов ответ должен быть немного другим. Но, если поставил условие не врать хотя бы себе, нужно выполнять. Напарнику в теории тоже необходимо доверяться на все сто, но в его положении… 

Кажется, сегодня Кэйа даже выспался. Будильник заводить не пришлось, к нужному времени проснулся сам. Есть не хотелось, а час поездки сюда прошёл спокойнее некуда, будто затишье перед бурей. Рассвет встретил теплом, ясным небом, которое вскоре всё равно затянулось серо-белой пеленой. В этом регионе погода редко бывает постоянной.

Выдернув себя из мыслей, он повернул голову туда, где сидела Мона… И никого не обнаружил. Следы по песку тянулись к асфальту, а дальше понять, куда она двинулась, было и вовсе невозможно. Оставалось только надеяться, что с ней всё будет в порядке. Хотя бы до их следующей встречи.

***

— Добрый день, коллеги. Вижу новые лица, поэтому представлюсь. Меня зовут мистер Чжун Ли, и над этим делом наши отделы работают вместе. Я, как вы, вероятно, знаете, возглавляю наркоотдел уже около семи лет, поэтому вы всегда можете обратиться ко мне с вопросами…

В самом конце длинного стола для конференций Беннет очень старался не зевнуть. Это веселило Венти, который в противовес собравшимся улыбался во всё лицо. В расследования он был переведён из наркоотдела, уже Бог знает когда, и там у него оставалось несколько хороших знакомых. Один из них сейчас как раз говорил о важности эффективной командной работы, и от его речи действительно клонило в сон. Кэйа вздохнул, подпёр кулаком подбородок. Эмбер и Рэйзор сидели по обе стороны от техника и явно очень хотели сложить головы ему на плечи. Беннет, добрая душа, не обидится, но вот мистер Чжун Ли вряд ли оценит.

Полиция – не корпорация, но эта культура довольно давно добралась и сюда, как настоящий паразит, прицепившись к самому корню их системы. Кэйа был искренне уверен, что важность делиться сведениями с другой командой все прекрасно понимают и без чужих наставлений: голова на плечах в этой комнате есть у каждого.

Сяо, один из опытнейших детективов высшего ранга, также занимавшегося оперативной работой, сверлил взглядом стену где-то за головой Венти, скрестив руки на груди. Он всегда выглядел довольно сурово. Здоровался коротким кивком только в ответ на приветствие, все уже успели привыкнуть. А ещё не слишком уважал Чайльда по неизвестным Кэйе причинам, и тот надеялся, что они как взрослые люди с этим сами разберутся. Что ж, видимо, не успеют. 

Слева от Сяо расположилась парочка новичков, которых Кэйа не знал, а по правую руку сидела девушка по имени Кэ Цин, с идеально прямой спиной и внимательными глазами. Кэйа часто видел её в фото на доске лучших работников, и они пару раз здоровались на праздниках. Весь отдел одет с иголочки в аккуратную, чистую форму… Вот уж действительно, есть разница. 

Ходить в штатском, если это не важное мероприятие, устав не запрещает, и этим прекрасно пользовались все в расследованиях, включая даже Джинн. Беннет проводил куда больше времени с ними, и его можно понять. У сидящих напротив всё ощутимо сложнее. На данном этапе своей карьеры, как бы Кэйа ни уважал мистера Чжун Ли и его подчинённых, он бы согласился работать только под руководством Джинн. Дисциплина дисциплиной, Кэйа как бывший (пусть и недолго) военный прекрасно понимал причину её необходимости, но на подобные порядки согласны не все. 

— Сейчас все представятся, и те, у кого есть, о чём рассказать, поделятся. — проговорила Джинн с лёгкой улыбкой. 

Значит, новичков зовут Син Цю и Чунь Юнь? Непривычно, но быстро запомнятся. 

— Вопрос первый, — нарушил тут же тишину Сяо. — Эмбер и Рэйзор, верно?

Двое кивнули, неловко и несинхронно поднявшись с места. В академии учат вставать во время разговоров со старшими по званию, но привычка за время работы здесь успела исчезнуть. 

— Раз у вас такая неформальная обстановка, можете сидеть. Привыкнем, — хмыкнул он. — Так вот. Почему вы не сообщили ничего о подозрительном запахе прибывшим на место детективам? 

Отличный вопрос, который поставил и Кэйу в тупик. Действительно, почему? 

— Я не успела… — Эмбер явно смутилась. — Чайльд уже ринулся в дом, и это сбило меня с толку. 

— Плохо, плохо… — Кэ Цин выдохнула. — Нужно учиться. Но главное, что все живы и скоро будут в состоянии работать. 

Эмбер, не зная, что на это ответить, только кивнула и расстроенно села обратно. 

— Теперь у меня вопросы к компетенциям детектива Альбериха. Неприятно удивило. — снова подал голос Сяо, переведя взгляд на него, не меняя позы. — Вы до этого справлялись с работой со стажёром Тартальей? 

Произнося имя Чайльда, он ещё сильнее нахмурился: брови чуть опустились, и взгляд будто бы огрубел.

— Справлялся, и без чьей-либо помощи, благодарю за беспокойство. Думаю, вы знаете, как это бывает сложно. — слегка улыбнулся Кэйа, соединив пальцы домиком и пристально посмотрев прямо в глаза Сяо. 

Конструктивная критика полезна, особенно если за дело, но в ограниченных количествах. Если всё и так было усвоено, нет смысла тыкать людей носом в то, что уже случилось. Стажёров вчера и без этого отчитали все, кому не лень. Конечно, они сами справятся, не дети малые, но как старшему Кэйе за них не слишком приятно. 

— Знаю. — коротко ответили ему, отведя наконец этот давящий взгляд. 

Их даже вечером в бар не позвать, сменить обстановку: уж слишком серьёзные. Это, конечно, не значит, что Кэйа не попробует. Венти рассказывал, что Чжун Ли среди них самый приятный (что бы это ни значило), а Сяо вообще добрейшей души человек… Что ж, даже если так, сегодня он точно не в настроении. Хотелось надеяться, что эта напряжённость спадёт быстро, но получалось с трудом. 

— В процессе проведения осмотра было установлено, что убитый готовил побег: собранные личные вещи найдены в спортивной сумке под диваном. Мы предполагаем, это было сделано для того, чтобы была возможность уйти как можно быстрее. Побег от кого и куда – вопросы, на которых до сих пор нет ответа, — Кэ Цин продолжала очень размеренно, периодически опуская глаза на лист с докладом. — След с чердака проанализирован: это кроссовки сорок второго размера одной из самых популярных в одном из гипермаркетов модели, ни к чему не приведёт. В коробках хранились различные виды известных наркотических веществ в достаточно крупных количествах. Мы предполагаем, убийца поднялся на чердак, чтобы забрать ценный груз, но был прерван сначала пришедшим на крик соседом, а потом и сотрудниками отдела расследований. Цветы с места преступления были доставлены в лабораторию, в настоящий момент их исследование завершено.

Кэйа сглотнул. 

— Они имеют скорее декоративную роль. Версию с маскировкой запаха отклонили из-за её абсурдности. Я уверена, что это часть послания, а убитый готовил побег, потому что был кем-то предупреждён о предстоящем "налёте". Будем называть это так, — продолжала Кэ Цин свою речь, чуть поморщившись. — Из улик остаётся ноутбук, про который, вероятно, расскажет технический специалист. И химический анализ пояснит мистер Чжун Ли. А, и ещё. Номера машины, названные стажёром Эмбер, оказались фальшивкой. Однако благодаря её усилиям был составлен портрет убийцы.

Девушка замолчала, прикрыв глаза.

— Почему вы уверены, что в доме был только один преступник? — склонил голову Венти, посмотрев на неё с улыбкой. 

— По отчёту из лаборатории, количество однотипных потожировых следов вокруг тела и на чердаке это подтверждает. 

— Что-нибудь ещё лаборатории по этим следам известно? Ну, хотя бы пол. Будет ли ДНК-экспертиза? — Венти продолжал невинно улыбаться, сложив руки друг на друга на столе. 

Надежды на быстрое разрешение напряжённости в коллективе таяли с каждой фразой. 

— Ничего из того, что не было и так описано. Преступник – мужчина, в последние двое суток наркотических веществ не употреблял. Что касается анализа ДНК – нет ни одного идеально подходящего следа, вместе с этим процесс затянулся и ещё не закончен. — Кэ Цин наконец посмотрела на Венти, не моргая, с зеркальной полуулыбкой, чуть сильнее сжав пальцы на манжете рубашки.

Если делиться информацией, то всей и сразу, а не начинать работу с очевидных упрёков. В их работе не должно быть места подковёрным играм. Кэйа подобное осуждал, но точно не считал Кэ Цин таким человеком. Скорее всего, их коллега (как и они все) посчитала некоторые моменты очевидными. Но при работе с новыми людьми всегда и всё нужно оговаривать: нельзя заранее судить о чужих аналитических способностях. Кэйа не был уверен, помогала ли девушке её прямолинейность в работе или же, наоборот, мешала.

— Благодарю за ответ! — улыбка так и не спала с лица Венти. 

Кэйа не сомневался, что эти двое, с трудом сработавшись, вряд ли достигнут полного понимания быстро. 

— Раз уж мне дали слово… — после неловкой паузы Беннет поднялся со стула и, подойдя поближе к начальству, поставил ноутбук к ним на стол. — В самом устройстве ничего интересного, кроме небольшой программки с зашифрованными сообщениями. Не буду вдаваться в подробности, как подобрал ключ, но, если хотите, можете потом подойти и послушать… 

Он слегка замялся. Прожав какую-то комбинацию клавиш, вывел на экран окно с уже, видимо, переведённым текстом: 

Здравствуй! 

С тобой было приятно работать, и мы искренне сожалеем о твоём увольнении. В скором времени жди гостей: подготовь стол и не забудь про вазу. Не ты первый, не ты и последний. Покажи всё, на что способен, и, быть может, будешь спасён. 

Нас ждут большие перемены, а ты жди новостей. Такого ещё никогда не было! 

С любовью, 

Твои Б.

Кэйа уже перестал замечать, как всё внутри сжимается от напряжения. Сразу после совещания он стащит у Венти зажигалку и выйдет с ним на улицу. Вчера тот пить отказался, сославшись на необходимость освободиться от всех этих полицейских игрищ хоть на денёк, и Кэйа в глубине души был с ним согласен. Заснуть, вопреки всем ожиданиям, получилось, как только голова коснулась подушки. Время, чтобы обдумать весь вчерашний день, ему предоставила утренняя поездка за город. 

В целом, текст послания довольно прямолинеен и явно обращался не только к убитому. Снова эта корпоративная тематика, от которой никуда не деться. Скорее всего, жертва уволилась не по собственному желанию, а "гости" придут и зачистят жилище. Если им что-то не понравятся, выставят хозяину жилища претензии… А может, и потребуют чего-то в качестве компенсации.

— Будут ещё жертвы, если не сможем вовремя вмешаться, — хмыкнул мистер Чжун Ли, нахмурившись. — В чём может быть смысл упоминания стола и вазы?

— Тут всё даже проще, — на лице Венти снова появилась улыбка. — Давайте только для начала проясним, какую из банд подозреваем, чтобы все друг друга поняли.

— Полученные данные позволяют предположить, что это те самые безымянные русские.

На лице мистера Чжун Ли не дрогнул и мускул, но Кэйе, чтобы сдержать печальную ухмылку, пришлось постараться. Для сержанта эти люди раньше представляли реальную проблему, и отреагировал он на новость об их активизации удивительно стойко. А вот Кэйа… Если его подозрениям ещё нужно было хоть какое-то подтверждение, то вот оно, теперь официальное. Русские – интересное определение, конечно, но пусть так.

Воспоминание о том, что у Чайльда явно русские корни, неприятно обожгло изнутри.

Унять свои домыслы необходимо, иначе это помешает расследованию. Да, основания для подозрений были, но прямых доказательств пока никаких, а значит действовать, основываясь лишь на имеющихся косвенных, нельзя. Остаётся только молча затаиться и наблюдать, вести себя как обычно. К счастью, хоть это Кэйа умеет.

— Прекрасно, спасибо, — улыбка Венти тоже не поменялась. — Мы знаем, что они любят вещи гиперболизировать и приукрасить, иногда для этого используя стереотипы о себе же. Русских некоторые называют гостеприимными, и на этом строится всё письмо. Готовить стол для гостей свойственно жителям этой страны.

Ничего "прекрасного" Кэйа не видел, кроме, наверное, голоса Венти. Здесь подошло бы слово "слышал", но он отличный рассказчик чего угодно: как сказок, так и рапортов. Все его фразы прекрасно визуализировались. Не то, чтобы его аналитические способности были для кого-то неожиданностью, просто редко именно он вёл рассуждение по расследованию вслух. Обычно это делалось для того, чтобы окружающие уловили нить его логики и, если есть чем, дополнили рассказ. Остальные молчали. Видимо, являясь одним из опытнейших людей за столом, Венти решил взять работу в свои руки. Скрестив ноги под столом и неудачно задев при этом Кэйу подошвой ботинка, он продолжал:

— Русские вообще известны своими деятелями культуры, многие описывают их как своеобразных, но довольно поэтичных людей. Мне в них это нравится, — не нарушая рабочий тон, всё равно смог вставить в монолог что-то личное. Ему намного больше подошла бы другая работа. — У цветов есть свой язык. Ландыши, насколько мне известно, символизируют нежность, любовь и верность.

Кэйа отстранённо подумал, что их понятия нежности и любви ещё более специфичны, чем нравы некоторых его коллег, и опустил взгляд в стол. Из того, что было ему известно, Венти пока не допустил ни одной ошибки. Интересно, а о глазах он уже догадался? Кэйа рискует оказаться в крайне затруднительном положении. 

— Этот адрес мне знаком, — подала вдруг голос Кэ Цин. — Долго не могла вспомнить, откуда именно. Дилер оттуда попался на передаче и согласился сдать одному из наших новичков свои связи вместе с содержимым карманов. Чун Юнь, это было во время твоего дежурства?

— Моего. Удивительно просто согласился, надо сказать. — просто ответил он, задумчиво дотронувшись до подбородка.

— Для тебя всегда всё просто, друг мой. — улыбнулся рядом с ним Син Цю.

Тот в ответ посмотрел на него, подняв одну бровь, и отвернулся. 

Интересные у них отношения. И именно они, может быть, согласятся присоединиться к их командообразующим мероприятиям. Имеет смысл пригласить. 

— Значит, остаётся верность? — пространно задался вопросом Кэйа, подняв взгляд на Джинн. Та только молча кивнула.

Люди вроде того дилера – слишком мелкие сошки, почти ничего не знают. Полиции свой человек и в таких кругах всё равно полезен, а они быстро соглашаются на их условия. Видимо, что-то подобное предложил жертве и Чун Юнь. Только вот такие преступники обычно плохо прячутся, и, если они попадаются даже новичкам-полицейским, уж собственная организация будет в состоянии выяснить, кто что и кому рассказал. Почти никакой опасности для верхушки утечки на этом уровне не несут, но отношение к предательству у них всегда было особое. Неверность даже среди низших членов каралась всегда, но чтобы так жестоко… Видимо, времена изменились. 

Только вот жёсткая иерархическая структура и строго описанные правила никуда не ушли. Они – основа, фундамент всего, на них держится организация. Уберёшь что-то одно, нарушив правило, и прочно выстроенная система рассыплется, как карточный домик. Очень знакомая, оттого и неприятная философия. Потому и пути оттуда нет: заняв своё место, ты не можешь выйти, только с огромным трудом сменить позицию внутри. Даже если ты почти ничего не значишь, всё, что было построено, может упасть. Чтобы это понимать, Кэйе никакие информаторы не нужны.

— Затронем теперь отравления. Это новое искусственно созданное соединение, оно очень нестабильно и распадается сравнительно быстро, — начал перечислять мистер Чжун Ли, переведя взгляд на Кэйу. — Изложив важные сведения, расскажу подробнее о составе. Вещество крайне токсично, название на данный момент отсутствует. Имеет ярко выраженный запах ландыша, который, судя по всему, был добавлен в последнюю очередь. 

Значит, всё-таки это попытка перфоманса. Просто шутка их босса или напоминание о прошлом отошедшим от дел? Зачем? Вряд ли просто так, чтобы боялись.

— Результаты анализов, которые доставили в участок сегодня утром, показали, что отравлен не только мистер Тарталья, но и детектив Альберих. Доза менее значительная, но могла вызвать некоторые неприятные последствия в виде головокружений, дезориентации и слуховых галлюцинаций. Врачи сообщили, что сейчас всё должно быть в порядке.

— Приятно знать, что ещё буду жить. — усмехнулся Кэйа в ответ.

— Также в больницу в течение того дня был доставлен сосед, обнаруживший жертву, со всеми описанными симптомами, сейчас врачи оказывают ему помощь. 

Кэйа просто обязан поговорить с Джинн и мистером Чжун Ли наедине.