Утро у Марка было приятно поздним. Проснувшись почти в десять часов, он потянулся на постели, разминая затекшее тело и едва удержался от громкого зевка, оставив его беззвучным в тишине комнаты. Он не знал во сколько вернулся домой сосед, так как спал как убитый, наработавшись прошлым вечером.
Глянув на время, он радостно развалился, сминая подушку и одеяло в объятиях, и потираясь об них щекой. Понежившись еще минут с десять, он решил, что пора бы и начинать новый день. Встав, он лениво натянул домашние мягкие штаны, и, вновь оставшись без верха, пошлепал босыми ногами по, наконец-то, чистому полу.
Выйдя из комнаты, юноша сразу почувствовал это странное и непонятное ощущение «проснувшейся» квартиры. Всегда, когда рядом кто-то спит, тебе об этом говорит шестое чувство, и Маркус не понимал, как это работает. Обрадовавшись, что не надо тихушничать, он пошлепал дальше, на кухню, и громко приветствуя соседа:
–Доброе утро, Саш! Без происшествий сегодня?
Вопрос, в принципе, был риторический, но Марк был бы рад, если бы он провел завтрак не в одиночестве.
Неотапливаемая квартира приятно пощипывала кожу его торса прохладой, пробуждая окончательно, и настраивая на боевое настроение на весь день. Юноша неосознанно улыбался и намурлыкивал себе под нос какую-то простенькую, одному ему известную мелодию, и копошился в холодильнике. Конечно, суп на завтрак он есть не стал бы, это моветон. Поэтому, решено было состряпать простенькую яичницу, возможно, даже, на двоих. Сам не понимая, зачем это делает, он очень хотел хоть каким-то образом позаботиться о своем соседе, который, кажется, сам о себе позаботиться был не в состоянии.
–Ты яичницу будешь? – Вновь громко выкрикнул на всю квартиру, не зная, не в наушниках ли Саша.
Но, вспомнив о том, что «еда всегда к месту», решил, что сосед не станет отказываться от, откровенно говоря, чертовски вкусной яичницы. Уж что-что, а яйца Марк готовить умел.
Первыми на сковороду отправились грибы, подрумяниваться и отдавать соки в масло, следом травы, немного приправы. Как только аромат специй и свежей зелени заполнили всю квартиру, он разбил на сковороду четыре яйца и лопаткой все это быстро перемешал, пока не превратилось в бесформенную кашу. Еще немного приправы сверху, и он накрывает все это дело крышкой, убирая газ на минимум.
Саша же не заметил, как быстро прошли два часа. Он успел выпить две кружки крепкого кофе, выбивая из себя все желание прилечь вздремнуть. В универ он сегодня не пойдет, все равно начальную пачку рекомендаций от преподов он получил и ему осталось только сидеть дома и спокойно учиться. Впрочем, парень делал все что угодно, кроме этого, ей богу. Саша печатал уже на автомате, почти не следя за своими мыслями и прерывался только для очередного глотка. Ближе к обеду он будет все перечитывать и править, сейчас нужно хотя бы скелет работы начеркать. Нагревшийся компьютер успокаивающе жужжал, а благодаря отсутствию движения тело совсем перестало болеть, и парень совсем расслабился. Из этого подобия транса Сашу выдернул крик соседа. Собственное имя неприятно резануло по ушам, и парень был так занят ворчанием, что даже забыл, поздоровался ли. Второй крик студент даже не услышал, будучи полностью погруженным в свои мысли, что постепенно перетекали с ботаники на непонятные чувства к этому золотому мальчишке и обратно, постепенно заключаясь в круг неведомыми логическими цепочками.
Марк, пока яичница доготавливалась, помыл за собой все что перепачкал, мысленно сетуя что посудомойка, все-таки, одно из лучших изобретений человечества, и заодно помыл все что не убрал за собой вчера.
Одним легким движением руки он протер столешницы, обеденный стол, а после и подоконник, ругаясь, опять же мысленно, за пепельные разводы.
Наслаждаясь собственной невъебенностью, ну, ему казалось, что это круто, вот так управляться со всем за пару минут, он снял сковороду с огня и оставил доходить, пока доставал из шкафчика тарелки.
–Все готово, иди и возьми, я не мама, носить не буду! – С шутливой наглостью выкрикнул, поворачиваясь в пол оборота к выходу с кухни, чтобы звук точно дошел до нужного адреса.
Саше, погруженному в учебу, в нос вдруг ударил приятный запах яичницы со специями и Саша, решив, что на этот момент с него хватит, сохранил файл, захлопнул ноут и крикнул в ответ, выходя из комнаты
–Ну маам! – Шутливо заныл студент, беря с полки чистую тарелку.
На самом деле парень уже не помнил, когда в последний раз вообще звал свою мать. Возможно, крича в запертую дверь, умоляя впустить его домой. А может быть и нет. Саша встряхнулся, отгоняя неприятные мысли и положил себе немного яичницы на тарелку.
–Опять эксгибиционируешь? – Студент двусмысленно прищурился. – Не холодно тебе?
Журавлев не особо понимал людей, которым хватало смелости ходить полураздетыми. Ладно, Маркуса он еще мог понять, такое тело вообще нельзя скрывать под одеждой. Парень явно занимался (или занимается?) каким-то спортом, он не был перекаченным, но и на дрища не был похож. Будь у Саши такой же торс, он бы тоже так ходил. Но, к сожалению, парень всегда был не в лучшей форме, так сейчас на это все еще накладывались наливные синяки.
Парень опять потер свежий засос на шее, будто от этого он быстрее исчезнет, и сел на облюбленное место за столом. Кухня тоже блестела чистотой и будь у Саши не занят рот, он бы точно поблагодарил Марка. Но рот был, так некстати, занят. Яичница была невероятно вкусной и Журавлев невольно зажмурился, растягивая удовольствие. С этим Маркусом каждый прием пищи просто гарантировал гастрономический оргазм и парню страшно это нравилось. Что может быть лучше вкусной пищи?
–Эксгибиционирую? – Переспросил юноша, вопросительно посмотрев на соседа, а потом, вздрогнув, вдруг понял, о чем тот говорит, и погладил себя ладонью по торсу. – Нет, не холодно. А я думал, тебе такое нравится? Может согреешь меня?
Марк с вызовом посмотрел на соседа, касаясь пальцем своего соска и делая звук «тс-с», будто он настолько горяч, что испаряет влагу. Промедлив пару секунд, по-доброму рассмеялся, желая что-то сказать, но, увидев под пальцами парня засос, смутился и, сменив смех на улыбку, отвернулся, забирая свою тарелку и садясь за стол.
«Как-то неловко вышло», – пронеслось в голове, и щеки Марка тронул нежный румянец. Задумывался этот жест, изначально, как шутка, но следы недавнего, и, судя по всему, горячего секса на теле Журавлева, выбили его из колеи, заставив смутиться.
Заманчивая выходка соседа заставила Сашу сглотнуть набежавшую слюну и отвести взгляд, затыкая себя яичницей.
–А я и не говорил, что мне не нравится. Будь уверен, я наслаждаюсь всеми фибрами души.
Пиздец, как же Марк был горяч! Такими темпами все эти шутливые заигрывания, если их так можно назвать, закончатся либо долгожданным сексом, либо, что более вероятно, истерикой и выселением. Чужой смех расслабил, и Саша тоже хрипло засмеялся, бесстыже рассматривая полураздетого соседа. Нет, ну за такое тело нужно просто арестовывать и насильно одевать в максимально мешковатую одежду. Журавлев цокнул языком и шутливо покачал головой.
Слова о наслаждении, кажется, сказанные совсем не в шутку, заставили Маркуса вспыхнуть еще сильнее и уткнуться в чашку чая, глупо улыбаясь и обдумывая его слова. Юноша не подозревал что может понравиться подобному человеку, но, кажется, нравился. И от этой мысли все взгляды Саши, которые он на себе ловил, стали вдруг понятными и логичными.
«Во что ты хочешь ввязаться, Марк? Тебе мало одного разговора с отцом?» – Подумал, почти в панике, вспоминая единственный раз, когда он видел папу в ярости, и когда получил от него по лицу, за то, что высказал мысль, о которой вся семья и думать не хотела.
–Вот ты пидарасню развел свою, ай-яй-яй.
–Чего это ты так поздно встал? Тебе в универ не надо? – С набитым ртом поинтересовался Журавлев, пытаясь отвлечься и сменить тему. На манеры Саша эпатажно плевал с высокой колокольни и это достаточно часто нужно было доказывать. Скорее себе, чем другим.
Марк понемногу отщипывал от своего завтрака, он аккуратно ел, как и всегда, в общем-то, и мельком поглядывал на соседа, который откровенно наслаждался едой. От этого его щеки еще сильнее заполыхали, и порозовели даже кончики ушей. Его старания ценят, и это было чертовски приятно.
Опомнившись, юноша, не вставая со своего места, неловко отклонился и включил чайник. Какой завтрак без чая? Никакой, конечно. По крайней мере, он искренне так считал.
–Универ? – Переспросил, прожевав и, вновь посмотрев на Сашу, невольно залюбовался, замерев на пару секунд и, опомнившись, ответил: – мне сегодня к третьей.
Юноша попытался вспомнить расписание, но потерпел неудачу и добавил, слегка расстроенно и устало:
–И я даже примерно не помню до скольки я сегодня. – Юноша подпер голову рукой, постепенно расправляясь с завтраком. Аккурат, когда он закончил, и поставил тарелку в раковину, чайник закипел и можно было намутить себе чаю.
Когда чай был готов, и надо было только дождаться, когда он слегка остынет, Марк вернулся за стол.
–А ты не поедешь на учебу? – Юноша глянул на часы, просто только пол часа и него было достаточно времени чтобы собраться. Поддаваясь собственной лени, он никогда не разбирал сумку, и лишь доставал из нее ноутбук, ну, а дома, и этого не делал, имея там альтернативу, в виде неплохого компьютера.
Подув на чай, Марк попробовал немного отпить и поморщился от того, что обжег язык и небо, и поставил кружку обратно на стол, меланхолично наблюдая за тем, как поднимается тонкая струйка пара. От горячей жидкости стало тепло, и он потер шею, теперь совсем не чувствуя холода квартиры.
Саша доел последний кусок и довольно улыбнулся, разваливаясь на стуле. Для полного счастья не хватало лишь сигарет и более близких с Марком отношений.
Студент лениво встал из-за стола и пошаркал к раковине, опять утопая в своих мыслях. Конец октября неумолимо приближался, а Саша так и не начал откладывать деньги на собственный взнос в вечеринку, которую хотят закатить его знакомые. Сашу на такие чаще всего приглашали из-за хороших способностей бармена и безотказности в постели. Хм, может нужно позвать с собой Маркуса? Этот парень вроде разумный, да и наверняка повеселиться не прочь каждый такой богач.
Бессонная ночь внезапно не очень хорошо сказалась на его самочувствии, и Саша уже просто с ног валился от усталости. Все это вдруг навалилось так быстро, что у парня на пару секунд потемнело в глазах и ему пришлось схватиться за столешницу, дабы удержать равновесие. Саше внезапно стало так хуево, что все мысли о походе в универ резко испарились.
–Не, в пизду универ, – пробормотал он и со звоном поставил вымытую тарелку назад на полку. – Мне что-то херово, пойду-ка прилягу...
От размышлений об учебе Марка отвлек едва не свалившийся с ног Саша, и он поспешил вскочить, чтобы поймать его, но все обошлось и руки замерли в нескольких сантиметрах от тела соседа.
–Ты в порядке? – Взволнованно спросил, когда Журавлев высказал нежелание выходить из дома. – Боже, у тебя кровь!
По спине пробежали мурашки, и Марк полез проверять ящики на наличие аптечки, а когда не нашел ничего на кухне, побежал в ванну. И там поиски не увенчались успехом.
Парень рассеянно вытер рукавом внезапно потекшую из носа кровь и, чуть пошатываясь, направился в свою комнату. Такие резкие перепады самочувствия он чаще всего оправдывал резкой сменой давления или погоды, но сейчас у него не было сил даже проверить свои догадки. Удивительно, как его организм может иногда функционировать по сорок восемь часов и вообще не жаловаться, а иногда всего лишь сутки и Саша уже не жилец. Это, конечно же, было очень обидно и несправедливо, когда тело отключалось в самый неподходящий момент. Парню было абсолютно насрать, что он сам себя до такого состояния довел: несправедливо и все! Внезапно страшно захотелось курить, но завалившемуся на кровать студенту не хватало сил, чтобы даже кровь из носа остановить, куда уж там сигареты. Саша расфокусированным взглядом уставился в потолок и только гранью сознания почувствовал, что организм его просто вырубается. Ну, хотя бы он лег, а не унизительно рухнул в ноги добродушного соседа. Ничего, отоспится и к вечеру будет уже как новенький.
–У тебя вообще есть лекарства в доме?! – В раздражении выпалил где-то в квартире Марк, уходя в свою комнату и разгребая еще не до конца разобранные вещи. Найдя нужное, он, плюнув на все нормы приличия, ворвался в комнату соседа и замер на пороге от гневного негодования, но лишь на пару секунд. Он в три широких шага преодолел расстояние между дверью и кроватью, и забрался к Журавлеву, довольно резко переворачивая парня на бок, что оказалось даже слишком просто, ведь этот идиот весил как пушинка. Или разгорячившемуся юноше так только показалось?
–Совсем охренел? Нельзя на спине лежать! – Ворча и ругаясь, он смочил вату слабой перекисью и, практически насильно, затолкал парню в нос. Ватка быстро пропитывалась и ему пришлось несколько раз их поменять, положив здоровенный хуй на то, что об этом подумает Саша, раз он не хочет о себе заботиться, придется это делать Марку. Краем сознания Журавлев понимал, что сосед, чертов прекрасный сосед, заботится о нем и на душе от этого становилось чуть теплее.
Посидев с ним еще с пару минут, убедившись, что кровь больше не идет, Марк оставил ему пачку влажных салфеток, на случай если Саша решит вытереть измазанное кровью лицо и, коротко, совсем легко, хлопнув того по плечу, ушел на кухню, по пути исследуя, куда этот засранец успел накапать, чтобы подтереть.
Ситуация, конечно, ему непривычная, и даже слегка пугающая. Раньше с ним такого не случалось, ибо обследования чуть ли не каждый месяц в лучшей клинике в области, было нормой и для его семьи, и для друзей.
Помыв за собой посуду, он залпом допил чай, ополаскивая так же и кружку, и ушел собираться, по пути, ненавязчиво заглянув в комнату соседа. Кажется, тот заснул. Оно и к лучшему.
Быстро собравшись, он черканул записку: «Суп ешь. И блять спи!», оставил которую на столе на кухне, надеясь, что Саша ее заметит.
Совсем тихонько одеваясь и поправляя на себе одежду, покрутившись перед зеркалом, он так же тихонько покинул квартиру, радуясь, что почти не опаздывает. Бросать соседа в таком состоянии хотелось меньше всего, но что он может сделать еще, если тот заснул? Оставить в покое, разве что. А Марк искренне полагал, что Саша не в восторге от постоянного присутствия кого-либо в своей жизни.
Парень и правда дрых до самого вечера, а когда проснулся, вообще не захотел вылезать из кровати, предпочтя хоть какой-то жизни прокручивание горстки воспоминаний с участием Марка. В какофонии мыслей эти воспоминания были на удивление стойкими и не сбивались списком продуктов и студентов на отчисление, которым Саше уже который месяц угрожали. Заботливую записку Саня случайно сохранил, сунув ее в ящик письменного стола, где хранил хоть какие-то воспоминания о людях.
На удивление парня, Маркус упорно продолжал быть таким же чистоплотным и целеустремленным, хотя обычно люди при такой резкой смене обстановки и окружения начинают изменять своим привычкам. Впрочем, Сашу все более чем устраивало. Марк был отличным соседом: соблюдал тонкую грань личного пространства, вкусно готовил и содержал все комнаты, где обитал, в чистоте.
Почти каждый вечер, если парни не были заняты, они сидели на кухне и резались в карты, которые так удачно нашлись у Саши. За игрой они говорили обо всем. О семьях, о вкусах, о жизни, о политике. Ну, о семье скорее рассказывал Маркус, а Саша немного удивленно кивал головой, мысленно проводя параллели со своей семьей. Они оба фактически росли без родителей, только один был заперт в особняке и окружен прислугой, а второй большую часть отрочества выживал на улицах. А в итоге получилось два человека с достаточно похожими взглядами на политику и мораль. Саша рассказывал о себе не очень охотно, зато с удовольствием впитывал любую информацию о соседе, который наконец-то начал говорить как человек. Маркус был очень приятным собеседником и парню очень это нравилось. С ним можно попиздеть о жизни, о питомцах, о каких-то увлечениях и даже несмотря на то, что они чаще всего расходились в мнениях, дискуссии никогда не перерастали в споры. Марк продолжал ходить полуголым, Саша продолжал им любоваться и даже, если ему особенно повезет, фотографировать. Он даже отдельную папку для этих фото создал, так много их накопилось за последние четыре недели.
А чертов Маркус, когда он понял, что Саша ловит настоящий кайф, когда юноша ходит по дому с голым торсом, стал приспускать штаны пониже, опасно ниже, лишь бы продолжать цеплять голодный взгляд на себе, и, даже, иногда специально ненавязчиво вилял задницей. Но переходить на какие-то более серьезные шаги он попросту боялся.
Когда наступил октябрь, Журавлев уже серьезно задумался о приглашении Марка на Хэллоуиновскую тусовку. Они уже отлично общались, и Саша был уверен, что парень никому ничего не расскажет о том, что там происходило. На этой вечеринке точно будет Ленка, а значит она точно бесстыже выпытает из пьяного Маркуса всю пикантную информацию. За время совместного сожительства, здоровье Саши гораздо улучшилось. Он нормально питался, жил в относительной чистоте и заряжался желанием учиться от неугомонного соседа, от чего улучшились и его оценки. Парни договорились вдвоем откладывать деньги на общие нужды типо продуктов и лекарств, и Саша даже смог вытянуть свои пятьдесят процентов. Конец сентября приближался быстро и беспощадно и парню уже надо придумывать как бы избавиться от соседа и наработать себе скидку на квартплату. Конечно, можно было сказать в лоб, но блять. Просто внезапно не хотелось этого говорить. А надо, очень надо.