Путь в алхимическую лабораторию Альшари занимал у Осоки не меньше пяти минут — в основном потому, что оборотница никогда не спешила спускаться по каменным ступеням под землю. На несколько мгновений она задерживалась на каждой ступеньке, прежде чем шагнуть на следующую, а правой рукой вела по влажной каменной стене, из-за чего ее ладонь всегда была влажной, и Осока торопливо вытирала ее об одежду перед тем, как дать Альшари понять, что она пришла. Это уже даже не ритуал, это часть их свиданий с вампирой-алхимицей, в чьей лаборатории они всегда начинались.

Правда, в нынешнем приглашении от Альшари была приписка «есть дело». Поэтому Осока медлила еще сильнее, словно опасаясь узнать, что это за дело такое. Почему-то она боялась, что это «дело» может стать разрывом их отношений, хотя для этого не было никакого повода. Более вероятным — и едва ли не более пугающим — вариантом было то, что в своих алхимических изысканиях Альшари зачем-то понадобилась какая-либо часть тела оборотницы, и ей сильно повезет, если это будет капля крови или клок шерсти.

Поэтому на последней ступеньке Осока задержалась дольше обычного, на мгновение всерьез рассмотрев возможность развернуться и припустить прочь. Затем тряхнула головой, отгоняя эту мысль, вытерла мокрую ладонь о льняную штанину и решительно толкнула деревянную дверь, ведущую в лабораторию.

В обители Альшари было на удивление сумрачно, так что Осоке даже не пришлось щуриться и привыкать к свету. Лишь несколько маленьких волшебных огоньков парили над рабочим столом и у стен, выделяя их из мрака. В какой-то момент это даже показалось Осоке романтичным. Осматриваясь, она прошла мимо погруженных в полумрак столов с алхимическими приборами и ингредиентами, провела кончиками пальцев по холодной мраморной поверхности.

И внезапно оказалась в едва ли менее холодных объятиях.

Пожалуй, Осока никогда не перестанет вздрагивать от прикосновения к вампирьей коже. Холодные руки обвили ее за талию со спины, а спустя мгновение на плечо оборотнице лег острый подбородок. Осока закрыла глаза и потерлась щекой о висок Альшари, положила ладони поверх ее рук. И чего она боялась, идя сюда? Альшари ведь любит ее и даже ради алхимии не причинит ей вреда.

— Ты пришла сюда, получив мое письмо, верно? — шепнула Альшари ей на ухо таким голосом, словно в этом письме она расписывала то, как они с Осокой будут неделю напролет предаваться неге и наслаждаться друг дружкой. Поэтому оборотница только и смогла что-то согласно проурчать, прежде чем развернуться и обнять вампиру в ответ.

Та поцеловала ее и погладила по спине, отчего у оборотницы сбилось дыхание. Ну конечно, весна в разгаре, и не ее вина, что по весне она намного более любвеобильна, чем обычно, особенно в звериной ипостаси — хотя и в человеческой это проявляется.

— Ага, значит, у тебя и правда близится овуляция, — довольно кивнула Альшари, так внезапно разняв объятия и отступив, что Осока чуть не упала. На миг ей показалось, что она падает в бездну, так что пришлось опереться на мраморный стол.

Альшари тем временем уже повернулась к ней спиной и, раскинув руки, объявила — даже не столько Осоке, сколько всему миру:

— Я хочу создать вампиру-оборотницу!

Осока нахмурилась, пытаясь осмыслить сказанное:

— Погоди, ты хочешь, чтобы я тебя укусила? Или, э-э-э, ты собираешься укусить меня? Но ведь это считалось невозможным. Ты нашла способ преодолеть, э-э-э, как ты это называешь, взаимную устойчивость?

Альшари обернулась через плечо, и ее улыбка была такой беззаботной, словно они обсуждали не возможность пойти против законов природы, а, например, какие блюда будут подавать в городе на празднике весны. Она беспечно пожала плечами и покачала головой:

— Не-а.

— А что тогда...

— Я нашла кое-что получше!

В мгновение ока Альшари снова оказалась рядом с Осокой, заключила ее в объятия. Поцелуй в шею словно набросил на разум оборотницы легкую дымку, она хотела Альшари здесь и сейчас, так что ей пришлось ухватиться за мысль о том, почему она так себя ведет, чтобы сохранить возможность рассуждать.

— Что...

Не дав договорить, Альшари обхватила ее за талию, приподняла и усадила на алхимический стол. Холод мрамора, коснувшийся бедер через льняные штаны, немного отрезвил Осоку. Она положила руки на плечи Альшари и взглянула на нее сверху вниз. Та все еще улыбалась, на сей раз хитро прищурив красноватые глаза, и встретившись взглядом с Осокой, будто бы намеренно провела руками — довольно теплыми по сравнению с мраморным столом — по ее бедрам, распаляя и без того сильное весеннее желание оборотницы.

Будто хотела заморочить ей этим голову.

Собрав волю в кулак, Осока схватила Альшари за запястья, прерывая ласки, сделала несколько вдохов, выравнивая дыхание, и неожиданно хрипло спросила:

— Что ты собираешься делать?

— Вампиру-оборотницу, — повторила Альшари, расплываясь в улыбке еще шире.

— Это не ответ. Зачем ты позвала меня, если не нашла способа преодолеть... э-э-э, что там мешает оборотням стать вампирами и наоборот?

— Мне нужны твои яйцеклетки.

Повисла неловкая пауза, во время которой Осока пыталась осмыслить услышанное. Альшари же откровенно веселилась, даже несмотря на то, что оборотница крепко держала обе ее руки. Осока заговорила медленно, словно распутывая ворох мыслей, на ходу выстраивая из них осмысленную фразу:

— Ты хочешь создать вампиру-оборотницу... с самого начала? С нуля?

— Не совсем с нуля, с зиготы. Как обычное дитя, — Альшари была довольна тем, что Осока сама это поняла.

— Ты хочешь, чтобы я ее родила? — оборотница нервно сглотнула. Сама эта идея казалась немыслимой уже хотя бы потому, что в стае она принадлежала к самой низшей касте, а значит, не имела права размножаться, а уж помноженный на ориентацию этот факт делал создание Осокой семьи и тем более рождение детей невозможным.

— Что ты, нет, конечно! — Альшари почему-то рассмеялась. — Ты же не разбираешься в алхимии, а процесс нужно будет постоянно контролировать. Нет. Я сама ее создам. От тебя нужны только яйцеклетки.

— Ты собираешься... ее рожать?

— Типа того.

— Но почему тебе нужны такие сложности?

— Какие сложности? — Альшари насмешливо фыркнула. — Я создавала големов своими руками, так почему не могу создать гибрид своей маткой?

Эти рассуждения показались Осоке дикими, от этих мыслей у оборотницы закружилась голова. Упавшим голосом она спросила:

— Тогда почему бы тебе просто не переспать с оборотнем-мужчиной?

— И изменить тебе? — возмущение на лице Альшари вышло настолько искренним, что Осока почти поверила в то, что это и есть причина. Лишь когда вампира снова рассмеялась, она поняла, что на самом деле все не настолько романтично. — Да не сработает это, вся история отношений вампиров и оборотней это подтверждает, мне даже пытаться не пришлось. В сперматозоидах содержится только ядерный генетический материал, а для создания полноценного гибрида мне понадобятся еще и митохондрии, и цитоплазматические факторы, и...

— Я ничего не понимаю! — это прозвучало так жалобно, что алхимица не стала продолжать.

— В общем, мужчина мне не подойдет. Нужна женщина. Тем более, что она у меня уже есть.

Ласковая улыбка и успокаивающий голос Альшари наконец растопили настороженность Осоки, и она отпустила запястья вампиры. Та мешкать не стала, обняла оборотницу за талию и поцеловала в шею.

— Это не будет больно? — спросила Осока, хотя понимала, что больше не в силах противиться холодным поцелуям Альшари. Та шепнула, почти не прерываясь:

— Нет, тебе не будет больно, обещаю.

— А тебе?

— Посмотрим.

Прежде чем разум оборотницы растворился в страсти и отголосках звериной ипостаси, она успела заметить, что Альшари уже держит в руке какой-то инструмент — совершенно Осоке не знакомый. Впрочем, какая разница, ей же пообещали, что больно не будет, значит, можно расслабиться и довериться такой желанной возлюбленной.

Так что, опершись одной рукой на стол, оборотница с готовностью отдала себя любимой вампире — и охотно позволила разуму отступить.