Стерильные коридоры встретили тонкую одинокую фигурку гнетущим молчанием. Подняв взгляд ввысь, ангел заметила как мраморные лестницы тонули где-то в своде бесконечными кругами и почувствовала, что их потрескавшиеся от времени перила хранили ещё свежие следы знакомой Вики энергии. Она любовно провела по шершавой поверхности, выделяя особенно яркие: запах цитруса с крошками пломбира — здесь торопливо шурша платьем проскочила прекрасная тётушка Анабель; лёгкое горячее, будто дыхание дракона, дуновение жжённых перьев, — крепкая рука мужа поддержала её за локоть, когда та нечаянно споткнулась; повеяло прохладным утренним бризом, грозящим превратиться в шторм, за ним вспыхнула синяя молния — мама Ребекка поругалась с адмироном Винчесто, и они в напряжённом молчании продолжили путь. На сердце стало тревожно, и ангел поспешила убрать руку. Каждый шаг гулко отзывался по безжизненно пустым пролётам, будто попеременно срывающиеся в пропасть камешки, а в голове набатом отзывалось их эхо, и, казалось, словно невидимый палач уже занёс топор над её головой и вот-вот совершит плавный взмах вниз. Шурх! — голова отскочила по деревянным досечкам, как брошенный в кольцо тяжёлый мячик.

Вики вздрогнула, когда где-то внизу раздались торопливые шаги. Они неумолимо приближались, будто бессмертный перескакивал через две, а то и три ступени. Перевесившись через перила, она всмотрелась в лестничные пролёты и вскоре заметила знакомые красно-чёрные крылья: такие мощные, каких не было ни у кого из демонов, кроме Него — её дерзкого мальчика Мальбонте. На душе всё ещё было тяжело, но колыхания знакомой энергии заставили сердечко трепетать, вместе с тем во рту разлился отчётливый привкус терпкого красного полусладкого вина. Его гранатовые нотки слегка кислили, но в тоже время дразнили своей слабостью, как если бы ей связали руки и капали любимый напиток через пипетку на язычок — не распробовать, потому что мало, мало, мало.

Совершив ещё несколько шагов, юноша остановился и посмотрел ровно в глаза наблюдавшей за ним крылатой. Чёрные зрачки вновь утянули Вики в свою бездонную Тьму, и её бросило в дрожь. К сожалению, она никак не могла это контролировать, особенно, когда находилась рядом с ним, ведь с самого детства её тянуло к нему невидимым магнитом, и до этого момента ангел даже не подозревала, что влечение взаимно, пока однажды, когда она сидела в лабиринте Адама и Евы, читая под широкой листвой цветущей яблони учебник по сакральной магии, он не плюхнулся рядом и не выхватил из её тоненьких рук книжку.

— Снова зубришь? Не надоело? — небрежным движением Мальбонте перелистал страницы, совершенно не обращая внимание на текст, а затем, стоило Вики потянуться за своим учебником, он вытянул руку вверх.

— Отдай, — требовательно нахмурилась ангел, но демона лишь раззадорила её попытка выглядеть грозной, потому Мальбонте откинул голову назад и рассмеялся, вгоняя Вики в ещё большее смущение.

Его смех такой глубокий, бархатистый касался потаённых струн души, вызывая в ангеле самые странные коктейли из чувств: негодование, восхищение, умиление, злость, трепет и симпатию. Ураганом закружив её в жгучем танце, они несли её всё дальше и дальше, потому она не заметила, как уже через долю секунды, совершенно не скрывая своих чувств, любовно оглядывала выточенные черты лица на бледноватой коже и думала, каковы на ощупь его губы. Видимо, она смотрела слишком долго и пристально, так как даже не заметила, что чёрные глаза демона азартно заблестели сквозь пушистые полуопущенные реснички. А, когда обратила внимание, неловко зарделась, отводя взгляд, и почувствовала, как нежную щёчку легонько щипнули.

Мальбонте всегда воспринимал её чувства и эмоции не всерьёз, потому Вики даже не знала как реагировать на данный жест: обижаться или облегчённо выдохнуть. Хотя последнее осуществить уже невозможно — она влюбилась и не было пути назад, потому каждый раз тёплое платоническое отношение лишь тяготило её. Порой даже казалось, что Вики готова кинуться с обрыва лишь бы избавиться от той боли в центре груди. Она появлялась с каждым годом всё чаще и чаще, ведь, как любые учащиеся, Виктория и Мальбонте взрослели, следовательно, появлялись новые желания, новые чувства, новые друзья. И больше всего Вики боялась, что настанет день, когда какая-нибудь дьяволица (та же Ости, например) вскружит ему голову и их обычный просто секс превратится в нечто большее. Руки чесались уничтожить соперниц, но она не могла себе позволить идти на поводу своего эго. Дино учил, что ангелами их делает хладнокровие и высокоразвитая эмпатия не только по отношению к смертным, но и к бессмертным (демоны не исключение). И, стараясь следовать этой нехитрой заповеди, Вики решила не сталкиваться с Мальбонте столько, сколько вообще это было возможно, и игнорировать его присутствие любой ценой, ведь он демон, а она ангел — и им не суждено быть вместе, так что нужно понять, принять, отпустить и найти свою судьбу в другом. Но, пытаясь отвлечь внимание на белокрылых парней, Вики каждый раз ловила себя на мысли, что сердце неизменно отбивало лишь одно имя «Маль-бон-те-е» — волей-неволей ангел возвращалась к демону с вытянутым мизинчиком в знак мира, и он прощал её, невзирая на причинённые обиды.

— Я всё равно получу свой учебник назад, — решив, что лучше облачить всё в привычную забаву, выдохнула она, и, собрав всю волю в кулак, потянулась за книжкой, но юноша не унимался: всё тянул руку назад, разрывая дистанцию, посмеивался над её попытками да пытался вывести из равновесия щекотками. На последнем пункте демону можно поставить плюсик, ибо вскоре Вики не удержалась и плюхнулась всем корпусом вперёд, повалив заодно и Мальбонте. Входило ли это в его планы или нет — уже не имело значения. Когда до желанных губ остались сущие миллиметры, все вопросы превратились в пыль, а окружающий мир отошёл на второй план, где плавно размылся и исчез, и даже время в такой момент остановилось. Остались лишь Он, Она да упавший лепесток с цветущей яблони. Он будто дал знак её внутренним демонам, и те, сорвавшись с цепей, вырвались наружу. Было до отвращения стыдно за свой порыв, но ничего ангел поделать с собой не могла, будто сзади оборвали верёвочную лестницу, соединяющую два острова между собой, а крылья стянули золотыми нитями — не пройти, не пролететь. Назад путь отрезан, да и не особо хотелось отступать.

— Прости, — шептали её губы, покрывая бледное лицо горячими поцелуями, — Прости, прости, прости, — шёпот срывался на дрожь в голосе от нахлынувших слёз. Ангел понимала, что нарушила запрет и втянула из-за собственного эгоизма непричастного к её любовным драмам демона, но тонкий вкус гранатового вина таял крошечными порциями на губах, не достигая рта, и ей этого было безумно мало. До болезненных судорог внутри живота ей хотелось распробовать любимую энергию, но в противовес своему желанию она осмеливалась лишь на касания губами.

— Глупая, — ласково прошептал Мальбонте, утягивая ангела в смелый поцелуй.

По телу пробежала сотня электрических импульсов. Они проникли в каждый атом её тела, превратив его в один сплошной клубочек нервов. Коснись сейчас Мальбонте одним неаккуратным движением любой точки на её коже, как по ней обязательно пробежит новая волна мурашек, а сладкая истома заставит стонать от наслаждения. Ангелу стало страшно от собственных ощущений, так что та постаралась поскорее разорвать поцелуй, но крепкая рука легла на талию, прижимая к себе плотнее, а вторая легонько пробралась под рубашку и, заскользив вдоль позвоночника, заставила хрупкое тельце выгнуться под томный едва сдерживаемый стон наслаждения. А ведь Мальбонте ещё ничего не сделал — просто игрался.

Вики быстро отвела взгляд в сторону от юноши, но краем глаза успела уловить его довольную ухмылку.

После того случая под яблоней прошло несколько лет прежде, чем преподавателям удалось их поймать, и вышло это настолько глупо, что Вики хотелось умереть от стыда за репутацию одной из лучших паинек школы Ангелов и Демонов. А всё начиналось так гладко…

Никто даже не догадывался о связи демона Мальбонте и ангелочка Виктории. Даже от внимательного глаза херувима Анабель смог ускользнуть тот факт, что её сын пропах не только табаком и глифтом, но и сладким яблочным парфюмом. Возможно, тут своё влияние оказал тот факт, что Виктория и Мальбонте дружны с самого раннего детства, и эта дружба сплотила две противоположные друг другу семьи, потому окружающие воспринимали их отношения, как брато-сестринские, — не более. И потому яблочные нотки не вызывали никаких подозрений, разве что отец Мальбонте всё время тихо вздыхал и приговаривал:

— Танцуя с дьяволом, слушай музыку, ибо когда ты танцуешь с дьяволом, дьявол не меняется. Дьявол меняет тебя.

Никто так и не понимал смысл этой фразы, а дядя Уильям ссылался на стихотворение земной женщины Дины Байтер. Так как этот демон обожал земную прозу, да и в целом земную жизнь, то все вокруг верили ему, пока он испытующе всматривался в звонко смеющуюся парочку. Ангел и демон, сидя на полу вспоминали детские шалости, изредка споря по пустякам, порой якобы невзначай касались друг друга: то прядку волос поправят, то смахнут ресничку или взъерошат крылья — и в этих невинных жестах отец Мальбонте видел проявления чего-то большего, чем дружбы.

Вики сделала пару шагов вперёд, не дожидаясь Мальбонте.

Славное было время — детство: наполненное как хорошими, так и плохими моментами. Один из них особенно ярко застрял в её голове. Возможно, именно он и стал переломным в её жизни.

Раньше граница между ангелами и демонами была слишком яркой, чтобы в школе воцарилась долгожданная гармония. Взрослые хранили обиды — дети их перенимали и распространяли дальше. Так что девочка не была удивлена, когда в столичном парке группа демонят пристали к ней. Они то щипали перья, то за волосы дёргали, то толкали и не позволяли убежать, то говорили обидные слова — в общем, всеми силами пытались задеть ангела, и им это удалось. Девочка не понимала такую жестокость, а их это лишь забавляло и, похоже, слёз маленького ангела им не хватало, так как главный задира захотел засунуть ей своего тарантула за шиворот платьица. От страха Вики словно остолбенела — мысль гнала её прочь, но ноги не слушались, пока демоны, хищно скалясь, наступали, но затем её словно отрезали от мира чьи-то чёрные пушистые крылья — большие для ребёнка, но от того такие пугающие своей мощью.

— Отвалите от неё! — вскричал мальчик недовольно, ему в ответ раздалось гневное:

— Почему ты за неё заступаешься? Она же одна из них!

— И что? — сказал твёрдо демон, по его голосу было понятно, что тот зол не меньше своих сородичей, но гнев его был направлен на них, а не на ангельский род, — Может, вы ещё маму свою будете задирать, потому что она же одна из женщин. Мыслите так, словно у вас на одну хромосому больше положенного.

После этих слов досталось и мальчику, однако он всё равно отстоял свою позицию с доблестью гордого рыцаря.

— Придурки, — смахивая кровь с носа, прошипел мальчик, а затем, не удосужив Вики взглядом, отправился медленно вглубь парка. Пиная камешки, он размышлял о чём-то, пока ангел плелась за ним следом молчаливой тенью, всё не зная как подступиться и поблагодарить.

— Чего тебе? — уже в третий раз бросив взгляд через плечо, спросил раздражённо мальчик, и Вики решила, что пришёл момент действовать. Подойдя к нему, она настойчиво затыкала в носик платочком, — Что ты? Прекрати! — демон стал пятиться, пока Вики пыталась стереть кровь с его лица, и в итоге уткнулся спиной в ствол дерева. Хихикнув, ангел вручила ему свой платочек и быстро убежала. Вот так — вместо всякой благодарности, но именно в мелочах скрываются нужные слова и никогда не знаешь, что получишь в ответ на добрый поступок. Может, обычное «спасибо», а может беленький шёлковый платочек с нежно голубой каймой и аккуратно выведенной на нём надписью «горячо любимому ангелочку». Этот платочек стал последним подарком от погибшего на сложном задании отца Виктории, который девочка бережно хранила и всегда носила с собой.

Видимо, демон это понял, так как позже они встретились во дворе школы, и именно в этот жизненный отрезок времени она познакомилась с мальчиком по имени Мальбонте, именно тогда она нашла себе первого друга среди демонов, а вместе с этим приобрела и кучу красочных и тёплых моментов. Например, когда они пытались сбежать на эмоциях из школы, но смогли перелететь лишь парочку парящих островов и застряли на третьем. Тогда маленькая Вики ныла, что хочет назад, а Мальбонте называл её плаксой, в ответ получил пару тычков и упал прямо в грязь. С обиженной моськой он отомстил наглой девчонке, метнув в неё грязевой комок — и началась битва, которую ещё не видели Небеса. Правда потом им пришлось выслушивать нравоучения и даже помогать в библиотеке Ада с книжным учётом, но ту ночь они всё равно вспоминали с улыбкой на лице и по сей день изредка спорили, кто же из них оказался победителем.

— Это была я, не спорь, — Вики медленно вышагивала по гранитной дорожке, бросая взгляд на своего собеседника, — Может, я и была плаксой, но драться уж точно умела.

В ответ демон рассмеялся. Его слегка хрипловатый голос ударил в самое сердце, заставляя его с удвоенной силой гонять обжигающую кровь по венам.

— Да, я помню, как тогда, за школой, нашёл тебя и сестру Эрагона — вы дрались, и, как оказалось позже, ты напала первой, — они остановились возле ближайшей статуи, и, так как по ночам здесь редко бывали бессмертные, Мальбонте позволил себе небольшой флирт: оттеснив Вики, он выставил руки по бокам, тем самым отсекая ходы к отступлению, а затем пристально вгляделся в её голубые глаза, — Подумать только, ты побила сестру самого Эрагона. Только за что?

Белоснежные крылья вздрогнули, стоило Вики коснуться воспоминаний о сестре Эрагона. Нет, она её не боялась, не ненавидела, но и не любила — всё из-за самого серафима. Он и Вики с самого первого взгляда друг другу не понравились. К тому же, его сила когда-то очень её напугала, но сейчас не об этом.

Ангел никогда бы не подумала, что познает ревность в столь юном возрасте (на тот момент ей было десять по земным меркам), потому была удивлена, когда почувствовала, как кровь отхлынула от конечностей, а сердце словно перестало биться. В тот момент в голове пульсировала отчаянная мысль «я ему больше не нужна», и слёзы сами собой падали на подол её новенького платьица. Тогда девочка стремилась увидеться со своим другом, потому быстро-быстро летела в лабиринт Адама и Евы. Радость, томительное ожидание, жгучее чувство нетерпения подгоняли её в спину, и, казалось, крылья за её спиной превратились в ветер — настолько она соскучилась по Мальбонте! —, но, когда Вики увидела его с какой-то девочкой, то вся радость куда-то пропала. Они скрепляли свою дружбу мизинцами, и, что самое ужасное, улыбались друг другу! И в ту же секунду маленький мирок внутри осыпался осколками, и Вики отчаянно стремилась убежать как можно дальше. В тот день её платьице порвалось, а ведь мама купила его совсем недавно. Потому, когда Вики столкнулась с сестрой Эрагона, то не смогла сдержать эмоций и впервые по-настоящему подралась. Маленькая девочка пищала от боли, пыталась вырваться, но ангела невозможно было остановить. Вики до сих пор отчётливо помнила ссадины на её милом личике, да вывернутое крыло. После данного инцидента шуму было очень много, и он длился несколько месяцев уж точно: разборки с Эрагоном, снова нравоучения от преподавателей, отстранение от школы и домашнее наказание, но ангел чувствовала себя победителем, ведь после та девочка даже не подходила к её Мальбонте — их дружба распалась так же быстро, как и началась, чему Виктория была несказанно рада. Но теперь — теперь Вики чувствовала себя отвратительно. Вина камнем легла на грудь, изредка душила, когда ангел того не ждала, но избавиться от груза она не могла. Мальбонте поменял её — слишком поздно отрицать данный факт.

К такому выводу она пришла, когда в восемнадцать поймала себя за употреблением жгучего глифта. Прежде ей никогда не доводилось участвовать в тайных вечеринках бессмертных, но в этот раз что-то внутри словно сломалось, затем собралось, но как-то неправильно, от того и Вики пошла против своих ангельских принципов, увязалась за Мальбонте, утонула в волне развратных демонов и была безумно удивлена столь же развратным ангелам, с радостью отвечающим на смелые ласки. Происходящее — аутентичная картина мира, о существовании которого Вики даже не подозревала. Голова уже кружилась от какофонии звуков, запахов, ощущений — всё чужое, не для неё. Что же она тут делала? Ости выдохнула тонкую струйку дыма и та угодила прямо в лицо Вики, потому ангел закашлялась, отгоняя от себя пряный запах неизвестных трав.

— Так-так-так, — простучала демоница, высокомерно задрав голову, — И что же тут забыла паинька Виктория?

— Пастор немного в другой стороне, — улыбнулся и Люцифер, а Вики от негодования сжала губы в тонкую полосочку, — Над шутками смеются, а не злятся, ангелочек, — и тут же Ости надтреснуто просмеялась, бросая лукавые искорки в сторону демона. Её рука медленно прошлась по его груди — этим жестом демоница показала, что Люцифер принадлежал ей. Вики не желала на это смотреть, потому без лишних слов ушла искать Мальбонте, и услышала, как в спину прилетел ехидный смешок.

Каждый шаг давался всё труднее и труднее. Ноги дрожали, а голова кружилась — и изрядно напуганная Вики не знала куда идёт, зачем идёт и как же разглядеть среди трущихся друг о друга тел дверь на улицу. Вскоре ноги подвели её, и она упала бы, если бы не чья-то крепкая рука. Чужая энергия пронзила всё её тело. Обратив мутный взгляд на демона, Вики убедилась, что это не тот, кого она искала, и поспешила убрать его настойчивые руки от себя, но они не отпускали. Дальнейшие события затянуло молочной пеленой забытья. Она очнулась лишь тогда, когда свежий воздух ударил в лицо и наполнил лёгкие, а знакомый голос рядом осуждающе произнёс:

— Какого дьявола ты тут делаешь? — ангел почувствовала, как на неё накатила лёгкая тошнота с головокружением вперемешку, и тихо выдавила:

— Не знаю, — ложь. Она была здесь ради него, ведь ангел не могла допустить, чтобы кто-то, кроме неё, смел прикасаться к губам её Мальбонте.

Демон рядом тихо вздохнул.

— И напилась ты, значит, неосознанно? Кто-то опоил? — ангел сидела на траве, оперевшись спиной в ствол дерева, так что Мальбонте пришлось склониться, затем, обхватив подбородок, он всмотрелся в глаза. Почувствовав, как тот копошится в свежих воспоминаниях, девушка поспешила отвернуться, и демон отпустил её.

— Я сейчас уйду, — прошептали её сухие губы, рядом плюхнулся парень и саркастично подметил:

— Ага, как же, — затем обратил взгляд чёрных зрачков и добавил: — У меня уже давно не было секса.

Слова Мальбонте ударили в голову Вики. Её сердце забилось, а ладошки запотели от волнения. На душе сразу посветлело, и потому ангел еле сдержала ликующую улыбку. Отвернувшись на миг, она нервно поинтересовалась:

— Зачем ты мне это говоришь?

— Да брось. Я будто не знаю почему ты в это ввязалась, — послышался шорох. Краем глаза ангел уловила, как парень поменял положение и смотрел ровно на неё, не моргая. Он словно раздевал её одним взглядом, потому Виктории стало вдвойне неловко.

— Просто… — мямлила она, — Просто решила немного отдохнуть от зубрёжки…

— Врать ты не умеешь, — констатировал Мальбонте, затем поддался вперёд и легонько дунул в ушко. Всё ещё слабое от алкоголя тело отозвалось на столь невинный жест слишком бурно: крылья затрепетали, щёки вплоть до кончиков ушек залил алый обжигающий румяц, а по телу разлилась сладкая нега. К сожалению, ангел не смогла сдержать судорожного вздоха, потому резко отскочила от демона подальше и вновь тот тепло посмеялся — Мальбонте явно забавляла данная игра, но опять-таки Вики не знала что делать: воспринимать всё всерьёз или облачить всё в забаву. Стоя на дрожащих ногах, ангел пыталась вернуть былой контроль над своим телом, как вдруг оказалась на руках демона. Он мягко пояснил на застывший немой вопрос:

— Ты не долетишь сама.

Виктория улыбнулась своим воспоминаниям.

То был самый волшебный момент в её жизни. Он, она да ночная тишина погружённой во тьму комнаты. Её голова кружилась, как прежде, но уже не от глифта или травки, а от его нежных аккуратных касаний, которыми Мальбонте одаривал её всю ночь. Никогда ангел не испытывала столь яркого наслаждения, от которого буквально хотелось кричать, но он нежно шептал на ушко быть потише, но как можно тихо стонать, когда тело пылает от жарких поцелуев в самых чувствительных местах? Когда она может касаться крепкого желанного тела где захочет и когда захочет, совершенно не боясь оказаться непонятой? Когда под ритмичные толчки скрипит кровать, и их пальцы крепко-накрепко сплетаются между собой в нерушимый замок их запретной любви? Наконец, когда делишь своё первое наслаждение с тем, кого любишь, а не с тем, с кем положено быть по статусу? Ответ очевиден: невозможно быть тише рядом с любимым даже находясь под дулом пистолета.

Смятая постель. Сбитое дыхание и бешенный ритм сердца. Вики вслушивалась в то, как оно бьётся в крепкой груди и с наслаждением вдыхала аромат красновато-чёрной энергии: пьянящий, кисло-сладкий, такой обожаемый. Прикрыв глаза, ангел возжелала оттянуть момент расставания, потому что казалось, что, если сейчас она перестанет ощущать тепло тела Мальбонте, то непременно превратится в унылую льдышку. Но их любовь была запретна настолько, что каралась изгнанием на Землю, потому уже через несколько минут она осталась совершенно одна на мягкой постели, помнящей его запах, и, уткнувшись носом в подушку, вспоминала нежность любимых рук.

После того момента ни он, ни она ни разу не участвовали в тайных вечеринках. Им это и не было нужно. Когда полкорпуса старшекурсников пустело, у них появлялись свои развлечения, и с каждым разом Вики чувствовала, как обретала смелость. Сначала это пугало, потому что в такие моменты девушка не могла сказать о себе, что она ангел. Скорее в ней пробуждался демон или она превращалась в падшую. И тут в голову ударил ворох вопросов: а вдруг демоны — это просто совращённые ангелы? Но тогда почему Небеса ещё не закрыли и святош всё ещё так много? Может дело в какой-нибудь карме? Ограничителях? Что делает демонов — демонами, а ангелов — ангелами, и почему первые не могут вознестись, но последние вполне себе способны пасть?

Стоя на коленях в полутёмной комнате, Вики предавалась философским размышлениям. Сжимая обнажённую грудь, она кончиком язычка дразнила розоватую головку члена, изредка утопающую в ложбинке, и, если бы Мальбонте мог заглянуть к ней в голову, то непременно разразился в новой волне смеха. Смущение часто доводило её до абсурда. Помнится в первый раз, когда она пробовала себя в роли наездницы, то уговорила Мальбонте завязать ей глаза. Конечно, его это так позабавило, но в тоже время и умилило, что в последствии, он каждый раз не забывал упомянуть, что всё ещё хранит ту чёрную ленту у себя, на случай, если Вики понадобится вновь абстрагироваться от ситуации, и добавлял сладострастное:

— Фетишистка.

А у самого фетишей было не меньше. Взять хотя бы любовь к её беленьким чулочка, к беленьким кружевным чокерам, к такого же цвета туникам, которые ему хотелось задрать повыше, чтобы покрыть желанный животик поцелуями, или к распахнутой белой блузке, которую она не любила снимать во время секса, да и к белому цвету в целом. Он любил эту лёгкую частичку невинности и чистоты в их отношениях и берёг её всеми силами своим нежным отношением. Их секс никогда не был грязным и диким, и Виктория это безумно ценила, потому что понимала насколько сильно порой ему хочется высвободить свою тёмную сторону и сделать ей больно. Но Мальбонте не мог, не смел проявлять хоть малейшую грубостью к ангелу, потому что знал: легко уничтожить свет одним неаккуратным поступком, но вернуть его не получится никогда.

Мужская рука легла на затылок и, почувствовав это, Вики зарделась сильнее. Всё-таки даже одно слово «минет» всегда смущало её, однако вслух высказать это она не осмеливалась. Разве это не проявление любви — умение жертвовать своими принципами? Определённо, да. И, томно выдохнув, ангел медленно вобрала в рот головку, затем и половину ствола, после чего с характерным «чмок» отстранилась, нежно проведя сомкнутыми в кольцо пальчиками вдоль по члену и не удержалась от небольшой ласки: с наслаждением облизав пульсирующую венку, Вики кончиком очертила головку по часовой стрелке. Тоненькая ниточка слюны протянулась от ротика до члена, медленно свисая вниз на грудь — было в этом действе что-то, что заводило с пол-оборота. О, а эти томные выдохи, слетающие с любимых губ! Ради этого момента Вики была готова на всё. Даже позволила себе небольшой зрительный контакт, зная, как сильно это нравилось Мальбонте, но затем вновь прикрыла глазки. Нет, она не в силах — слишком смущало положение. Когда Вики смотрела на него снизу, то ощущала себя хрупкой, слабой девушкой, а не сильной дочерью Серафима. Впрочем, так оно и было, но только по отношению к Мальбонте.

Всё та же знакомая рука, но в этот раз демон откинул её вьющиеся длинные волосы назад и нежно поцеловал в лоб (он знал, как сильно Вики любила эти поцелуи), затем одним аккуратным движением утянул за собой на кровать. Ангел без слов понимала о чём твердят любимые глаза. За это время бессмертные словно научились читать мысли друг друга, даже дышали в унисон и их сердца, будто единое целое, бились в одинаковом ритме, потому Вики точно знала, чего Мальбонте хотелось на данный момент.

Удерживая руку демона, она медленно и с наслаждением облизала указательный, затем и средний пальчик. Заглотив полностью, она обильно смочила их слюной. Свободной рукой демон ласково скользнул по крыльевому плечу, заставляя Вики стонать, и спустился ниже, очерчивая бедро.

Однажды, когда они откровенничали, Мальбонте признался, что никогда и никому не позволял находиться сверху, потому что ненавидел, когда какая-то женщина пыталась перехватить всё в свои руки — он видел в этом свой ущемляющий его достоинство знак, — но с Вики всё происходило иначе. Когда она смущалась, то проявляла себя с самой нежной и милой стороны, что непременно не могло засчитываться, как попытка доминирования, и ему такая Вики нравилась больше всего: хрупкая, стеснительная и не без огонька похоти в глазах.

Убеждаясь, что его девочке не будет больно, Мальбонте бережно усадил хрупкое тельце на свой член, но неполностью, дав возможность свыкнуться с ощущениями. Вдохнув спёртый воздух, Виктория судорожно выдохнула — реснички томно приоткрылись лишь наполовину, и яркие голубые глаза встретились с чёрными омутами. Тогда девушка ощутила, как на бедро легла его крепкая рука со слегка грубоватой кожей, и прикосновение отозвалось по телу знакомым импульсом. Собравшись с мыслями, Вики медленно присела полностью и тут же откинула голову назад от нахлынувшего наслаждения.

— Знаешь, почему ввели запрет? — набатом в висках прогремел голос из воспоминаний.

— Трудно представить… Наверное, из-за того, что раны войны всё ещё свежи?

— Глупышка, — подушечкой пальца Мальбонте ткнул в носик, — Из-за детей. Они умирали через три часа после рождения, и каждая такая смерть рушила Равновесие.

Именно потому они занимались исключительно анальным, да оральным сексом, что дарило немало головокружительных эмоций.

Плавно приседая, столь же плавно Вики поднималась — сегодня она правила бал, что пронизывало до дрожи. И от нетерпения она резко ускорила темп, но крепкая рука не позволила совершить ошибку. Удерживая девушку за бедро, Мальбонте тихонечко шепнул:

— Не надо торопиться — эта ночь полностью наша.

Нежный ритм плавно перерастал в более настойчивый, и Вики закусила губу в попытке сдержать громкие стоны. Под ними изредка поскрипывала кровать, но со временем стал сильнее прогибаться матрац и к всеобщей симфонии прибавились грязные шлепки от соприкасающихся мокрых тел. Вики превратила стоны в судорожные выдохи, стараясь вновь не сорваться на быстрый темп. Между тем её рука нащупала другую, и вместе они сплели пальцы в замок.

Слишком жарко и так головокружительно прекрасно. Поддавшись волне экстаза, Вики уткнулась в плечо с тоненьким всхлипом, позволив демону перехватить инициативу. Сохраняя былую нежность, он настойчиво проникал в хрупкое тельце.

Мальбонте — это демон с огромным ангельским сердцем.

Мальбонте — это хитросплетения нежности и грубости.

Мальбонте — это танго по краю лезвия добра и зла.

Мальбонте — это её запретный плод; личный маленький Рай; чуткий змей-искуситель. И как же больно становилось от осознания, что им не суждено построить крепкую семью где-нибудь на краю столицы. Там, где тихо, полно зелени и парящих островов с лесными жителями. Им не познать ту радость, что дарит любовь, ведь сам Шепфа приказал им страдать.

Вики тихонько всхлипывала на плече Мальбонте, иступлено сжимая его в объятиях, словно напуганная девочка, и демон, всё понимая без слов, гладил утешительно по волосам, касался вздрагивающих крыльев. Он тоже чувствовал боль от дыры, что несла в себе ангел. Он хотел бы избавить их двоих от яда, коим отравила их судьба-злодейка, и проклинал Творца за подаренный тесный контакт между ангелами и демонами. Всё чаще, особенно, когда Мальбонте стирал слёзы с щёк Вики, он задавался вопросом: неужто Шепфа плевать на чувства собственных детей? К чему весь этот мир, когда в нём нет места для любви между противоположностями? Если собрался разграничить бессмертных, то — флаг в руки — сделай это, подари Аду автономию и закрой Небеса. Либо Шепфа был слишком глуп, либо просто наслаждался страданиями свысока — третьего Мальбонте не видел. И с каждым днём его злость росла всё сильнее и сильнее…

— Куда собралась? — не успела ангел сделать ещё один шаг, как её тело оторвали от земли крепкие руки демона. Он сжал её в объятия, и одарил шею прерывистым дыханием. Вдохнув с наслаждением аромат вьющихся волос, парень прошептал: — Готова?

— Ты знаешь, что за это будет, — девушка совсем тихо промямлила, не в силах как-либо сопротивляться, и прикрыла глаза от распространившейся по телу приятной дрожи, — И мне страшно…

— Этот Рай всё равно не для нас, — всё в той же манере прошелестел уныло Мальбонте.

Где-то вверху хлопнула дверь и раздалось твёрдое цоканье высоких туфель, привлекая внимание бессмертных. Всё так же крепко сжимая Вики, будто бы вот-вот и их разлучат навсегда, Мальбонте устремил свой взор на лестничные пролёты, и ангел повторила за ним.

Цок, цок, цок. Казалось то идёт не грозная серафим Ребекка, а вышагивает в похоронном марше костлявая с косой.

Конец их светлой сказке наступил, когда смешанной группой бессмертные с Геральдом во главе двинули в запретный лес, чтобы научиться контролировать свои страхи на детёнышах Нуэ*. В какой-то момент Мальбонте стало скучно, и он, выхватив Вики из толпы, утянул куда-то вглубь леса, наивно полагая, что они смогут найти дорогу назад.

Ключевое слово «наивно». Потому что после первой встречи с лесными хранителями ангел и демон стали плутать кругами по истоптанным дорожкам. Между тем существа тихонько хихикали, изредка дразня своим мимолётным появлением: то из-за дерева выглянут, то под ногами мелькнут, — а бессмертные не знали, как их задобрить и понимали ли те вообще латынь или диалект диабло.

— Я сдаюсь, — то было не в духе Мальбонте, но он не хотел выпускать злость, потому, отступив, сел под ближайшее дерево, — Тупые создания.

— Они-то как раз умные, а вот ты — глупый, — хихикнула в кулачок Вики, всматриваясь в пожелтевшую листву в поисках лесных созданий. Ангел медленно присела, когда в нескольких шагах от неё показалась маленькая болотно-зелёная голова с нескольким рядом раскосых глаз.

— Ну, давай, продемонстрируй свои познания в ангельском искусстве, — ехидно фыркнул демон, в ответ Вики вытянула крыло и кончиком пера защекотала его нос, отчего Мальбонте громко чихнул. К сожалению, этим он спугнул хранителя, и ангел раздражённо выпалила:

— Ты не мог бы чихать потише? — затем встала и плюхнулась рядом с юношей, тоже теряя надежду на их спасение.

— Можно подумать, я это специально, — пробурчал Мальбонте, и вскоре лес вновь погрузился в молчание.

Сверху плавно падали красно-жёлтые листочки, будто кружась в ритмах вальса, и их танец завораживал своей элегантностью, так что даже Мальбонте в какой-то момент обратил свой задумчивый взгляд вверх. Когда Вики повернулась в сторону демона, то заметила насколько тот печально выглядел, и сердце свернулось в комочек от любви и жалости к нему. Хотелось что-то сказать, но нужные слова так и не находились. Впрочем, Мальбонте вскоре сам заговорил первым:

— Что ты сделала со мной? — столь неожиданный вопрос заставил Вики прийти в немой ужас. Неужели он в чём-то её обвинял? И, видимо, уловив тревожный всплеск энергии, Мальбонте поспешил добавить сквозь ухмылку, — Я имею ввиду, что раньше я был другим: несдержанным, до ужаса самовлюблённым и дерзким, творил что вздумается, ведь я же демон. Но затем ты… Нет, не так, — он встряхнул головой, обращая взгляд на листву под ногами, — Ты всегда была рядом, но я не обращал на тебя должного внимания. Есть и есть — и что с того? Пока однажды не понял, что смотрю на твой свет откуда-то со дна. Именно тогда я захотел взобраться наверх, поближе к тебе, — затем юноша с застывшей надеждой в глазах посмотрел на Вики; та почти не дышала от трепета, слова Мальбонте снова играли на струнах её души свою непередаваемо грустную, но от того и прекрасную, симфонию, — Ты же понимаешь о чём я?

Конечно, она понимала, что за посыл скрывался в столь прекрасном откровении. Возможно, он никогда ей не скажет банальное «я тебя люблю» — и этого Вики не требовала, потому что она чувствовала всем сердцем его немое признание в чувствах.

— Ты изменился, — Мальбонте нервно сглотнул, уводя взгляд в сторону, — В лучшую сторону. Это же хорошо, но почему ты печален?

— Потому что сколько бы я ни пытался взлететь, сущность свою я никогда не сменю, — раздражённо пнув камешек, демон спрятал лицо в ладонях, словно слёзы, долго душившие его изнутри, вырвались наружу. Тогда ангел подсела поближе, обняв его, и прошептала:

— Тогда я устремлюсь тебе навстречу, — и, когда демон поднял голову, то они столкнулись друг с другом носами.

Сердце пропустило удар и, не помня себя, Вики первая утянула демона в нежный поцелуй.

Где-то за ближайшим деревом раздалось очень тонкое «оу» на грани писка. Маленькие лесные хранители явно пришли в умиление от разыгравшейся пред ними драмой, и потому бессмертные поспешили разорвать дистанцию. Эти существа, может, и были умными, да вот только хранить секреты уж точно не умели. Вскоре крылатые в этом убедились, когда выяснилось, что нечисть нашептала Геральду и про любовь демона и ангела, и раскрыла их местоположение, а потом и донесла весточку до директора Кроули. Так что на следующее утро серафим созвал экстренное собрание, на которое явился даже сам Эрагон.

Когда ангел взглянула прямо ему в глаза, то заметила лукавую ухмылку. Его губы медленно проговорили:

— У этой истории предсказуемая развязка, — рядом с ним Ребекка от негодования сжала кулачки, её руки мягко коснулся Фенцио, и та благодарна кивнула в ответ. Родители Мальбонте даже не смотрели в сторону своего сына. По лицу Анабель сразу стало понятно, что она готова разрыдаться в любую секунду.

Если бы Вики знала, что так всё выйдет, то поступила бы иначе?

В поиске ответа на свой вопрос, она мельком окинула взглядом гордый профиль Мальбонте. Юноша слишком спокойно отреагировал на выпад главного советника: ни один мускул на лице не дрогнул. И Вики позавидовала его выдержке, потому что сама дрожала как осиновый лист и не могла взять себя в руки.

— Кхм-кхм, — директор сложил бумажки, затем вновь разложил, видимо, не зная, куда деть свои руки, и затем встал с собственного места, — Так как все уже в сборе, объявляю наше экстренное собрание открытым, — под судорожный выдох Анабель Кроули продолжил: — Все мы здесь не просто так. К сожалению, пришлось вызвать и главного советника. Благодарю, что явились, серафим Эрагон, — беловласый бессмертный механически кивнул, поглаживая белого ворона на брёвнышке, — Повод очень серьёзный: нарушение великого запрета, наказание которого хуже самой смерти — изгнание на Землю. Лесные хранители донесли мне, что в запретном лесу вчера вечером двое бессмертных, именуемые Викторией и Мальбонте, поддались искушению, а именно слились в поцелуе. Однако, кроме этого они…

— А можно ближе к делу? — внезапно вмешался Мальбонте, чем вызвал недовольство на лице своего отца; Вики тут же сжала его руку, пытаясь остановить демона, но тот проигнорировал данный жест, — Мы все в курсе, что любовь между ангелом и демоном запретна и прочее. Но ответьте на один вопрос: зачем строить общую школу, зная, что высок риск подобных инцидентов, да ещё и ограждать её куполом Непроницаемости**? Видимо, Шепфа не так уж и волнует ваше Равновесие, если он позволяет нарушать запрет, пока никто этого не видит.

— Ты обвиняешь в своём проступке нашего Творца, демон? — возмутился Эрагон.

— А, кто, как не он, подталкивает нас, бессмертных, к нарушению запрета? — между советником и Мальбонте проскочила невидимая молния.

— Ты путаешь Шепфа с Сатаной.

— Не велика разница, — воцарилось гнетущее молчание. Казалось, серафим и демон сцепились в немой дуэли, лишь в воздухе повисло напряжение, которое серафим Ребекка поспешила разорвать прежде, чем Эрагон успеет вставить хоть одно словечко.

— Хватит, — женщина встала, привлекая внимание, — У Вас есть доказательства того, что моя дочь и демон Мальбонте сношались?

— Нет, но… — начал было директор Кроули, как тут же реплику Ребекки подхватила тётушка Анабель:

— Поцелуй! — нервно поправив платье, подскочила она, и Уильяму пришлось удержать стул от падения, — Всего лишь невинный поцелуй! Позвольте, мы просто проведём профилактическую беседу и на этом разойдёмся? Детки просто запутались. Мы поможем им встать на истинный путь своего предназначения! Прошу, поймите. У кого из нас не было соблазна перейти черту?

В ответ Эрагон иронично просмеялся. Повернув голову в сторону двух обвиняемых студентов, он задал им вопрос:

— Вы поддались гормонам или это всё произошло осознанно?

— Осознанно, — твёрдо, честно, не без гордости бросил Мальбонте, затем Эрагон перевёл взгляд на Вики, и та поняла, что от неё тоже ждут честного ответа:

— Осознанно, — голос слегка хрипел от волнения.

Почувствовав это, Мальбонте сделал шаг вперёд и с вызовом перебил открывшего рот серафима:

— Неосознанно, — складывалось ощущение, словно демон специально перетягивал всю злость главного советника на себя, — Во всём винавато моё чрезмерное обаяние от природы, — затем демон нацепил привычную ухмылку.

— Неправда! — Вики тут же поспешила встать на защиту Мальбонте, как вдруг он требовательно сжал её ладошку, резким импульсом призывая замолчать.

Эрагон лишь ухмыльнулся и, будто одним своим видом говоря «что и требовалось доказать», развернулся к собравшимся. Тут же Анабель драматично схватилась за сердце, Ребекка сжала до скрежета челюсти, а директор устремил свой тяжёлый взгляд на студентов.

— Зато честно… — проговорил уныло Уильям.

— Херувим Анабель права. Если каждый раз за поцелуи мы будем отправлять рождённых на Землю, школа опустеет в одночасье. Моё предложение: приставить к ним наблюдателей и запретить любой контакт друг с другом, — медленно отчеканил престол Фенцио, за ним раздался и голос адмирона Винчесто:

— Полностью поддерживаю. Считаю несправедливым обвинение в нарушении главного запрета, включающий в себя акт соития, а не поцелуи. Учитывая, что администрация школы закрывает глаза на грязные оргии за их спиной, — тут же демон устремил самоуверенный взгляд на Кроули и тот нервно задёргал крыльями, — то данное собрание проведено впустую.

От слов адмирона у главного советника брови стремительно поползли вверх. Вики еле сдержала глумливую улыбку, краем глаза улавливая дьявольский блеск в чёрных глазах.

— Это правда, директор Кроули?

— Чушь, — и тут же ворон громко закаркал. Расправив крылья, птица грозно наступала на побледневшего серафима, так что Эрагону пришлось успокоить своего питомца.

— У нас будет с Вами серьёзная беседа — готовьтесь.

— Ну, так что? Просто мирно разойдёмся? — спросила Ребекка в нетерпении, на что получила:

— Нет, дорогуша, мы только начали. Твоя дочь нарушила запрет, — главный советник буквально шипел сквозь сжатые зубы, а глаза бессмертной запылали неоновой фразой «вот сука стервочка», — Это не-прос-ти-тель-но. Уловила? К тому же только что мы все ясно слышали, как демон Мальбонте обвинил Шепфа в нарушении Равновесия.

— Я лишь подчеркнул, что оно ему не так уж и важно.

— Позже об этом поговорим, — бросив молнию в сторону юноши, стремительно отчеканил Эрагон, — Мы забыли перейти к главному: прошу адмирона Винчесто и престола Фенцио проникнуть в сознание ангела Виктории и демона Мальбонте. Вам, молодые люди, советую не сопротивляться.

На этой заключительной ноте с места одновременно поднялись адмирон и престол. Подойдя к паре, они стали всматриваться в их глаза. Внутри сердце отстукивало стремительный ритм танго, пока демон копошился в воспоминаниях. Вспышка, ещё одна, а за ней и третья — недавние дни проносились со скоростью лениво переворачиваемых книжных страниц, приближаясь всё ближе к интимным моментам.

— Он всё увидит, мы погибли, — от одной мысли ноги задрожали, но, взяв себя в руки, Вики стерпела. Лишь слёзы выступили на глазах от отчаяния, но, когда адмирон коснулся очередного воспоминания, произошло что-то очень странное: всё, что когда-то было между Мальбонте и Вики, кроме вчерашнего инцидента, словно стёрла невидимая рука. Вместо поцелуев, да страстного секса царила пустота, будто бы в эти моменты Вики задремала. Это не удивило адмирона Винчесто, зато очень сильно шокировало ангела. Она не понимала, что делать: радоваться или грустить? Воспоминания — важная часть их любви, которую кто-то безжалостно уничтожил.

— Что вы увидели? — поинтересовался скучающе Эрагон, когда адмирон и престол сели на прежние места.

— Не было никакого соития, — слова Винчесто подтвердил и Фенцио:

— Ничего подозрительного, — Вики кинула вопрошающий взгляд на Мальбонте, но тот был столь же спокоен, сколь безэмоциональны мраморные статуи.

В ту же секунду главный советник натянуто заулыбался. Видимо, он был полностью уверен в своей правоте, но ворон молчал — ворон никогда не лгал, и только ему Эрагон верил. Так что настало время смириться с собственным провалом и:

— В связи с предыдущими предложениями, объявляю собрание закрытым. Демон Мальбонте и ангел Виктория невиновны в нарушении великого запрета, но, учитывая вчерашний инцидент, мы вынуждены приставить к ним наблюдателей. В течении месяца они будут следить за тем, чтобы ангел и демон не оступились вновь, — Анабель и Ребекка синхронно выдохнули и наконец позволили себе расслабиться, — Все свободны. Однако, — стоило Вики на радостях обменяться счастливой улыбкой с Мальбонте, как вновь по помещению прошелестел не предвещающий ничего хорошего голос главного советника, — Демона Мальбонте я всё же попрошу остаться.

Сердечко тут же ухнуло в пятки. Что-то подсказывало ей, что Вики больше не увидит его, своего Мальбонте.

***

Когда на улице серо и уныло, душа сама подстраивается под этот тихий ритм. Всё медленнее и медленнее стучит сердечко, будто готовясь к летаргическому сну, и краски словно меркнут, тени исчезают, превращая всё вокруг в однообразное серое полотно. Обычно, в такие моменты бессмертные предпочитали сидеть дома за чтением книг или коротая время за скучной беседой, и на улицах можно было встретить лишь стражу, да изредка снующих завсегдатаев покошенных от времени пабов. Гуляя по грязным улочкам цитадели, можно уловить, как сквозь приоткрытую дверь одного из таких заведений доносится заунывная песня усталой скрипки, словно маня заглянуть в тёплое местечко, спрятаться подальше от слякоти и знойного ветра. Только девушке было совсем не до этого. Даже не задерживаясь, одинокая фигурка бессмертной, шлёпая по лужам и совершенно не обращая внимание на промокшие от дождя крылья, стремилась в сторону главной башни, где гордые серафимы выносили вердикт её любимому демону. По щекам текли слёзы отчаяния, а в висках пульсировала злость за собственное бессилие.

— Кто Вы? И по какому вопросу? — перед носом девушки стража скрестила били, не пропуская вперёд. Откинув капюшон, бессмертная отчеканила дрожащим от волнения голосом:

— Ангел Виктория, дочь серафима Ребекки, пришла на суд, — тут же она нервно сглотнула и добавила чуть тише, — демона Мальбонте.

Ангелы переглянулись, затем тактично отступили, пропуская Вики, но перед этим добавили:

— Суд уже состоялся. Обвиняемый в тюремном блоке дожидается вердикта от Шепфа.

Бросив тихое «спасибо» бессмертная птицей устремилась на нижние этажи здания, пропуская мимо ушей восклицания недовольных её поведением ангелов, да минуя лестничные пролёты. В какой-то момент лестницы показались бесконечными, потому, оглядевшись, Вики убедилась, что никого нет, и, прижав крылья к телу, прыгнула вниз. От скорости в ушах засвистел ветер, но девушка не боялась разбиться. Будет больно, но она не умрёт, а Мальбонте мог не дожить до рассвета, ведь тех, кто поднимал восстания против Шепфа незамедлительно казнили.

Когда-то демона волновала их любовь, затем прошли года, и она отошла на задний план. Всё медленно скатилось в бездну: разлад между родителями Вики и Мальбонте, неустанный контроль, при котором ни ангел, ни демон не могли даже встретиться, затем правила в школе ожесточили в несколько раз, когда директора Кроули прилюдно казнили после разбирательств по поводу тайной вечеринки бессмертных (совет, прознав о оргиях, на которые администрация закрывала глаза, решили не наказывать участвовавших в них демонов и ангелов, а покарать директора в качестве примера) и на его место поставили серафима Ребекку, которая незамедлительно с энтузиазмом взялась исправлять нынешние правила. Начала женщина с простого: велела снести заброшенное здание, которое облюбовали влюблённые крылатые, разграничила факультеты и запретила смешанные занятия, а на территорию школы привлекли ангелов, которые следили за бессмертными. При таких условиях ни один ангел и демон не могли даже беседовать, не то что сесть вместе, а ведь среди них было много Ромео и Джульетт. Недовольство копилось, и вскоре демоны почувствовали себя наиболее ущемлёнными, когда им сообщили о их новых правах на Небесах. Территория цитадели считалась нейтральной лишь на бумаге, а на самом деле имела чёткие границы, и для демонов закрытыми стали многие крупные районы: серафимы боялись нарушения запрета, так как участились случаи, когда ангелы и демоны специально его нарушали. Возомнив себя ораторами, они настраивали людей против собственного бога, прикрываясь заезженной темой любви. Таких бунтарей незамедлительно связывала стража и после их никто не видел, так что, ставшие свидетелями конфликта бессмертные, негодовали от того, что и их счастье вот так же без всяких выяснений обстоятельств разрушит тот, кто якобы любит своих детей одинаково. Крылатые словно обезумели, и на Небесах даже появилось движением под сопливым названием «У любви нет запретов». Естественно, с фанатиками данного культа велась суровая борьба. Как впоследствии рассказала мама, этим безумцам лишь нужен повод для войны — им плевать на любовь, так как это лишь очередной метод манипулирования доверчивой молодёжью.

— Куда же катится этот мир? — сквозь печаль прошептала Вики, когда мимо протащили очередного бедолагу.

— Он всегда таким был, — раздался над ухом вкрадчивый знакомый голос, — Просто, когда были юными, этого не замечали. Мы были ослеплены розовыми мечтами.

Вики повернулась, чтобы увидеть хотя бы на секунду любимые глаза, но Мальбонте уже и след простыл. А ведь они так давно не виделись, что девушка успела позабыть обо всём, что между ними было. Воспоминания могли бы стать спасительной соломинкой, но их осталось так мало — буквально какие-то безобидные крохи —, что невозможно было унять растущую внутри боль.

Кто, зачем и когда уничтожил их драгоценные воспоминания — на этот вопрос Виктория отчаянно искала ответ, но ни отчим Фенцио, ни мама Ребекка и уж тем более Дино так и не могли прояснить ситуацию, так как сами не понимали, что в тот момент случилось. Однако, ангелу казалось, что демон всегда знал куда больше, чем говорил, потому старалась выведать всё у него.

— Мальбонте! — она схватила его за руку, останавливая на полпути от демонического корпуса. Раздражённо обернувшись, бессмертный опасливо окинул взглядом местность и, убедившись, что никого нет (двух своих сородичей, болтающих возле статуи печального ангела он не включал в список тех, кого стоит опасаться), подошёл вплотную и процедил сквозь зубы:

— Ты совсем свихнулась? — но Вики пропустила фразу мимо ушей. Цепляясь в руки возлюбленного, она притянула его как можно ближе и торопливо зашептала:

— Кто стёр воспоминания?

Демон ухмыльнулся:

— Это всё, что ты хотела узнать?

— Говори. Я знаю, что ты в курсе, — в ответ Мальбонте торопливо наклонился к уху и промурчал лишь:

— Не подходи ко мне, — и, развернувшись, ушёл прочь, оставив Вики наедине с собственными слезами.

Расправив крылья в последнюю секунду, Виктория шумно приземлилась, падая на колени. Её крыло зацепилось за перила, и, похоже, она его вывернула. Шикнув сквозь слёзы, девушка распахнула глаза и заметила подбежавшего стражника. Он сурово окинул её с ног до головы, даже не помог подняться, и таким же тоном произнёс:

— Вам нельзя здесь находиться.

— Я дочь серафима Ребекки. Где Вы держите заключённого Мальбонте? — Вики оттряхнула платье.

— Вам нельзя здесь находиться. Серафим Ребекка предупредила о Вашем визите и запретила пропускать, — не унимался стражник, отчего Вики стиснула зубы, лихорадочно размышляя, что можно сделать в такой ситуации, а потом демонстративно прохромала к стражнику и, сделав вид, что споткнулась, повалилась корпусом на него.

— Мисс? — удивлённо вскинул брови ангел, машинально подхватив её.

— Какая я неуклюжая, — Вики виновато надула губки, касаясь лба стражника; большим пальцем она точными движениями вычертила две дуги, нажала в центр, имитируя глаз, и зачеркнула его вертикальной линией сверху-вниз, — Somnum.

Сонное заклинание подействовало незамедлительно, и ангел грузно повалился на пол. Его доспехи звонко брямкнули, и Вики побоялась, что разлетевшийся по коридорам шум незамедлительно привлечёт внимание, но, тут же спохватилась, и оттащила сонного стражника подальше от полосы света.

— Какой ужас, — вслух бурчала, Виктория, дрожа, как осиновый лист на ветру, — Что же я наделала? Прости меня, мама, — бросив бессмертного, она устремилась вглубь коридора. Проходя мимо погружённых во тьму тюремных камер, она всматривалась в каждую из них в надежде, что вот-вот где-то там мелькнёт знакомое лицо. Но в тоже время она боялась, что увидит вместо привычной самоуверенной ухмылки пустой взгляд узника, смирившегося со смертью. Ноги резко задрожали и закружилась голова, но Виктория не остановилась. Она продолжила идти ради их любви.

День благодарения во имя великого Шепфа стал последней каплей в чаше терпения учителей. Долгое время, словно сговорившись, главные бунтовщики Люцифер и Мальбонте настраивали демонов против Творца. Это происходило незаметно: началось с обычного препирательства на истории (тогда Мальбонте указывал на несостыковки и доказывал, что правила Шепфа противоречат друг другу) — закончилось открытым обвинением в неравной любви к собственным детям. Правда за это мнение ответственен Люцифер, Мальбонте же утверждал, что Шепфа безразличен. Однако они сходились в свой ненависти к Творцу, и, к сожалению, другие демоны стремились поддержать своих авторитетных лидеров. Учителя старались всеми силами остановить назревающий бунт и оградить от глаз главного советника творящийся беспредел внутри школы. К сожалению, Вики знала, что рано или поздно всё тайное станет явным.

Опечаленная Вики бросала грустные взгляды на соседний стол с демонами, размышляя, что с ними стало. Будто звери бессмертные часто цеплялись без причин друг к другу, и каждая такая стычка перерастала в драку. Потому у Вики засосало под ложечкой от плохого предчувствия и кусок в горло не лез. Почувствовав внимательный взгляд ангела, Мальбонте обратил свой взор на неё, и та стремительно отвернулась. Слишком широкая разверзлась между ними пропасть.

— Тебе нужно поесть, — Дино мягко сжал ладошку своей сводной сестры и положил на её тарелку любимые шпажки.

— Мне не хочется… — совсем тихо шепнули её бледные губы, и ангел поспешил проверить температуру. Коснувшись тыльной стороной ладони лба крылатой, Дино утомлённо выдохнул:

— Всё думаешь о нём?

— Угу, — больно, стало невыносимо больно где-то в центре груди.

— Послушай, отец прав, ты должна забыть о нём, — всё не унимался Дино в попытке вразумить сестричку, — Он — демон, ты — ангел. Он достаточно плохое влияние оказывает на тебя, и ему это ничего не стоит. Но какую цену заплатишь ты? — вот главный вопрос. И ответ на него очевиден: огромную. Однажды ты чуть не потеряла всё. И, если уж тебе всё равно на себя, постарайся подумать о маме. Что будет с ней, когда её единственная дочь сгинет где-то на земле?

— Дино, помолчи, пожалуйста, — Вики сжала виски, желая отогнать вновь вспыхнувшую боль, — Я благодарна тебе за твою поддержку, но я сама разберусь со своей жизнью.

— Как знаешь, — послышался усталый выдох, затем по залу прогремел голос серафима Ребекки. Она торжественно рассказала про ежегодную традицию и пригласила желающих выступить на публике с благодарственной речью, но для начала вышла первой. То, что говорила мама, тронуло сердце Вики и на миг на душе посветлело. Она благодарила Шепфа за то, что тот не позволил ей загнуться после потери мужа, за то, что встретила престола Фенцио и нашла в нём поддержку, за то, что их семья стала больше и теперь у её непослушной дочери появился заботливый старший брат, что не даст сестре оступиться вновь. Её речи похлопал не каждый, но серафиму всегда было всё равно сколько бессмертных на её стороне. Главное, что она вновь смогла увидеть улыбку на лице любимого чадо. Затем из-за стола поднялась Лилу. Её речь Вики пропустила мимо ушей, продолжая невзначай окидывать соседний стол взглядом. Демонам явно было безразлично то, что происходило, словно бы они здесь оказались случайно, и Мальбонте скучающе тыкал в тарелку вилкой. Наверное, сейчас он представлял как в Аду мучает грешников.

— Кто-нибудь ещё желает выступить? — улыбнулась с вызовом серафим Ребекка и тут же окликнула: — Может, Люцифер или… Мальбонте?

Вики нервно заёрзала. Её словно окатили ледяной водой.

— Нет, — бросил Мальбонте после Люцифера, но тут же спохватился, — А, знаете, пожалуй, мне хочется кое-что сказать.

Складывалось такое ощущение, что Ребекка специально сделала это. Что стало с их некогда крепкой семейной дружбой?

Вики подскочила со стула. Тот с грохотом упал и привлёк на себя внимание.

— Никто, — пришлось прокашляться, чтобы отогнать хрипотцу, — Никто не хочет ничего говорить.

— А как же я? Или ты решила полностью стереть меня из собственной жизни, Вики? — его глаза дьявольски блеснули. Подобно змею-искусителю он сладко проговаривал каждое слово, сделав особый акцент на её имени. Параллельно демон приближался к выступу, на котором и произносили речь.

— Нет, это не так… — слова Мальбонте больно кольнули её. Сейчас девушка наиболее остро прочувствовала, как пропасть расширилась на несколько метров, обдав их холодом.

Тем временем, величественно вышагивая, демон сквозь маску отчуждения отчеканил:

— Я благодарю Шепфа за то, что ниспослал нам, грешным его детям, столь прекрасное чувство, как любовь, — сердце пропустило удар, демон медленно приблизился к выступу, но на нём не остановился, отчего Ребекка как-то нервно сжала кулаки, — Я благодарен за то, что позволил демонам и ангелам жить на одной территории, зная, что обязательно кто-то из них переступит черту и будет за это наказан. Спасибо, Шепфа, что обрёк нас на страдания и отдельная благодарность за то, что позволил ангелам решать судьбу Ада за его законного правителя.

— За Шепфа! — подхватил Люцифер, — Нам же нравится, когда нами погоняют, верно, ребята?

Тут же весь стол демонов взревел, пока серафим Ребекка обменивалась молниями с Мальбонте, а тот довольно ухмылялся. К сожалению, Вики не понимала, что тот задумал и зачем так подставился, ведь теперь его точно накажут: мама не станет терпеть — и в отчаянии она плюхнулась на стул, но не тут-то было. Крепкая рука демона схватила её за предплечье и потянула на себя. Всё произошло мимолётно, даже Дино не успел вовремя среагировать, как в ту же секунду Вики утянули во властный поцелуй. Зал взревел в очередной волне возмущений со стороны ангелов и улюлюканий со стороны демонов. Желая прекратить начавшееся безобразие учителя пустились успокаивать толпу, не обращая внимание на целующуюся парочку.

Жадно искусывая любимые губы, Вики плакала от счастья и от горя одновременно, а он тихо прошептал в ответ:

— Всё будет хорошо.

Естественно, Мальбонте в тот же вечер сослали в тюрьму, где он дожидался суда. Рассчитывая, что её тоже позовут, Вики не спала несколько дней, готовя речь. Хотя это было глупо, ведь, если она солжёт, то ворон главного советника обязательно начнёт каркать. И потому она придумала план: если Мальбонте казнят, она кинется в пропасть вслед за ним. Она накажет маму за её поступок. Но серафим не позволила присутствовать Вики на суде, а демон взял всю вину на себя, так что Вики пришлось сбегать из школы, лишь бы успеть на заседание. Но и тут она промахнулась со временем и теперь находилась здесь, в тюремном блоке, в поисках возлюбленного.

Шаг за шагом она приближалась к тупику, и отчаяние заставляло плакать. Что, если его здесь нет? Но тут же послышался шорох раскрываемых крыльев, и Вики почувствовала знакомую энергию.

— Что ты здесь делаешь? — Мальбонте удивлённо оглядел её с ног до головы, приближаясь к металлическим прутьям. В отражении его чёрных глаз, Вики смогла увидеть свои растрёпанный волосы, да мокрые крылья с торчащими невпопад перьями, и выдавила виноватую улыбку, — Что случилось?

— Твой суд… — стало тяжело сдерживать эмоции, потому ангел тихо всхлипнула, прижимаясь к холодным прутьям, и не нашла сил выговорить дальнейшие слова. Вскоре её тонкие плечи мелко задрожали от громких рыданий, так что Мальбонте пришлось успокоить возлюбленную. Демон вытянул руки через отверстия решётки и огладил утешительно плечи.

— Тш-ш-ш. Всё хорошо, всё будет хорошо, — тихо нашёптывал он, обращаясь с Вики, как с маленькой напуганной девочкой. Подняв голову, бессмертная надрывно поинтересовалась:

— Обещаешь?

— Да, обещаю, — кивнул в ответ демон, и его уверенность заставила Вики успокоиться. Взяв себя в руки, она поспешно смахнула слёзы с щёк.

Затем она вновь посмотрела на Мальбонте, будто ища в его глазах ответ на вопрос.

— Какая глупость, — отчаянно улыбнувшись, молвила крылатая, — Ты уже в который раз твердишь эту фразу, но всё становится только хуже и хуже. А сейчас… Сейчас я даже не могу верить тебе — ты в тюрьме и скоро тебя казнят, — последнее слово отдало особой горечью. Она разлилась по горлу, проникла в лёгкие, пронзая их болезненной судорогой, и бессмертная еле сдержала очередной плач, — Зачем? Зачем ты это сделал?

Демон молча наблюдал. В его чёрных глазах застыла вина.

— Я так устала, — вперившись в глаза напротив, вновь разорвала тишину Виктория, но Мальбонте всё продолжал молчать, и это давило на нервы, — Скажи хоть что-нибудь!

— Я думаю, — твёрдо отчеканил бессмертный, после чего прильнул к решётке и ухмыльнулся, — Помнишь, ты мечтала станцевать под дождём? Босиком на крыше школы?

— Это было так давно, — нахмурилась Вики в непонимании, — Почему ты об этом спрашиваешь?

— Потому что мы обязательно станцуем, — после этих слов в конце коридора раздался шум: видимо, стражник наконец очнулся, так что Вики тут же в страхе сжала холодные руки в свои горячие и прошептала:

— Когда тебя казнят, я выброшусь вниз и разобьюсь на земле, я клянусь, — Вики вложила в клятву всю серьёзность, на которую была способна, так что даже Мальбонте нервно сглотнул в страхе. Перехватив инициативу, он незамедлительно притянул девушку поближе и уткнулся носом в её нежный носик.

— Не глупи, — она поймала его выдох, и после они задышали в унисон, — Ты должна идти вперёд и сделать то, что не могу сделать я. Ты спрашивала, зачем я это сделал? Вот ответ: я хочу докопаться до истины. Что-то неладное творится, и, надеюсь, что Шепфа согласится на аудиенцию, — он тут же хмыкнул, а Вики сжалась от страха, — Помнишь историю первой войны? — Вики кивнула, — А то, что было после?

— Как же это не знать? Мы проходили всю историю Небес и перевернули множество книг в библиотеке Ада.

В ответ Мальбонте ухмыльнулся:

— Тогда скажи: что было до первой войны?

Тут же Вики впала в ступор. До этого момента никто так и не задавался подобным вопросом. И теперь ангел отчаянно перебирала все знания о мире, но ей было известно лишь, что была война между Небесами и Адом. В этой войне обе стороны поняли, что рушат Равновесие и сами себя же уничтожают, затем настал мир, и Шепфа, их Творец, стал единоличным правителем двух противоположных друг другу миров, не считая мира смертных. Потому Вики вопрошающе посмотрела на Мальбонте, не до конца понимая, что тот хочет донести.

— Не знаю… — шепнули её губы.

— И я. Люцифер провёл в библиотеке Ада достаточно времени, чтобы понять, что истории о мире до первой войны не существует. Вообще. Ни на одном листочке не написано хотя бы строчки об этом.

— Может что-то сказано здесь, в небесных архивах? — спросила с надеждой Вики.

— Я бы с удовольствием порылся, но… — он развёл руками, намекая на свою сущность, затем кинул взгляд в конец коридора, — Серафимы что-то утаивают. Я надеюсь, что, когда меня не станет, ты докопаешься до истины.

— Нет… — у Вики тут же кровь отхлынула от лица, она не готова смириться с тем, что Мальбонте в скором времени казнят, — Нет, нет, нет.

— Грядёт война. Шепфа вновь готовит своё оружие. Это уже было, во времена первой войны. Позже ты поймёшь о чём я, — юноша совершенно спокойно, будто выполнял рутинную работу, вырвал небольшое пёрышко из собственного крыла и спрятал его в ручках Виктории. Её брови поползли вверх.

— На память. Оно будет хранить мою энергию вечно.

Кап. Кап. Кап. Одна слеза за другой разбивались о пол, и их поток ангел не могла остановить. В груди разверзлась знакомая пропасть и забрала всю надежду в свою тьму.

Вскоре о стены коридора отскочило звонкое бряцанье доспехов.

— Жаль, что ты родился не девушкой, — шёпот потонул в шуме, но демон ясно услышал печальные слова ангела. Она сама не знала, что говорит — слова сами лились откуда-то изнутри. Видимо, это и называлось душой.

— Вряд ли бы ты тогда влюбилась в меня, — столь же грустно выдохнул он.

— Тело — лишь оболочка. То, что внутри, куда важнее. Твою душу я узнаю в сотни других. И я найду её, как бы трудно ни было.

— А если будет суждено родиться смертным?

— Земной мир огромен, но я истопчу ноги в кровь во имя нашей любви, — вытянув тоненькую ручку, ангел сжала руку Мальбонте. Ей всё хотелось запомнить его тепло и прочувствовать энергию, отдающую в этот момент кислотой наиболее ярко. И демон сплёл их пальцы вместе в том же стремлении.

— Глупая… — стражник что-то прокричал, но его голос потонул в хлопнувшей, будто фейерверк, фразе Мальбонте, — Я тебя люблю.

***

Скрип отодвигаемых ржавых дверей пронзил замогильную тишину библиотеки. Откуда-то из-за стеллажей на двух ночных нарушителей покоя посмотрели два горящих глаза, на что краснокрылый демон ухмыльнулся и показал выдвинутый средний палец. Не получив никакой реакции в ответ на неприличный жест, демон развернулся в сторону запретной секции, где уже привычно хозяйничал его друг. Обращаясь к нему, бессмертный оглядел стеллажи за своей спиной:

— Сначала я думал, что эта башка что-то вроде наблюдателя моего отца, но это оказалось не так.

— И что тебя подтолкнуло к такой мысли? — отозвался откуда-то из глубины помещения голос другого демона. Кинув взгляд на его чёрные крылья, краснокрылый, засунув руки в карманы, протиснулся внутрь. Его встретил знакомый запах пыли, да резко вспыхнувшие свечи.

— Однажды мне стало скучно, — он плюхнулся в любимое кресло и закинул ногу на ногу, — И я решил почитать особую литературу. Стащил у отца ключи и без проблем проник сюда.

Чернокрылый демон заинтересовано повернулся в сторону своего собеседника, вглядываясь в его алые глаза, затем протянул книгу, что держал в руках, и спросил:

— И что было дальше?

— Ничего, — бессмертный пролистал скучающе страницы, — С тех пор перечитал здесь множество книг. Отцу совершенно плевать на то, чем я здесь занимаюсь, главное, чтобы занимался, — парень как-то горько ухмыльнулся, всматриваясь в рисунок, на который ткнул палец демона.

— Что-то интересное смог узнать?

— Хм, — задумавшись, бессмертный провёл любовно по пожелтевшей от времени странице; на ней красовалось изображение очень старого и потрескавшегося зеркала: трудно было определить какого оно размера, но след в нижней части ободка явно указывал на наличие ручки, — Зачем ты в это лезешь, Маль?

В ответ демон раздражённо дёрнул крыльями, морщась так, словно съел лимон, затем отобрал книгу обратно и расположился на полу напротив сына Сатаны.

— Я просил так меня не называть, Лютик.

Алоглазый хрипло рассмеялся.

— Засчитано, Маль… — затем поспешно добавил, —…бонте. Так зачем тебе зеркало Небытия? Веришь в детские легенды?

— У любой легенды есть основа. Они не берутся с воздуха.

— Может, ты ещё веришь в существование кармы, сансары, дэва***?

При этих словах Мальбонте уткнулся в изображение зеркала Небытия. Его мучили вопросы, ответы на которые он мог найти лишь у самого Шепфа или в небесных архивах. Но доступ к тайным знаниям запрещён, как обычным демонам, так и ангелам, кроме пятёрке приближённых к Шепфа серафимам. Только кто из них решится помочь и прольёт свет истины на происходящее? Очевидно, что никто, так что придётся демону самому выкручиваться из патовой ситуации. И всё ради… неё, его любимого ангела. Он так устал видеть слёзы на её милом личике, устал от того, что каждый тыкал в великий запрет, который нельзя нарушать ни при каких обстоятельствах, потому приходилось постоянно прятаться, лгать. Однажды их секрет раскроется — это дело времени — и тогда их либо казнят, либо отправят на Землю, что ничем не лучше смерти. Выходит, что все тропинки ведут лишь к одному исходу, к которому Мальбонте не готов. Никогда не будет готов. Сколько бы жизней не прошло.

— Если есть Небытие, значит, есть тот или те, кто там живёт, — прошептал Мальбонте после нескольких минут молчания, — Хочется верить, что дэвы не выдумки. Если бессмертные могут ими стать, то тогда…

— Конец страданиям, конец неравноправию и неравновесию в целом, — хлопнул заключительно Люцифер, но затем вновь рассмеялся, — Легенда о Утопическом мире нирванических тел. Даже, если оно существует, то я против него, хотя бы потому что это так скучно: отказаться от чувственных искушений. К тому же, лучше пребывать в вечном кольце рождения и смерти, наслаждаться сексом, вкушать плоды сладких запретов, да и в целом жить на полную катушку, чем погрузиться в вечный покой и «гармонию». Кто знает, какого оно — это Небытие? Вдруг там ничего нет и все эмоции — однообразное полотно. Нам уже хватает одного безразличного божества.

Мальбонте тихо выдохнул. Усталым движением руки он смахнул с лица маску непроницаемости.

— Я устал, Люцифер. Разве тебя устраивает то, что происходит?

— Ты про зажравшихся серафимов или про запретную любовь? — алые глаза Люцифера вспыхнули озорными огоньками, так как этот дьявол давно понял ради чего Мальбонте так старался докопаться до истины, — На кой чёрт тебе сдалась эта паинька, когда в аду полно горяченьких дьяволиц? С ними ты можешь развлекаться как угодно и сколько угодно без всяких обязательств, к которым так щепетильно относятся ангелы. Не прилюбодействуй! — Люцифер иронично спародировал пастора, — Ибо блуд — есть восстание против Бога, — тут же в сына Сатаны прилетел свиток, который тот ловко поймал, и вновь хрипло просмеялся.

— Ты поймёшь мои чувства, когда влюбишься в ангела.

— Никогда, — бросил с вызовом дьявол, на что поймал загадочную ухмылку Мальбонте.

— Можно тебя кое о чём попросить? — затем он встал, продолжая переворачивать страницы книги.

— Тебе — всегда. Ты единственный, кого я действительно уважаю, после отца и мамы, естественно, — развернув свиток, Люцифер бегло всмотрелся в едва читабельный текст, повертел его в разные стороны и нахмурился.

— Позаботься о ней.

У краснокрылого брови мигом полезли на лоб. Он явно не ожидал столь странной просьбы. Понимая, что речь идёт об ангеле, Люцифер приготовился дать отрицательный ответ, но его тут же перебили.

— Ради нашей дружбы.

— А сам что задумал?

— Я найду зеркало Небытия. Я узнаю, что скрывается за ним, и кто такой Шепфа на самом деле: больное божество или дилетант в вопросах мироздания.

— Да ты просто чокнутый… — прошептал Люцифер сквозь страх и раздражение. Уловив это, Мальбонте лукаво заулыбался, и его чёрные глаза опасно заблестели в полутьме.

— Так ты на моей стороне?

Где-то позади Люцифера ярко взмылось пламя свечи, подчёркивая плящущих демонят в безумных алых глазах. Будто став отражением своего собеседника, он заухмылялся.

— Я был прав, когда сказал, что с тобой скучно не будет.