Северо-западная провинция Империи, город Фринда, ратуша. Июль 1025 года, 11:35 утра.
— Знакомьтесь, генерал военной полиции — Огр, — представил своего начальника Шура, когда они вошли в кабинет.
Агент сдержанно кивнул, чуть задержавшись на пороге, и пробежался по помещению быстрым взглядом. От его внимания не ускользнули ни снятые со стен картины, ни сложенные в стопки книги, ни обитый зеленым бархатом диван, сдвинутый в дальний угол кабинета. Чуть дольше взгляд агента задержался на подробной, во всю стену карте провинции, испещренной множеством булавок с разноцветным головками, и на обширной картотеке, занявшей почти всё место на книжных полках. Лишь после этого он переступил порог кабинета вслед за майором.
— Господин генерал, это наш новый помощник из родственных структур… — продолжил Шура, придерживаясь положенного церемониала. Он обратил внимание как быстро агент сориентировался, проанализировал обстановку и подстроился к ситуации. Видно было, что человека им прислали незаурядного, и внутренний голос подсказывала ему, что с ним стоит вести себя осторожно. — Кстати, а как Вас зовут?
Вопрос был провокационный — и Шура, и Огр уже успели ознакомиться с личным делом агента, где кроме послужного списка, рекомендаций и характеристики имелось его кодовое имя. Нет, целью вопроса была проверка характера — по реакции можно было быстро определить, что собой представляет тот или иной «человек-тень». Некоторые отвечали раздраженно и резко, другие холодно и официально, но все без исключения ссылались на правила Девятого Отдела, запрещающие агентам разглашать свои настоящие имена.
— Это не важно. — ответил Р-115 вежливо и спокойно, но обращаясь при этом к Огру. Не к Шуре. Молодого майора агент не удостоил даже взглядом.
— Ну, не важно, так не важно. — Огр испытующе глянул «новому помощнику» в глаза, но тот выдержал его взгляд без особого трепета. — Лишь бы результат был, товарищ… — генерал запнулся, не зная как обратиться. — Может, хотя бы звание?
— Это тоже не важно. — бесстрастно ответил Р-115 и, не дожидаясь приглашения, уселся на стул напротив Огра. — Для удобства можете называть меня «агент Р» или «Сто пятнадцатый».
В кабинете повисло тяжелое молчание. Генерал полиции владел собой достаточно хорошо и лишь слегка напрягся, демонстрируя раздражение. Шура же глядел на шпиона с откровенной неприязнью. Р-115 знал в чем дело: не каждому понравится, когда его таким вот образом поставят на место, но они сами затеяли эту игру. Пришлось напомнить им, что у военной полиции нет над ним власти. Девятый Отдел был создан как отдельное подразделение и подчинялся напрямую Сайкю, министру внутренних дел Империи.
— Нам, собственно, всё равно, как называть. — процедил Огр подчеркнуто официальным тоном, пытаясь таким образом замаскировать бессильную ярость. — Лишь бы…
— Результат был. — докончил за него Р-115 и улыбнулся, вежливо и доброжелательно. Точки над «i» были расставлены и затягивать конфликт у него не было ни малейшего желания. Это не имело никакого смысла, не говоря уже о том, что дальнейшая конфронтация могла негативным образом сказаться на ходе расследования.
— Совершенно верно. — кивнул Огр и посмотрел на агента уже благосклоннее. Было в этом человеке нечто такое, что неведомым образом вызывало расположение, несмотря на недавнюю дерзость.
— Будет. — кивнул Р-115, настроившись на продуктивную беседу. По обыкновению, высокое начальство всегда знает больше, чем сообщают рядовым подчиненным, и он не видел причин почему данный случай должен стать исключением. Устроившись поудобнее, он достал из кармана пальто блокнот и ручку. — Расскажите про «объект». Упрощать не надо, докладывайте что знаете.
Огр бросил быстрый взгляд на Шуру, и майор понял, что начальник оставляет роль докладчика ему. И хотя он совершенно не горел желанием объяснять что-либо этому выскочке, возомнившему о себе невесть что, этого требовали как служебный долг, так и здравый смысл. Чем быстрее он удовлетворит любопытство этого шпика, тем быстрее они с Огром от него отделаются.
— Упрощать не буду. — сказал Шура, не скрывая язвительности. Он уселся в кресло по правую руку от Огра, всем своим видом давая понять, что новый «коллега» с каждой секундой нравится ему всё меньше и меньше. — Господин Энкс, директор крупной строительной компании «WarpTen», где работал «объект», серьезно проворовался и решил свалить всю вину на главного бухгалтера компании и своего заместителя. Для этого он нанял, через начальника службы охраны компании, наемного убийцу — безработного господина Борса. Однако, директор не учёл тот факт, что начальник охраны приходился шурином главному бухгалтеру. Директор об этом просто не знал.
***
Столица Империи, угол Главной улицы и 81 Кольцевой, кафе «Домашний Уют». 22 июня 1023 года, 11:33 утра.
Небольшой двухместный экипаж завернул за угол и, проехав еще метров двадцать по булыжной мостовой, остановился напротив летнего кафе.
— Прибыли, Ваша милость! — сообщил возничий, обернувшись через плечо.
— Отлично. Жди здесь. — его пассажир, молодой человек аристократичной внешности, ловко спрыгнул на брусчатку и в подкрепление своих слов бросил вознице серебряную монету. А сам запахнул плотнее полы зеленого пальто и, оглядевшись по сторонам, зашагал к дверям кафе.
***
— Добро пожаловать, господин! — поприветствовала Раббака энергичная официантка в наряде горничной, но он, вопреки обыкновению, жестом остановил девушку, показывая что не нуждается в столике или меню. Официантка, кажется, огорчилась, но Раббаку было не до того — закусив губу, он осматривался, скользя по залу напряженным взглядом, пока, наконец, не заметил знакомую растрепанную макушку за дальним столиком у окна.
Немедля больше ни секунды, он поспешил к Тацуми, не обращая внимания ни на что другое, и уселся напротив него как раз в тот момент, когда друг отхлебнул кофе.
— Тацу, старик, это конец! Мы пропали! — сходу заявил он, не утруждая себя приветствиями или пожеланием «приятного аппетита». Всё это сейчас казалось несущественным — важно было, чтобы друг его выслушал.
— У меня через двадцать минут тренировка. — спокойно ответил Тацуми, глянув на Раббу исподлобья, и снова поднёс чашку к губам. — Так что давай — коротко и по делу.
Его как будто совершенно не смутил ни растрепанный вид товарища, ни его состояние, которое было близко к панике — Тацуми вообще мало что могло смутить или взволновать.
«Тем лучше. — подумал Раббак уже чуть спокойнее. — Вся надежда сейчас на твое здравомыслие, дружище».
— Нас заказали! — сообщил он страшным шепотом, перед этим убедившись, не подслушивает ли их кто. К счастью, девушки обслуживали гостей в другом конце зала, а других посетителей поблизости не наблюдалось. — Реально заказали! Энкс уже нанял киллера…
— Откуда знаешь? — невозмутимость Тацуми не смогла поколебать даже такая шокирующая новость. Вместо того, чтобы поперхнуться или нервно оглянуться по сторонам, как сам Раббак за секунду до этого, он наколол на вилку последний кусок яичницы, положил его в рот и принялся тщательно жевать. Разве что в глазах у него промелькнула тень, да и в целом он теперь казался серьёзнее, чем в начале разговора.
— Мне шурин сказал. Он для Энкса и нанял киллера. — ответил Раббак и мрачно усмехнулся. — Жестокого человека, двести килограммов чистого мяса. Он дал ему ружье, четыре патрона и триста червонцев.
— Давно? — спросил Тацуми, допивая кофе.
Раббак наморщил лоб, припоминая время, затем полез во внутренний карман и достал золотые часы на цепочке.
— Сорок минут назад. — сказал он, быстро и безошибочно подсчитав время в уме.
— И как зовут этого «жестокого человека»? — Тацуми поднялся из-за стола, пошарил по карманам и выложил на скатерть две серебряных и дюжину медных монет. Раббак тоже поднялся, прихватив из блюдца несколько кусочков темного сахара, и зашагал следом за другом к выходу.
— Не знаю. — ответил он, нагнав Тацуми у самых дверей. Вслед им донеслось дружное «До свидания, господа! Приходите еще!». Не удержавшись, он обернулся и махнул на прощание «горничным», одарив их ослепительной улыбкой, чем заработал новую порцию восторженных восклицаний. — Знаю, что он должен быть в ресторане «Катрина».
— Тогда поехали. — выйдя на улицу, Тацуми сразу же заметил ожидающий Раббака экипаж и быстрым шагом направился к нему.
— Куда? — ошеломленно спросил Раббак упавшим голосом. Глядя в спину Тацуми, он снова ощутил это гнусное чувство безысходности — как всегда, когда друг затевал очередную авантюру.
— Облегчим жестокому человеку с четырьмя патронами задачу. — серьезно сказал Тацуми, глядя на Раббака с верхней ступеньки экипажа. Возничий обернулся было, выпучив глаз, но не успел и рта раскрыть, как Тацуми сунул ему под нос золотой червонец. — Или ты хочешь, чтобы он нажрался там вина и приехал с этими патронами к тебе на дом?
***
— Что за чушь? — нахмурился агент Р-115. Как и ожидалось, он мгновенно обратил внимание на несоответствия между докладом на общем собрании и тем, что Шура рассказывал сейчас. — Почему на служебном совещании вы предлагаете своим сотрудникам совершенно иную версию? Какие-то предки-разбойники… К чему всё это вранье?
— Ну почему же сразу вранье? — широко ухмыльнувшись, Шура откинулся в кресле, с трудом подавив желание закинуть ноги на стол. Всё же они были в кабинете Огра, а не в его собственном. Да и сам этот жест, при ближайшем рассмотрении, показался майору чересчур показным. — Я своим сотрудникам предлагаю именно ту версию, которая, по мнению наших аналитиков, сделает их работу более осмысленной.
Агент на это ничего не сказал, лишь слегка приподнял брови, изображая вежливое недоумение. Шура был к этому готов и был рад возможности отыграться за задетую ранее гордость.
— Вообще, версий много. — снисходительно пояснил он. — Более трёхсот. Есть бытовые, есть мистические… Есть научно-фантастические. Вам я предложил средне-статистическую. В цвет костюма, так сказать…
***
Столица Империи, квартал Красных фонарей, 76-я Кольцевая улица, Ресторан «Катрина». 22 июня 1023 года, 13:25 дня.
— Тацу, это одна из самых безумно-идиотских идей, о которых я когда-либо слышал. — прошипел Раббак, несмотря на то, что гул толпы и без того мешал любому постороннему человеку их подслушать. — Я не понимаю, на что ты рассчитываешь? У этого громилы ружье с четырьмя патронами, а ты даже никакого оружия не взял…
— Оно нам не понадобится. — бросил Тацуми через плечо, проталкиваясь мимо прилавка со специями. — Для начала я просто хочу с ним поговорить.
Они шли по кварталу Красных фонарей, тому району Столицы, где ни днем, ни ночью не гаснет свет, а бодрые зазывалы предлагают товар и увеселения на любой вкус. Возничего им пришлось отпустить, поскольку проехать в экипаже по забитым народом улицам было невозможно.
— С чего ты вообще решил, что он будет с нами разговаривать? — задал резонный вопрос Раббак. — А если нет, то что тогда?
— Будем импровизировать.
— Великолепный план, Тацу. — Раббаку стоило немалых усилий сдержаться и не вцепиться себе в волосы на глазах у всех. — Просто охуенный, если я правильно понял. Надежный, блядь, как мои часы…
— Тише, мы уже на месте.
Ресторан «Катрина» немного выбивался из общего восточного стиля квартала, но в то же время был известен своей кухней и музыкальными вечерами, которые проводились дважды в неделю. Столичные дельцы нередко назначали здесь встречи и проводили переговоры, так что порой и Тацуми, и Раббаку доводились посещать это заведение.
Не тратя времени на раздумья, Тацуми поднялся по мраморным ступеням и решительно толкнул двойные двери. Раббак чуть задержался на пороге, но все же последовал за ним, не разделяя, впрочем, оптимистичный настрой товарища. Риск был велик с какой стороны ни посмотри. Оставалось только надеяться, что Тацуми и вправду сумеет как-нибудь отбрехаться.
***
Войдя в зал, Тацуми с удивлением обнаружил, что нанятый Энксом киллер даже не пытается скрываться — белокурый гигант сидел за столиком в дальнем углу ресторана и спокойно уминал похлебку. Солидное двуствольное ружье лежало у него на коленях, как пить дать заряженное, да и к тому же, Раббак отнюдь не преувеличивал, когда описывал этого человека. В других обстоятельствах Тацуми дважды подумал бы, прежде чем связываться с таким типом.
— Удачи. — шепнул Раббак ему на ухо. — Если что, попытайся задавить его авторитетом. Или интеллектом.
С этими словами он уселся на высокий стул у стойки и сразу же потребовал стакан виски. Тацуми же без долгих колебаний широким шагом направился к наемнику, зная, что если дело пойдет скверно, Раббак придет ему на помощь.
— У вас свободно? — спросил Тацуми и не дожидаясь приглашения уселся напротив наемника, наблюдая за его реакцией.
— Не занято. — буркнул тот, на миг оторвавшись от миски с похлебкой и взглянув на Тацуми, правда, без особого интереса. А затем снова вернулся к еде, видимо, посчитав, что разговор окончен. Тацуми тоже не торопился поддержать беседу — поигрывая вынутой из кармана золотой зажигалкой он, пользуясь случаем, рассматривал собеседника, одновременно прикидывая различные варианты того, как с ним можно управиться.
— Ну что, полицию уже вызвали?
Вопрос наемника застал Тацуми врасплох, но он быстро сориентировался и ответил предельно честно.
— Не думаю. — сказал он, покачав головой. — Во-первых, если человек вот так спокойно, с ружьем, приходит в ресторан — у него на то должны быть веские основания. Во-вторых, тут полно в округе театров, могли решить, мол: «Во время антракта перекусить забежал»…
— Мне что, в потолок пальнуть? — усмехнулся гигант, впервые за время разговора глянув Тацуми в глаза. Лицо у него было на редкость приятным, взгляд по-отечески добрым и ясным. Тацуми не видел ничего в его внешности, что могло навести на мысль о хладнокровном убийце. Но, с другой стороны, за время, проведенное в Столице он не раз убеждался в том, что внешность может быть обманчива.
— Не стоит. — Тацуми откинулся на спинку скамьи и ухмыльнулся. — Береги свои четыре патрона.
— Точно, четыре. — Наемник отложил ложку и взглянул на него уже более заинтересованно. — А ты откуда знаешь?
Беспечно поигрывая зажигалкой, Тацуми выдержал драматическую паузу и ухмыльнулся ещё шире.
— Так два на меня выдали…
Тишина, густая и напряженная, окутала столик будто по мановению чьей-то руки. Наемник пристально смотрел на него где-то с минуту, затем сунул руку в карман и извлек помятый листок со схематичным рисунком. Тацуми присмотрелся и всё же с некоторым трудом узнал в этом изображении себя. Еще минуту или даже две убийца разглядывал рисунок, то и дело поднимая взгляд на Тацуми и сверяя изображение с реальным человеком.
— Не врешь. — заключил он наконец.
— Не вру, — кивнул Тацуми. — Непрактично. А ещё я курить бросил.
— Хороший ты парень. — Улыбнулся наемник, и в его голосе прозвучало искреннее сожаление, мол: «я все понимаю, но работа есть работа». Тацуми чертыхнулся про себя, понимая, что с таким типом дальнейшие переговоры ни к чему не приведут. Убийца между тем полез под стол и достал оттуда бутылку с водкой. — Бахнешь перед смертью?
Тацуми украдкой бросил взгляд в сторону стойки. Как выяснилось, Раббак уже успел приговорить десятый стакан виски. И вдобавок к нему активно клеилась какая-то фигуристая блондинка. «Отлично. Просто замечательно. — подумал Тацуми, чувствуя закипающую в душе злость. — Вот ни раньше ни позже, а?»…
— С обычными преступниками не пью. — Сказал он четко и громко, рассчитывая привлечь внимание друга.
— О как. — веско сказал наемник, но, несмотря на добродушный тон, Тацуми обратил внимание на застывший в его глазах холод. — Так я не обычный. Я — бывший «Ликвидатор».
«Зашибись. — только и подумал Тацуми, когда осознал, что это значит. — Ну, Энск, первостатейная ты скотина, это где же мы с Раббой так нагрешили-то, а?».
— Ну, если «Ликвидатор» — бахну. — сказал он вслух, от всей души надеясь, что Раббак этого не слышал. Пусть и дальше думает, что по их души отправили обычного громилу. «Блажен не ведающий», как говорится.
— Вот жизнь пошла, — рассуждал между тем наемник, откручивая крышку бутылки и наливая Тацуми стакан. — Убийца по улицам шастает, а полиции днем с огнем не сыщешь…
Это была чистая правда. Стражи порядка, если и наведывались в квартал Красных фонарей, то лишь затем, чтобы спустить жалование в игорных домах, либо борделях, реже — чтобы получить взятки от владельцев здешних заведений. А на творящиеся здесь преступления военная полиция предпочитала закрывать глаза.
— Ну что, за нас? — убийца поднял бутылку, обозначая тост. — Пусть земля тебе будет пухом.
И он одним духом выпил обжигающий напиток прямо из бутылки, словно это была обыкновенная вода. Тацуми тоже опустошил свой стакан залпом — водка жаром разлилась в желудке, обостряя чувства и разжигая жажду боя. Он застыл, напрягшись, впился взглядом в лицо наемника, а тот подобрался, стиснув в пудовом кулаке ружье и положив палец на спусковой крючок. Оба готовили атаку и выжидали подходящий момент…
— Эй, парень, ты часом ничего не попутал! — разнесся по ресторану пьяный возглас.
«Ну, конечно. — подумал Тацуми, срываясь с места и отбивая в сторону ружье, которое на него направил вскочивший со скамьи убийца. — Я как знал, что этим кончится».
Краем глаза он заметил, что заряд картечи, с которой ходят на опасных монстров, превратил спину сцепившегося с Раббаком мужчины в кровавое решето. Очевидно, это был спутник той блондинки, приревновавший свою пассию к богатому незнакомцу. Жаль, конечно, но так уж звезды легли.
А наемник уже снова целился в него. На это раз Тацуми нырнул под стол — и вовремя! Грохнул выстрел, и спинка скамьи, на которой он сидел, разлетелась в щепки. Однако стол тоже оказался ненадежным убежищем — наемник просто отшвырнул его с дороги и ударом приклада отбросил Тацуми вглубь быстро пустеющего зала. Удар был столь силен, что у него перехватило дыхание и он едва успел отползти за колонну, чтобы его не растоптали — после второго выстрела посетители и персонал ринулись к выходу, в панике топча друг друга и сметая всё на своем пути.
Когда Тацуми пришел в себя, их осталось трое — он сам, наемник, который, разломив ружье, шарил по карманам в поисках оставшихся патронов, и Раббак, который переждал погром, укрывшись за барной стойкой. Видя, что убийца отвлекся, он выскочил из своего укрытия и с разбега прыгнул на наемника метя ему ногой в голову…
И тут случилось невероятное. На глазах у Тацуми наемник протянул руку, ухватил Раббака за лодыжку и, резко крутанувшись, швырнул его через весь зал. Отчаянно матерясь, Раббак врезался в стеллаж за стойкой и, с треском разломив его, исчез под кучей досок и бутылок с дорогим алкоголем. Увы, у Тацуми не было времени, чтобы ему помочь — убийца перезарядил ружье и ему вновь пришлось уклоняться от выстрелов. К счастью, его противник почти не целился, так что Тацуми удалось подобраться к нему вплотную невредимым. Походя схватив валяющийся стул, он размахнулся и сильнейшим ударом выбил ружье из рук противника. Однако, наемник был опытным бойцом — откинув Тацуми ударом в грудь, он зашагал обратно в угол, где сидел, но в это время…
По ресторану раскатился грозный рык, и мешанина из битого стекла и сломанных досок пришла в движение. Мгновение, и из-под нее показался Раббак — мокрый, растрепанный, лицо и руки в порезах от осколков… И вместе с тем — учащенное дыхание, лихорадочный блеск в глазах, губы растянуты в свирепом оскале… Оглядевшись по сторонам, он схватил чудом уцелевшую бутылку коньяка и, завопив как дьявол, ринулся в бой.
Следующие пять минут выдались крайне опасными — несмотря на то, что Раббак разбил ему об голову бутылку с коньяком, наемник всё-таки дошел до лавки, схватил с неё шестипудовую кузнечную кувалду, и неизвестно чем бы всё закончилось, если бы после очередного удара она не застряла между досками в полу. Но и тогда убийца голыми руками отражал атаки Тацуми и Раббака, которые пустили в ход всё, что только было под рукой — ножи, вилки, бутылки, стулья… Но минуты шли, а наемник по-прежнему твёрдо стоял на ногах, словно не чувствуя ни боли, ни усталости.
Развязка наступила неожиданно, причем для всех — вот только что Раббак вонзил наемнику в ногу вилку, а Тацуми огрел его по голове ведром из подо льда, но в следующее мгновение уже наемник схватил Тацуми за горло и принялся душить, не обращая внимания на его боксерские удары в голову и в корпус. Раббак подскочив сзади набросил на шею наемнику удавку из скрученной в жгут скатерти, но через секунду стало ясно, что убийца таки удушит Тацуми, прежде чем задохнется сам, а этого Раббак допустить не мог. В отчаянной попытке спасти друга, он, во внезапном озарении, крикнул:
— Дай ему на десять золотых больше!
Возможно, ему лишь показалось, но наемник как-то странно дернулся и его хватка вроде бы ослабла…
— Я дам тебе… на… десять золотых… больше… — прохрипел полузадушенный Тацуми.
И — о чудо! — руки наемника разжалась сами собой и Тацуми рухнул на пол, судорожно хватая ртом воздух. Раббак, повиснув у наемника на спине, всё ещё не торопился снимать удавку, но того, судя по всему, это нисколько не смущало.
— Борс. — неожиданно представился он, протягивая Тацуми руку — то ли для рукопожатия, то ли для того, чтобы помочь встать.
— Тацуми. — ответил тот, потирая шею, и, ухватившись за руку наемника, поднялся на ноги. — Рад знакомству.
***
— Вы хотите сказать, — теперь агент Р-115 говорил нарочито медленно и с расстановкой, будто обращался к ребенку, причем недалекому. — Что они перекупили его за десять золотых?
— Совершенно верно. — ответил Шура, скривив губы в язвительной усмешке.
***
Столица Империи, квартал Красных фонарей, 76-я Кольцевая улица, ресторан «Катрина». 22 июня 1023 года, 13:55 дня.
— А скажи, друг мой любезный, — спросил Тацуми, с трудом усаживаясь на стул и смахивая со своей части стойки щепки вместе с осколками стекла. — Ты действительно полицию ждал?
— Надеялся. — пожал плечами Борс, и, крякнув, выдернул из дыры в полу свой молот. Он действительно рассчитывал, что кто-нибудь сообщит полицейским о страшном типе с ружьем, его арестуют и ему не придется выполнять заказ. — Вы сами приперлись.
— А ты стрелять-то хоть умеешь? — съязвил Раббак, разливая еще одну чудом уцелевшую бутылку коньяка по найденным на кухне стаканам. На троих.
— Обижаешь. — ответил Борс и, усевшись слева от Раббака, положил перед ним ружье. — У меня дядька егерь. Мне даже в детстве, над кроваткой, вместо погремушек гильзы вешали. Да и потом ведь — картечь. — с этими словами он толкнул двустволку по стойке в сторону заинтересовавшегося Тацуми. — Вместо прицела компас привинчивать можно.
— Замечательное знание вопроса. — в голосе Раббака было столько желчи, что если бы словами можно было кого-то отравить, он бы уже это сделал. Правда, эффект был несколько подпорчен из-за того, что он ощупывал языком десны на предмет выбитых зубов.
Воцарилось неловкое молчание. Никто не знал, как продолжить разговор, да и что могут сказать несостоявшиеся жертвы своему несостоявшемуся убийце?
— Я это… деньги за вас взял… — наконец решился Борс. Этот вопрос его очень беспокоил, ведь последние шесть лет он жил с мыслью о том, что ему больше никого не придется убивать. Он бы ни за что не согласился принять подобный заказ, но обстоятельства сложились так, что у него и выбора-то не было…
— Вон ему отдай, он бухгалтер. — посоветовал Тацуми, кивнув в сторону Раббака. Но прежде чем Борс успел открыть рот, тот лишь отмахнулся, как бы говоря: «не надо, оставь себе».
— Спасибо. — тихо сказал он, радуясь, что Тацуми и Раббак не из тех, кого заботят исключительно деньги. Всё же ему было бы очень неловко объяснять новым знакомым, что большую часть награды за их головы он уже отправил в деревню жене и дочке. А уж перспектива объяснять супруге, почему она должна вернуть деньги, и вовсе казалась Борсу крайне зловещей. «Как и то, что меня с работы выгнали…» — с тоской подумал он, глядя на опустевший уже стакан.
— Так мы же тебе работу и предлагаем. — неожиданно заметил Раббак, и Борс, погруженный в собственные мысли, с удивлением обнаружил, что про «работу» он, оказывается, сказал вслух.
— Убийцей?! — тут же вскипел он, вспомнив, как сразу же после обмена рукопожатиями Тацуми предложил убить господина Энкса — его прошлого нанимателя, как выяснилось. За ту же сумму плюс десять золотых. Тогда Борс ничего не ответил, посчитав, что его молчание было весьма красноречиво. Хватило ему десяти лет в «Ликвидационном отряде»…
— Хуже. — перебил его Тацуми, не дав разразиться возмущенной тирадой. — Гораздо хуже. Но! — он сделал особенный акцент на этом слове. — Зарплата выше. Премиальные. Отпуск летом.
Борс молчал долго. Отчасти потому, что одна его часть в открытую протестовала против новых убийств, но в тоже время другая, более прагматичная его часть, подсказывала, что работа эта не хуже другой, условия Тацуми более чем приемлемые, да и жене вовсе не обязательно знать о том, чем он на самом деле занимается. Разве что сперва необходимо было прояснить пару моментов.
— Баб, детей и стариков убивать не буду. — категорично завил он тоном пресекающим дальнейшее обсуждение вопроса. Это табу он установил для себя ещё восемь лет назад, когда «Ликвидационный отряд» расформировали.
— А и не надо. — Ухмыльнулся Тацуми и подмигнул повеселевшему Раббаку, а у Борса от этих слов словно гора свалилась с плеч. — Не пригодится.
***
— Директор — идиот-растратчик. — пока Шура ненадолго прервался, чтобы глотнуть воды, агент Р-115 принялся рассуждать вслух. — Шурин, начальник охраны, нанимает киллера… Киллера перекупили… Так не бывает…
— Ну предложите Ваш вариант… — развел руками Огр. Он так же прекрасно понимал несостоятельность этой версии, но что поделаешь — это был самый распространенный и самый логичный вариант. Остальные были, мягко говоря, безумными и не выдерживали никакой критики. — Лишь бы результат был.
— Будет. — повторно пообещал агент и тяжело вздохнул. — Что, по вашим сведениям, было дальше?
— Дальше они втроем отправились в загородное поместье господина Энкса, — продолжил рассказ Шура. — И расправились с ним…
***
Пригороды Столицы, центральная провинция. 22 июня 1023 года, 16:45 дня.
— Вы только прислушайтесь, какие запахи, — сказал Тацуми, полной грудью вдыхая загородный воздух, в котором, по-правде говоря, преобладали запахи дыма, жженой травы, крови и палёного мяса. За спиной у него со скрипом покачивались в петлях оплавленные остатки ворот, которые Борс прожег своим артефактом, а справа и слева вповалку лежали трупы охранников поместья.
— Ничего особенного. — пожал плечами Раббак и резким взмахом руки добил очередного охранника, перерезав ему горло нитями. — Траву где-то жгли.
— Это тебе ничего особенного. — парировал Тацуми, пока они втроем шли по засыпанной гравием дорожке к трехэтажному особняку из бежевого кирпича. — А мне семь раз на соревнованиях нос ломали. Я целый год жил по законам трех «Г» — не обонял ничего кроме газа, говна и «Гутччи». Даже когда курить бросил.
На это Раббаку возразить было нечего. Год назад Тацуми действительно участвовал в «соревнованиях», а если точнее — подпольных боях без правил, и выжил там только за счёт нечеловеческого упорства. И хотя последний бой так и не состоялся, Энкс, пославший их туда, остался доволен, поскольку им удалось под шумок вынести деньги из призового фонда. Но Тацуми всё равно пару месяцев приходил в себя после тех событий, так что, поднимаясь по ступеням крыльца к дверям особняка, Раббак мысленно сделал себе пометку припомнить Энксу ещё и это.
Долго искать хозяина поместья им не пришлось — не успели они войти, как из-за застекленных дверей гостиной справа от парадной лестницы раздался хриплый, надсадный возглас:
— А ну стоять! Я тебе покажу «художественные принципы», блядь подзаборная!
Судя по голосу, это был Энкс, причём он явно был в стельку пьян и угрожал кому-то. Раббак и Тацуми, не сговариваясь, рванули в гостиную, Борс поспешил следом за ними. Подтверждая их опасения, послышался глухой звук удара, звон бьющегося стекла и истошный женский крик. Понимая, что времени почти нет, Тацуми высадил застекленную дверь ударом ноги… и все трое застали довольно неприглядную картину — господин Энкс со спущенными штанами замахнулся булавой на сжавшуюся у его ног девушку в несколько откровенном наряде.
Появление подчиненных, да ещё в сопровождении Борса, застало его врасплох. Сначала он ошалело уставился на Тацуми и Раббака, затем перевел мутный взгляд на Борса. Рот у него раскрылся, оттуда вырвалось нечто нечленораздельное…
— Кто пустил? — побормотал, наконец, Энкс, видно решив, что вся троица ему мерещится с пьяных глаз. Но поскольку секунды шли, а никто из нежданных гостей не торопился исчезать, до него начала понемногу доходить суть происходящего.
— Вульфыч! — гаркнул он, рассчитывая что телохранитель тут же появится перед ним и отчитается за то, что не предотвратил вторжение. — Кто приказал.?!
— Нет больше Вульфыча. — спокойно произнес Тацуми, широким шагом проходя мимо бывшего начальника. Главный телохранитель Энкса был первым, кого они убили в стычке у ворот поместья. — Свёл счеты с жизнью. Совесть замучила.
— У Вульфыча — совесть? — опешил Энкс, провожая Тацуми дурным взглядом. Его заместитель молча скрылся в примыкающей к гостиной столовой и, судя по звукам, принялся копаться в буфете. Энкс потряс головой: невооруженным взглядом было видно, что мыслительный процесс дается ему с трудом. — А… А Деррик?
— А у Деррика тоже совесть была. — пропел Раббак с ласковой улыбкой, которая с каждой секундой все больше походила на злобный оскал. — Ты зачем нас убить хотел?!
Грязный, измазанный кровью, он наступал на Энкса, сверкая глазами, цедя каждое слово и изо всех сил стараясь не сорваться на бешеный рёв. От страха у Энкса сердце ушло в пятки, он обронил булаву, попятился, запутался в спущенных штанах и упал, судорожно дернулся, пытаясь отползти…
— Г-господин Рабба, ну ч-что за ерунду Вы несете? — пролепетал он дрожа, бледнея и заикаясь. — Что Вы в-вообще имеете ввиду?
— А я имею ввиду вот этого вот товарища! — прорычал Раббак, ткнув пальцем в Борса, который встал посреди гостиной, блокируя Энксу пути к отступлению как через дверь, так и через окно. Что было как нельзя кстати, ибо тот уже начал понимать, в каком переплете оказался и чем ему это грозит. — Которого твой начальник охраны, а по совместительству мой шурин, нанял, чтобы нас убить!
— Бред… Сущий б-бред… — покачал головой Энск и, ухватившись за подлокотник кресла, с трудом поднялся на ноги. Теперь он говорил уверенно и спокойно, но Раббак видел как бегают у него глаза и как он зыркает то на дверь, то на окно. — Меня подставили…
В зеленых глазах Раббака заплясали безумные огоньки, он откинул голову и разразился жутким, совершенно сумасшедшим смехом. И тут же внезапно подскочил к начальнику, схватил его за грудки и как следует встряхнул.
— ШУРИН НЕ МОГ! — завопил он безумным голосом. Его буквально душила ярость, неодолимое желание разорвать ублюдка голыми руками. — У НЕГО ВООБРАЖЕНИЯ НЕТУ!
Энкс ничего на это не ответил. Ему было достаточно заглянуть в глаза главного бухгалтера, чтобы жалкие остатки храбрости и самообладания совершенно покинули его. Бормоча нечто невразумительное, он обмяк и ноги у него подкосились. Брезгливо скривившись, Раббак отпустил его и отступил на несколько шагов.
В этот момент из столовой вернулся Тацуми — довольный, со стаканом виски в одной руке и почти пустой бутылкой в другой. Отхлебнув янтарного напитка, он с презрительной усмешкой смотрел как его работодатель с трудом поднимается на ноги и неловко подтягивает штаны.
— Давай на чистоту. — сказал он, подходя поближе. — Заказал, паршивец?
Энкс затравленно огляделся, однако не увидел ни малейшей возможности для бегства. Но с другой стороны, его не убили сразу, так что ещё оставался крошечный шанс на то, что увидев его «искреннее» раскаяние, Раббак и Тацуми сменят гнев на милость.
— Ребята, — обреченно и с долей вины в голосе начал Энкс. — Ну, поймите меня правильно…
ХРЯСЬ!
Что-то хрустнуло, и Энкс упал ничком, а вокруг его головы стало быстро расплываться темно-красное пятно. Повисло неловкое молчание, а затем Раббак, Тацуми и Борс одновременно повернулись к…
— Ой… — только и сказала девушка, которой Энкс угрожал расправой. Окровавленная булава выскользнула из её внезапно ослабевших пальцев и с тяжёлым стуком упала на пол.
Картина вырисовывалась прозрачная — воспользовавшись тем, что все присутствующие про неё забыли, недавняя жертва подобрала брошенную Энксом булаву и, как только мучитель повернулся к ней спиной, со всего размаха опустила её ему на голову.
Реакция, хоть и запоздавшая, получилась весьма разнообразной — Раббак выругался и отвернулся, Борс неодобрительно покачал головой, а Тацуми присел на корточки рядом с покойником и придирчиво осмотрел вмятину у него на затылке.
— Однако, мадам, — сообщил он тоном заправского сыщика. — Вы ему теменную кость проломили. Разговора не получится…
— Ой… — повторила девушка дрожащим голосом, но тут же, опомнившись, поспешила объясниться. — Это была самооборона! Он меня изнасиловал! В смысле — пытался…
Выслушивая сбивчивые объяснения, Тацуми воспользовался моментом, чтобы повнимательнее рассмотреть новую знакомую. Она и вправду была привлекательна — это было первое, что бросалось в глаза: тонкая талия, длинные ноги, большая, но не слишком грудь. К тому же, редкий темно-лиловый цвет глаз и сиреневые, коротко стриженные волосы. Она была создана, чтобы блистать на сцене или подиумах, и сводить мужчин с ума.
— Ну… — сказал он, поднимаясь. — При вашей красоте это вполне объяснимо…
— Подождите! — вопреки ожиданиям девушка не смутилась и не отвела стыдливо глаза, нет — она шагнула к Тацуми, пылая праведным негодованием. — Меня зовут Космина, я оперная певица! Он просто позвал меня петь!
— Пить? — уточнил Тацуми, решив, что ему послышалось. Покойный Энкс, конечно, был любителем разного рода увеселений, но камерная музыка не входила в их число. Да и наряд Космины, состоящий из заячьих ушек, топика, короткой юбки и высоких (до колен) сапог, больше подходил официантке в тематическом кафе, но уж никак не оперной диве.
— Петь! — настойчиво повторила Космина. Подойдя вплотную, она отобрала у Тацуми бутылку и одним духом выпила всё, что в ней осталось. — Неужели так сложно допустить, что когда женщина приходит к мужчине в дом, то их отношения необязательно сводятся к постели…
— Ну, да. — язвительно рассмеялся Раббак. С его точки зрения, подобная наивность граничила со слабоумием, и была достойна лишь жестокого порицания. — Позвал в загородное имение — петь!
— Ну, а что? — решил вмешаться в разговор Борс. Он, в отличии от остальных, не терял времени даром: выпотрошил несколько ящиков, разбил старинную вазу, перевернул кресла и опрокинул комод — в общем, всячески заметал следы, чтобы максимально усложнить задачу полицейским. — Ко мне, например, гимназистка одна ходила в трубу смотреть.
— В какую трубу? — не понял Раббак.
— В подзорную. — терпеливо пояснил Борс. — Я тогда на последнем этаже заводского общежития жил, так она приходила, звезды считала…
Он не стал уточнять, что через два года эта же гимназистка согласилась выйти за него замуж. Тем более, что Раббак аналогию не оценил.
— Бред какой-то. — скривился он и заметался по гостиной, словно дикий зверь. — Вы вообще понимаете, что здесь двадцать три трупа и довольно… деликатная ситуация складывается?!
Тацуми на это презрительно фыркнул, Космина закусила губу, Борс пожал плечами. Вот и вся реакция. Как будто им за это ничего не будет.
— Нас всех в тюрьму посадят! — повысил голос Раббак, чувствуя себя единственным здравомыслящим человеком из присутствующих. — Где некоторых без всяких песен изнасилуют! — добавил он, кивнув на Космину.
Девушка от этих слов побледнела, но не упала в обморок и не залилась слезами перед лицом столь мрачной перспективы. Невзирая на внешнюю хрупкость, в ней чувствовался несгибаемый стержень и сильная воля. И не только Раббак это заметил.
— Не знаю как ты, а я себя чувствую превосходно. — Тацуми упал на диван, раскинув руки и с наслаждением потянулся. — Да и ничего не поделаешь, так звезды легли…
Раббак закатил глаза и принялся копаться в ящиках и шкафчиках застекленного серванта. У Энкса должен был остаться хотя бы какой-то алкоголь, а ему надо было успокоить нервы.
— Да, и почему обязательно в тюрьму? — осторожно спросила Космина, присев на краешек дивана рядом с Тацуми. — Мне лично совершенно не хочется в тюрьму…
— Нет, ну всё через жопу, а! — выругался Раббак, выбрасывая одну пустую бутылку вслед за другой. Большинство из них были из-под вина, хотя попадался иногда коньяк, виски и даже ром. Роясь в серванте, Раббак поймал себя на мысли, что никогда в жизни не пробовал ром. Наконец, его поиски увенчались успехом — в одном из шкафчиков, у самой стенки нашлась бутылка с ликёром. Не предел мечтаний, но хотя бы что-то.
— За границу надо бежать. — заявил он, откручивая крышку и отпивая терпкий напиток прямо из горла. Это был единственный надежный вариант, по его мнению. Так уж сложилось, что Энкс был крепко связан как с полицией, так и с преступными группировками, причем теснее всего с «Аристократами» и «Гадючьим гнездом». А это уже само по себе было поводом бежать без оглядки и залечь на дно где-нибудь на краю света.
— Я не хочу за границу, за границей скучно. — сразу же пошел в отказ Тацуми, как будто не понимая, что по их души придут люди пострашнее Борса, причем сразу же, как только станет ясно, что именно они причастны к смерти Энкса. А даже если и не станет — Раббак не сомневался, что главный бухгалтер и зам-директора «WarpTen» все ровно должны будут исчезнуть, так как слишком много знают.
— А я к дядьке, на дальний кордон уйду. — предложил свое решение Борс. То, что после сегодняшних событий им всем нужно будет на время скрыться, он понимал прекрасно, а потому густые леса и непролазные болота на северо-западе Империи казались ему самым подходящим местом. К тому, же какая-нибудь безымянная топь станет отличной могилой для покойника, которого он аккуратно завернул в ковер из звериных шкур. — К егерю.
— Пожалуйста, возьмите меня куда-нибудь за границу! — тут же встрепенулась Космина, глядя то на Раббака, то на Борса глазами раненой серны. — Или к егерю.
— Дядька-то хороший? — спросил Тацуми, бросив быстрый взгляд на Раббака. Тот едва заметно покачал головой и сделал страшные глаза.
— Да, хороший. — усмехнулся Борс, хотя под маской этого видно не было. — Старый только, глухой… Но егерь отличный.
— Поедешь к егерю? — Тацуми уже не скрывал ехидства и всем своим видом давал понять, что вопрос уже решен.
— Я — к егерю? — с издевкой переспросил Раббак. На миг у него возникло острое желание напомнить Тацуми, кто здесь неотесанная деревенщина, а кто четвертый сын Вильгельма Ридерштейна — далеко не последнего человека в Империи. — А что я там делать буду?
— Деньги считать. — ухмыльнулся Тацуми. Он был знаком с Раббой не первый год и прекрасно знал, чем его можно заинтересовать.
— Какие деньги? — насторожился Раббак, нутром чувствуя подвох. Когда Тацуми что-то предлагал, такое случалось постоянно.
— Награбленные. — протянул Тацуми и его ухмылка стала шире. — Много денег.
Раббак размышлял долго. Даже несколько раз прикладывался к бутылке с ликером. Выбор дался ему нелегко, он знал, что возможно будет сожалеть о нём… Но всё же он нашел в себе силы, глубоко вдохнул, выдохнул и сказал:
— Нет, Тацу, не поеду я к егерю… Я за границу лучше… Мне это как-то, знаешь… По-спокойнее…
С этими словами он развернулся и вышел из гостиной нетвердыми шагами, прихватив с собой остатки ликера.
— Невесте напиши! — крикнул Тацуми ему вслед.
***
Выйдя на крыльцо, Раббак уселся на верхнюю ступеньку, привалившись к перилам и некоторое время сидел так, не реагируя ни на что. Голова нещадно болела, что, в принципе, было неудивительно после такого дерьмового дня. Вот только… то, что творилось у Раббака в душе было в сотню, если не в тысячу раз хуже. Его бросало то в жар, то в холод, беспросветное отчаяние сменялось задором и бесшабашностью. Последнего, кстати, он явно набрался от Тацуми. Друга, который шел к цели без плана, напрямик, не задумываясь о последствиях. Раббак даже не мог сосчитать, сколько раз он вытаскивал Тацуми из неприятностей. Но ведь и Тацуми выручал его каждый раз, когда всё шло не по плану, и они вместе выбирались из немыслимых передряг, преодолевая все препятствия на чистом нахальстве…
Однако, теперь они ввязались в игру посерьезнее, чем все прошлые аферы и махинации. Их пытались убить, им пришлось убивать в ответ, и каждое действие раскручивало конфликт всё дальше и дальше в неизвестном направлении. Они объявили войну преступному миру Империи и военной полиции вдобавок — противникам, тягаться с которыми было бы трудно даже крупным, хорошо подготовленным организациям. Раббак хотел верить, что ещё не поздно, что ещё можно бросить карты и выйти из игры… Но Тацуми никогда бы не пошёл на это. Он бы не отступил даже перед лицом смерти.
А ещё была Надженда. Милая, прекрасная Надженда, которую он полюбил с первого взгляда. Он не уехал с ней после того злополучного теракта, он остался в Столице, надеясь заработать денег, доказать, что способен позаботиться о ней, обеспечить ей спокойную, счастливую жизнь. А в результате по уши увяз в нелегальных сделках, аферах и денежных махинациях и был вынужден писать любимой длинные, подробные письма о тяжелых рабочих днях и долгих заграничных командировках, наполненных незабываемыми впечатлениями. В действительности же он даже не покидал пределов Столицы и просто тянул время, избегая личной встречи. Он знал, что Надженда мгновенно распознает фальшь, что увидит его таким, какой он есть, точнее — каким он стал за эти годы, а потом… О том, что будет потом Раббак не хотел даже думать.
Вот так из-за всех этих мыслей и тревог Раббак не сразу сообразил, что трое крадущихся к дому полицейских — вовсе не алкогольная галлюцинация…
***
— Я же говорил — пожалеет. — констатировал Тацуми, наблюдая в окно гостиной, как Раббак, дико матерясь, удирает от полицейских по всему приусадебному парку. То ли он недостаточно выпил за день, то ли протрезвел, когда на горизонте замаячила перспектива загреметь в камеру, но убегал он весьма проворно, перескакивая через клумбы и живые изгороди. Только вот это не могло продолжаться вечно.
— Чего делать будем? — мрачно поинтересовался Борс. Перспектива тащить вместе с Энксом ещё три трупа его отнюдь не радовала.
— Ну как чего — выручать подельщика. — пожал плечами Тацуми и направился к выходу, но неожиданно остановился.
— Мадам, а Вы стрелять-то умеете? — спросил он у Космины просто на всякий случай.
— Попробую. — серьезно заявила девушка, решительным жестом поправляя прямоугольные очки.
***
Разгоряченные погоней полицейские не сразу заметили, что один из них отстал, а когда заметили — было уже поздно — Борс крепко держал их товарища за шиворот, а Тацуми целился ему в голову из его же револьвера. Да и Космина, вооружившись ружьем Борса, держала под прицелом то одного, то другого полицейского, изо всех сил стараясь выглядеть грозно.
Увидев друга и новых товарищей, загнанный в угол Раббак повеселел, но так и не опустил «розочки», которую сделал из бутылки. Сейчас всё зависело от их умения вести переговоры.
— Господа офицеры, — объявил Тацуми громко и четко. — Выбор у вас ничтожный — либо «руки вверх!», либо панихида по месту жительства. Нас — больше. Терять нам — нечего. Убедительно?
— Кто ж ты, такой убедительный? — спросил старший из полицейских, судя по знакам отличия — сержант.
— Я? — казалось этот вопрос на миг озадачил Тацуми, но затем его губы растянулись в широкой, не предвещающей ничего хорошего усмешке. — Разбойник. Просто разбойник…
***
— И что было дальше? — спросил Р-115, критически перечитав последнюю запись. Больше всего написанное походило на сюжет фантастического романа, чем на рабочую версию.
— Дальше они исчезли. — пожал плечами Шура. — Потом начались грабежи.
— И это всё? — уточнил агент.
— На данный момент всё.
— Исчерпывающая информация. — покачал головой Р-115. Вторая версия хоть и была в чем-то логичнее предыдущей, к сожалению, не отвечала ни на один из его вопросов. Зато у него появились новые, и что-то подсказывало агенту, что искать ответы ему придется самостоятельно. — Хорошо хотя бы известно, как они выглядят…
— Это вы про портреты? — мрачно усмехнулся Огр. — А как же. Сам принес.
— В каком смысле «сам»? — в какой-то момент рассказа Р-115 пообещал себе ничему не удивляться, но оказалось, что это не так-то просто. В конце концов, где это видано, чтобы преступник совершенно не скрывал свою внешность?
— Мы тогда гончие листы разослали с его фотороботом. — пояснил генерал полиции. — А ему, видите ли, не понравилось. Вот он и заказал портреты в художественной мастерской. А потом принес их в участок. По старому месту прописки.
— Арестовать не пробовали? — спросил Р-115, уже не скрывая презрения к Огру и всей его команде. В былые времена, когда военная полиция ещё что-то из себя представляла, такого преступника, как «Ящер», изловили бы и казнили меньше, чем за неделю.
— Ну почему же, пробовали. — Огр скривился как от зубной боли, очевидно, вспомнив нечто неприятное. — Но не получилось.
— Он тогда заодно всю оружейку обчистил — полсотни автоматов. — добавил Шура, бросив на начальника преисполненный ехидства взгляд. — И автограф дежурному дал — тот сам попросил.
— Ясно. — Р-115, закрыл блокнот и встал. — Дальше сам разберусь. У вас есть свидетели по какому-нибудь особо шумному делу «Ящера»? — спросил он, прежде чем уйти.
— Да полно. Все больницы и тюрьмы забиты. — ухмыльнулся майор и, оторвав от какого-то свитка клочок пергамента, быстро написал несколько строк. — Но с двумя из них вам нужно в первую очередь пообщаться.
Р-115 мельком просмотрел записку — ни адреса, ни имена ему ничего не говорили, но это было не критично. Из соображений безопасности эти люди могли скрывать свои настоящие личности, а сориентироваться он мог и на месте. Перед уходом он задал ещё несколько вопросов насчет дорог и ближайших населенных пунктов, вежливо попрощался и, наконец, покинул кабинет.
***
Несколько минут после ухода шпиона прошли в молчании — Огр разбирал какие-то документы на столе, а Шура размышлял, глядя на дверь, которую только что закрыл за собой агент «Р». Впервые за долгое время он встретил человека, который смотрел на него свысока, пускай их и разделяла пропасть общественного положения. Однако, куда больше Шуру беспокоило другое — от отца он знал, что два года назад кто-то в Девятом Отделе под него копал, причем довольно серьёзно. И хотя господин Сайкю лично заверил его, что в отношении «Мясника из Джойю» не проводилось никакого расследования, у Шуры не было никаких оснований верить на слово министру внутренних дел. Он в принципе не доверял никому, и полагался исключительно на самого себя.
Мог ли Р-115 быть тем самым агентом? Шура не исключал такой возможности. Но и весомых доказательств у него не было, так что пока оставалось только ждать и собирать информацию. Пусть шпион занимается делом «Ящера», в конечном счете ему это будет только на руку…
— Слушай, майор, — вопрос Огра оторвал Шуру от размышлений, вернув к реальности и насущным делам. — А того… Ну, которого перед этим присылали, как звали, не помнишь?
— Да тоже как-то… не по-людски. — проворчал Шура, даже не потрудившись вспомнить позывной предыдущего агента. — И зачем они такие имена берут?
— Для конспирации — веско и со знанием дела пояснил Огр. — Адепты плаща и кинжала, хреновы. Я вот тоже не могу понять — что им потом на могильном камне пишут?
— Вот заодно и узнаем… — обронил зловещее пророчество майор.