— Да заткнись ты, — услышал он грозный рык с, как он теперь мог легко определять, оттенком веселья.
— А то что?! — задиристо воскликнул Крис, — задавишь меня своей грудью?
Ему даже не было нужды оборачиваться, чтобы увидеть, как Гэв закатил глаза, разве что было интересно, почему это Крис так активно уделяет внимание груди Гэвина.
— Нет, подарю свои крепкие объятия, друг, и знакомство с моей грудью в таком случае ты точно не переживёшь!
Последние слова слышал уже весь участок, а не только его чувствительные уши. Коннор печатал отчёт по делу, закрытому не далее как вчера, и отвлекаться не особо-то и хотелось — Фаулер обещался отпустить пораньше.
— А то видок у тебя — краше в гроб кладут! — на это заявление Коннор громко хмыкнул, а шеф и бровью не повёл. Некоторые домыслы с вампирской точки зрения были довольно смешны — распространённое мнение о сне в гробу, а не в кровати под чьим-нибудь тёплым боком.
— Привет, Кон, — он почувствовал, как его потрепали по волосам, и рефлекторно потянулся за этой нехитрой лаской и что-то промычал в ответ. В нос ударил запах пороха, чистого мужского пота и пыли, а также почти неуловимый аромат сигаретного дыма. Коннор вдохнул глубже эту смесь запахов и на миг прикрыл глаза от удовольствия. — Ладно, — смешок, — не отвлекаю, кровососик.
— Гэв, — продолжил веселиться Крис, — вот что скажет шеф или даже Кон, если узнает, что одна дамочка чуть в столб не врезалась, засмотревшись?
— Ну не врезалась же.
Коннор улыбнулся невозмутимости Гэвина и усерднее застучал по клавиатуре. Если бы Крис спросил у него напрямую, то он бы самодовольно улыбнулся, потому что засматриваться-то на этого мужчину мог кто угодно, даже молоденький вампир, который Коннора раздражал, да вот только детектив Рид со всеми своими эмоциями, потрохами и различными проблемами принадлежал ему и только ему. От кончиков волос до пяток, от своих больших ушей до блестящих и действительно опасных когтей. В общем, его он, в любой форме.
— Только чудом, приятель, только чудом. Оделся бы ты.
— Да ты затрахал!
Тут Коннор всё же поднял голову и посмотрел на спорящих. Гэвин ощерился на Криса и наклонил корпус вперёд, словно собирался прямо сейчас напасть. Гэвин был гол. Гол чуть меньше, чем нравилось Коннору, но намного больше, чем нужно. Ситуация была привычнее некуда, однако если ещё несколько месяцев назад всё было окей, то с появлением этих самых несколько месяцев назад в их участке ещё одного вампира — вчерашнего студентика — Коннор был недоволен таким раскладом. Этот вампирёныш, Томас Грейсон, конкретным образом…
— О, детектив, вам опять пришлось обратиться? — раздался громкий возглас.
Гэвин передёрнул плечами и выпрямился, смотря на ухмыляющегося друга. С трудом, но он всё же перевёл взгляд на Грейсона. Тот выглядел обеспокоенно-заинтересованным.
— Пришлось. Спасибо, Крис, теперь все в курсе, что я полуголый. Я бы похлопал, но чести много. — Гэвин немного нервно взлохматил волосы и направился в сторону кухни, явно сгорая от желания выпить горячего кофе и перекусить — обращение всегда отнимало много энергии. Пожалуй, только после этого, знал Коннор, он будет готов принять душ и одеться, а пока…
— Он такой вау, — пробормотал парнишка, — пойду и помогу ему.
…выбешивал Коннора.
Который смотрел вслед шустрому вампирёнышу и незаметно для себя сильно хмурился.
— Кхм, — раздалось справа, и он не вздрогнул только благодаря хорошему самообладанию. — Я тоже пойду… Нужно хотя бы начать отчёт.
— Крис? — тот с виноватым видом повернулся к нему; Коннор на миг прикрыл глаза. — Что у вас произошло, что пришлось прибегнуть к силе оборотня?
— О, — оживился Крис, — помнишь, Гэв на днях рычал, что нам спугнули подозреваемого? Так вот оказалось, что подозревали мы правильно, правда, в этот раз Гэвин решил действовать напористее. Как итог, он решил показать, что того мудака преследуют не человечки. По нему ж не скажешь, что он, — тут Крис сделал неопределённый жест рукой вокруг себя, — такой. Злобы ему не занимать.
— Это да, это да…
Коннор слушал друга и сверлил взглядом обнажённую спину Рида и вертлявого вампирёныша, который пытался делать бутерброды. Простенько и быстро. Впрочем, думал он, это то немногое, на что был способен урождённый и такой молоденький вампир. А Коннор, не являясь ни тем, ни другим, был способен на большее.
Он не вслушивался — это было бы нечестно, — но пристально наблюдал: Гэвин в пару укусов прикончил бутерброды и быстро допил кофе, поспешив уйти с кухни.
Коннор продолжал наблюдать.
— Вот дерьмо, — Рид рыкнул и со всей дури закрыл несчастный ящик стола. Томас был тут как тут:
— Что-то случилось?
— Запасная одежда кончилась. Забыл пополнить запас, — Гэвин нахмурился и стал медленно обводить взглядом участок, думая, у кого бы стрельнуть рубашку или футболку. Коннор покачал головой и залез в свой собственный ящик, радуясь своей предусмотрительности (потому что он знал, что однажды Гэв забудет позаботиться об одежде). Он достал пакет с чёрной футболкой, такими же джинсами и носками и подошёл к ним. Грейсон отступил на несколько шагов и отвёл взгляд. — Кон?..
— Держи, забывашка, — и он ударил пакетом в обнажённую грудь. — Тут всё как ты любишь. Иди уже в душ.
— Спасибо, кровососик, — Гэвин искренне улыбнулся и в благодарность коснулся губами круглого шрама. — Что бы я без тебя делал?
— Бегал бы по участку в одних шортах? Ты где их нарыл, Гэв? — он фыркнул и оттянул резинку — та звонко шлёпнула о живот. — Они похожи на удлинённые стрёмные семейники. У тебя такого быть попросту не может. Или может? — Коннор чуть наклонился и прошептал прямо в ухо: — Ты что-то скрываешь от меня, Рид?
Рид покраснел скулами и тоже фыркнул:
— Привет из очень постыдного прошлого, которое было очень задолго до тебя, кровососище. Завалялись в багажнике. Я даже не знаю, как Крис умудрился их откопать, потому что я их там не видел.
— Может, его?
— Эй! Даже не смейте, вы, парочка извращенцев! Андерсон, это всё твоего муженька, не надо стрелки на меня переводить!
Гэвин громко захохотал и уставился на возмущённого друга.
— Это месть, чувак.
— Святое дерьмецо, я, кажется, в полной мере понял, почему вы спелись.
— Потому что они два язвительных ублюдка? — хохотнула Тина и добавила: — Ну, Кон в меньшей степени. Но знай, — она ткнула в веселящегося вампира карандашом, — он тебя портит, малыш. Ставь блоки или что вы там, вампиры, делаете?..
— Много чего, — с губ не уходила ухмылка. Коннор положил руку на плечо Рида и сдвинул её вверх, так, что теперь ладонь слегка обхватывала его шею, и глубоко вдохнул. Лёгкие заполнил любимый запах, рот невольно наполнился слюной, а пальцы почти лежали на татуировке, от которой он тащился, как кошак от валерианки. — Иди в душ.
Гэвин отвесил шутовской поклон.
— Слушаюсь, Ваше Вампирское Кровососичество.
— Ты ужасен, Рид! Так коверкать язык можешь только ты! — он убрал руку с шеи и шлёпнул ею по груди.
— О, ты захотел поговорить о моём языке? — оборотень склонил голову в конноровской манере и медленно, чувственно улыбнулся, а потом хрипловатым голосом спросил: — Хочешь поговорить об этом? Здесь? Сейчас?
Молчавший всё это время Томас покраснел и сглотнул, после чего поспешил отойти к своему столу. От греха подальше. А в это время раздался свист, и какая-то девушка весело воскликнула, что неплохо бы Риду уже свалить.
— Иначе мы тут все задымимся, Рид! И так устроил тут стриптиз, а от ваших пикировок тут становится жарче ада.
— Я всегда знал, что ты тот ещё демон, иначе откуда тебе знать, каково в аду? — и Гэвин, наконец, отлип от Коннора, а задницей — от стола и ушёл, покачивая на пальце пакет с одеждой, о которой позаботился его дражайший вампир.
Всё та же девушка с широкой ухмылкой подмигнула Коннору и весело заявила, что завидует, что у него есть такое тело в ежедневном доступе. В ответ он польщённо кивнул и подумал, что одним показательным проявлением собственничества меньше, одним больше… и, кинув взгляд на сосредоточенно копающегося в бумагах Томаса, не спеша направился туда, где скрылся его «муженёк».
— Так и знал, что ты за мной пойдёшь, — довольно протянул Гэв, когда прижал успевшего едва переступить порог Коннора к стене.
— Тут никого? — в ответ утвердительно промычали куда-то в шею и тут же широко лизнули. — Впрочем, я и сам слышу…
— И зачем только спрашивать? — Гэвин обнял и весь вжался в него, отчего с губ сорвался довольный вздох. — Ты меня так настойчиво в душ отправлял, чтобы потом ко мне заявиться, или потому что я грязный, потный и от меня воняет?
Коннор не ответил. Он вжался лицом в его шею, прикрыл на миг глаза и глубоко и часто задышал. Ему хотелось высунуть язык и провести по этой восхитительно влажной и солоноватой от пота коже, хотелось очертить пульсируюущую венку на виске, нежно куснуть кадык — от этого Гэвина всегда как током пробивало, а глаза чернели. Ему хотелось провести самыми кончиками пальцев по всем его татуировкам, а потом повторить этот путь кончиком языка. Он хотел поцеловать рядом с ухом и прикусить его там, где были две серебристых серёжки-колечка. Пальцы горели от желания пройтись по каждому шраму: вот этот, неровный, под рёбрами — удар от ножа; или этот, странно гладкий и едва заметный на фоне всего остального. Губы пекло от желания поцеловать шрам на переносице и его обветренные губы. А клыки давно прорезались — ими хотелось прокусить нежную кожу и пить его вкусную, солёную кровь.
Его вело от этой мешанины желаний, от голода, от того, как Гэвин сжимал его зад и покусывал кожу на шее, а потом зализывал.
— Ты прекрасно пахнешь, ты же знаешь, — наконец пробормотал Кон и отстранился, чтобы крепко поцеловать. Клыки царапнули нежную кожу губы, и оба застонали от привкуса крови. Воздуха скоро стало не хватать, и Коннор отстранился, посасывая кровоточащую губу. — Чёрт, я так давно не… Целую неделю…
Он резко отстранился и ударился затылком о кафель едва ли не до трещин на нём.
— В душе не ебу, почему ты постоянно терпишь и откладываешь. Я понимаю, что раньше ты редко питался, но сейчас-то в чём проблема? Я постоянно с тобой, регенерация позволяет. Чё ты глаза закатываешь, кровосос? — слышать нежность в этом «кровосос» было привычно как и само слово, а ведь когда-то не было нежности, были лишь агрессия, злость и ненависть… Какое счастье, что однажды всё изменилось!
— Почему… — пальцы судорожно сжали плечи, потому что Гэвин начал тереться о него членом и… чёрт, да этого уже было достаточно, пожалуй, чтобы он перестал нормально соображать. — Вот почему я — кровосос, а Томас — это Томас? Ко мне в самом начале ты так уважительно не относился.
Гэвин рыкнул и жадно стал вылизывать его шею, предварительно отодвинув ворот белой рубашки. Ему определенно было насрать на Томаса и сейчас, и в принципе, но ревнуюший Коннор — это пиздецки приятно. А ещё жарко.
— Потому что он всего лишь Томас, а ты — мой кровососик, детка. И какого хера у нас разговор о вашем брате?.. Я сейчас не его хочу обсуждать, а то, как ты вонзишь свои зубки в меня. Потому что, Кон, — зашептал он в самое ухо, — я этого сейчас хочу едва ли не больше, чем ты.
Коннор не страдал заниженной самооценкой, но ему дико нравилось, как Гэв говорит это всё вслух. А ещё его вело от открытого приглашения, даже приказа присосаться к шее. Больше его просить не пришлось. Кормление Коннора началось с протяжного стона и дрожи Гэвина, который активнее стал тереться об него. Он взял под коленом его ногу и закинул её себе на бедро. Коннор прижался теснее, а Гэвин сильно закусил губу, чтобы не оповещать своими стонами всех кого можно и нельзя.
— Давай, детка, — прохрипел, — сделай с моим стояком что-нибудь. Знал бы, что питание вампира такое охуенное, нашёл бы тебя раньше.
Он прежде уже говорил это, и каждый раз это вызывало у него ухмылку. Наконец, когда Коннор понял, что скоро насытится, он потянул эти дурацкие шорты вниз и просунул в них руку. Пальцы тут же обхватили член и чуть сжали, а после спустились к мошонке. Одновременно с этим питание прекратилось, а Гэвин крупно содрогнулся всем телом и удобно, привычно уткнулся ему в шею, пока вампир зализывал место укуса; заодно доставалось и столь обожаемой им татуировке.
— Фетишист клыкастый, — прошипел голодный в ином плане Гэв, — чё ты мучаешь меня? Нежности на потом оставь. А?..
— Тише, тише…
Он перестал ласкать тяжёлые яйца и вновь сомкнул пальцы вокруг члена. Гэвин тут же стал толкаться в его кулак быстро и резко. Слюна на шее Коннора высохла, и он дышал их смешанным запахом. В ушах шумело, кудрявые и мягкие волосы щекотали нос и всю левую половину лица. Гэвин не смог бы передать словами, насколько ему всё нравилось, если бы Кон вздумал его спросить. Зато показать смог бы точно — крепким поцелуем, выцеловыванием каждой родинки на бледной коже — словно усыпанное шоколадной стружкой мороженое, или, к примеру, приготовлением любимой лазаньи. Когда-то давно он думал, что вампиры совсем не едят, что питаются одной лишь кровью, что это ожившие мертвецы и что нет среди них таких милах, как его Коннор. Не то чтобы он стремился развеять своё заблуждение, скорее укоренился в этих распространённых страшилках в свои двадцать с лишним, а Коннор… однажды Коннор всё изменил.
— Везёт тебе, — хрипло хохотнул, подставляя шею, чтобы Гэвину было удобнее тереться носом и колючей щекой. Он потирал чувствительную головку, получая в ответ стоны. — Ты сейчас всё смоешь, а я…
— Не можешь со мной, потому что это некультурно, а я — грёбаный эгоист? — прорычал Гэвин позже, когда Коннор стал надавливать где-то под яйцами, добиваясь его оргазма.
— Хороший мальчик, — Коннор хохотнул, поднял подрагивающую руку к коротким, если сравнивать с его, волосам и погладил влажный затылок. — Только чудом, милый, ты не запачкал меня.
— Всего лишь твои руки, ага. И ты же в курсе, детка, что я припомню тебе «хорошего мальчика», да?
Гэвин упёрся руками в стену, перестав сжимать вампирскую задницу, и заключил Коннора в своеобразную клетку, из которой тот поспешил вывернуться.
— О, само собой, — Коннор наградил его сладкой и довольной улыбочкой. — Жду не дождусь сегодняшнего вечера, Рид, чтобы ты расплатился за то, что мне придётся прибегнуть к медитации.
Гэвин повернул к нему голову и радостно осклабился.
— Пиздуй мыть свои бледные ручки, кровососик, и побыстрее. Не стоит давать повод одному вампиру завидовать тебе ещё больше, ибо однажды я пойму всю прелесть твоей ревности, Конни.
— Какой же ты ублюдок, — с нежностью в голосе и взгляде прошептал Коннор.
— И я тебя, Кон, и я тебя.