Предместья Столицы

На огромной скорости мчась по направлению к городу, Вэйв оказался совершенно не готов к налетевшей на них с Куромэ ледяной буре. Холодный и порывистый ветер вынудил бывшего моряка пережить несколько очень неприятных мгновений, пока их швыряло и крутило в воздухе, словно крохотное рыбацкое суденышко в свирепый шторм. Однако ему удалось удержаться в воздухе и спустя пару секунд приземлиться на опушке какого-то леса в окрестностях Столицы. Ощутив под ногами надежную опору, юноша несколько успокоился и цепким взглядом оценил окружающую обстановку.

Шквальный ветер улегся, но теперь все небо закрывали свинцовые тучи, простираясь насколько хватало глаз — от горизонта до горизонта. Летняя жара исчезла словно по волшебству, в воздухе закружились первые редкие снежинки.

— Снег? — Куромэ выскользнула из его объятий и подставила руку маленьким белым звездочкам. — В начале июня? Как такое возможно…

— На такое способна лишь генерал Эсдес, — произнес Вэйв, шагнув следом за ней. — Вот только я не могу понять, чего она собирается этим добиться…

— Может быть, она пытается сдержать войска Революционной армии? — зябко поежившись, девушка начала рассуждать вслух. — Рассчитывает задержать таким образом пехоту или вывести из строя артиллерию… Но ведь для этого вовсе не обязательно вызывать снегопад по всей Империи. Если только она…

Куромэ не договорила, пораженная страшной догадкой, и у нее, бывалой убийцы, пробежал по спине мороз, совершенно не имеющий отношения к воздуху, ставшему еще холоднее чем несколько минут назад.

Генерал Эсдес. Сильнейший человек в Империи. Для Куромэ, совсем недолго прослужившей под её началом, она так и осталась закрытой книгой. В ее бывшей начальнице странным образом смешивались, казалось бы, несовместимые качества: невероятная сила соседствовала с острым умом; коварство и хитрость шли рука об руку с благородством и прямолинейностью, а ее великодушие по отношению к союзникам могло сравниться лишь с невероятной жестокостью к тем, кто посмел скрестить с ней клинки. Признающая лишь силу, живущая по принципу «убей или будь убит», Эсдес тем не менее, очень дорожила своими подчиненными, в чем каждый из «Егерей» имел возможность убедиться.

Вэйв, желая стать сильнее, прошел под ее руководством курс тренировок, развивший его способности до недосягаемых прежде высот. Борс, который был вынужден оставить семью и вернуться в строй, был волен видеться с ними, когда пожелает — стоило лишь попросить. И даже после его трагической гибели Эсдес не оставила его жену и дочь своей милостью. Серью получила неограниченные полномочия: право вершить суд прямо на месте преступления. До тех пор подобное позволялось ей только в отношении бандитов, революционеров и членов Ночного Рейда. Какими были привилегии Стайлиша и Рана она точно не знала, но что же касалось её самой, то Эсдес так же не обделяла ее вниманием: порой, зайдя к себе в комнату после успешной миссии, Куромэ обнаруживала там посылку со сладостями из лучших кондитерских Столицы…

Однако теперь рядом с Эсдес не осталось никого, кто был бы ей по настоящему дорог. Куромэ не думала об этом, когда соглашалась сбежать вместе с Вэйвом, но теперь осознала, что этим поступком они привели в действие смертоносную машину для убийств. Предводительница «Егерей» осталась одна против сотен тысяч врагов, а с врагами она всегда была свирепой и беспощадной. И если ее догадка была верна, то вскоре вся Империя превратится в огромный безжизненный ледник… А кроме того…

 — Куромэ, идем скорее, — голос Вэйва вернул девушку к реальности. — Если генерал Эсдес решила заморозить всю Империю, то и мы замерзнем насмерть, если не найдем укрытие…

Парень осекся, заметив в глазах подруги не свойственный той страх.

— Что-то не так? — тут же спросил он.

— Моя сестра, Вэйв. — ответила девушка, неотрывно глядя в сторону далекого города. — Акамэ сейчас там, в Столице и насколько я ее знаю — наверняка в первых рядах. Если она столкнется с Эсдес…

— Куромэ, — мягко, но в то же время твердо перебил ее юноша, не позволив произнести страшные слова. — Я понимаю, что ты боишься, но сейчас ты должна верить в свою сестру как никогда. Акамэ превосходный воин, и, если кто и способен сравниться с Сильнейшей в Империи, то только она. — При этих его словах девушке и правда стало несколько спокойнее. — А кроме того, она там не одна. С ней Тацуми, а этот парень, хочу заметить, на равных сражался с самим Императором, и ещё рядом целая армия. У них все будет в порядке, поверь мне.

С этими словами он подошел к девушке и, взяв ее за руку, повлек за собой.

— Идем, — повторил он. — Акамэ явно не обрадуется, если ты заболеешь из-за переохлаждения.

Позволив Вэйву вести себя, Куромэ бросила через плечо последний тревожный взгляд на Столицу. Действительно, в нынешней ситуации ей только и оставалось надеяться на то, что со старшей сестрёнкой все будет в порядке…

***

Столица Империи. Дворцовая площадь.

С протяжным звоном, напоминающим бьющийся хрусталь, Проклятый Меч разлетелся на куски, уступив превосходящей силе вражеского тейгу. Акамэ лишь чудом удалось увернуться от следующей атаки Эсдес; у девушки оставались считанные секунды на то, чтобы оценить ситуацию, составить план и привести его в исполнение, но Акамэ не просто так считалась лучшей убийцей во всем Ночном Рейде — этих секунд ей оказалось достаточно для того, чтобы с ювелирной точностью определить слабое место противницы и нанести последний удар, вложив в него всю мощь секретной техники Мурасамэ.

Время замедлило свой ход, и им с Эсдес оставалось лишь смотреть, как летит в сердце хозяйке клинок ее знаменитой рапиры, как его острие врезается в рукоять Проклятого Меча, пускай и обломанного у основания, но все еще смертоносного. Акамэ видела, как расширяются в немом изумлении глаза ее противницы, видела мелькнувшие в них на мгновение неверие и, — возможно ли это, — страх…

Но, увы — то было лишь мгновение. Время возобновило ход и в ту же секунду на губах Эсдес заиграла усмешка — злорадная и торжествующая. И прежде, чем клинок Мурасамэ достиг цели, воительница ушла из-под удара мягким, исполненным кошачьей грации полуоборотом, разминувшись со смертоносным оружием буквально на миллиметр. Акамэ инстинктивно извернулась в воздухе вкладывая остатки сил в боковой рубящий удар — нужно было хоть как-то достать противницу, ранить ее, выиграть хотя бы полсекунды времени… Но холодный расчет, свойственный опытным убийцам, подсказывал девушке: она упустила свой шанс.

Первым ударом Эсдес сломала ей правую руку; хруст, вспышка острой боли, и вот оружие выскользнуло из пальцев Акамэ, а затем она ощутила могильный холод ледяных когтей сомкнувшихся у нее на шее. Еще мгновение, и Акамэ поняла, что она летит… А затем удар об обледеневшую землю вышиб из ее легких воздух и раздробил кости. Убийца из Ночного Рейда не потеряла сознания от боли только из-за принятых перед битвой в Столице наркотиков, блокирующих боль и повышающих физическую силу и выносливость.

«Впрочем, похоже, что мне и так уже не долго осталось», — подумала она, из последних сил приподнявшись и наблюдая, как Эсдес легко и изящно спрыгивает вниз с обломков своей ледяной брони в десятке метров от нее.

— Должна признать, Акамэ, — сегодня ты показала себя с самой лучшей стороны, — в голосе бывшего генерала Имперской армии звучало искреннее уважение. — Тебе не просто удалось меня ранить; ты была по-настоящему близка к тому, чтобы меня убить. Вот только… Я оказалась немного сильнее. — В холодных, голубых глазах девушки на миг полыхнуло пламя темного торжества, а в ее руке кристаллизовалось ледяное копье с бритвенно острым наконечником. — И теперь, Акамэ, ты умрешь.

Последние слова еще не успели отзвучать, а Эсдес уже занесла руку целясь в сердце распростертой на земле противницы. Конечно, она предпочла бы сделать смерть Акамэ медленной и мучительной… Но здравый смысл возобладал над желаниями — вступать в близкий контакт с убийцей такого уровня было непростительной беспечностью: у противницы вполне могли остаться силы для последнего рывка и столь глупая смерть, — как в общем-то и любая другая, — не входила в планы ледяной воительницы.

«Пусть ее смерть будет быстрой, — усмехнулась Эсдес про себя. — Она заслужила ее в сегодняшней битве».

Но ледяному копью не суждено было оборвать в тот день жизнь Акамэ.

В тот миг, когда оно уже готово было сорваться с пальцев хозяйки, с грохотом обрушилась ледяная стена, отделявшая их с Акамэ от остального мира, и над Столицей прокатился громоподобный рев. Эсдес едва успела повернуться к новой угрозе, но ей тут же пришлось метнуться в сторону — там, где она стояла секунду назад, в землю ударил яростный поток пламени.

— Довольно, Эсдес! — низкий, рычащий голос прозвучал в наступившей тишине необычайно твердо и властно. — Сегодня ты больше никого не убьешь!

— Тацуми? — собрав в кулак остатки сил, Акамэ смогла приподнять голову и взглянуть на своего спасителя. Огромный серебристый дракон склонился над ней в его золотистых глазах читалась явная тревога. — Т-ты жив?

Древний монстр кивнул, склонив рогатую голову, и на губах убийцы из Ночного Рейда мелькнула улыбка.

— Как же я рада, что с тобой все в порядке… — прошептала она, и внезапно ей стало невероятно легко и спокойно на душе. Она уходила, зная что Тацуми не погиб от ее руки, как и то, что у него хватит сил завершить начатую ей битву — вот какими были последние мысли Акамэ, прежде чем ее сознание кануло бесконечную тьму беспамятства.

***

Сердце Тацуми разрывалось от сменяющих друг друга противоречивых эмоций. Ликование и радость от того, что неведомым образом он остался в живых сменялись страхом при мысли, что он не успеет придти на помощь Акамэ в ее неравной битве с Эсдес, а краткое облегчение, когда он все же успел, сменилось тревогой при виде изломанного и беспомощного тела подруги. Впрочем, за ее жизнь тревожился не только он — сквозь оставленный им в стене пролом к ним уже спешили бойцы Революционной Армии во главе с Наджендой. И секунды не прошло с того момента, как Акамэ лишилась чувств, а Тацуми уже бережно подцепил когтями ее бездыханное тело и передал его в руки Босса и товарищей по оружию.

Лишь после этого он, наконец, повернулся к Эсдес, которая все это время наблюдала за ними, застыв подобно изваянию. Ледяная воительница уже была при оружии, но острие ее рапиры было направлено к земле, а сама она, похоже, не собиралась атаковать. Нет, вместо того чтобы очертя голову ринуться в битву, Эсдес ждала. Ждала своего последнего противника…

***

Испустив низкий рык, Тацуми припал к земле, собранный и напряженный, словно стальная пружина. Эсдес звонко рассмеялась и отсалютовала ему рапирой. Поняв, что будет дальше, Надженда немедленно приказала своим людям приказ отступать — Акамэ требовалась срочная медицинская помощь, а помочь Тацуми они не могли — только помешать. Отступая, Босс Ночного Рейда до последнего старалась не упускать из виду изготовившихся к битве бойцов — едва последний воин Революционной Армии покинул импровизированную арену, как Тацуми и Эсдес, встретившись взглядом, принялись плавно кружить друг против друга. Было видно, что они о чем-то говорят, но расстояние между ними и Наджендой уже было слишком большим для того чтобы услышать о чем именно идет разговор…

***

— Ах, милый Тацуми, как же долго я ждала этого момента! — в голосе Эсдес причудливым образом смешались счастье, страсть и предвкушение. Не так давно, она собственными глазами видела его смерть от яда Проклятого Меча и пообещала самой себе, что Акамэ от нее живой не уйдет. Но теперь это обещание напрочь вылетело у Эсдес из головы, ведь Тацуми вновь стоял перед ней — живой, невредимый и могучий, как никогда прежде.

— Я множество раз представляла, какой будет наша последняя битва, но реальность оказалась прекраснее моих самых смелых мечтаний! — В ее словах не было ни капли лжи — сразиться со своим возлюбленным сейчас, когда они оба на пике своей мощи — да подобный шанс выпадает раз в жизни! И при всей своей любви к Тацуми, Эсдес не собиралась упускать его. — Я буду счастлива, подарить тебе смерть или умереть от твоей руки! Давай же — сразись со мной здесь и сейчас, и пускай победит сильнейший!

— Я ведь уже сказал тебе — больше никто не умрет сегодня, — в голосе Тацуми отчетливо слышалась стальная решимость. Она же сквозила в его мягких и вкрадчивых движениях, она же скрывалась в глубине прищуренных золотистых глаз, следящих за каждым движением оппонента. Он был готов сражаться до конца, и это заставляло сердце Эсдес биться сильнее в предвкушении. Напряжение нарастало, воздух загустел словно перед грозой, по мере того как они, продолжая кружить друг против друга, принялись медленно сходиться…

А затем это произошло. Без предупреждения или боевых кличей. Тацуми просто взвился в воздух в стремительном, исполненном грации прыжке, а Эсдес скользнула в сторону, мгновенно уходя с линии атаки и легким мановением руки вздыбила землю пред ним сотней ледяных шипов. Но, как оказалось, драконьи крылья были у ее возлюбленного не для красоты — один сильный взмах и Тацуми избежал столкновения с препятствием, а затем, стоило ему только приземлиться, как он напал снова, не позволяя ледяной воительнице еще больше разорвать дистанцию. Девушка снова уклонилась, на этот раз обрушив на дракона град ледяных копий…

Так они и сражались на Дворцовой площади Столицы, кружа словно партнеры в танце — она отступала, а он преследовал, синхронно, шаг за шагом. С первых минут боя Эсдес поняла, что идти в контактный бой ей пока не стоит; драконью чешую могли пробить лишь сильнейшие выпады — для всех прочих атак Тацуми был неуязвим. А раз так, то оставалась лишь использовать тейгу в полную мощь, и с помощью ледяных стрел найти уязвимую точку, мельчайшую трещину его, совершенной с виду, броне.

План был неплохой, вот только… Тацуми не позволял ей этого, не давая ни секунды передышки и великолепно используя все преимущества своего нового тела: размеры, силу, клыки и когти, не забывая о крыльях и огненном дыхании. Выкладываясь на полную он наносил удар за ударом, но все же этого было недостаточно для победы. Несмотря на все его усилия схватка затягивалась… и это было Эсдес только на руку.

***

В то время, как в Столице кипели ожесточенные битвы, жители Империи были втянуты в не менее страшную схватку, ставкой которой была жизнь. Проклятие Зимы, наложенное Эсдес на всю страну, перебросило ее жителей из цветущих июньских дней в середину января с его лютыми морозами, и это при том, что каждую минуту температура продолжала падать на один градус. Единственным способом хоть как-то противостоять смертельному холоду был огонь, много огня. Не прошло и пятнадцати минут, как по всей стране запылали костры — напуганные люди сжигали все, что попадалось под руку, некоторые даже поджигали дома для того, чтобы хотя бы ненадолго прогнать холод, и вместе с тем продлить свою жизнь. Им хотелось верить в то, что будет достаточно переждать это стихийное бедствие и все вернется на круги своя. И тем не менее, они оказались бы лишены даже этой призрачной надежды, будь им известна страшная правда — чем холоднее становится мир вокруг, тем сильнее становится та, что обрекла их на смерть…

***

Вызванный ею мороз перевалил за минус тридцать, когда Эсдес наконец почувствовала, что у нее достаточно сил для контратаки. Улучив момент, она снова разорвала дистанцию, и когда Тацуми попытался сократить ее, метнулась ему навстречу, одновременно с этим применяя ту же технику, что и в бою с Акамэ — в мгновение ока все ее тело покрылось ледяной броней, не уступающей размерами драконьему телу ее противника. Не ожидавший подобной атаки, Тацуми на мгновение замешкался и сразу же был отброшен, пропустив удар ледяным кулаком в грудь. Но уже следующий удар он отразил без проблем, точно так же вышло с третьим и четвертым… Вскоре он не просто блокировал удары, но и наносил их сам, откалывая от доспехов Эсдес крупные куски льда. Та впрочем, не оставалась в долгу, используя самые смертоносные приёмы и все свое мастерство рукопашного боя.

Казалось, что силы обоих противников равны, но на деле это было далеко не так. Несмотря на то, что Эсдес пожертвовала скоростью и маневренностью сравнившись с Тацуми по силе и размерам, она практически не тратила сил, управляя ледяным големом при помощи тейгу, в то время как ее оппонент оставался живым существом из плоти и крови. Боль и усталость уже начали сказываться на его движениях, с каждым новым ударом их пагубное влияние ощущалось все сильнее. Лишь невероятным усилием воли Тацуми все еще держался на ногах — он понимал — мощь Эсдес растёт с каждой минутой, и вместе с тем неумолимо тают шансы на выживание у всех, кого он так отчаянно пытается защитить.

Победа над Империей и так унесла сотни тысяч жизней в этот страшный день, и он просто не мог допустить чтобы жертв стало еще больше. Тем более теперь, когда у него есть сила для того, чтобы предотвратить новые смерти и спасти всех — как друзей, так и людей, совершенно ему не знакомых. Но для этого ему нужно было одолеть Эсдес… и у него как раз созрел план, как это сделать.

Увернувшись от очередной атаки, Тацуми мощным ударом хвоста раздробил ледяному колосу левую ногу и сразу же набросился на него. К сожалению Эсдес удалось, — пусть и с трудом, — удержать равновесие и восстановить потерянную конечность достаточно быстро. Его атака была отражена — Эсдес не стала уклоняться и они сцепились подобно борцам на ринге, ударная волна заставила их обоих буквально врасти ногами в землю…

— Неужто лобовая атака — лучшее что ты мог придумать, Тацуми?! — воскликнула распаленная битвой Эсдес, которую сражение заставляло трепетать от восторга. — Не разочаровывай меня, умоляю!

С этими словами она послала в него два десятка морозных пик, и некоторым из них удалось пробить его броню, глубоко засев в ранах.

В ответ Тацуми оскалил клыки в жутком подобии усмешки и, распахнув пасть, обрушил на нее настоящую реку пламени. Ледяная броня тут же принялась плавиться и пошла трещинами под его яростным натиском. Эсдес пришлось бросить большую часть сил на восстановление своего доспеха, лед и пламя сошлись в прямом противоборстве, где все зависело от того кому из них удастся продержаться дольше… И вот тут любимый преподнес Эсдес весьма неожиданный сюрприз.

Сперва она даже не поняла что происходит — серебристая драконья чешуя начала светиться, сперва слабо, затем все сильнее и сильнее пока не полыхнула раскаленной сталью. Не успела Эсдес моргнуть, как ее копья не то что расплавились, они просто испарились, а раны на их месте мгновенно затянулись!

«Не может быть! Такое ощущение, будто он побывал в жерле вулкана и окунулся в пламя земных недр! Неужели это его козырная карта, которую он приберег специально для битвы со мной?! Невероятно, Тацуми! Твои способности просто поражают!» — эти преисполненные восторга мысли сменяли друг друга с невероятной скоростью, в то время как другая часть Эсдес, расчетливая и хладнокровная, уже обдумывала как можно противостоять этой новой силе.

Идея пришла к ней внезапно, и для ее воплощения пришлось задействовать часть сил оставшихся в резерве.

Повинуясь ее воле, хладный голем обзавелся еще одной парой рук, с длинными, словно мечи, когтями которые тут же вонзились дракону в бока. Тацуми взревел от боли, полупрозрачный лед обагрился кровью…

Но в этот миг Эсдес поняла что допустила ошибку, сосредоточив все внимание на управлении руками — позволив себя ранить Тацуми обвил одну из ног ледяного колосса хвостом, и резко дернул, ровно в тот момент когда она нанесла удар.

Потеряв равновесие голем повалился навзничь. Ее противник мгновенно оказался сверху и, впившись в ледяные пластины раскаленными когтями, начал дробить и крушить их. Однако, прежде чем дракону удалось добраться до нее, Эсдес улыбнулась ему самой очаровательной улыбкой на которую была способна… и щелкнула пальцами.

Сказать, что Тацуми был удивлен когда обнаружил что его когтистые лапы хватают воздух, значит не сказать ничего. В мгновение ока ледяной гигант рассыпался белоснежным облаком, поглотив его целиком, причем большая часть снега попала ему в глаза. На пару мгновений ослепнув Тацуми отскочил назад, но когда зрение восстановилось, Эсдес уже нигде не было видно. Более того — снег, что окутывал Империю белоснежным покрывалом, внезапно повалил громадными хлопьями, а яростные порывы зимнего, жгучего ветра закрутили его в стремительной белёсой круговерти, понижая видимость практически до нуля… Тацуми закружился на месте, пытаясь предугадать откуда будет нанесен удар — от Эсдес можно было ожидать чего угодно…

— Эй, Тацуми! Я здесь! — звонкий девичий голос послышался откуда-то сверху.

Дракон поднял голову и увидел, что Эсдес стоит на парящей в воздухе тонкой ледяной платформе в метрах семи над ним, и вдобавок машет ему рукой, привлекая внимание.

— Что ты задумала?! Пытаешься сбежать?! — прорычал он, приготовившись к прыжку.

— Как ты мог так обо мне подумать, Тацуми! — воскликнула девушка с притворной обидой в голосе. — Ты же знаешь, я бы ни за что с тобой так не поступила! Нет… — Тут ее тон стал прежним, а на губах заиграла улыбка. — Просто сражаться с тобой настолько увлекательно, что я решила немножко изменить условия и сделать все гораздо интереснее, — с этими словами она оттолкнулась от своей платформы и гордо взмыла в воздух.

— Давай же, Тацуми! — крикнула она со звонким серебристым смехом, исчезая в клубящейся белой мгле. — Поймай меня!

Ответом ей был яростный рык и устремившаяся вдогонку струя пламени. Мгновение спустя распахнулись громадные крылья, и Тацуми багряной молнией прянул в потемневшие небеса.

***

Невзирая на смертоносный холод, Надженда, как и многие другие воины ее армии, никак не могла оторваться от происходящего за окном их тесного укрытия. Она старалась запечатлеть в памяти каждый миг кипевшего снаружи сражения, поскольку понимала — в зависимости от его исхода легенды об этом поединке переживут века.

И ничего, что в этом сражении мало что можно было разобрать — полыхающие в снежной мгле вспышки пламени, громовые удары, от которых содрогалась земля, яростный рев и леденящий душу зловещий хохот… в какой-то момент сражение перенеслось в воздух, но и там немногие зрители не могли ничего различить — лишь стремительно мелькающую среди облаков огромную тень, да сверкающую вокруг нее, то здесь, то там, яркую серебристо-синюю звездочку…

«Но для легенд должно хватить и этого, — подумала Босс Ночного рейда. — Если после этой битвы будет кому их слагать…»

***

Устроив над Столицей самый свирепый, за тысячу лет, буран Эсдес обрела практически неограниченные возможности. На огромной скорости она лавировала среди снежных вихрей, то устремляясь в атаку, то стремительно отступая, ибо Тацуми преследовал ее по пятам. Снег не слепил его, испаряясь еще до контакта с раскаленной броней;

Он то взмывал вслед за ней к облакам, то устремлялся к земле в головокружительных пике, закладывал виражи и мертвые петли, избегая столкновения с ледяными глыбами и стенами, которые она создавала на его пути, принимал на броню удары ее жгучих стрел и копий, и поливал огнем все вокруг себя, когда она устремлялась в ближний бой. Сам Тацуми так же не оставался в долгу — множество раз он был опасно близок к тому, чтобы схватить Эсдес, раздавить ее, сжечь или скинуть на землю ударами хвоста и когтистых лап.

Казалось, что сражению в воздухе не будет конца — Эсдес и Тацуми словно слились воедино в этой бешеной пляске смерти и чем дольше она длилась, тем сильнее в них просыпалась первобытная кровожадность, и они целиком отдавали себя необузданной ярости битвы. Это был их гимн проворству и ловкости, умению бросать вызов самой Смерти и в конечном счете побеждать ее, стремлению к безграничной силе и энергии!

Но все же, незаметно для самих себя дракон и ледяная воительница вплотную подошли к долгожданному финалу. С неожиданной ловкостью, Тацуми извернулся в воздухе и стремительным движением лапы разодрал бок своей противницы когтями. Эсдес вскрикнула, скорее от неожиданности чем от боли, и отпрянув на безопасное расстояние провела по ранам правой рукой, замораживая их и останавливая кровотечение. Стоило ей получить ранение, как в ее голове словно щелкнул переключатель — девушка поняла, что время игр закончилось, а значит, пора заканчивать и сражение, каким бы ни был исход для нее и Тацуми.

Новым взглядом оценив ситуацию, Эсдес поняла, что все шансы на победу целиком и полностью принадлежат ей — ее возлюбленный был все еще охвачен боевой яростью, он летел прямо на нее. Уголки губ девушки дрогнули в торжествующей усмешке: потеряв голову, Тацуми стал не более чем зверем, легкой добычей. Мановением руки она создала из воздуха ледяное копье размером с приличный флагшток и метнула его навстречу дракону прямо в грудь, в последний момент чуть изменив направление броска. Тацуми купился на эту обманку, подставив для удара прочные нагрудные пластины… и взвыл от боли и неожиданности, когда копье пробило ему правое крыло, повредив сустав и парализовав мышцы. Он судорожно забил вторым крылом, отчаянно пытаясь удержаться в воздухе, выпустил в сторону Эсдес струю пламени… от которой та увернулась и тут же метнула в него еще одно копье, раза в три больше предыдущего!

Удар был выверен с ювелирной точностью — Эсдес метила в слабую точку расположенную между шеей и плечом, где пластины чешуи становились меньше и тоньше, делая голову и шею дракона более подвижными. Ее оружие с легкостью должно было пробить их и пронзить сердце Тацуми. 

Но в последний момент,… за доли секунды до того, как ее копье должно было поразить цель, Тацуми… Исчез?!

Вспоров лишь пустоту в том месте, где мгновение назад пытался удержаться в воздухе раненый дракон, огромный осколок льда умчался к земле, а Эсдес замерла проводив его расширенными от неверия глазами.

«Что произошло?! Где Тацуми, что с ним, куда он исчез?!» — впервые в жизни она, не боявшаяся никого и ничего в этом мире, оказалась в состоянии близком к панике. Зависнув в воздухе, девушка закружилась на месте, пытаясь различить хотя бы что-нибудь, помимо клубящейся белой мглы…

«Не мог же он опять сбежать от меня, ведь правда?! — мысленно спорила она сама с собой, осматривая все вокруг себя лихорадочным взглядом. — Нет! Он не мог так поступить со мной, не мог! Он должен быть здесь!»

Она еще не знала — сердце не обмануло ее: Тацуми действительно никуда не сбегал, лишь применил одну из особых техник брони Инкурсио, что с недавних пор стала для него второй кожей. Став невидимым, он, превозмогая боль в правом крыле, рванулся в сторону, чудом увернувшись от смертельного удара, а затем с титаническим усилием сократил расстояние между ними. Невидимость спала, когда он уже находился рядом с Эсдес на расстоянии вытянутой руки. Надо отдать должное: она все же заметила его чуть раньше, по движению в воздухе, и даже попыталась отпрянуть…

Но, было слишком поздно. Мгновение… и пылающая когтистая лапа сомкнулась у Эсдес на талии, а Тацуми притянул ее к себе, заключив в пылающие объятия. Еще миг — и он сложил крылья, целиком отдавшись силе гравитации…

***

В тот миг, когда объятый багровым пламенем дракон низвергся с головокружительной высоты, все немногие зрители, наблюдавшие за поединком затаили дыхание. У каждого на устах был один единственный вопрос:

«Кто?».

Кто совершил роковую ошибку? Чья кровь окропит истерзанную войной землю?

И лишь самые опытные и закаленные в боях воины качали головами, зная, что на самом деле ничего еще не кончено, ибо…

***

… даже устремившись на бешеной скорости к земле они продолжали сражение. Он сдавил ее железной хваткой и жар раскаленной чешуи опалил Эсдес до костей. И все же она продолжала бороться, разя его морозными когтями, используя всю свою мощь в отчаянных попытках разорвать раскаленную чешую и плоть; добраться до сердца Тацуми. Ветер свистел у них в ушах, земля приближалась с каждой секундой и как же мучительны были эти секунды!

Невыносимый жар выжигал воительницу изнутри, вытягивая силы и саму жизнь, заставляя кровь буквально кипеть в жилах, дракон из последних сил противился пронзающему его тело, острому словно отточенное лезвие, холоду смерти.

Они поставили на карту всё.

Миг падения не сохранился у Эсдес в памяти — на пару секунд она недостойно лишилась чувств, — но судя по окружающей обстановке, она сумела сделать вывод, что они с Тацуми рухнули на правое крыло Императорского дворца, в падении обрушив древние стены и залы. И лишь затем, к ней пришло осознание того, что она лежит на спине, крепко прижатая к каменному полу тяжелой когтистой лапой своего возлюбленного.

***

Подземелья Столицы. В это же время.

За тысячу лет, минувших со дня основания Империи, Столица разрослась до невиданных размеров, и в тоже время под ней, будто в зеркальном отражении, так же раскинулся целый город — естественные гроты и пещеры, рукотворные подземелья, запутанные лабиринты из сотни тысяч километров подземных тоннелей. В этом мрачном мире ничего не стоило сгинуть без следа, затеряться так, что даже лучшие сыщики из имперской полиции не смогли бы найти пропавшего человека. Естественно, лишь в том случае, если бы этот человек оказался в катакомбах Столицы впервые, и понятия не имел как найти выход. Но один человек, в отличии от простых смертных, прекрасно ориентировался среди всего этого разнообразия потайных ходов и помещений.

Беспокойно озираясь, этот человек на цыпочках прокрался в конец тупикового, на первый взгляд, коридора и осторожно надавил на несколько кирпичей в древней кладке. Зашелестел потайной механизм и часть стены отъехала в сторону открывая проход в скрытую комнату. И только после того, как помещение было тщательно осмотрено на предмет скрытых опасностей внутрь протиснулся сперва живот премьер-министра, а затем уже он сам.

Если бы кто-нибудь увидел сейчас первое, после Императора, лицо государства, он бы вряд ли нашел что-то общее между зловещим и коварным чиновником в роскошных одеждах и добродушным на вид пожилым господином, облаченным в наряд купца средней руки. Единственное, что могло выдать его истинную натуру — это его слова, обращенные по привычке к смому себе, но кто мог услышать их здесь, во мраке и тишине подземелья?

— Э-хе-хе. А про меня-то, старого, забыли, — бормотал Онест себе под нос, подходя к дальней стене подземного зала. — Да… Как пить дать забыли. Ну ничего, ничего… Последний ход все равно будет мой.

С этими словами он открыл очередной тайник. Внутри неглубокой ниши оказались: просторный и потрепанный плащ с капюшоном, полностью собранный дорожный мешок и прислоненный к стене меч-бастард в старых и потертых ножнах.

Быстрыми движениями мужчина накинул плащ и забросил на плечи мешок, потянул меч из ножен, проверяя клинок, а затем закрепил его на поясе с левого бока. Привычная и надежная тяжесть оружия успокаивала и навевала приятные воспоминания. Невероятно, но интриги и хитроумные планы были главным оружием Онеста далеко не всегда; в его долгой жизни были периоды, когда он собственным клинком прорубал себе дорогу к власти.

Премьер-министр улыбнулся собственным мыслям: пускай Империя уничтожена, а в Столице хозяйничают мятежники — он в любом случае останется жив и вернется, чтобы отомстить.

— Ну, вот и все, — произнес он, медленно и торжественно. — Прощай, Империя! И до новых встреч.

Он развернулся на каблуках к выходу… и замер, так и не успев сделать хотя бы один шаг.

— Я бы на это не рассчитывала, жирный ублюдок, — произнесла застывшая в дверном проеме, уже знакомая премьер-министру, девушка. — Теперь я точно отправлю тебя в Ад.

— Здравствуй, красавица, — протянул Онест в ответ, оскалив зубы в почти дружелюбной улыбке. — Никогда бы не подумал, что убийцы из Ночного Рейда настолько живучи. Скажи-ка, так просто для справки, — сколько еще раз мне придется тебя убивать?

Ему и вправду было интересно: когда они встречались в последний раз, он запомнил эту девку как размазанный по площади труп, нашпигованный пулями, а теперь… Вопреки его ожиданиям она выглядела здоровой и полной сил.

— Столько, сколько потребуется, прежде чем я оторву тебе голову! — Леонэ хищно оскалилась, в ее руках будто бы сами собой возникли длинные кинжалы. И в следующий миг она бросилась на своего противника.

Однако у премьер-министра не было желания сражаться с ней, и уж тем более пачкать об нее клинок. Вместо этого, он быстрым движением выхватил из кармана маленький прозрачный шарик с белой клубящейся субстанцией внутри и, когда убийца была уже совсем близко, ударил им об пол.

Звон бьющегося стекла, яростное шипение, и все помещение заволокло едкое белесое облако, ослепив Леонэ и совершенно ее дезориентировав. Она замешкалась на мгновение и тут же за это поплатилась — удар страшной силы врезался ей в грудь, круша ребра и превращая в месиво внутренности. Девушка упала на пол задыхаясь и дергаясь в предсмертных судорогах, в то время как премьер-министр спокойно, задержав дыхание, покинул помещение направившись по еще одному проходу на заметенные снегом улицы Столицы. Осталось последнее дело, которое он хотел уладить прежде, чем бежать за пределы города по очередному подземному ходу…

***

Столица Империи. Правое крыло Дворца.

Естественно она попыталась вырваться сразу же как пришла в себя — спустя всего лишь несколько секунд после падения. Этого следовало ожидать, но Тацуми все равно был поражен выносливостью Эсдес. Падение с такой высоты едва не заставило его самого отключиться, и это при том, что в данный момент он не был, по сути, человеком. Однако, к счастью, он сознания не терял и теперь крепко держал ледяную воительницу в своих пылающих когтях. Остался последний — самый сложный этап…

— Все кончено, Эсдес, — произнес он, вложив в голос всю властность, на которую был способен, и одновременно еще сильнее прижимая девушку к полу, тем самым пресекая на корню ее попытки освободиться. — Ты проиграла.

Эсдес подняла на него взгляд. Если прежде на ее лице отражались замешательство и изумление, то теперь в ее голубых глазах плескалась ярость — настолько лютая, что ее вполне могло хватить на то чтобы обратить в бегство целую армию.

— Кончено?! — прорычала она в ответ, и драконья лапа тут же до половины покрылась льдом. — Ничего еще не кончено Тацуми! Я еще могу…

— Нет, не можешь, — Тацуми спокойно выдержал этот пылающий взгляд, а лед треснул и осыпался, стоило ему лишь слегка шевельнуть лапой. — Ты проиграла, потому что я оказался сильнее. Смирись с этим и признай поражение.

— Ни за что! — рявкнула Эсдес, предприняв еще одну отчаянную попытку вырваться. — Если ты и в правду желаешь победить — убей меня! Давай же Тацуми, чего ты ждешь?! Иначе я уничтожу тех кто тебе дорог и все живое в этом мире! Если хочешь остаться в живых и спасти всех — прикончи меня!

Но Тацуми в ответ на это лишь покачал головой.

— Никто больше не умрет сегодня, — промолвил он. — Даже ты, Эсдес.

Тишину, воцарившуюся после этих слов, можно было назвать мертвой. Дракон и воительница смотрели друг на друга, льдисто-голубые глаза встретились с золотистыми, и бесконечно долгий миг никто не произносил ни слова. А затем на искаженное яростью лицо Эсдес вернулось прежнее выражение — отрешенное, спокойное и холодное.

— Ты прав, — горько произнесла она, первой нарушив молчание. — В конце концов, ты победил меня в честной борьбе, а проигрывать надо уметь. Прости что вела себя недостойно.

Тацуми в ответ лишь кивнул и медленно убрал лапу позволяя девушке встать.

***

Подняться после поражения оказалось невероятно тяжело. Во всех смыслах. Хотя битвы с сильными противниками порой выматывали, подобной слабости Эсдес не испытывала никогда. Девушка даже не смогла встать самостоятельно, и после первой неудачной попытки была вынуждена опереться о предложенный Тацуми коготь, благо он уже не пылал, словно вынутый из горна клинок. «Возможно — подумала она, с трудом поднимаясь, — как раз таки в этом и была причина моего поражения».

Сейчас это казалось очевидным — близкий контакт с раскаленным телом дракона вытянул из нее, хозяйки зимнего, смертоносного тейгу, практически все силы, из-за чего она, давно и неразрывно связанная с ними, стала практически беспомощной. И Боги, как же она ненавидела эту проклятую слабость! А ведь рука об руку с ней шла горечь поражения — тоже преотвратное чувство, разъедающие душу, словно кислота… Впрочем, довольно!

Собравшись с силами Эсдес наконец выпрямилась в полный рост, сделала глубокий вдох…

И в тот же миг татуировка на груди девушки вспыхнула синим пламенем, а этот первый глоток морозного воздуха — температура плавно подбиралась к минус пятидесяти — показался ей глотком жизни! Эсдес замерла чувствуя как наполняющий легкие холод разливается по жилам волной живительной энергии, затем выдохнула и вдохнула снова, на этот раз еще глубже… Так и пошло — с каждым вдохом она вытягивала из окружающего мира частицы своей ледяной силы, вбирала их каждой клеточкой тела, по капле восстанавливая собственные резервы. Не миновала эта участь и Проклятие Зимы, которому она отдала больше всего сил — падающий с неба густой снег постепенно становился все реже, пока не прекратился совсем, свинцовые тучи развеялись и Столицу озарило яркое июньское солнце. И все же, жажда Эсдес была так велика, что ей пришлось поглотить весь снег и лед в пределах города, прежде чем она, наконец, почувствовала, что ее сила полностью восстановилась. Девушка опробовала её, первым делом обновив ледяной протез вместо правой руки, — «подарок» Акамэ, — и убедилась, что все работает как и прежде — лед был прочным словно алмаз и совершенно не таял, а искусственная рука слушалась ее не хуже собственной…

— Все в порядке? — голос Тацуми вернул Эсдес к окружающей действительности.

Подняв глаза она обнаружила, что дракон улегся отдыхать прямо на земле — недавняя битва так же прошла для него бесследно.

— Да, все в норме, — откликнулась девушка, неожиданным для самой себя спокойным и ровным тоном. — Тацуми, могу я спросить тебя кое о чем?

Дождавшись утвердительного ответа, она продолжила:

— Я хотела бы знать, почему ты не убил меня, хотя имел и возможность, и полное право это сделать. А ты, вместо этого, пощадил меня. Почему?

— Во-первых, потому, что сильный никогда не поднимет руку на более слабого, — ответил Тацуми после некоторого молчания, глядя Эсдес прямо в глаза. — А во-вторых, — твоя смерть не отменила бы Проклятие Зимы.

— О, так значит, ты догадался! — воскликнула воительница и рассмеялась чистым, искренним смехом. — Браво, Тацуми! Ничего не скажешь! Даже Акамэ — и та не сообразила! Ну, да ладно… — произнесла она отсмеявшись. — Теперь я узнала все, что хотела.

С этими словами она, хлопнула в ладоши, и целиком заковала возлюбленного в лед.

***

— Ты что творишь?! — взревел Тацуми, когда Эсдес вморозила его в ледяную глыбу, оставив на свободе лишь голову и кончик хвоста. Он рванулся изо всех сил, пытаясь вырваться из ловушки, в которую угодил по собственной беспечности, лед затрещал, но все же выдержал его натиск…

— Прости, — ответила тем временем Эсдес и в ее голосе прозвучало искренне сожаление. — Но я не хочу, чтобы ты помешал мне совершить то, что должно…

На доли секунды Тацуми прекратил попытки освободиться, будучи не в силах понять, что происходит — тело Эсдес начало покрываться льдом прямо у него на глазах. «Что, черт возьми, она имеет ввиду, — мелькнула в его голове паническая мысль. — Что все это значит?!»

— Сегодня ты оказался сильнее меня, Тацуми, — голос девушки оставался спокойным, как будто ее вовсе не волновало то, что с ней происходит. — Браво. Но позволь все же дать тебе один совет — никогда не слабей, иначе никто и ничто в этом мире не сможет тебя спасти…

А между тем, пока она говорила, лед поднимался все выше и выше, угрожая поглотить ее целиком! Рванувшись изо всех сил, Тацуми высвободился из заточения — он чувствовал, что должен остановить ее пока еще не поздно…

— Прощай Тацуми. Я буду любить тебя вечно… — это были последние, обращенные к нему, слова Эсдес. Какое-то мгновение он еще мог различить в граненой полупрозрачной толще ее неясный силуэт, а затем ледяная глыба взорвалась, рассыпавшись миллионом осколков. В тот же миг, налетевший с севера холодный и резкий ветер подхватил их, и унес в недосягаемую небесную высь, оставив Тацуми одного…