Я любил тебя задолго до нашей встречи

Глаза у Магнуса тёмные, поразительно теплые, — Алек, борясь со стыдом, всегда думал, что мороз карего взгляда будет и в реальности, но оказалось, что это не так, — оттеняющиеся рассыпанными вокруг блестками, да и сам маг весь блестит и Алек не может оторвать взгляда от него.

Алек ждал этого мага почти пять лет, даже не надеясь, что эта встреча и впрямь случится, и Лайтвуд в растерянности, потому что в отношениях он полный профан, не говоря ещё о собственном даре. Вернее, какие проблемы он может принести. 

Я любил тебя задолго до нашей встречи

Сравнение с Микеланджело и странное поведение мага напрягает Лайтвуда, но он решает не обращать на это внимания.

Возможно, это такие приветственные речи Магнуса — Алек совсем не знает его, и как реагировать на подобное тоже не имеет понятия — поэтому он лишь подпирает собой стену, убрав лук за спину и наблюдает со стороны на попытки Клэри уговорить Бейна отдать ей её память. 

Собственное проклятие также не показывает ему дальнейшую жизнь с магом, и, хоть Алек впервые хочет этого всем своим существом, видения на этот раз пугающи участием в них Джейса. 

Алек откидывает мысли о прекрасном, — потрясающем просто потрясающем, — маге подальше и сосредотачивается на спроецированной ему картинке, медленно холодея от осознания будущего пиздеца. 

Джейс в опасности, в серьезной опасности. Алек не видит, смогли ли они вытащить Эрондейла из лап демона, и это страшит его больше всего. 

Видение длится всего несколько секунд, но Лайтвуд уже знает, что ему делать. 

План медленно вырисовывается в его сознании, и Алеку все еще не стыдно запирать в Институте (самом защищенном месте, которое Алек только знает) дорогих ему людей, если тем самым они не подвергнутся опасности. 

Алек понимает, насколько провален его план, когда слышит как Магнус, — о боже, черт, Магнус, серьезно, — Бейн предлагает Фейчайлд вызвать демона памяти, и эта дурочка, простигосподи, соглашается, даже не подумав, насколько такой призыв может быть опасен.

Алек сразу сказал, что от этой девчонки будут одни проблемы. Она же совершенно не имеет банального чувства самосохранения, не говоря уже о чем-то большем, но никто его, разумеется, не послушал.

Иззи, легкая на подъем и слишком самоуверенная, соглашается участвовать в ритуале без задней мысли, Джейс же за рыжей пойдет и в огонь, и в воду, будь такова воля Клэри, и Алек обреченно закатывает глаза. И это — охотники? Нефилимы, которых до ужаса боится и ненавидит каждая нежить и нечисть в городе? Серьезно? 

Кажется, где-то здесь потерялась логика.

Не то, чтобы Лайтвуду пристало жаловаться на отсутствие логики, при собственном-то даре, медленно сводящим его с ума, - в роде нефилимов никогда не было Пророков или кого-то с похожим проклятием, Алек чертов уникум, и совершенно неизвестно, к чему этот дар может привести, - но подобное поведение... Выходит за рамки, Ангелы их раздери! 

У Алека не остаётся выбора, пророческий дар отозвался слишком поздно, и он встает в пентаграмму, мгновенно принимая руку мага, и круг замыкается.

Лайтвуд пристально следит за появившимся демоном, но не видит и толики вражеского отношения к призывающим, отчего недоумение только растёт.

Его проклятие ошиблось? Да быть того не может!

Демон памяти не собирается ни на кого нападать — и убивать, соответственно, тоже, и Алек теряется в догадках, что послужило толчком в его видениях — самозащита? Ярость? Неправильно сработавший ритуал? 

Алек мотает головой, отбрасывая такую возможность в сторону — Магнус живёт слишком долго, чтобы проколоться на подобном, значит, дело не в ритуале. Тогда в чем?

Алек настолько погружается в собственные мысли, что слегка вздрагивает, когда его ладонь легко сжимают чужие горячие пальцы в кольцах, и слышит обрывок пояснительной речи Бейна:

— ...Демону памяти нужны ваши воспоминания о любимом человеке взамен отданных, поэтому советую не сопротивляться ему и не разрывать круг... Тогда все будет хорошо!

Лайтвуд сталкивается с пронзительными карими глазами, видя за ними яркий свет дьявольских, и, глубоко вздохнув, кивает на незаданный вопрос, легко читающийся по нахмуренным бровям и солнечным (и не только из-за их яркого цвета) глазам. 

С этим он смирится. Вообще без проблем.

***

Я любил тебя

Что же, Алек совершил роковую ошибку.

Алек ненавидит своё гребанное проклятие и себя заодно, а присущая ему неуверенность поднялась до невероятных высот.

Лайтвуд мог бы получить золотую медаль за мгновенно ушедшую в минус самооценку, если бы такой спорт вообще существовал.

Алек ненавидит и презирает себя за собственные действия в доме мага, и не собирается показываться кому-то на глаза ближайшую сотню лет, потому что слишком стыдно за собственную реакцию, за собственноручно созданную ситуацию, которую пытался избежать всеми силами, за то, что поставил Магнуса в неловкое положение, едва только треклятый демон вытянул из него любимые золотые глаза с вертикальным зрачком на восточном лице и ловкие пальцы с многочисленными серебряными кольцами. 

Потому что слишком больно было видеть на уже родном лице шок, сменившимся нахмуренными бровями и заледеневшим в раз взглядом, медленно препарирующим тебя, не дающем уйти от ответа на молчаливый вопрос-приказ. 

Алек сбегает. Едва только убедившись, что с парабатаем все в порядке, он натуральным образом сбегает, оставляя взволнованно зовущую его сестру позади — оставляя бывшего-будущего мужа позади, заплетаясь в ногах и мыслях доходит до родного Института (единственное безопасное место, Алек) и запирается в комнате. 

И больше не выходит.

***

задолго до нашей встречи

Затворничество Алека длится лишь несколько дней, потому что Джейс идиот и потому что Клэри не умеет останавливаться.

Эрондейл просит, буквально умоляет его прийти к магу и помочь им излечить некоего Люка, и Лайтвуду ничего не остаётся, как кое-как собрать себя в кучу и рысью броситься в Бруклин.

Потому что это его маг. Потому что его магу нужна его помощь. Потому что Алек все ещё любит его больше жизни, и, как бы сам Магнус не отрицал его существование вообще, отказываться от своих чувств нефилим не собирается. Он сможет прожить жизнь и без мага под боком, если с ним все будет в порядке.

Алек успевает поразительно вовремя, подхватывая Бейна практически у пола, и облокачивая на себя, садится рядом. Магнус на пределе, его магический резерв почти пуст, — что Алек отмечает на краю сознания какими-то невероятными почти звериными инстинктами, — мутные пока еще карие глаза бесцельно блуждают по всему помещению, пока не натыкаются на профиль нефилима рядом, но руки не дрожат и все так же крепко держат оборотня на месте, не давая вскочить и напасть.

Бейн улыбается Лайтвуду, протягивает ему руку и Алек обеспокоенно хватается за нее, пытаясь поймать взгляд мага, что выходит с переменным успехом, а потом Магнус спрашивает.

Спрашивает то, от чего у Алека в груди панически стучит сердце, а на лицо выползает идиотская влюбленная улыбка, потому что да. Алек знает, что такое "поделиться энергией".

Это чертово прощение за тот неловкий инцидент с демоном памяти и принятие Алека таким, какой он есть. Со всеми заскоками и тайнами, и опасной жизнью охотника.

Конечно же, Алек соглашается. Но, тем не менее, не может не обращать внимания на горечь этого согласия - самую важную тайну Алека Магнус никогда не узнает.

Потому что Лайтвуд прекрасно знает, как поступит с ним маг после подобного откровения.

И видения тут совсем ни причем.