Для того, чья магия охватывает температурный спектр силы, сами понятия тепла и холода плывут.

Грей знал границы друзей, но свои ведать не ведал, северная зима, трескучие морозы – не холодно, а сильнее что-то поди найди, разве что с себе подобным сходи подерись. Грей знал, что знойное лето – смерть. Мозг плавится, и чары выходят менее стабильные и сильные. Жару еще можно было осознать.

Но как понять, что ты замерз, если холода не чувствуешь?

Только попав в тепло.

Только на контрасте.

Только ощутив что-то лучшее, можно понять, что раньше было как-то не очень.

В один из таких дней, шестнадцатого апреля, Грей с ребятами вернулся с миссии, то было раннее утро. Пели птицы, распускались цветы, робкое солнце ласково скользило по крышам. Грей отчаянно зевал, как и остальные ребята, за исключением Нацу, разве что, тот, ступив на ровную землю после нескольких часов в поезде, готов был горы сворачивать.

Отвратительно бодрый на фоне остальной команды.

Грей же спасал себя мыслями о том, что придет в гильдию, и там Мира-чан сварит ему нормального кофе, отведав которого, Грей немного встрепенется или хотя бы сумеет убедить себя в том, что стал чуть бодрее.

Судя по лицу Эрзы, ее мечты лежали в том же направлении, как минимум, в направлении обеспечения себе сахарного удара. Люси выглядела так, будто умерла позавчера, и по ней понять, чем она собирается себя реанимировать, сложно.

Планы Грея разбились об отсутствие Мираджейн на месте. К сожалению, секретом хорошего, по мнению Грея, кофе владела только она, и Грей не обладал моральными силами объяснять все тонкости Кинане, стоящей сегодня на замене. Вот и оставалось лежать лицом в стол, слушая возбужденную болтовню Драгнила, голос которого впивался в усталый мозг как бешенная больная крыса в труп. Только Грею в отличие от трупа было физически больно.

Но сил что-то делать и с ним все еще не было. Приходилось слушать это назойливое жужжание.

– Грей-сама! – еще один голос ввинчивается в голову, как контрольный выстрел Биски. Грей думает, что вот только этого ему не хватало для полного счастья. Джувии ему для полного счастья не хватало, той самой девчонки, для которой не существует слова «нет» и понятия «личное пространство». В нормальные дни он не имел ничего против ее общества, да, немного раздражает, да, временами хочется сбежать подальше, но Джувия не была худшим вариантом для общения. Просто неловкой, и с ее опытом взаимодействия с людьми - неудивительно. Впрочем, со временем она становилась лучше, и, возможно, когда-нибудь наступит тот день, когда они смогут по-человечески поговорить. Но не сегодня.

И тут до Грея доносится он. Запах кофе.

Фуллбастер отдирает тяжелую голову от столешницы, и смотрит больным взглядом на Джувию. Та терпеливо стоит, держа в руках чашку с эликсиром бодрости Грея. Заметив, что на нее обратили внимание, она ставит чашку перед Греем, намекая, мол, выпей, это тебе.

Грей многого не ждет, сделать все также хорошо, как это делает Мира – нереально. Но за старания Джувии большое спасибо.

Грей отпивает.

И, черт возьми, как Джувия это сделала? Каким образом она ухитрилась?

Потому что это был именно тот правильный кофе.

Грей посмотрел на Джувию, стоит, мнется, ждет комментариев. Грей молча отпивает еще, чувствуя, как разливается по телу желание жить. И знает, что не столько от волшебного действия кофеина, сколько от того, что он все-таки этот самый кофе получил, ему вкусно и Джувия каким-то образом умудрилась то ли вытрясти технологию из Миры, то ли сама – чудо из чудес – подобрала.

– Джувия... не знает, правильно ли она все сделала, Джувия видела, как Мираджейн-сан делает...

– Э... все хорошо, спасибо. Правда спасибо, – чуть сбивчиво и крайне удивленно благодарит он. – Спасибо, Джувия. Ты спасла мне жизнь.

Джувия светится, как будто солнце сошло с небес и заглянуло в зал гильдии. Едва не прыгает от радости, глядя на него с невыносимой нежностью.

Аж жарко становится от такого взгляда.

Грей вливает в себя чашку, чувствуя, как что-то внутри грохочет и дрожит. Что-то теплое и живое. Что-то, что Грей давненько уже не переживал.

Что-то, от чего хочется бежать, потому что непонятно, что это вообще такое, что-то разрушительное и опасное.

Грей поднимается из-за стола.

– Ладно, мне еще надо за коммуналку платить, всего хорошего.

– Возвращайся, как с делами закончишь, ты понадобишься мне для отчета мастеру, – говорит Эрза, старательно пытаясь не улыбаться. Она знала много всяких вещей о своих товарищах и, разумеется, в это «много» входило знание, что свою коммуналку Грей оплачивает третьего числа каждого месяца.

Так или иначе, Грей позорно сбежал.

Это был один из тех моментов, когда он понимал, что чего-то ему очень не хватало.

Что вообще-то до этого он мерз, а тут внезапно оказался в тепле.

Проблема была в том, что зная, вспомнив, как может быть, было трудно вернуться к прежней жизни.

Привыкать к тому, что он нем заботятся даже в таких мелочах, было страшно.

Щеки горели, и хотелось верить, что всему виной апрельское солнце.