POV Мадара

Страна Цветов.

Идиотское название для великой державы.

Хотя такой великой она была не всегда. Раньше это была небольшая страна пацифистов. Однако, когда к власти пришёл Кизаши Харуно —​ молодой, но мастер переговоров — принц​, все перевернулось. Ряды солдат пополнялись ежегодно, договоры с соседними странами заключались чуть ли не каждый день, а верные мастера своего дела — умнейшие полководцы, проникшиеся глубоким уважением к великодушному правителю — одерживали победы в войнах за кратчайшие сроки.

Всё у Императора получалось с первого раза. Неслыханное везение, как многим казалось. Теперь благодаря его усилиям это была огромная страна с великим войском, счастливыми гражданами и большими урожаями, полностью автономная.

Заключить взаимовыгодный контракт с такой державой было отличной идеей, хоть и возникла она в головах старейшин, переполненных песком. Только вот условия этого договора… Неужели не было других вариантов? Неужто оказания поддержки клана с такой военной мощью было бы недостаточной платой?

Почему я, Мадара Учиха, глава великого клана, должен был жениться на дочери императора? Почему не Изуна? Младший братец всегда был более открытым и дружелюбным.

Не то чтобы мысль о женитьбе пугала меня, скорее, я боялся за девчонку. Я никогда особо не общался с женщинами, если ночные свидания вообще можно было назвать общением —​ слишком бесполезное занятие. Тренировки, учёба, управление кланом, война… Всё это всегда было на первом месте. Но женщины…

Как вести себя с ней, что говорить, что можно делать, а что нет? Конечно, меня, как и всех членов главной ветви, обучали светской беседе, правилам этикета и т.д. Вот только все эти правила были применимы в общении среди других людей. А когда мы останемся вдвоём? Как вести себя, чтобы не изувечить её морально?

Я никогда не отличался мягкостью или даже обыкновенными пониманием и снисходительностью. «Принцесса умна, горда и достойна» —​ лучшее описание! Всегда «восхищался» умением старейшин подбирать слова.

Никто ведь даже не знал, как она выглядела! Вернее, как она выглядела сейчас. Насколько мне было известно, после кончины матери она перестала покидать дворец. Даже отца никогда и нигде не сопровождала. Безусловно, это было не столь важно, опять же по словам старейшин.

Они «мягко» намекнули, что я, как глава такого клана и будущий император этой страны, не обязан буду постоянно находиться с супругой, как и делить с ней ложе. Они утверждали, что я, будучи мужчиной, могу спать с кем захочу и когда захочу. Это уже радовало больше, хоть и звучало все равно отвратительно…

Всё же мне так долго промывали мозг, что не согласиться было просто невозможно. Что угодно — лишь бы эти старики наконец заткнулись. ​Изуна деликатно отмалчивался, хоть и было заметно в его взгляде небольшую насмешку.

Засранец мелкий.

А ведь когда я заикнулся о его кандидатуре, он чуть слюной не подавился. Как младший брат и второстепенный наследник клана, он имел право самостоятельно выбрать себе пару, и, видимо, терять это был не намерен.

— Ты глава клана, великий воин. Я лишь младший брат. Император не согласится отдать за меня свою единственную дочь, — а когда старики согласно забормотали, тихо добавил: — Прости, аники*.

Засранец мелкий!

Безусловно, то, что наш клан встанет во главе целой страны, было отличной перспективой. Но… неужели не имелось другого способа?

Больше всего истерический смех у меня вызывало то, что старик Кизаши ещё​ даже не дал своего согласия, что немного задевало самолюбие. Просто в ответ на «моё» прошение прислал приглашение в свой дом. Решил посмотреть, не похож ли я на прыщавый мешок с жиром и не ем ли на завтрак глаза своих врагов? Ему наверняка хотелось бы иметь красивых внуков.

Было бы крайне забавно посмотреть на лица старейшин, если бы император кинул им отказ прямо в лицо. Насколько я знал, число желающих жениться на его дочери уже перевалило за сотню. Может, его «снисходительное» приглашение имело место быть только потому, что девчонке скоро 18 и срок выдачи замуж был просрочен на пару лет?

Я был старше неё​ на 6, нет, почти на 7 лет. Что мне с ней делать, ведь она ещё, по сути, была ребёнком, хоть и совершеннолетним?!

Теперь ещё​ и приходилось тащиться с этими ворчливыми стариками в «гости» к королевской семье почти неделю по жаре. Благо, младший братец выказал не​ слабый интерес и уговорил их взять его с нами. С его болтовнёй было не так тошно.

***

​ Невысокие горы, усыпанные полевыми цветами, кристально чистые реки и озера, разнообразие флоры и фауны. Путешествуя по землям с поэтическим названием, создавалось впечатление, что мы попали в сказку, из которой автор убрал всех злодеев.

Люди улыбались так, словно на завтрак вместо риса и яичницы ели полкило галлюциногенов. Не знай, как прекрасно обстояли дела в данной стране, мне показалось бы это жутким. Я не боялся излишнего дружелюбия и слепого счастья, просто всё это казалось немного подозрительным.

Эта жара доканывала. Даже болтовня и позитивный настрой братца капали на нервы. Чего он вечно был таким весёлым? Только под конец жаркого лета начал по-настоящему жалеть, что у нас в роду были тёмные волосы. Нужно было обстричь их как Изуна, а не отращивать до поясницы. Просто не хотелось уступать Хашираме, другу детства, даже в этом. Хорошо, что мне не нужно было позволения старейшин, чтобы снять рубаху.

***

Сколько мы уже были в пути — 5 или 6 дней? Я сбился со счета. Хотя, мы, кажется, немного опережали график.

При входе в столицу обстановка царила такая же, как и на её​ границах — только изысканных зданий стало гораздо больше. И цветы, цветы повсюду. Они источали такой сильный запах, что, казалось, мёд скоро польётся из ноздрей. Как люди здесь дышали?!

На горизонте показался дворец императорской семьи. Я слышал, на территории замка расположено несколько садов, вишнёвых рощ и деревьев​ сливы. Довольно пафосно​ и вульгарно, на мой вкус. Сад этого дворца был также знаменит тем, что он был украшен аж одной тысячью​ камней. Какого чёрта так много? Вроде бы, в саду проводили официальные приёмы для гостей города и (иногда) чайные церемонии для горожан.

Наверное, там и состоятся переговоры.

Встретила нас стража, а не советники. Не доверяли? Хотя, мы славились своей жестокостью на поле боя, так что это было неудивительно.

Поскорее бы оказаться в гостевых покоях и нормально помыться. В бесконечных войнах и сражениях я привык спать на холодной земле, питаться чем придётся и не мыться месяцам, однако, пока была возможность, хотелось бы насладиться удобствами. Встреча была назначена на завтрашнее утро. Было довольно мило со стороны Харуно дать нам время перевести дух и отдохнуть.

***

Когда я отодвинул сёдзи*​ и оказался в «своих» покоях, почувствовал лёгкое раздражение. Всё было сделано в светлых тонах — да так, что даже вечером здесь было светло, как днём. Как спать-то?

Баня была настоящим спасением, как и вкусный ужин. Только я развалился на толстом футоне* и расслабил мышцы во всём теле, как раздался стук. Такое неспешное из-за проклятых стариков путешествие вымотало меня настолько, что сил хватило лишь на усталый и громкий вдох-выдох. Вот только нарушителю моего спокойствия, а также неплохому воину с хорошим слухом, этого хватило, чтобы войти без разрешения.

— Аники?

— Проваливай, Изуна. Я хочу спать.

Учиха младший, очевидно, совершенно потерявший всякий страх, зашёл внутрь и, закрыв​ за собой сёдзи, прошёл мимо меня. Вышел в сад, отчего этот невыносимый запах цветов проник в комнату вместе с ночным прохладным воздухом и ударил в нос- так резко, что лицо непроизвольно сморщилось. Уселся на балконе, свесив ноги, достал из-за пазухи две бутылки саке и выудил из кармана​ две сакадзуки*.​ Где он всё это взял вообще?

Ладно, братец, раз ты так хочешь, то поговорим.

Конец POV

Глава молча поднялся с футона​ и двинулся в сторону своей меньшей копии.

Основным их отличием были волосы и рост. Мадара был почти на голову выше, а волосы Изуны в отличие от старшего были коротко стрижены.

Изуна поставил чашки на пол, разлил в них саке, взял одну из них и, не дожидаясь брата, осушил.

— Ты волнуешься? — спросил вдруг Изуна.

Мадара сел рядом и, следуя примеру брата, осушил свою чашечку, разливая новую порцию.

— С чего, по-твоему, я должен волноваться? — уточнил Мадара, приподняв одну бровь.

— Ну, как же? Завтра ты впервые увидишь свою будущую жену. А вдруг она некрасивая! — на лице младшего читалось изумление.

— Главное, что она дочь императора. И вообще, не факт, что Кизаши-сама даст своё​ благословение.

— Почему ты так думаешь?

— У меня репутация жестокого человека. Разве добрый правитель отдаст свой «цветочек» в руки такому, как я?

— Не такой уж ты и жестокий.

Мадара рассмеялся в голос.

— Это только с тобой я такой, потому что ты мой единственный родной человек.

— Она тоже станет для тебя родным человеком. Как иначе?

— Ты наивен, братец. Мужчины часто бывают жестоки со своими жёнами, и император это знает.

— Ты ведь не будешь таким, как наш отец, да, аники?

Мадара не нашёл, что ответить.

Их отец и правда был жесток. Во всём, но особенно в отношении их матери. ​Мадара до сих пор помнил её​ крики в ночи, когда отец в очередной раз издевался над своей женой за какую-нибудь провинность или из собственной прихоти. На синяки и ссадины жены главы все учтиво закрывали глаза и делали вид, что всё в порядке.

Лишь спустя много лет Мадара осознал, насколько была велика власть отца среди клана и почему никто так и не осмелился помочь Изуми, матери двух братьев.

Хотя, сам Мадара как-то раз не выдержал — сорвался из своей комнаты и влетел в родительские покои. Увидев, как мать лежала на полу, свернувшись калачиком, и держалась за живот, Мадара пришёл в ярость. Даже страх перед отцом не остановил, когда он бросился на него с кулаками, хоть ему и было 6 лет. Да, тогда отец сильно избил его за дерзость.

Встряхнув головой и прогнав пелену воспоминаний, Мадара решил перевести тему, прекрасно понимая, о чем говорил брат.

— Успел увидеть что-нибудь интересное?

— Ничего такого. Только… в саду я заметил мужчину, достаточно молодого. ​Он, очевидно, воин, только был одет совсем не как дворцовая стража. Он стоял под деревом вишни, и, мне кажется, за ним кто-то прятался, но я не смог рассмотреть, кто именно это был, — смотря сквозь собеседника, вспоминал Изуна.

— Как он выглядел? — снова наполняя посуду напитком, поинтересовался Мадара.

— Примерно твоего роста, почти белые волосы, зачёсанные назад, глаза как будто красные, здоровый. На нём были штаны, снизу перемотанные бинтами до колен — как у тебя; рубашка, свободная, без рукавов и воротника, коса…

— Коса? — перебил Мадара брата, из-за чего тот раздражённо цокнул.

— Ну да, с тремя лезвиями. Не думаю, что такой грозный мужчина решил насладиться красотой цветов посреди ночи. Наверное, он кого-то сопровождал.

— Наверняка кого-нибудь из дворцовой свиты.

— Разве на территории императорского дома необходимо сопровождение? И почему же тогда этот «кто-то» прятался за его спиной?

— Возможно они стояли таким образом с самого начала, почему ты так и решил. Забудь.

— Что же будет с нами? — после нескольких минут молчания задал вопрос Изуна, чем застал своего брата врасплох.

— В каком смысле?

— Если ты женишься на принцессе, то станешь императором страны Цветов. Соответственно, будешь жить здесь, а я отправлюсь обратно в клан. Мы будем так далеко друг от друга…

— Если я захочу, то ты будешь рядом со мной! Не переживай об этом, трусиха, я тебя не оставлю.

— Спасибо тебе, аники, — Изуна смотрел на старшего брата с чистейшей любовью и благодарностью в глазах.​ ​— Ладно, тебе нужно отдохнуть. Если ты опять не выспишься, то будешь похож на злого лохматого чёрта, и принцесса убежит с криками, когда тебя увидит. — решил он пошутить напоследок, поднимаясь с нагретого места.

— Иди уже отсюда, малявка​, — ​ ответил Мадара со свойственным ему юмором.

***

Зал приёмов оказался довольно большим. Из-за открытых сёдзи, что располагались в ряд вдоль​ всей стены, ведущей в сад, всё помещение заполнилось ароматом вишни. Это было первым, что заметил Мадара, придя на приём к императору.

Вторым был сам император. Он восседал на своеобразном «троне», который нельзя было разглядеть из-за широкого кимоно цвета зелёной травы. Кизаши сидел с закрытыми глазами, повернув голову в сторону сада, и улыбался очередному тёплому летнему дню.

Слева от него стоял мужчина лет тридцати на вид, в доспехах. Он был довольно высоким, широкоплечим, с неаккуратно стриженными​ пепельно-серыми волосами; глаза цвета грозового неба, маска, скрывающая почти всё лицо. Поперёк левого глаза был шрам, который Мадара мог видеть даже со своего места. Судя по его внешности, этот человек являлся известным советником и другом​ императора Харуно, Хатаке Какаши.

Какаши пристально осмотрел сначала старейшину Учих, после перевёл свой взгляд на Изуну и уже в конце с прищуром изучил​ самого Мадару. Складывалось такое ощущение, что он заглядывал в самую душу.

Дождавшись, когда гости сядут на специальные подушки, Хатаке коротко кивнул в знак приветствия. Наклонился к уху императора и что-то сказал ему, после чего тот открыл глаза и повернул своё​ счастливое, но слегка уставшее лицо к чете Учиха.

Осмотрев гостей и пометав взгляд между братьями, видимо, пытаясь понять, кто из них, возможно, станет его зятем, он расплылся в приветливой улыбке.

— Добро пожаловать в страну Цветов. Я Харуно Кизаши, император этого Седьмого чуда света. Рад приветствовать вас в своём доме. Надеюсь, дорога не сильно утомила многоуважаемых​ господ Учиха?

— Благодарим Вас, император, за приглашение и тёплый приём. Дорога и правда была утомительной, но мы успели отдохнуть. Я Сетсуна Учиха, старейшина клана Учиха. Позвольте представить главу нашего великого клана, — он перевёл свою сухую руку в сторону Мадары и указал на него, — Мадара Учиха. И его младший брат, Изуна Учиха, — закончил старик, указав на младшего из братьев.

Кизаши на мгновение нахмурился, прежде чем снова расплыться в дружелюбной улыбке. Видимо, император надеялся, что именно Изуна окажется Мадарой, так как младший выглядел более дружелюбно и миролюбиво. Он хотя бы улыбался, пока Мадара, здоровый и лохматый, как чёрный медведь, сидел с каменным лицом.

— Принцесса немного задерживается. С кончиной моей супруги Мебуки, дочь взяла на себя почти все её​ обязанности, из-за чего её​ дни​ загружены.

Мадара подавил в себе желание скривиться от раздражения.

Мало того, что император решил притащить на, по сути, деловые переговоры свою дочь, так она ещё​ и заставляла их всех ждать.

Прекрасное начало…

— Ничего страшного. Мы приносим свои соболезнования по поводу смерти вашей жены и всё понимаем. Мы никуда не торопимся.

В зале повисло молчание, разбавлял которое лёгкий ветер в саду. Дружелюбная улыбка пропала с лица Харуно, что заставило слегка напрячься троих Учих.

Он осмотрел присутствующих ещё​ раз, сложил руки на груди и прервал тишину:

— Должен вам признаться. Когда мне принесли письмо с гербом вашего клана, я почуял неладное. Прочитав ваше прощение руки и сердца моей дочери, вообще хотел ответить отказом сразу же, как и сотне просящим до этого. Ведь вас, как и остальных прочих, интересуют только трон и власть, а я…

Он не успел договорить. Двери зала открылись — и в них показалась фигура.

Девушка.

Розовые, точно лепестки вишни​ в саду, длинные волосы — до колен, прямые, с заплетёнными передними прядями в пучок на затылке, украшенные палочками со свисающими на цепочках цветками.

Красивое, молодое, без единого шарма или родинки, белое как молоко лицо. Судя по немного тусклому фиолетовому цвету, в центре лба вытотуированы небольшой ромб с маленькими завитками с каждой грани и мелкие кружки под глазами.

Простое, но явно не дешёвое, длинное чёрное кимоно. Белые слои под тёмной тканью, из-под которой виднелись острые и хрупкие плечи. Туго повязанные белые оби* на тончайшей талии. Длинные рукава скрывали скромно сложенные перед собой руки.

Она смотрела в пол и, не поднимая взгляда, бесшумной походкой двинулась в сторону императора.

Это однозначно была принцесса.

Мадара, как и остальные присутствующие члены его клана, был настолько впечатлён внешностью принцессы, что слегка​ раскрыл рот в немом шоке.​

Разумеется, в королевской семье сохраняли чистоту крови и тщательно отбирали людей, вошедших в неё, а значит, и дети были не плохи собой. Такой вывод легко сделать, если с детства общаешься с высшим светом по долгу фамилии.

Слухи о красоте принцессы принимали за чистую монету только наивные люди. Мадара себя таковым не считал, а потому не верил в них. Разве станут дурно говорить о девушке её рода?

Но того, что она​ превзойдёт эти небылицы настолько, он ожидать просто не мог.

​ За ней следом вошёл высокий крепкий​ молодой​ мужчина с огромной косой из трёх лезвий.

Видимо, его Изуна и видел прошлым вечером. Даже одежда была той же.

— Прощу прощения за опоздание, отец. Появились дела, не требующие отлагательств, — голос девушки звучал плавно, словно музыка.

— Конечно-конечно, доченька, я всё прекрасно понимаю. Прошу тебя, присоединяйся к нам. — широко улыбаясь, поспешил успокоить дочь Кизаши.

Принцесса такой же бесшумной походкой двинулась к своему месту справа от отца. Села на специальную подушку, подогнув колени и, наконец, подняла свой взор на гостей.

Мадара мог поклясться, что у него остановилось сердце, когда их взгляды пересеклись. Никогда — никогда — в своей жизни он не видел настолько​ зелёных глаз. Он не посмел сравнить их с цветом травы или листвы. Казалось, что растения во всём мире были не того цвета, что им давали. Только её глаза, только такой зелёный имел право на существование. Глубокие настолько, что у главы начала немного кружится​ голова. А может, это из-за недостатка кислорода?

Мадара не мог точно ответить на данный вопрос — вообще думать в этот момент не мог.

— Харуно Сакура — моя невероятно любимая и единственная дочь. Наследница престола страны Цветов. Дорогая, позволь представить тебе главу клана Учиха — Мадара-сан и его свита, — Кизаши не стал указывать на Мадару рукой, так как заметил установившийся зрительный контакт.

Сакура, будто очнувшись от транса, слегка вздрогнула. Опустила глаза в пол, поставила руки напротив своих ног и практически дотронулась лбом пола в низком поклоне.

— Я приношу свои извинения​ дорогим гостям, за то, что заставила вас ждать, и за своё невежество. Я очень рада знакомству, — она выпрямилась лишь спустя пару мгновений после своей речи.

— Так вот, с вашего позволения, я продолжу.

Все присутствующие кивнули в унисон, хотя Кизаши смотрел только на реакцию своей дочери, которая, после согласия, устремила свой взор туда, куда ранее смотрел её отец. Только мечтательной улыбки на лице принцессы не наблюдалось.

— Я высказал желание ответить на ваше прошения отрицательно, так как надеялся — и надеюсь до сих пор — что моя дочь выйдет замуж по любви.

Мадаре снова пришлось приложить немало усилий, чтобы не сморщиться или не закатить глаза. Уж очень наивное мышление для правителя страны.

Одновременно с этим на задворках сознания старший из братьев подумал, что сейчас последует вежливый отказ. И Мадара, наконец, сможет отправиться в родной клан и родные земли.

Его слегка удивило осознание того, что он не понимал, расстраивал его факт отменённой свадьбы или нет.

— Однако…

Император снова перевёл взгляд на Сакуру, ожидая, видимо, её реакции, которой не последовало. Он обречённо вздохнул и продолжил.

— Однако моя дочь, совместно с моими советниками, высказали несогласие с моим мнением по поводу Вашей кандидатуры, — закончил свою мысль Кизаши, хмуро глядя на главу известного клана.

Мадара не был уверен, что он верно понял смысл сказанных слов. Он не ослышался? Принцесса сама​ захотела его в мужья?

— Я привык доверять мнению своих советников. Тем более, своей дочери, которая переняла от своей матери небывалую мудрость и, не побоюсь этого слова, интуицию. Но… Не примите за оскорбление. О Мадаре-сане ходит слава жестокого человека…

— Позволите поправить Вас, отец? — тихо попросила Сакура, всё так же устремив свой взгляд в сад.

— Слушаю, — пробурчал император, надувшись как маленький ребёнок, хоть и попытался скрыть обиду.

— Почти вся информация, что нам известна о Мадаре-саме, это военные заслуги. Заслуги на поле боя. Разве может воин и, тем более, глава клана, быть не жестоким, защищая своих людей?

— Ты как всегда права, доченька, — протянул Кизаши, обдумывая слова дочери. — Но я всё же хотел бы убедиться, что не все слухи верны. Я предлагаю альтернативу. Мадара-сан вместе со своей свитой побудет у нас в гостях. Ну, скажем, месяц, дабы убедиться в благочестии его намерений. Как вы на это смотрите?

​ Мадаре всё это показалось бессмысленным цирком.

В связи с помолвкой он и так бы перебрался в столицу страны. А в случае чего-то непредвиденного императорская семья вполне могла расторгнуть несостоявшийся брак. Даже без явной причины, пусть это и было бы не очень хорошо для их репутации. В чем был смысл этих затянувшихся смотрин?

Перспектива пробыть целый месяц в душной стране, где даже металл катан, казалось, насквозь пропах приторно сладким запахом всевозможных цветов, да ещё и просто так?

Бр-р.

— Мы считаем это отличной идеей, — не спросив мнения Мадары, отозвался старейшина.

— Вот и замечательно, — от громкого хлопка в ладоши Мадара немного вздрогнул.

Император весь светился от счастья. Казалось, ещё немного — и он начнёт прыгать, как ребёнок, которому, наконец, дали конфету. Неужели его идеи так редко принимали всерьёз и воплощали в жизнь?

— Тогда, прошу, располагайтесь и чувствуйте себя как дома.

Харуно уже было собрался встать со своего места и объявить «заседание» оконечным, но его остановил негромкий кашель.

Дочь явно на что-то намекала забывчивому отцу.

— Ах, да, простите, чуть было не забыл. Должен вас предупредить. В нашем дворце есть крыло, которое полностью принадлежит Сакуре. Вход в эту часть дворца строго запрещён​ для посторонних. Страже отдан приказ задержать и — в случае сильного сопротивления — уничтожить всех, кто попытается туда проникнуть. Предупредите, пожалуйста, своих людей, — и одарил их улыбкой во все 32 зуба, явно выдавленной ради смягчения информации.

— Конечно, — подал голос впервые за всё время общения Мадара.

Его гортанный баритон отдавал набатом во всём помещении. После хрипловатого, но мягкого голоса императора, голос главы прозвучал так контрастно, что все присутствующие немного напряглись. Все, кроме принцессы.

Она плавно перевела свой взор на него и посмотрела исподлобья. Мадара видел, как в её глазах плескалась ухмылка, хоть лицо и оставалось абсолютно без эмоций. Этот взгляд незамедлительно пробудил у него тепло внизу живота.

— Тогда на сегодня закончим: мне необходимо приступить к делам государства. Доченька, позволь проводить тебя. Уверен, у тебя также много забот.

— Благодарю, отец, — кивнула девушка в знак согласия.

Справа к ней подошёл тот самый мужчина с косой и, не проронив ни слова, подал ей руку, чтобы помочь встать, хмуро смотря на Мадару, что объекту наблюдения показалось довольно дерзким.

Принцесса молча приняла помощь. Поднялась с места, поклонилась гостям и вместе с отцом двинулась к выходу. Двое мужчин последовали их примеру, также поклоном попрощавшись с гостями.

Трое Учих проводили их взглядом. Только после их ухода родственники поднялись с места и направились в ту часть дворца, где располагались их гостевые, а теперь и на время постоянные покои.

***

Мадара шёл, смотря себе под ноги и размышляя о своём. Однако у младшего брата были свои планы на его мысли. Стоило им отойти подальше от дворцовой стражи, как Изуна подскочил к брату и завалил того вопросами.

— Ну, что думаешь, нии-сан? Принцесса очень красивая, да? Хотя на эмоции скупа не меньше тебя. Но при этом очень изыскана. Ты слышал? Она заступилась за тебя вопреки словам отца! Ну надо же, чего-чего, а такого ​я точно не ожидал! Император кажется очень добродушным человеком. Интересно, у них с дочерью много общего? Это были татуировки у неё на лице? Аники, ну ответь же мне, чего ты молчишь?! — на одном дыхании выдал младший Учиха и потрепал старшего за рукав водолазки.

Мадара резко остановился и поднял хмурый взгляд на брата, пытаясь взглядом залезть ему в душу — ​по крайней мере, так показалось Изуне.

Резкая смена настроения сильно напрягла младшего Учиху. Сердце упало в пятки и вернулось на место за долю секунды. Начиная судорожно перебирать в голове возможные причины такого поведения, Изуна задался вопросом: он чем-то разозлил нии-сана?

— Что такого принцесса прячет в своём крыле, что за попытку попасть туда могут убить? — задал Мадара вслух вопрос, что так сильно волновал его в данный момент.