— Удобно с такой причёской работать? — почему-то это было первым, что пришло Кэйе в голову. 

— Удобнее, чем вам. — чуть хрипло ответили ему, не разрывая зрительный контакт. 

"Вам"?

Кэйа, конечно, знал, куда повела Дилюка его крутая карьерная лестница, но не ожидал увидеть его на этой ступени так скоро. Профдеформация вынуждала иногда наводить справки, поэтому Кэйе было известно, что тот окончил резидентуру. Однако поиск подходящей работы − долгий процесс, а устраиваться на первое попавшееся место было не в правилах Дилюка. Он никогда бы не осел в Нью-Йорке, это было понятно любому, кто его хоть немного знал. Кэйа в тайне надеялся, что в этот круг входит больше одного человека. 

Хотя прошло настолько много лет, что включать в него себя уже странно. 

— Давно вернулись домой, доктор Рагнвиндр? Или всё же "младший специалист"? 

— Это допрос, офицер Альберих? 

— Уже детектив. 

— Детектив Альберих. — смиренно повторил Дилюк, скрестив руки на груди.

Разговор не клеился, и было глупо ожидать чего-то другого. Зная все обстоятельства их знакомства, то, что им предстояло работать вместе, возможно, долгое время, было настоящим кошмаром. А с учётом возможной специфики дела… Какой там был множитель у кошмаров? Четверной? Кэйа сбился со счёта. Он обязательно попросит Джинн ещё об одном одолжении, но этот день нужно дотянуть. И так слишком много косяков. 

Собеседник продолжал смотреть на него своим бесстрастным взглядом, его лицо не выражало буквально ничего. Пустой лист. Кэйа ощущал себя одной ногой в могиле: будто своим визитом случайно зацепил мину. Одно неверное движение − и он труп. Ему, конечно, найдут место в одном из множества холодильников, быть может, даже рядом с их сегодняшним утренним знакомым. Как раз идти недалеко. Но шутки в сторону.

— Я смотрю, за время моего отсутствия ничего не изменилось: полиция всё также неэффективна. Будем работать или заставите ждать вас ещё час?

Язвит копам, при этом сам двинулся по дороге, максимально приближающей медика к их работе? Вполне в его духе. 

Дилюк с удивительной лёгкостью поднялся со стула. Будто не провёл весь день на ногах, бегая туда-сюда за препаратами и инструментами. Сам он руководить вскрытием ещё не мог: слишком мало опыта, вчерашних резидентов к такому не допускают. Однако, если бы тот каким-то невероятным образом успел добраться и до таких высот, Кэйа бы не сильно удивился. 

— Начнём с тела? — натянув на лицо привычную дежурную улыбку, как ни в чём не бывало спросил он. Как будто, находясь в морге, они могли начать с чего-то ещё. 

Нельзя теряться. Он должен выполнять свою работу, даже несмотря на то, что перед ним сейчас стоит Дилюк собственной персоной. 

— Мужчина, тридцать два года, поступил в отделение в десять часов двенадцать минут утра. Вскрытие проводилось с соответствующими мерами безопасности. Отсутствует правый глаз. С телом доставлен не был и, как я понимаю, отсутствовал на месте преступления… — отлистав до нужной страницы на своём планшете, патолог отложил ненужные листы на стол. 

Последний раз они виделись около шести лет назад. Дилюк выпустился из университета и, поступив в медицинскую школу, готовился к началу обучения. А Кэйа как раз досрочно вернулся со своей и так довольно короткой службы в армии... Если это вообще можно было назвать службой. В общем, момент был будто кем-то подобран и выверен до мелочей. Идеален для встречи двух давних знакомых в родном городе. И если обычные люди, созвонившись, отправились бы вместе выпить по чашечке кофе, а потом на неспешную прогулку по променаду вдоль озера Мичиган, то они встретились в пыльном кабинете нотариуса. Июнь, самое тёплое время, а в той конторе как назло отсутствовал кондиционер − дышать было абсолютно нечем. И на самом деле, не только из-за спёртого воздуха. 

Мистер Крепус оставил ему наследство. Он совершенно не был обязан, но такой вот человек. Каждому, воспитывавшемуся в их доме, он стремился дать что-то, что помогло бы в дальнейшей жизни. Кэйа пытался отказаться, но, что удивительно, не позволил ему именно Дилюк:  

— Не ты ли упрекал меня в неуважении к отцу?

Так и сказал, смерив его гневным взглядом и сжав ручку так крепко, что, казалось, стисни он пальцы ещё немного, и по ней пойдёт трещина. Весьма символично. Только вот как объяснить, что Кэйа, избегая встречи как можно дольше, наоборот старался не нарушать его, Дилюка, едва установившийся шаткий покой?

Чем больше оправданий, тем меньше обычно слушают. Кэйа мог бы сказать что угодно, но вместо этого просто молча подписал бумаги, придвинутые ему адвокатом. Ещё тогда, в тот злополучный апрельский день, он уже сказал всё, что мог. 

Так Кэйа и стал владельцем небольшой квартиры в довольно приличном районе города. Ему даже не приходилось стараться, чтобы появляться там как можно реже: сначала академия, потом служба в полиции с бесконечными дежурствами и сном на диванчике в участке. Со временем проводить время в квартире стало проще и привычнее, только иногда накатывали горькие воспоминания, деться от которых было некуда. Кэйа продолжал загружать себя работой, а после смен топить себя в реках алкоголя, только бы лишний раз не думать о былом. 

Было ли это место для него домом? Определённо нет: свой последний "дом" он покинул ещё в восемнадцать.

— Вы меня слушаете? — ни лицо, ни интонация Дилюка не изменились, но Кэйа ощущал его лёгкое раздражение. 

Только длинные пальцы крепче сжались на планшете. Чуть стёртые от работы руками и долгими часами в лаборатории, с несколькими ожогами, но всё такие же изящные.

— Конечно.

Значит, всё же на "вы"? Увы.

Братьями они всё равно никогда друг друга не считали. Кэйа оставил слово "семья" для людей в своём очень далёком прошлом, и Дилюк с отцом всегда относились к этому с уважением. Они не стремились встать на уже занятое место, и Кэйа это очень ценил. Он вообще по началу держал дистанцию и опасался... А чего, собственно? Эмоциональной близости? Если бы не Дилюк, Кэйа вряд ли смог бы это преодолеть. 

Даже тогда было трудно подобрать подходящее слово для описания их взаимоотношений. Они во многом дополняли друг друга, но выражение "вторая половина" звучало как что-то, над чем ещё юный, девятнадцатилетний Дилюк бы расхохотался во весь голос. Слишком двусмысленно − им не подходило. "Родственные души"? Слишком пафосно. Друзья? Слишком мелко. Лучшие друзья? Возможно. Единственное, в чём Кэйа был уверен: ближе человека у него никогда не было и уже точно не будет. 

Бывший лучший друг, как сказала бы Лиза, звучит ужасно. Но время вспять не повернуть, и о том, что всё испортил именно он сам, Кэйа предпочитал не думать. Что осталось у него, кроме бесконечного сожаления? Хороший вопрос.

— Этот разговор абсолютно бесполезен. 

Отложив планшет к остальным бумагам, Дилюк прохрустел костяшками пальцев. Было видно, что ему от усталости очень хочется потереть глаза, но он изо всех сил сдерживается. 

Да уж, идеальные манеры за годы никуда не делись, а только сильнее отточились. Кэйа многое понимал в рабочем этикете, но какой сейчас был смысл в этом притворстве? Лично он настолько измотан и делами, и своими мыслями, что уже перестал пытаться. Кого они пытаются обмануть? В этом огромном кабинете они одни, стараться сохранить лицо не перед кем.

На секунду показалось, что его бывший лучший друг сейчас привычно откинет свой высокий хвост за спину и громко, искренне рассмеётся. Вновь нарушит дистанцию и ободряюще похлопает по плечу так, как делал это раньше. 

Смеющийся Дилюк? Сейчас это звучит как шутка. 

— Так и будем делать вид, что друг друга не знаем? — Кэйа хмыкнул, опираясь на ближайший к нему стол. — Тебе быстро от меня отделаться не получится. Я ведущий детектив по этому делу, и нам так или иначе придётся работать вместе.

Если он не поднимет тему, то кто? Точно не Дилюк, он никогда в жизни не заговорит об этом первым.

 — Я делаю свою работу. Рекомендую и тебе, ведущий детектив, продолжать делать свою. — тот наконец позволил себе отвести взгляд в сторону и устало потереть висок. 

Как всегда, рабочие задачи превыше всего, и это не могло не восхищать. Он бы с радостью убрался от Кэйи подальше, но обязан оставаться в ординаторской и объяснять своему бестактному бывшему лучшему другу детали вскрытия. Однако усталость давала о себе знать: вряд ли в обычном состоянии Дилюк бы так легко купился на уловку, перейдя следом за Кэйей на "ты". 

— Нам стоит сесть, — максимально нейтрально ответил он, отодвигая ближайший к себе стул. — Здесь где-нибудь можно сделать кофе?

Повод для небольшой передышки, причём для них обоих. 

— Работающий автомат в лобби. — ответил Дилюк, всё же садясь обратно за своё рабочее место. 

— Он там на редкость мерзкий, — Кэйа поёжился, но тут же себя одёрнул. — А у вас довольно холодно. 

— Это морг. — не встречаясь с ним взглядом, собеседник вновь пододвинул к себе бумаги. — С голыми руками здесь не ходят.

Ответ прозвучал ещё более хрипло. Дилюк коротко облизнул сухие губы и всё же решил подтянуть растрепавшийся хвост. 

А Кэйа и не заметил, что оставил рукав рубашки закатанным. Он всегда обращал на одежду довольно много внимания, и забывчивости в деталях за ним не водилось. Всё же сна на злополучном диванчике было мало: мозг остро нуждался в полноценной перезагрузке.

Да кого он опять обманывает? После сегодняшнего, вернувшись в квартиру, точно будет смотреть в потолок и проваливаться в глубины воспоминаний. Потом отбросит пустые попытки заснуть, захочет выпить и вновь позвонит Венти. Почему бы не сократить количество шагов?

Странно было бы ожидать гостеприимства, но, по крайней мере, выгонять его не торопились.

— Где твоя куртка?

Ну ничего себе. 

— Альбедо посчитал это важной уликой. Ничего, у меня где-то в машине есть зонт. — Кэйа усмехнулся, вновь встречаясь с Дилюком взглядом. 

Карие глаза смотрели в его единственный синий уже чуть иначе. Что ж, есть и хорошие новости. 

— Причин показывать тело нет: кроме отсутствия глаза, там нет ничего, что представляло бы интерес. Но, если полиция проспонсировала ведущему детективу костюм с соответствующим классом защиты, можно будет уделить этому время.

Издевается.

— Не стоит.

— Причина смерти: отёк Квинке.

Вот это уже определённо стоит их внимания. Увы, как Кэйа и предполагал.

 — В крови была обнаружена изрядная, но далеко не смертельная доза алкоголя. Анализ содержимого желудка также не показал ничего интересного: последний приём пищи убитого состоял из лапши быстрого приготовления и, собственно, пива в большом количестве. 

Дилюк прервался, отлистывая отчёт до нужной страницы. 

— Мне известно, что в химии детектив Альберих понимает мало. В отчёте лабораторией перечислены все продукты разложения отравляющего вещества, специалисты разберутся. 

— Некоторые курсы в академии я проходил. 

Кэйа, конечно, медицинскую школу не заканчивал, но минимальные представления об отравляющих веществах всё же имел. 

— В крови был обнаружен диметилсульфид. Одно из множества соединений. — оторвавшись от бумаг, Дилюк поднял на него взгляд.

— Ладно, мне ни о чём это не говорит. 

— На месте преступления могло пахнуть газом... Возможно, тухлой рыбой, если исходить из концентрации. — не сводя с Кэйи глаз, продолжал собеседник после небольшой паузы.

— Не знал, что мои рецепторы так меня обманывают, — Кэйа наконец вспомнил о рубашке, опустив рукав и застегнув пуговицу на манжете. — Там стоял сильный запах ландышей.

— Ландышей? 

— Именно их. 

Если, когда Кэйа только зашёл, Дилюк был несколько обескуражен, то сейчас эта эмоция проступала через его маску спокойствия ещё сильнее. Теряете хватку, молодой человек! 

А можно ли их вообще назвать молодыми людьми? С учётом того, что собеседник Кэйи даже старше − ещё один хороший вопрос. 

— Лаборатория уведомлена, — продолжил Кэйа, подпирая подбородок лежавшей на столе рукой. — Но, я думаю, вам уже известно отравляющее вещество? 

— Оставим этот разговор специалистам, — Дилюк вернулся к бумагам. — Мы полагаем, что вещество было распылено в комнате, где нашли убитого.

— Мы ещё букет ландышей нашли. В другом месте. В кухне. — на лице Кэйи начинала проступать неуместная улыбка, которую он тут же подавил.

Всё-таки ему нравилось смотреть, как меняется лицо собеседника, у которого в обычной ситуации эмоциональный диапазон не превосходил тот, что у чайной ложки. Возможно, он не только здесь "маленькая ложка". В юности, правда, вёл себя несколько по-другому, но чего в жизни не случается. Людям свойственно меняться.

— Возможно, это нужно для маскировки. 

— Кто знает. Или нас просто дурят, что вероятнее. В прямом и переносном смысле, — на этой фразе Кэйа подправил чёлку. — Во всяком случае, мой напарник точно подтвердит, что отравился, находясь в помещении без спецзащиты. 

Как-то слишком Кэйа расслабился. Тем временем, Дилюк продолжал:

 — Установлено, что в процессе удаления правого глаза жертва была в сознании, однако смерть наступила не от болевого шока. Вырезание производилось острым предметом, вероятнее всего ножом. Работа не профессиональна: разрезы выполнены неаккуратно, сильно повреждено веко. У левого глаза повреждения отсутствуют.

Кэйа уже давно привык к подобным описаниям, но от такого даже ему стало не по себе. Свободной рукой хотелось потянуться к повязке, но желание в очередной раз пришлось подавить. 

Не успокаивало и то, что Дилюк не отрывал от него взгляда. Во время допросов, да и обычных разговоров Кэйа даже забывал о своём недостатке, но сейчас зрительный контакт поддерживать было попросту некомфортно. Тем более, что пара глаз напротив то и дело скользила по его повязке, не особо это скрывая. 

Если бы была возможность, Кэйа бы с радостью пользовался визуальным протезом, но к сожалению, судьба его правой глазницы в точности повторяла описание патологов. Искусственный глаз просто некуда было вставить, а за пластику изуродованного места не принимался ни один врач. Шрамами окружающих только пугать, а его главный "аксессуар" позволяли носить даже в армии. Принимать в своё время очень не хотели, но всеми правдами и неправдами Кэйе удалось их убедить. 

Кто же знал, что уйдёт он оттуда так быстро?

— Ножом, говоришь?.. — спросил он, под пристальным взглядом всё же коснувшись тёмной ткани. 

— Нагретым.

Всё. Это конец. 

Кэйа был готов поклясться хоть вторым глазом, что его предположения подтвердились. Совпадений слишком много, чтобы это не было правдой. Головная боль вернулась, обжигая виски изнутри. Будто он снова оказался в той комнате и вдохнул полные лёгкие мути, которую, кажется, уже определили, но Кэйа, сидя у палаты Чайльда, не успел до этого момента дочитать. 

Эти люди очень давно не давали о себе знать. Плюс ко всему они были проблемой наркоотдела, пока не случилось то, что случилось, и к работе не подключили Джинн с подчинёнными. Вроде бы Мистер Чжун Ли нашёл способ всех утихомирить и настолько действенный, что Кэйа за время своей работы в полиции ни разу о них не слышал.

Один из его наставников в академии любил повторять, что история циклична и что люди глупы. Повторяются ужасные события, однозначно предотвратимые, потому что никто не учится на чужих ошибках. Да что там, у многих и на своих не получается. Кэйе казалось, что прошлое его не настигнет, что он ушёл от него так далеко, как только мог. Сменил страну, имя, забыл о том, как жил до тринадцати лет, и старался вообще не вспоминать. Будто и не было в мире такого человека. Но нет, на этот раз он точно попался. 

На службу в полицию попадает довольно много «не случайных» людей, в своё время спасённых спецслужбами от худшего. Кто-то не выдерживает и быстро уходит, а кто-то, как Кэйа, приживается и даже преуспевает.  

Первое, что он сделает, когда выйдет отсюда, наберёт Венти, и они вместе надерутся до чёртиков. Сначала, конечно, доставят документы в участок, потом уже в бар. Когда-нибудь этот проклятый день закончится. Может быть, Кэйе повезёт, и всё случившееся окажется его очередным алкогольным кошмаром?

— Воды?

Лицо Дилюка вдруг оказалось подозрительно близко. 

— Ты не очень хорошо выглядишь. — продолжал он. 

В глазах, под которыми от усталости начинали формироваться круги, Кэйа отметил нотку беспокойства. 

— Нет, спасибо, — расправив плечи, он сел прямо, облокотившись на спинку стула. — И не с таким сталкивался, переживу. 

Не перед кем сохранять лицо? Кэйа устало подумал, что только что потерял его перед Дилюком. С другой стороны, и от него подобного поведения ожидать было сложно. Можно считать, они квиты.

Оба, будто стряхнув с себя наваждение, вернулись в прежнее состояние. Дилюк, расстегнув верхнюю пуговицу своей рубашки, всё же набрал в кулере два стакана, и, глотнув из одного, поставил другой перед Кэйей. Всё-таки и его в своё время эта ситуация успела затронуть, пока его бывший лучший друг не потрудился самоустраниться. Ему, наверное, сейчас не легче.

Благодарно кивнув, Кэйа осушил всю воду одним глотком. Приятная прохлада разлилась внутри, успокаивая разгорячённые нервы. 

Он не был уверен, как к этому относиться, но кажется, что-то целое между ними всё-таки осталось, несмотря на то, что прошло уже столько лет. Кэйе ничего не нужно было объяснять, но он прекрасно знал, что его уже поняли, и поняли правильно. 

Рядом со стаканом опустилась скрепленная в углу небольшая стопка бумаг. 

— Копия заключений. Прочитаешь позже.

— Благодарю, но вынужден буду попросить тебя сделать новую: вложить в отчёт нужно без скрепок. 

— Эта неподотчётная. 

Придвинув ему вторую пачку бумаг, Дилюк достал из кармана халата ключ и запер ящик своего стола. 

Если в начале их разговора Кэйа планировал положить на стол Джинн заявление об отстранении от расследования, то сейчас у него появилась смутная надежда и какое-то подобие решимости. Определённо, было страшно, но кажется, они оба были готовы идти на контакт ради работы. А встретятся они явно ещё не раз. Что немаловажно, в деле обнаружился общий интерес, о чём ни то, ни другое начальство уведомлять явно не следовало. Кэйа не сомневался, что осознавал это не он один. 

Ради работы нужно забыть о том, что было раньше, и сосредоточиться на процессе расследования. Во всяком случае, теперь Кэйа рассчитывал на плодотворное взаимодействие с судмедэкспертами. Как бы его бывший лучший друг ни ненавидел полицию, как бы Кэйа ни сожалел о былом, дело должно быть раскрыто. Пора прекратить бегать от прошлого, настало время самому поймать его за хвост.

***

— Может, всё же сходить к нему, навестить?

Эмбер задумчиво запустила руку в волосы, подпирая другой щёку. 

— Сегодня уже поздно. Если решишься, то только завтра. — участливо похлопал её по плечу Беннет, чуть не свалив бедную девушку со стула. Та уже давно не обращала на это внимания, только бросила ему благодарный взгляд. 

— А ты, Рэйзор, что думаешь? — не унималась она, склонившись в сторону их третьего спутника. 

Увлечённый поглощением своего стейка, он повернулся в их сторону. 

— Она спросила, что ты думаешь о Чайльде, Мистере Тарталье, и о том, как он отнёсся к ней сегодня утром. — Беннет как всегда на подхвате.

— Ничего не думаю. Утром − да. Он повёл себя некрасиво. Не как полицейский. — тот, со стуком отложив вилку, бегло оглядел всю свою компанию. 

К отрывистой речи Рэйзора все тоже привыкли и всегда давали время договорить. Он это ценил, но очень хотел продолжить есть. Мясо есть мясо.

Эмбер с Рэйзором приняли в участок примерно в одно время. Выпускники академии одного года – часто друг о друге слышали, иногда пересекались на экзаменах и нормативах, но особо не контактировали. Они начали работать сравнительно недавно, и Эмбер сразу решила, что им как новичкам стоит держаться вместе. А чтобы, собственно, держаться и общаться было комфортно, нужно познакомиться поближе. Так она и вытащила его в это кафе на обед. Потом к ним подсел Беннет, которому было одиноко… С тех пор завертелось.

В этот раз на ужин всех повёл именно он, желая встряхнуть друзей после утренних событий. Конечно, получалось, но с переменным успехом. 

— Ну как я должна была понять, что ключ в ящике? — Эмбер не любила алкоголь, но, если бы пила, кажется, осушила бы хоть пару бокалов. — У него был такой снисходительный тон, вы бы слышали. 

— Я слышал. — эхом отозвался Рэйзор, снова беря в руку вилку. — Неприятно.

— Да-а-а… — Беннету оставалось только вздохнуть. 

Какой день у полицейского техника? Беннет сначала хотел стать детективом, расследовать всякие крутые и сложные дела, но, увы, не сложилось. Единственным, что не ломалось и не разваливалось в его руках, как папки с делами, не стреляло во всё подряд, как служебное оружие, была, как ни странно, всякая техника. Персональные компьютеры, ноутбуки, различные носители… Также он отвечал за переговорные устройства, системы слежения и прослушку. Если его талант в этом, то почему бы им не воспользоваться? Пусть не мечта, но всё же близко к ней. 

В конце концов, иногда взлом чего-нибудь или даже удачный подбор пароля по подсказкам тоже можно принять за раскрытое дело. Беннет был не всесилен, но всё же способен на многое. Отчасти поэтому его после колледжа и оставил при участке лейтенант, а тот взял и прижился.

Вот и сегодня он смог восстановить переписки, подобрать правильные данные для входа… Флешки с ключом для одного архива только на месте преступления не хватало (а в том, что ключ на флешке, Беннет был почти уверен). Это обидно, но искать её уже не его работа. Ну ничего, ещё денёк покопается и подберёт дешифратор, Джинн пока его не торопит. 

— Зато ты попала в уезжающего… или убегающего? Не важно, в мишень в движении всего с двух выстрелов! И говоришь, у тебя не было «отлично» по стрельбе? — Беннет продолжал ободряюще улыбаться. 

— Только в самом конце начало получаться… 

— И говоришь, даже детектив… — он запнулся. — Кэйа тебя успокоил? 

— Как будто я сама не понимаю, что это было для вида! Но спасибо ему, что не стал кричать, на мне бы тогда вообще лица не было. — Эмбер горестно вздохнула.

— К этому вашему полицейскому этикету так сложно привыкнуть! Ваш отдел зовёт друг друга по имени, наркоотдел по всем правилам, в Кей-найн вообще лучше лишний раз не ходить… — Беннет продолжал, держа руку на кружке с горячим чаем. — Так вот, насколько я знаю, детектив Кэйа вообще не такой. Он почти всегда спокоен и сдержан. Несмотря на ваши странные привычки, его манеры всегда на высоте! В смысле, он всегда со всеми вежлив, даже со мной.

— Ты просто не видел его в работе, — отвечала Эмбер, проглотив наконец кусочек морковки со своей тарелки. — Когда ни с кем не разговаривает, у меня такое чувство, будто он в транс проваливается. Ещё мы однажды видели, как он передавал деньги какому-то типку с улицы…

— Осведомитель. — Рэйзор, выставив руку, поймал уже начавшую падать со стола кружку Беннета.

Весь чай на полу, но хоть посуда цела. Пусть Рэйзор и не разговорчив, его рефлексы действительно на высоте. Вокруг тут же засуетилась официантка, и Беннет сочувствующе посмотрел ей вслед. Надо будет оставить на чай побольше.

— Всё равно он странный! И пользоваться услугами информаторов, когда ты весь такой звёздный работник… В академии говорили, что это всё только в крайнем случае, когда совсем ничего не получается, — она тоже отпила из своей кружки. — Не знаю, сколько уж ему лет, он не выглядит сильно старше нас. И мы так мало о нём знаем!

— У каждого свои секреты, — пожал плечами Беннет. — А осведомители, насколько я слышал за всё время в участке, вообще обычное дело. Уверен, у вас обоих когда-нибудь появятся свои.

— Да вопрос, на самом деле, не только в методах… Я даже часто бываю с ним согласна, например, с постоянным советом «доверяй своему чутью». — тон детектива получился довольно правдоподобным. — Так вот, это чутьё мне говорит, что с ним что-то не то. Мне он не очень нравится.

— Ему об этом не говори. — Рэйзор, дожевав последний кусочек, откинулся на спинку стула. 

— Не волнуйся, не буду. Так вот, если мне не нравится Кэйа, то Чайльд… 

— Возведи Кэйу в квадрат? — Беннет с интересом наклонился поближе к столу. 

Он почти не сталкивался с этим новичком, так что лучше постараться узнать о нём от тех, с кем он знаком хоть немного ближе.

— Наверное, даже хуже. Кэйа хотя бы уравновешен… Ну или хорошо скрывается. — Эмбер дожевала ещё кусочек. — А Чайльд лезет, куда не просят, никогда не спрашивает ни о чём старших, редко здоровается с нами. Ему бы у детективов поучиться. Про сегодняшнее утро ты уже слышал, а про то, как он чуть не пустил пулю Кэйе в лоб? Как он вообще с ним справляется?

— Слышал. Жутко.

— Не думаю, что он на самом деле итальянец… — задумчиво продолжала девушка. — Совсем не похож. Кто-нибудь вообще знает, какое у него имя? Не прозвище. 

Воцарилось неловкое молчание, нарушаемое только звуками громких и редких глотков со стороны Рэйзора. У счастливчика ещё оставался чай. Попросить попить, что ли?

— Представь, я бы настолько увлеклась в перестрелке, что направила бы оружие… Ну вот на Рэйзора, например. — продолжила Эмбер.

— М?

— Вот и я представить не могу! — она отправила в рот последнюю порцию.

— Поэтому, наверное, и стоит к нему сходить, — Беннет попытался отпить из пустой кружки и разочарованно поставил её на стол. — Не потому что он направил пушку на своих, а потому что с ним тебе придётся работать в команде. Командный дух, как ты знаешь, нужно поддерживать. Иначе все разбегутся.

— Он ведь даже не извинился! 

— Думаю, когда задыхаешься, это последнее, о чём ты думаешь… — Беннет задумчиво отвёл взгляд. — Вот и дашь ему такую возможность. А ещё покажешь пример, как нужно заботиться о своих. Может, у него ещё такого опыта не было? 

— Согласен. — Рэйзор как всегда краток. — Поеду с тобой. 

— А тебе зачем? — искренне удивилась Эмбер. 

— Команда. Друзья. Поддержка.

— Ну да, неплохая идея… 

— Волки держатся стаей, — многозначительно продолжил Рэйзор, подняв указательный палец вверх. — И нам стоит. 

— Ты опять за своё? — Эмбер фыркнула. 

— Он снова прав. — пожал плечами Беннет. 

За столом опять воцарилось молчание. Число посетителей кафе сокращалось, и казалось, вместе с их уходом постепенно затухала музыка. Завтра понедельник, обычные люди выходят на работу. Наверное, и им стоит начать собираться. 

— Слушай, Рэйзор, а почему ты не пошёл в Кей-найн? — спросила вдруг Эмбер, повернувшись в его сторону.

— А правда, почему? Ты же так любишь собак, ха-ха.

— Долгая история. Как-нибудь позже. — Рэйзор старательно избегал их взглядов. 

"У каждого свои секреты", да?

— Заеду в девять. — когда Эмбер попросила счёт, кивнул ей Рэйзор. 

— Так рано? 

— У нас работа. — он пожал плечами.

— С новыми интересными обстоятельствами вас могут вызвать и раньше… — Беннет заговорщицки улыбнулся.

— Умоляю, не говори загадками! Нам же интересно. Правда, Рэйзор?

— Угу. 

— На совещании узнаете. Я раскопал переписки этого типа, там было кое-что интересное. А ещё я, кажется, придумал, как можно подобрать тот ключ… 

— Не издевайся!

— Ха-ха, я просто вытягиваю интригу, ты же меня знаешь! Завтра, всё завтра.

— Вы шумные. На нас смотрят. — прозвучало обиженно со стороны.

И правда, несколько официантов уже с подозрением поглядывали в сторону их столика. Оставив свою часть счёта вместе с чаевыми в конверте, Беннет поднялся со стула.

— Напишите, как доберётесь. Оба. — он, улыбнувшись, посмотрел на друзей. 

— И тебя довезу. — Рэйзор наконец встретился с ним взглядом.

Когда Беннет выходил на парковку, с его лица не сползала широкая, возможно глуповатая улыбка. Как же хорошо проводить вечер не в одиночестве! Он действительно был рад, что тогда решился подсесть к этим двум новичкам. Они оба по-своему странные, но у кого нет своих тараканов? Пристегнувшись и откинувшись на заднее сиденье, Беннет довольно прикрыл глаза: поездка будет долгой. 

 ***

— Ты проверил палату? 

— Как только очнулся. Ничего нет, ты зря переживаешь. Стареешь, ха-ха. 

Уже поздний вечер, и, по-хорошему, больница не должна была допускать посетителей. Но как откажешь сержанту полиции? 

— Мой опыт говорит, что следить за своими могут как угодно, особенно, если в чём-то подозревают. — Чжун Ли плавно опустился на стул у кровати. 

Сложив ногу на ногу, он встретился взглядом с будто улыбающимися ярко-голубыми глазами напротив. Потянуло улыбнуться в ответ, но он сдержался. "Стойкий, словно камень" − так про него говорили, и эту репутацию Чжун Ли старался сохранить. Это полезно.

— Брось, только Кэйа задавал сегодня странные вопросы, — его собеседник, продолжая улыбаться, откинул со лба чёлку. — Я не успел продумать более правдоподобную легенду, но зацепиться здесь буквально не за что. У них на меня ничего не будет.

— Ты серьёзно недооцениваешь своё начальство. Они тебе ещё доверяют, но это временно. Сегодня Мисс Гуннхильдр беседовала со мной, и не только об объединении усилий для расследования вашего дела. Мне известно о подозрениях детектива Альбериха, они весьма серьёзны. Надо сказать, я ещё не слышал ничего ближе к правде, чем пересказ его речи от Мисс Джинн. — Чжун Ли устало коснулся рукой лба. 

Он сегодня работал без передышки. Нужно было разобраться с бумагами, провести переговоры, потом пообедать, забросить ещё кое-какие удочки… День тяжёлый. Новость о состоянии Чайльда его, конечно, не могла не подкосить. 

— И что мне теперь делать? — улыбка не сходила с лица молодого человека, всё так же сидящего по-турецки на своей кровати. Больничная пижама смялась, а и без того растрёпанные волосы были в полном беспорядке: он явно спал, и очень много. 

Чжун Ли всегда поражала способность Чайльда даже в самые сложные моменты будто светиться от счастья, как лампочка. Особенно, когда этот свет был необходим ему самому. 

Об их близких отношениях никто не должен узнать. Даже если вы работаете в разных отделах, подобное общение двух полицейских никогда не поощрялось. Ни один этический кодекс бы этого не одобрил. Пошли бы лишние разговоры, эту слабость обязательно бы кто-нибудь где-нибудь использовал. Чжун Ли проработал служителем закона достаточно долго, чтобы знать всё о традициях и правилах: изданных на бумаге и неписанных, понимание которых приходило лишь с опытом. Даже в самые непредсказуемые времена система человеческих отношений работала как часы, практически не давая сбоев. Почти не случалось того, что могло бы кого-то вроде Чжун Ли удивить. 

Казалось, они не могли сойтись: слишком разные. Один уже давно сидит в начальстве, другой буквально только что поступил на службу и ещё не набрался нужного опыта, не имеет привычных, законных методов работы. Его даже академия не смогла полностью исправить. О разнице в возрасте не стоило и упоминать. Чжун Ли с чистой как стёклышко биографией, а Чайльд… Он ведь даже не Чайльд и совсем не с фамилией Тарталья. Кто вообще додумался в своё время выдумать ему итальянские корни? Об этом интересном обстоятельстве, насколько Чжун Ли было известно, кроме него, знал лишь лейтенант, но он и их близкое общение не одобрял. Знал бы Мистер Варка, насколько близкое…

— Думаю, поговорить начистоту. У вас больше общего, чем ты думаешь. — только и ответил Чжун Ли, отводя взгляд. 

Это не его тайна, и выдавать её он не будет. Даже Чайльду. Сами решат между собой, не дети малые.

— Что я ему скажу? Сразу закину всю легенду Тартальи вместе с усилиями десятков людей, буквально придумавших мне новую личность, в топку, подвергнув семью ещё большей опасности? — теперь Чайльд будто погас. Скрестив руки на груди, он смерил Чжун Ли раздражённым взглядом. — Я, конечно, был идиотом, но уже понёс за это наказание. Не хочу повторений. 

— Поверь моему опыту: иногда лучше быть честным. И совершенно не обязательно рассказывать обо всём. Вспомни свою историю: семь лет назад ты был со мной предельно откровенен. Тюрьма тебя помотала, конечно, но за свои преступления ты отбыл минимальный срок.

— Напоминаю, Аякс был тогда приговорён к смертной казни. Да чего там, он мёртв уже почти пять лет! 

— Однако, Тарталья сейчас сидит передо мной. Вполне живой и работоспособный, даже без следов инъекции на руке. За его заслуги спецслужбы расплатились с ним сполна. — Чжун Ли вздохнул. — Ты сам отказался от смены внешности, столько раз высказывал неуважение к правилам программы. Ты очень заметен и ходишь живой мишенью, подвергая себя опасности. Не уехал из города. Сколько раз мы говорили об этом? Ты продолжаешь играть с огнём. 

— Раз с огнём, то пусть считают, что я восстал из ада. Будут больше бояться. — пробурчали ему в ответ, отворачиваясь. 

Чайльд вроде уже давно прошёл эту фазу, но ему всё ещё был свойственен некоторый юношеский максимализм. Но, в конце концов, он самостоятельная личность, и Чжун Ли не имел никакого права на него воздействовать, тем более, зная, что это могло выйти им обоим боком.

В палате повисло молчание, слышалось только жужжание ламп и стук дождя за окном. Капли стекали по стеклу, сливаясь в небольшие потоки, а на город опускалась очередная спокойная ночь. Звёзд не видно. Чжун Ли уже забыл, когда в последний раз за всеми тучами и огнями города их замечал. 

— Сядь поближе. — наконец нарушил тишину Чайльд. 

— Я в форме, у тебя чистая постель. Тебе ещё здесь спать. — Чжун Ли смягчился. 

— Мне всё равно.

Делать нечего, пришлось садиться. Сзади его тут же обхватили тёплые руки, а на плече устроился острый подбородок. Чжун Ли не привык на такое жаловаться. 

Наконец можно расслабиться, прикрыть глаза ненадолго и хоть пару минут ни о чём не думать. Не настолько уж Чжун Ли стар: его возраст относили к среднему. Но чем выше он продвигался по карьерной лестнице, тем тяжелее ему давался подъём и тем более привлекательным казался выход на пенсию, до которой, к сожалению, оставалось ещё так много лет... О деньгах он совсем не думал. Знал только, что у полицейских есть неплохие льготы и какие-то ежемесячные выплаты. Пусть раньше у него и прекрасно получалось расследовать экономические преступления и прочие финансовые махинации, с планами на будущее и сбережениями у него было плоховато. Диплом в области финансов и фондовых рынков совершенно не помогал.

— После этого дела нужно выйти в отпуск, — вкрадчиво прошептали ему в самое ухо, вызвав стайку мурашек где-то в районе шестого позвонка. — Но как сделать это вместе? 

— Что-нибудь придумаем. — хватало сил ответить только на выдохе. 

— Надеюсь, "у меня" не включался сегодня свет. Совсем об этом забыл.

Отстранившись, Чайльд схватился за телефон и спокойно выдохнул. Значит, всё нормально. 

Иногда им обоим казалось, что они перегибают палку с конспирацией: Чайльд продолжал снимать квартиру, хотя уже давно почти прописался дома у Чжун Ли, даже перевёз большую часть своих вещей. Но лишний раз расслабиться − навести на себя ворох ненужных подозрений. Личное дело Чайльда почти вдвое толще остальных, пополнять его лишними подробностями подобного характера совершенно не обязательно.

— Завтра попробую связаться с Мухой. — Чайльд прикрыл глаза.

— Повремени. Сначала разберись с подозрениями среди своих. И, бога ради, придумай ему менее очевидный псевдоним. Тебе для полноты картины только реальной связи с бандой не хватает. 

— Ничего не поделаешь, если она у меня есть. 

— У тебя совершенно никакого чувства самосохранения, меня это беспокоит. 

— Будто для тебя это новость. — Чайльд фыркнул, открывая заметки и записывая туда что-то на своём родном языке. — Я только в роли Тартальи знаком с тобой пять лет, а, опустив формальности, все семь набежит. Не говори мне, что не замечал, я не поверю.

Глубоко вдохнув, он продолжил. 

— Только так я смогу подтвердить свои подозрения. 

— Не нужно ничего подтверждать, у полиции достаточно доказательств. И, боюсь, всё снова хуже, чем ты мог подумать. 

— Что, они уже напали на след моей семьи, ха-ха? И каковы их условия? 

— Плохие у тебя шутки. — Чжун Ли напрягся.

— А я и не шучу. 

— Они оставили сообщение. Завтра специалисты будут снова пытаться расшифровать, но я принёс и тебе копию. Если сможешь сократить им время работы и дать подсказку к ключу, все проблемы могут решиться куда быстрее. 

— Интересненько, — на лице Чайльда снова зажглась улыбка, а в глазах появился огонёк. Чувство азарта ни с чем не спутаешь. — Надеюсь, они хоть немного поменяли свой шифр за эти семь лет. 

Достав из кейса сложенный пополам лист бумаги, Чжун Ли, развернув его, положил перед Чайльдом на простыню. Тот, в очередной раз взъерошив невозможно рыжие волосы, склонился к бумаге, словно пытаясь разглядеть мелкие детали. 

— Увы, ну или ура. Тут как посмотреть, — спокойно ответил он, поднимая взгляд. — Схему они совсем не поменяли. Это было в ноутбуке на месте преступления? 

Чжун Ли кивнул.

— Для общения у них есть своя небольшая программка. Работает по принципу электронной почты, но в подробности я не вдавался. Ключ же приходит по почте обычной. В посылке одна единственная флешка. Вставляешь её в компьютер, и дешифровка их сообщений происходит автоматически. Старо как мир и пора бы уже обновиться − кому-нибудь вроде Беннета для разгадки понадобится не больше суток, даже не имея ключа. Если бы оно попало в руки к специалистам высокого уровня… Босс стал терять хватку. — Чайльд вздохнул, потерев висок. — Я не смогу прочитать точно, но суть уловить постараюсь.

— И каким образом ты держишь ключ в голове? — Чжун Ли уже почти не удивлялся, но любопытство брало своё. 

— Когда-то я занимался и рассылкой таких сообщений. Можно сказать, научился по определённым словам определять, что и кому отправил. Надеюсь, они хоть это автоматизировали, ха-ха. — Чайльд, казалось, искренне рассмеялся. — В общем, они готовят очередную чистку. И человека, жившего в доме, вполне добросовестно предупредили… Только вот забыли вовремя выслать ключ, тоже вполне добросовестно его запугав. Думаю, он уже начал готовить побег, но просто не успел. Звучит правдоподобно, как думаешь? У Босса своеобразное чувство юмора. 

— Значит, этот дилер не последний? 

— Отнюдь. Чжун Ли, ты в этом уже столько лет, пора было уже узнать врага в лицо. — Чайльд снова повернулся к нему, смотря прямо в глаза. — Надо же, ты, − или лучше сказать "мы"? − смогли их утихомирить надолго, чего же они расшевелились?

— Собрался новый список предателей, я полагаю, — Чжун Ли склонил голову набок, не разрывая зрительный контакт. — Каждый год их число пополняется, лично меня это не удивляет. Однако газ до этого они не применяли. 

— Тут так и написано: "Жди сюрприз". И что-то про "готовить"… "вазу"? Ну и должны же они были как-то за пять лет хоть в чём-то усовершенствоваться.

— Согласен. Если у них не было денег на технологии, наверняка их пустили на что-то ещё. Полагаю, несколькими новыми интересными соединениями они не ограничились. 

— Как ты вообще стал главой наркоотдела, не имея диплома химика? — задал Чайльд, казалось бы, не связанный с темой вопрос.

— Жизнь длинна, и самосовершенствование − одно из удовольствий для меня, — губы Чжун Ли тронула улыбка. — Химия − один из моих давних интересов.

— Альбедо успел определить отравляющее вещество? 

— Он сумел вывести продукты распада, но насчёт самого соединения у него пока несколько предположений. Обещал предоставить варианты к утру. Это серьёзная и кропотливая работа даже для гения вроде него, поэтому я прекрасно понимаю причины задержки. Сяо после сбора образцов удивился, как ты от такой дозы не ушёл в мир иной. 

— Вот и меня это всё удивило, — Чайльд вздохнул. — Но они в очередной раз показали верность своим принципам. 

— Каким именно? 

— Кажется, четвёртому и пятому, но я уже стал забывать порядок, — прикрыв глаза, Чайльд продолжил. — Тоже совершенствование и "обещаешь − выполняй". Обещали сюрприз… Вот и он. 

— Это второй и четвёртый. И формулируются они совершенно по-другому. Плюс, здесь есть доля первого: "Верность". — Чжун Ли положил молодому человеку руку на плечо, тот придвинулся ближе.

— Не будь занудой. Как бы я тебя ни уважал, иногда ты меня убиваешь. — Чайльд вновь улыбнулся, зеркально склонив голову набок.

— В сообщении больше ничего нет? И что за ритуал с глазами? Они их коллекционируют? Что-то я подобного не помню.

— Видов наказаний существует много. Думаю, тебе известно, что когда-то в древности стукачам отрезали язык. Не знаю, да и не хочу сейчас знать, в какой культуре это было популярно. Оставь, пожалуйста, эту лекцию до лучших времён… Нет, правда, а то я забуду, что хотел сказать, — отвечал он, заметив укоризненный взгляд Чжун Ли. — Так вот, здесь принцип почти тот же. Тот, кто видел схемы и их сдал, лишается того, чем, собственно, видел − глаза. Почему правого, правда, не знаю. Традиция, наверное. Так наказать могут не только самого предателя, но и близких: они тоже это видели, чтоб неповадно было. Коллекционируют или нет − ничего не могу сказать, о таком не слышал.

Повисло молчание. Чайльд вздохнул, и Чжун Ли прекрасно его понимал. Не самый приятный обычай. 

— Ничего из того, в чём я уверен. Ни дат, ни мест, они не настолько глупы. Зато есть что-то из области супергероики, думаю, тебе понравится. — продолжил, наконец, Чайльд, вернувшись к прошлому настроению. Теперь их носы почти соприкасались. — Обещают что-то крупное. «Такого никогда не было!». У меня есть пара предположений, но, думаю, к утру их выскажет уже Альбедо. 

— Уж потрудись. — Чжун Ли ответил ему практически в губы, слегка улыбаясь.

— Раз уж это газ, будут выносить не по одному. Зная их любовь к пафосу и масштабности… Думаю, ты сам понимаешь, что будет, если они решат распылить это в многоквартирном доме.

В какой вселенной целоваться после оглашения таких новостей может считаться нормальным? Вероятно, ни в какой, но Чжун Ли уже давно с этим смирился.

— И всё же, посоветуйся с Мисс Джинн насчёт своего осведомителя. Она завтра заглянет. — сказал он, наконец отстранившись.