В очередной раз я резко проснулась от страшного сна. Было ещё темно, так что я не сразу поняла, что лежу не в спальном мешке, а далеко от него, на полу.

       «Понятно почему я замёрзла, — усмехнувшись подумала я. — Раз проснулась — нужно собираться».

       Я встала и пошла в сторону своего спальника, взяла его и начала скручивать. Когда я подошла к рюкзаку, пол предательски заскрипел, и я посмотрела на свою подругу: она спала.

       Кто я такая? Я одна из выживших людей, которая подвергалась серьёзной подготовке, начиная с десяти лет. Моя подруга была со мной, и мы четыре года жили в одной комнате, в огромном тренировочном лагере.

       Когда мне стукнуло десять лет, нам на почту пришло письмо о том, что я приглашаюсь в тренировочный лагерь. Родители очень обрадовались, потому что не знали что мне подарить, а лагерь бесплатный и это отличный подарок, в детстве я была очень активным ребёнком. Когда мы отправили письмо с согласием, то через неделю к нам пришёл ответ, там было сказано, что за мной приедут и отвезут в лагерь: он находился далеко в лесу и туда очень долго ехать на машине. Мне сказали попрощаться с друзьями, собрать вещи, и через две недели я уезжаю. Друзей как таковых у меня не было, только одноклассники, так что по этому поводу я сильно не переживала. Вещей у меня тоже много не было: мы обычная, среднестатистическая семья. Родители не зарабатывали большие суммы денег, но и жаловаться не на что было: еда есть, жильё есть, одежда тоже, так что все мои важные и нужные вещи поместились в один баул.

       Через две недели за мной и, правда, приехали. Мне можно было писать письма родителям, но выходить за пределы территории лагеря — нельзя: этот лагерь находился в лесу, так что дети могли потеряться.

      Но не всё так просто, когда я села в машину, мне в лоб сказали, что я не вернусь домой в течении двух лет из-за того, что еду я не просто в летний лагерь, а в подготовительный лагерь, где тренируют детей для выживания в апокалипсисе.

***

— Саша? — из мыслей меня вывела подруга, которая недавно проснулась. — Ты в порядке?

— Доброе утро! Да, всё хорошо, просто задумалась.

— Снова вспоминаешь родителей? Нужно было давно выкинуть эту фотографию, если не хочешь грустить.

— Нет, ни за что. Я не выкину эту фотографию, это же последнее воспоминание о моих родителях.

       И правда, только сейчас я поняла, что держу в руках фотографию. С неё на меня смотрели три улыбающихся человека. Молоденькая женщина с коричневыми длинными волосами, с зелёными глазами и в красивом голубом платье. Рядом с ней стоял мужчина низкого роста, с чёрными густыми волосами и тёмно-карими глазами. Он приобнимал женщину за плечи и как бы притягивал к себе. Перед ними стояла девочка с короткой стрижкой, тёмными, как уголь, волосами и с разными глазами. Правый глаз был зелёным, левый — карий. Это была я, Саша. Мне было тогда семь лет. Как же давно это было…

— Саша!

      Оказывается, я снова задумалась. Похоже, никогда мне не избавиться от этой привычки: постоянно витать в облаках.

— Я уже собрала все наши вещи, — сказала Дамира, протянув мне консервную банку с вилкой. — Держи, тебе нужно позавтракать.

       Точно, я забыла представить вам мою подругу. Это Дамира, моя одногодка. Как я упоминала ранее, мы с ней вместе жили в тренировочном лагере. Это низкая девушка с блондинистыми волосами, карими глазами и синей меткой на глазу. Она бывает часто резкой, злой, прямо как цундере, но всегда поддержит в трудную минуту. Именно она помогала мне оправиться после того, когда однажды в тренировочный лагерь пришло письмо о том, что мои родители погибли в автокатастрофе.

***

       Доев свой завтрак, я положила пустую банку и вилку в рюкзак и надела его.

       Давайте я вам опишу место, в котором мы ночевали. Я оглядела комнатушку: всё те же обшарпанные стены, с которых начала слезать краска, еле держащаяся на петлях дверь и, конечно же, «кухня». Домом это назвать нельзя, скорее обветшалое домишко, в котором не стоит на долго задерживаться.

— Куда сегодня пойдём? — спросила моя спутница.

— Нужно сходить на север, давно мы там не были. Возможно, наконец-то найдём что-то полезное, — предложила я.

— Хорошо, вот только я не горю желанием встретиться с Кириллом. Уж сильно он мне надоел.

— Да, тут я с тобой согласна, но не зря же он там обосновался. Там лучшие припасы и условия для жизни, — ответила я и достала карту из рюкзака. — Вот, помнишь это место? Я хочу пойти туда, там мы нашли твой топор.

— Точно! Хорошо, пойдём в ту сторону. Сколько примерно нам туда идти?

— Хм, где-то дней двадцать точно, может и больше, но я не уверена, что мы доберёмся без проблем в виде шпионов Кирилла, — я поёжилась, как будто от холода, а затем добавила. — Всё, нам пора выдвигаться, ты готова?

      Мира кивнула, и я направилась к выходу. Аккуратно открыв дверь, я сразу же захлопнула её резким движением руки.

— Похоже, у нас гости, — сказала я и потянулась в карман за пистолетом. — И они явно пришли не на чашечку чая.

      Мира быстрым шагом подошла к окну и сразу же отшатнулась.

— Вспомнили его, и вот он тут как тут. Я уже надеялась, что хоть на этой неделе он нас доставать не будет, — сказала Дамира и тяжело вздохнула. — Скоро он мне в ночных кошмарах сниться будет. Что ему вообще от нас нужно? Мы же ему понятно сказали, что не хотим присоединяться к нему.

— Он слишком упёртый, как и раньше.

      Я скинула с плеч рюкзак и приготовилась стрелять. Наверное, вы совершенно не понимаете, что происходит. Давайте, я вам объясню. Кирилл наш главный враг. Он на год старше нас, но мы вместе с ним жили в тренировочном лагере. С первой нашей встречи он пытался втереться ко мне в доверие. Возможно, он думает, что мы равны по силе, и не хочет, чтобы мы были врагами, да и я не очень хочу быть заодно с самым жестоким человеком, которого я встречала. Хотя не знаю, как мы можем быть равны по силе, если он такой трус, что со мной не может один на один сразиться. Дамира тоже от него не в восторге. Он постоянно пытался нас рассорить, но мы стали только дружней.

— Я не очень-то хочу с вами перестреливаться, мои бойцы до сих пор в шоке после прошлой битвы, — прокричал нам Кирилл. — Саша, давай просто поговорим.

— Зачем ты с собой притащил армию, если хочешь «просто поговорить»? Не хочу с тобой разговаривать, я тебе всё понятно объяснила: я к тебе не присоединюсь.

— Ты ни разу не выслушивала все привилегии, которые получишь от сотрудничества со мной, а уже отказываешься. Как-то это неправильно.

— Мне плевать на какие-то там привилегии. Если ты так сильно меня боишься, разве не легче просто пристрелить меня во сне? Ты же всегда знаешь, где мы: твои шпионы неплохо обучены, хотя им далеко до моего уровня, они могли бы просто перерезать нам с Мирой глотки, пока мы спим, — я начинаю злиться. Когда он уже поймёт, что я никогда, ни при каких обстоятельствах, не буду на его стороне, даже если меня заберут в плен или, не дай бог, убьют Миру.

— Тогда снова перестрелка? — поинтересовался Кирилл. Какой же он противный, сам же понимал, что ведёт своих союзников на верную смерть, а сейчас ещё и спрашивает.

      Я решила не отвечать, а просто занять позицию для стрельбы. Тихо подойдя к окну, я прицелилась в первого бойца. Через мгновение спустив курок, я увидела, что парень замертво свалился на землю, а остальные не понимают, что происходит. Кирилл начал кричать им о защите и что-то про прицеливание на окно, но я его не слушала, а просто продолжала убивать бойцов одного за другим, меткими выстрелами. Дамира присоединилась ко мне, и вскоре осталось человек пять, включая Кирилла. Неожиданно Кирилл снова что-то сказал бойцам, в этот раз тише, и они просто убежали.

— Они отступают. Впервые. Неужели Кирилл научился думать? — удивлённо проговорила я, всё ещё не понимая, что произошло.

— Похоже на то. Но нам это только на руку, теперь мы сможем отсюда уйти, наконец-то.

— Не очень-то я верю, что Кирилл, правда, ушёл, но нам пора идти, так что другого выхода нет, — я поставила пистолет на предохранитель, убрала его в карман и надела рюкзак. Подойдя к двери, я открыла её, и мне открылся печальный пейзаж: сухие остатки от деревьев, сухая трава, которая в нескольких местах отсутствует, токов по всюду и, конечно, мусор. Солнце уже давно взошло, и теперь мы отстаём от плана путешествия. Как же я ненавижу, когда кто-то нас задерживает, особенно, если это Кирилл, который постоянно так делает. Когда-нибудь я прикончу его, но не сейчас. На данный момент у меня нет ни оружия, ни желания сражаться потом с разъярённой армией Кирилла, которая явно будет не очень рада, когда их лидера убьют.

— Никого нет? — поинтересовалась Миру.

— Да, всё чисто, можем идти. Но не теряй бдительности.

      Мы вышли из нашего домика и направились на север. Обычно, первые несколько часов пути мы идём молча, попутно убивая мутантов и обходя их разлагающиеся тела, но потом начинаем говорить обо всём: о погоде, количестве патронов или припасов, о наших врагах, и просто ностальгируем, лишь бы разбавить вечную тишину. Иногда мы начинаем вспоминать детство и те беззаботные дни без бесконечных тренировок, но сразу же меняем тему разговора: не хотим вспоминать такие радостные моменты, не хотим чувствовать тоску и безысходность ситуации, в которой мы находимся.

— Знаешь, у меня появилась одна мысль в голове: а что, если твоих родителей убили, и они не попадали ни в какую автокатастрофу? — внезапно спросила Мира. — Ведь это был какой-то мутный лагерь, и, возможно, твои родители либо рассказали о нём, либо всех родителей так истребляли.

      Я не знала, что ответить. Как бы грустно не было осознавать, что мои родители мертвы, Мира была в чём-то права. Ведь и правда, это какая-то тайная организация, а они просто прислали нам письмо с приглашением в лагерь и сказали собираться. Но, к сожалению, мы ничего не знаем о судьбе родителей других детей, той же Миры. Нам тогда не давали так много времени на разговоры: мы постоянно тренировались.

      Мне принесли какое-то письмо. Оно не было подписано, а охранник просто отдал мне его, ничего не сказав. Я долго гадала, что в нём, но смогла ознакомиться с ним только вечером. Аккуратно открыв его, я с первых строк поняла, что это необычное письмо, таившее в себе свидетельство о смерти. Свидетельство о смерти моих родителей. Я продолжила читать, и мне становилось всё хуже. Слёзы подступали к глазам. Мне не хотелось верить, что мои мама и папа мертвы.

«Этого не может быть, это какая-то ошибка. Точно розыгрыш! — проносилось у меня в голове. — Нет, нет, нет, такого не может быть!»

      Я плакала, сильно плакала. Ужас от осознания того, что больше близких у меня нет, распространялся по всему телу, пронзая моё сердце насквозь. Главное, я не могла даже пойти на похороны родителей. В письме было написано, что меня не выпустят из лагеря. Я плакала, сильно плакала. Настолько, что мне казалось, будто сорву свой голос и лишусь всех своих слёз. Мне было больно, обидно и тошно от осознания всей ситуации. Теперь я осталась одна в этом ужасном и несправедливо-жестоком мире. Но вдруг я чувствую, как кто-то обнимает меня со спины и гладит по голове, шепча что-то на ухо. Это была Дамира. Она утешала меня. Я плакала, надрывая голос, проклиная всё на свете. Проклиная себя, за то, что уехала в этот чёртов тренировочный лагерь, а Мира продолжала меня утешать.

— Саша… Саша! САША!

Меня вывел из воспоминаний голос Миры. Она стояла и смотрела на меня с понимающим взглядом.

«Она догадалась, о чём я думаю», — только успело пронестись в моей голове, и я улыбнулась. Всё-таки она знает меня лучше всех на свете.

— Саша, ты в порядке?

— Конечно, всё отлично, — я попыталась улыбнуться, но получилось не очень убедительно. — Ведь и правда, твоя теория звучит логично. Вот только я не думаю, что мои родители сказали кому-то о лагере, значит, их и правда убили… Но кто мог это сделать и зачем? Почему тренировались только дети?

— Я не знаю, возможно, были какие-то причины, о которых мы не знаем, — ответила Дамира и замерла. — Смотри, тут люк в земле! Как ты думаешь, это может быть бункер?

— Всё возможно, посмотрим?

      Я подошла к люку. Он был закопан на половину в землю и явно осел. Выглядел он прочно: металлический люк с системой запирания и, возможно, автоматического подъёма. Он был потрёпанным, но не казалось, что за ним не следят. Это был бункер, очень похожий на который мы раньше натыкались.

      Идя по пустоши мы наткнулись на люк в земле. Он был не очень потрепанным и даже сверкал в каких-то местах. Кто-то явно живёт в этом бункере или недавно жил. Или жила. Я решила постучать. Через некоторое время мы услышали звук отпирающейся двери, и люк поднялся. Из него вылезла молодая девушка, лет пятнадцати, в чёрной, потрёпанной толстовке.

— Что вам надо? — спросила девушка, и только сейчас я заметила, что она держит в руках пистолет.

— Здравствуй, я Саша, а это моя подруга Мира. Мы просто проходили мимо, нашли люк, и нам стало интересно.

— Ясно… Стоп! Как тебя зовут ещё раз?

— Саша, что-то не так?

      Но ответ я не получила. Девушка выхватила пистолет и выстрелила в меня, но промахнулась буквально на пару сантиметров.

— Хей, что происходит, — выкрикнула Мира.

      Я была в недоумении, но не растерявшись, достала пистолет и стала стрелять в ответ. Пара выстрелов и всё, девушка свалилась замертво, а мы не получили ни единого повреждения.

— Похоже, она ещё совсем зелёная. Каким образом она смогла так долго выживать? — поинтересовалась я, переводя дух.

— Не знаю. Может, кто-то ей помогал? Да и то, что она открыла бункер после первого стука, говорит о том, что она явно не умеет выживать. Будем осматриваться?

— Конечно, но меня кое-что смущает, почему она начала стрелять, когда услышала моё имя?

— Проделки Кирилла. Эта крыса явно могла заставить своих подопечных убить человека по имени Саша, — предположила Мира. — Мне кажется, тебе нужно представляться другим именем, например, Катя или что-то в этом духе.

— Да… Хорошая идея. Тебе тоже, наверное. Пошли внутрь?

      Не дождавшись ответа, я запрыгнула в бункер, держа наготове пистолет. Мало ли. Вдруг это засада? Приспешники Кирилла и не на такое горазды. К счастью, внутри никого не было, и мы начали осматриваться в поисках еды и других полезных вещей. Я пошла в дальний угол бункера и нашла огромную кучу провианта и бутылок воды. Так же рядом лежали стопки таблеток для беременных.

— Саша! Я кое-что нашла, — Мира вышла из какой-то кладовки, держа в руках какие-то книги и письмо. — Смотри, тут книги о беременности и письма от, по видимости, отца ребёнка.

— Тут ещё есть таблетки для беременных. По-видимому, эта девушка была в положении. Ты читала письма?

— Нет, давай я тебе прочитаю.

«Привет, Настя, как ты там поживаешь? Я прийду к тебе в скором времени. Не открывай никому дверь. Когда я вернусь, то постучу один раз.»

— Значит то, что она открыла нам дверь, было случайность?

— Похоже на то, — грустно вздохнула Дамира и посмотрела на кучу еды и воды. — Заберём часть этого? Думаю, всё мы не унесём.

— Да, смотри, берём одну четверть, это где-то двадцать банок, остальное оставим тут. Воды возьмём пять бутылок. Ты нашла что-то полезное в комнате, где лежали письма и книги?

— К сожалению, нет. Там был только спальный мешок, стакан воды и пустая пачка таблеток, — ответила Мира, снимая рюкзак. Мы быстро забрали еду и уже собирались выходить из бункера, как я внезапно остановилась.

— Что случилось? — поинтересовалась Мира, заметив, что я иду к трупу девушки. — Осмотреть её хочешь?

— Да, у неё же был пистолет, надо его забрать, — я перевернула девушку на спину и забрала пистолет. Он откатился от неё в сторону на пару сантиметров. — Вау, это очень хорошее оружие, откуда у неё такой? — я держала в руках пистолет в отличном состоянии, так же я обнаружила на пояса девушки кобуру, для него. — Даже так… А не плохо ей жилось, как я посмотрю.

— Видимо, её парень какой-то богатый тип, раз такие вещи приносит, — Мира выдохнула и посмотрела на выход из бункера. — Может, пойдём?

      Люк был приоткрыт и мы быстро забрались вовнутрь. Бункер оказался разграбленным, так что ничего интересного мы не нашли.

— Это провал, пошли?

— Да, — быстро согласилась я, хотев как можно быстрее убраться отсюда, — мы итак сильно выбиваемся из графика.

      Мы в темпе выбрались наружу. Солнце уже было в зените, поэтому быстро сверившись с картой, мы пошли на север.

***

      Было уже совсем темно, когда мы смогли найти отличное место для ночлега. Это была низина, на которой росло много для пустоши кустов. Решив остановиться тут, мы быстро поставили палатку, наломали веток и развели небольшой костёр. Луна уже выглядывала из-за горизонта, и я предложила съесть сегодня лапшу. Мира с радостью согласилась, взяла котелок, куда-то убежала. Я, в свою очередь, сделала подставку для котелка, взяв три прочные палки, две из которых закопала в землю, а третью положила на них и привязала верёвками. Мира быстро вернулась с полным котелком воды, видимо, она ещё давно увидела на карте ручеёк. Я быстро сообразила, что такую воду, даже если мы вскипятим, использовать нельзя, поэтому я достала таблетки для очищения воды. Бросив одну в котелок, мы стали ждать, когда она растворится. Через некоторое время я повесила котелок и стала ждать, когда вода закипит. Дамира достала из рюкзака две пачки лапши и небольшие тарелки для неё. Спустя минуту вода закипела, Мира закинула лапшу в котелок, и мы стали ждать. Через некоторое время мы сняли котелок с огня и положили себе лапшу. Затем я достала говяжьи консервы и положила полбанки в лапшу.

— Приятного аппетита.

      Мы начали есть. Ты никогда не поймёшь, насколько доширак вкусный, пока не будешь жить в постапокалиптическом мире. Сейчас такая еда на вес золота. В принципе как и любая другая еда. Сейчас люди могут убить даже за полупустую банку консерв, не говоря уже о больших запасах. Возможно, мы с Мирой тоже будет в скором времени убивать. Прошло два с половиной года, консервы начинают портиться. Нередко мы находили вздутые банки или, когда открывали их, по запаху понимали, что есть их не стоит. А про шпроты и прочие рыбные консервы я вообще молчу. Они стали портиться первыми, и уже через год из-за постоянно повышенной температуры шпроты было есть невозможно. Как бы грустно это не было, последние банки консерв были произведены в день апокалипсиса, и их срок годности как раз заканчивается. Так как нам с Мирой не очень повезло, доступа к озёрам и морям у нас нет — их все заняли: видимо, с самого начала поняли, что рыба и прочие морские обитатели, которых можно поймать, очень помогут им выживать. И они, чёрт возьми, оказались правы. Как же невыносимо иногда чувствовать запах жаренной рыбы и видеть, как кто-то ест это за забором, около воды. Так и хочется ворваться к ним и забрать всё. Но, к сожалению, такие места сильно охраняются, и мы даже не пытались их атаковать. Хотя иногда эти психи выкидывают за забор мелких рыбёшек, и мы, если успеваем, подбираем их. Иногда нужно ждать днями, когда получим очередную рыбёшку, но, поверьте, это того стоит. Когда ты очищаешь эту рыбину от чешуи, когда жаришь эту свежую рыбёшку, когда наконец-то пробуешь, то это такое наслаждение. Когда ты теряешь всё, то начинаешь ценить даже такие мелочи, как поесть свежую рыбу. Вот только не всегда мутанты согласны с тем, что мы едим рыбу, и сбегаются на запах свежей еды. Тогда начинается месиво: одна защищает еду, вторая отстреливается от вольных наблюдателей, которые пытаются посягнуть на нашу пищу. Однажды, когда у нас всё тяжко с едой было, мы ели мутантов. Скажу честно, на вкус как тухлый голубь, по-другому и не опишешь. Мясо жёсткое, трудно жевать. А запашок… Бррр! Потом ещё неделю ходили в вонючей одежде, до того момента, как наконец-то не нашли новую одежду и не выкинули старую куда подальше.

***

      Снова мы идём. Снова на север. Я уже и не помню, какой это уже по счёту день. Может, седьмой, может, девятый. Всё тот же пейзаж, всё те же мутанты, всё те же сражения. Вот он, главный минус пеших путешествий. Вы спросите: а почему никто не ездит на машинах? Да вот как тут проедешь, ведь большинство машин — городские, а тут дороги как в какой-то глуши России. Везде ямы, холмы, камни: фиг пройдёшь, фиг проедешь. Да даже если у тебя есть машина, как у Кирилла, например, то тебе постоянно нужно таскать топливо, а это муторно. Да и не через все города можно нормально проехать. Чего стоят одни только многоэтажки, свалились и всё — не пройдёшь, не проедешь. Кто же их такие строил, что от небольшого взрыва, сразу же свалились? Ответ мы никогда не узнаем. Поэтому мы и не ездим на машинах. Но нельзя говорить, что мы не пытались. Ох… Ещё как пытались! Чего только стоит момент, когда мы сдуру решили угнать какой-то внедорожник, когда нашли ключи от него в одном из домов. Веселуха была. Вот только водить по таким дорогам сложновато, поэтому я и врезалась в столб, когда на нас выскочила орава мутантов, которые сбежались на звук. Не знаю уж, как приспешники Кирилла управляют этими махинами. Вы спросите, почему не Кирилл? Не знаю, возможно, он, как и мы, те ещё водители, не рискует управлять этим исчадием ада.

***

— Помогите!!!

      Я вздрогнула от резкого крика. Кому то ясно нужна помощь и явно срочно.

— Ты это слышала? — обратилась я к подруге.

— Да, только никак не могу понять, откуда кричат.

— Без разницы, ты сиди здесь, а я быстро побегу на крышу и найду человека, которому нужна помощь.

      Мира кивнула, и я выбежала из квартиры. Быстро поднявшись на крышу девятиэтажки, я растерянно огляделась, но, к счастью, снова услышала крик. Кричала девушка недалеко от дома, и я помчалась по крышам к человеку в беде. Через минуту я была на месте и, прыгая с балкона на балкон, спустилась вниз. Передо мной стояла стая мутантов, трое пожирало труп другого человека; понять кто это, я не смогла, а двое зажали девушку у груды обвалившегося дома и пытались прикончить.

— Кто-нибудь, помогите!

      Девушка всё ещё кричала, и я незамедлительно начала отстреливать тварей. Выстрел. Промах. Мутант обернулся, но проигнорировал мой дерзкий поступок. Снова выстрел. Мутант свалился замертво, а второй обернулся и побежал в мою сторону. Трое, что пожирали труп поняли, что что-то не так, и тоже бросились в мою сторону. Прыжок, и мутант повалил меня на спину. Трое тоже были в двух прыжках от меня. Конец. Мне конец. Меня сейчас точно разорвут на части. Но не время паниковать. Я достала нож и пырнула зверя в горло, прямо в сонную артерию. Кровь хлынула ручьём, как же мне повезло. Не растерявшись, я скинула ненужную тушку с себя и, взяв пистолет, быстрыми выстрелами прямо в голову, поразила тех трёх любителей подкрепится.

— Ты в норме? — спросила я, вытерев кровь с лица. — Помощь нужна?

      Девушка была в шоке и только могла, что моргать и смотреть на остатки своего спутника.

— Можно я тебя осмотрю?

      Девушка еле кивнула, и я, приняв этот знак согласия, присела на колени перед девушкой. Я быстро оглядела девушку. Ошмётки футболки, походных штанов и остатки ещё какой-то ткани, возможно, ветровка. Она была вся в укусах, и в некоторых местах были серьёзные порезы. Я опустила взгляд ниже: живот поцарапан, но не глубоко, но вот правая нога опухает. Сломана или вывихнута, сама девушка пойти не сможет.

— Я отнесу тебя в мой лагерь.

      Девушка снова кивнула, не отводя взгляд от трупа. Этот человек был ей дорог? Не знаю и не узнаю, если в темпе не добегу до Миры. Я аккуратно взяла девушку на руки и побежала. Быстрее. Ещё быстрее. Никогда ещё я так не волновалась за жизнь незнакомца.

— Мира, тащи наши аптечки, ей нужна срочная помощь! — крикнула я, когда поднялась на пятый этаж.

      Услышав, что кто-то ворошит вещи, я прошла в нашу комнату. Мира быстро копалась в наших рюкзаках и уже отодвинула все лишние вещи, а спальник положила в центр комнаты. Поверх его она положила какие-то тряпки, видимо, чтобы не испачкать спальник кровью. Я бережно положила девушку на импровизированную койку. Она что-то простонала и начала пытаться что-то сказать, но все её слова были похожи на бред.

— Теряет сознание, это плохо, — спохватилась я и быстро начала снимать остатки одежды. — Сначала быстро обработаю раны, а ты попытайся привести её в сознание, — приказала я и начала действовать.

      Быстро натянув перчатки, я схватила перекись и кусок марли, которую мы специально для таких случаев нарезали. Так, сначала отрабатываем глубокие раны. Вылив немного жидкости на марлю и на саму рану на левой руке, я начала протирать это всё. Девушка зашипела, отлично, Мира привела её в сознание. Пока я обрабатывала первую рану, Дамира взяла воду и начала смывать слои грязи с других ран.

— Теперь осталось только зашить, — уже вслух начала рассуждать я, но Мира даже не обратила внимание. Она, как и я, была поглощена тем, что нужно обрабатывать раны. Я взяла медицинские нитки, иглу и ножницы. Девушка, видимо, заметив, как я иду к ней с этими вещами, попыталась поднять руку и спрятать её, но я быстро схватила её и приложила к полу своей ногой.

— Держи её, а то дёргаться будет, — бросила я, и Мира сразу же начала прижимать голову и тело девушки к полу:

— Не рыпайся. Мы тебе помогаем, а ты ещё и мешаешь нам.

— Мира! Давай не сейчас, нужно ей помочь, а ты тут решила характер проявить.

      Подруга зло вздохнула и закатила глаза, но ничего не сказала, а девушка, посмотрев на нашу перепалку, лишь взглотнула, и я, завязав узел, воткнула иглу в кожу. Девушка закричала, но я всё продолжала делать стежек за стежком. Через минуту мучений, я закрепила нить и промыла ещё раз рану. По всему лицу девушки были слёзы, и Мира быстрым движением руки, не без помощи платка это всё вытерла. Осталось дело за малым: перевязать зашитую руку и обработать оставшиеся раны. После ещё недолгого мучения с перевязыванием руки я начала промывать порез на животе, оставленный когтями. С этим было попроще, но всё равно девушка иногда брыкалась, потому что параллельно со мной работала Мира и явно доставляла неудобства девушке.

      Спустя полчаса мы закончили и решили наконец-то дать нашей пациентке обезболивающее. Самым сложным ранением, после зашивания раны, была вывихнутая лодыжка. Нам пришлось накладывать шину, а это гораздо сложнее делать, когда ты пытаешься сделать это впервые и когда твой пациент брыкается от боли, хотя ты даже мажешь обезболивающую мазь.

***

— Как ты себя чувствуешь? — зло поинтересовалась Мира, когда девушка уже сидела на спальнике и пила чай.

— М-мне г-гораздо л-лучше, с-спасибо в-вам, — трясущимся голосом ответила девушка. — М-меня, к-кстати, з-зовут Л-Лиза.

— Лиза, как так получилось, что тебя и твоего спутника зажали мутанты?

С лица девушки пропала улыбка и она опустила глаза.

— Э-это… Это была м-моя с-сестра… И-и мы п-просто не успели о-отреагировать… О-они застали н-нас врасплох, — Лиза замолчала и закрыла лицо руками. Через мгновение мы услышали всхлип: та плакала.

— О Боже, прости меня. Я должна была прибежать раньше. Прости, — я замешкалась и обняла Лизу. Кому как не мне знать, каково это — терять близкого тебе человека, видеть как его убивают.

Давно, больше года назад, когда мы были совсем зелёные, и правила нового мира только начали формироваться, нас было трое: я, Мира и Святослав. Это был парень, на момент его смерти, пятнадцати лет. У него были русые волосы, яркие зелёные глаза и большой шрам на лице от отлетевшего куска гранаты. Он был выше Миры, но ниже меня, поэтому для своего возраста он был хиленьким. У него было слабое здоровье и, впридачу, бронхиальная астма, из-за которой нам постоянно нужно было искать ингаляторы. Для Кирилла он был легкой жертвой, поэтому когда я с ним вышла на разведку местности, отойдя на приличнее расстояние от лагеря, попала под расстрел приспешников Кирилла. Мы спрятались за деревьями и стали обороняться, но потом к Святославу со спины подбежал один из людей Кирилла и заколол его ножом прежде, прежде чем я успела понять, что происходит. После того, как он упал на землю, весь истекая кровью, нападавшие в спешке скрылись, а Мира прибежала к нам, я подбежала к телу парня и увидела, что он все ещё живой, но ранения не позволяют его спасти, а я не хотела, чтобы он долго умирал в муках, то пришлось принять сложное решение и застрелить своего друга. Мира поняла мои намерения, когда я быстро стала вставлять новые патроны в пистолет. Напоследок мы обняли Святослава, и под кивок его самого я выстрелила его в голову. Боль и грусть пронзили мое тело, когда тело моего друга обмякло на земле. Первая потеря союзника всегда самая тяжелая. Посоветовавшись, мы решили похоронить парня. Мира дала мне лопату и побежала обратно в лагерь, сторожить вещи и делать надгробие для Святослава, а я через слёзы и усталость начала копать могилу под деревом, рядом с которым его убили. На это я потратила много времени, больше двух часов из-за постоянных перерывов и истерик. Когда всё было готово, я положила Святослава в импровизированную могилу, предварительно достав его пистолет и нож. Решив оставить нож ему, я скрестила руки на животе Святославу, и вложила в руки нож. Мира пришла через минут пять с табличкой в руках, с где-то добытыми гвоздями и молотком. Пока я закапывала могилу, она прибивала к дереву табличку с надписью:

«Здесь похоронен Святослав Соловьев, который умер в возрасте 15 лет. 19. 09. 2005 — 13. 05. 2020»

***

— Я-я в п-порядке, — через какое-то время ответила Лиза, но не услышав мой ответ, вопросительно посмотрела на Миру. — Что с ней?

Мира не ответила и просто начала трясти меня за плечо.

— Стой, всё, я отвисла, — через какое-то время ответила я и, посмотрев на девушку, поняла, что ей нужна одежда. — Какой у тебя примерно размер одежды?

— M-ка, наверное.

      Кивнув, я встала и подошла к рюкзаку. Покопавшись там какое-то время, я достала футболку, штаны, какие-то носки и протянула это все Лизе. Она быстро выхватила одежду и начала переодеваться. Тем временем, решив, что девушке нужно поесть, Мира стала доставать тарелку, консервы и какие-то галеты. Быстро открыв банку с тушёнкой и намазав её на галеты, Дамира положила это всё в тарелку и достала воду.

— Кушать подано.

      На протяжении ужина мы молчали, но потом у нас завязался разговор. Говорили обо всём: о начале выживания, о трудностях и мутантах

— Куда ты пойдёшь, когда заживёт нога? — поинтересовалась я после того, как мы поели.

— Даже не знаю. Раньше решала всё Ксюша, но теперь я без понятия что делать, — девушка грустно вздохнула и сделала паузу. — Вещей у меня нет, нужно постоянно промывать зашитую рану, вывихнутая нога непонятно когда заживёт. Даже если я смогу в скором времени ходить, то до этого момента у меня не будет ни воды, ни еды, я не смогу защитится без оружия и рано или поздно меня найдёт Кирилл и прикончит меня.

— Кирилл? Правда что ли? Что же ты такого натворила, что он объявил на тебя охоту? — резко поинтересовалась Дамира.

— Раньше я была правой рукой Кири, но затем, когда убили его девушку, он как с цепи сорвался. Стал избивать своих подчиненных, убивал за неповиновение, давал очень мало еды и требовал шпионить за тобой, Саша, и за многими другими. Кого-то он хотел убить, кого-то, как тебя, переманить на нашу сторону. Однажды он хотел отправить Ксюшу на очень опасную миссию, и я, конечно же, вступилась за неё, сказав Кириллу, что она не справится и умрет там. Он не хотел меня слушать, и поэтому, когда Ксюша вышла на миссию, она взяла меня со собой, и мы вместе сбежали. Мы долго скитались практически без вещей и еды, но потом ограбили какую-то базу, где никого не было. Выживали мы вместе где-то полгода. На нас за это время кучу раз нападали люди Кирилла, и один раз даже он пришёл сам по наши души, но мы, как люди, которые не так плохо подготовленны, постоянно убегали. На этот раз нам не повезло. Нам устроили засаду шпионы Кирилла, сначала выстрелив в ногу Ксюше, а потом натравив мутантов на нас. Я защищала Ксюшу, как только могла, но потом её прикончил один из шпионов, а потом они скрылись. Трое мутантов набросилось на тело Ксюши, а я от шока не могла и пошевелится. Дальше вы знаете историю, — Лиза замолчала и, запрокинув голову, стала смотреть в потолок. — Поэтому сейчас мне вообще нельзя попадаться на глаза людям Кири. Возможно, они думают, что я мертва, а если снова заметят меня, начнётся новая погоня за мной, и на этот раз я не очень уверена, что выживу.

      Мы с Мирой переглянулись и потеряли дар речи от услышанного. Кирилл хотел убить девушку только из-за того, что она сбежала, тратит на это кучу сил. Она не так проста, как кажется, хоть и в этот раз допустила серьезную ошибку в бою. Нужно её брать с нами, если она согласится, но для начала нужно сходить на место атаки и поискать остатки их вещей.

— Мира, сиди здесь, я пойду на разведку, — я поднялась с пола и взяла ещё два дополнительных магазина патронов. — И давай без глупостей, Лизе и так тяжело.

      Мира вздохнула и закатила глаза, но затем кивнула. Я взяла свой второй рюкзачок и пошла к выходу.

      Выйдя на улицу, я сразу же направилась к месту атаки, не забывая оглядываться в поисках подопечных Кирилла. К счастью, никого не было, и я начала осматриваться в поиске вещей. Трупы мутантов всё ещё валялись тут и начинали пованивать. Переведя глаза с не очень приятного зрелища, я увидела труп Ксюши. Решила, что нельзя оставлять труп не похороненным, достала большую тряпку и стала перекладывать тело на неё. Дело не из приятных, но это нужно сделать. Через некоторое время, когда с этим было покончено, я заметила пистолет, который был совсем рядом с трупом мутанта. Я подошла и взяла его. На первый взгляд, неплохой пистолет, патронов осталось три, значит, Ксюша быстро потеряла силы. Больше ничего не найдя, я взяла труп и понесла его назад.