«После того, как нас вывели полицейские из класса, мы увидели коридор первого этажа. Западная входная дверь была разбита, крошки стекла валялись на полу. Был ливень, и капли дождя протекли сквозь дверь. Буквально весь коридор залило кровью и водой.»

Стивен Лоренс о террористическом акте в «Файервелле», ученик десятого класса, выживший.

5 февраля 201X года, Вторник, 12:46

Дом семьи Уэй

Двадцать три дня до катастрофы.

Вчера вечером Джерард был депрессивным говном без целей и желаний, а за одну ночь стал малолетним преступником со статьей про поджог, взлом с проникновением и воровство. Нехилый поворот событий, да? 

Они ушли ещё до того, как приехала полиция и пожарные. Новость облетела всех быстро, и сегодня в школу никто не пошёл. Джерард проснулся, осознал, что Майк сейчас в школе, а родители разошлись по работам, и поплёлся в душ.

Уэй стоял на мокром пластике душевой кабине и растворялся под потоком горячей воды, обдумывая вчерашнюю ситуацию, которая никак не вписывалась в его обыденную жизнь. 

Он почти уснул стоя, как его телефон, лежащий на стиральной машинке, пилинькнул.

Интересный факт — телефон Джерарда перестал использоваться по назначению уже давно — по нему не звонили уже несколько лет. Когда-то Джи смотрел порнуху по нему, дрочил и плакал от своей жалости, но в течении развития его депрессии этим он перестал заниматься. Даже трогать себя ему было противно, вот до чего все докатилось.

Но сегодня он будет общаться по телефону два раза, что неизмеримо часто. Мы стали свидетелем первого — когда ему пришло смс с неизвестного номера. Такого содержания, на которое он просто бы не смог не ответить.

Джерард выключил воду и открыл шторку душа. Оттуда вышло облако пара и осело на зеркало. До полотенца он не дотянулся, так что сразу схватился за телефон мокрыми руками. От сообщений Уэй отвык уже давно, и звук уведомления прозвучал неожиданно громко и противно. Его сердце внутри пропустило удар.

«прейду к тебе сегодня. френк.»

Джерард откладывает телефон обратно на стиральную машинку и дёргает ручку крана в другую сторону, включая ледяную воду. Наверное, так он быстрее придёт в себя. 

Спустя десять минут под холодным душем Уэй вылазит из-под струи воды и оборачивается в полотенце. Потом заново пересматривает смс от Фрэнка и принимает тот факт, что ему не показалось.

«Прийду пишется через и» — нервозно крутит телефон в руке и отвечает Джерард, пытаясь согреться в мокром от его тела полотенце.

Уэй вытирает осевший на зеркале пар рукой и смотрит на свое отражение. Фрэнк отвечает спустя две минуты, и Джерард опять подскакивает на месте от громкого звука уведомления.

«а какая разнеца если ты все равно понял что я написал»

Джерард не нашёл что ответить.

Второй раз он использовал телефон когда решил заказать пиццу. Ничего съедобного он в холодильнике он не нашёл, да и у него будет Фрэнк, так почему бы и нет?

Все оказалось не так легко. Джерард несколько минут собирался, пару раз взял телефон и отбросил его в сторону. Ввёл номер доставки он только после шестой попытки. Во время разговора запинался, подолгу молчал, так, что оператор пару раз переспросил на линии ли Уэй. Джерард попросил оставить заказ под дверью, а деньги он оставит под ковриком. 

И сейчас Уэй сидит на кухне рядом с коробками пиццы, чтобы не пропустить момент, когда Фрэнк постучит в дверь. Пицца остывала, и в комнате пахло влажным картоном, рядом стоящее радио трещало про прогнозированный дождь двадцать восьмого февраля.

Но Фрэнк в дверь не стучит, а заходит с ноги. Без никакого предупреждения резко открывает входную дверь и переступает порог.

Уэй подскакивает на стуле и хватает рядом лежащую книгу, быстро раскрывая ее — Фрэнк ни в коем случае не должен знать, что Джерард его ждал.

— Привет, Джи, че как? — сразу спрашивает Айеро и стягивает джинсовку, — у тебя, кстати, книга вверх тормашками.

Джерард краснеет и откладывает книгу. День обещал быть веселым.

Думаю, дом Уэйев ещё не видел такого ужаса, как Фрэнк. Он разулся (что само собой хорошо, в его стиле было бы этого не сделать) и оставил левый ботинок на кухне, а второй где-то потерял. Но самое ужасное началось тогда, когда он зашёл в комнату Джерарда.

— Вау, ты что, коллекционируешь комиксы? — Фрэнк не спрашивает, он утверждает, — ты настоящий фрик, приятель.

— Спасибо, — отвечает Джерард, пока жуёт пиццу, но Айеро, кажется, понимает его даже с набитым ртом.

Фрэнк прыгает на кровать, и вместе с ним по инерции подпрыгивает Джерард, коробка с пиццей и парочка книг, лежащие на одеяле.

— Фу, ты что, ешь пиццу с ананасами? 

— Хватит дурачится, — Уэй доедает кусок и садится удобнее на подушке, — ты не хочешь обсудить вчерашнее?

— А что обсуждать? — Айеро берет кусок пеперони из коробки и откусывает, — просто никому не говори, что это мы пробрались и подожгли здание, и все в ажуре.

Джерард садится поудобнее и расслабляется. Открытое окно пускает в комнату прохладный ветерок, а проглядывающие сквозь деревья лучи солнца пробегаются по лицу.

— Это фантастика девяностых? — Фрэнк игнорирует Уэя и берет его любимую книгу, мирно лежащую до этого на одеяле, жирными после пиццы пальцами. Джерард прикладывает максимум усилий для того, чтобы сохранить самообладание. Айеро прдоложает, — Преступление не сжигать книги, а читать такое.*

— Ты сейчас цитируешь Брэдбери? — удивляется Уэй, поднимая брови, — Мне не показалось?

— Знал, что ты оценишь, — отвечает Айеро, заталкивает остаток пиццы себе в рот и облизывает пальцы, — у тебя есть содовая?

Уэй молча встаёт и спускается на кухню за пепси-колой.

Странно, но тогда у Джерарда не было ощущения, что должно произойти что-то плохое. Обычно он после череды приятных событий ожидал нехорошего, потому что не может все быть прекрасно.

И правда не может.

Джи роняет две двести пятьдесят миллиметровые стеклянные бутылки, когда заходит в комнату. 

Его сердце замерло и неприятно закололо. Больше всего пугало отсутсвие каких-либо эмоций на лице Фрэнка, что было так ему несвойственно. В левой руке Айеро держал фотку класса, где только один Уэй в чёрной рубашке и красном галстуке, где только у Уэя и у Фрэнка не перечёркнуты лица.  

Правой рукой Айеро крутил пистолет. 

Фрэнк то ли сделал вид, что не услышал, то ли это была его реакция на все происходящее, но он поднял взгляд на упавшую бутылку только спустя шесть секунд, Джерард считал. 

— Это не то, что ты думаешь. Я не собирался испо... — напуганно тараторит Джи прыгающим от громкого до тихого голосом  

 — Не-а, это именно то, о чем я думаю, Джерард. — Фрэнк никогда не называл его полным именем, эта деталь заставляет Уэя задрожать — Ты не сможешь отвертеться.

Джи пытается не моргать, чтобы не заплакать, но не получается, и из глаз почти одновременно спускаются до подбородка две большие капли. Одна противно висит на коже, а вторая падает на паркет. 

— Ты знал, ты все всегда знал, — дрожит и нервно шепчет Уэй, — тебе просто нравится меня мучать, Фрэнк. Уходи сейчас же, мы не друзья, или что ты там мог себе придумать.

— Нет, Джи, ты мне нравишься. Всего-то. Правда нравишься. — Фрэнк встаёт и подходит к Уэю, кладёт две руки на его плечи. Стекло разбитых бутылок хрустит под его ногами. Правая ладонь все ещё держит пистолет, и плечо обжигает холодом сталь. — И я не хочу такого для тебя. Эта кучка идиотов и ублюдков не стоит твоей испорченной жизни. 

— Моя жизнь уже испорчена, лучше или хуже не станет. Я хочу отомстить, заставить их всех задуматься.

— И какой ценой? В террористов стреляют на поражение.

— Цена моей жизни мизерная. 

Фрэнк не отвечает и отдаёт Уэю пистолет, затем тихо зажимает его в странных объятиях — Джи стоял прямо, смотря отсутствующим взглядом в стенку, а его руки висели вдоль тела. Айеро обхватил его на уровне локтей и положил голову ему на плечо. 

— Я уверен, что это не так. пожалуйста, подумай дважды. Дай мне шанс помочь, Джи, тебе не обязательно быть одному.

Джерард думал застрелиться прямо сейчас, но почему-то разжал висящую руку и пистолет упал на пол, от чего осколки бутылки противно звякнули. Он не видел лицо Фрэнка, но наверняка знал, что он тоже плачет.