–Слушай, Марк, – Саша, моя посуду, взял себя в руки и нацепил как можно более нечитаемую маску. – Помнишь, когда ты приехал, я хозяина квартиры провожал? – Почувствовав на себе смущенный взгляд, парень глубоко кивнул, – ага. Не мог бы ты сегодня прийти домой попозже? Часов в девять, к примеру. Около метро есть кафе хорошее, там можно спокойно учиться и студентам скидки дают. 

Саша не краснел, но внутри ему было очень неприятно от самого себя. Маркус ведь не знает какого это вообще не иметь денег и экономить их изо всех сил. Какого это быть готовым на все ради хоть каких-то материальных поблажек. А вот Саша знает, отлично знает. И ему почти не стыдно.

Маркус полюбил учиться на кухне, так можно было чаще попадаться на глаза соседа, да и самому видеть его почаще. Поэтому, сейчас он сидел, ещё вчера раскидав по столу кучу своих тетрадей, и пытался зарисовать бедро, срисовывая с монитора ноутбука, стоящего поверх этого хаоса. Конечно, рисовать совсем не обязательно, но так запоминается намного лучше.

Отвлекаясь от писанины, он молниеносно проносящимися в голове картинками, вспомнил их первое знакомство и залился краской, совсем позабыв об этом инциденте.

–Аэм… Да, конечно, могу и попозже. – Постарался как можно более понимающе кивнуть, но вышло плохо, на лице были сплошные расстройства и, даже, немного ревности. Ему-то казалось, что они так на грани заигрывают друг с другом, а теперь он думал, что для Саши это просто фарс и отдых. В любом случае он не имеет права ни осуждать соседа, ни обсуждать.

Задержав взгляд на спине друга, он подумал о чем-то ещё более разрушительном, не успев даже уловить эту мысль, и ему показалось что манямирок, в котором он счастливо жил последнее время, рухнул и разбился вдребезги.

Журавлев облегченно улыбнулся и поставил чистую тарелку на полку. Было приятно, что сосед разумно решил не наступать на больные мозоли и не начал лезть с лишними вопросами. За это качество Саша любил Маркуса отдельно. Он всегда знал, когда нужно промолчать и оставить свое мнение при себе. Умей такое Саша, синяков на нем было бы поменьше.

–Какие планы на вечер пятницы? – Саша уверенно сменил тему, привычно усаживаясь на столешницу и открывая пачку сигарет, взятую с холодильника. Каждый четверг он спрашивал это и этот день не стал исключением. Обычно Саша в этих планах не участвовал, ведь вечер пятницы для него был самым прибыльным: все шли тусить и в таком огромном потоке людей обязательно находились ходячие кошельки, которые оставляли заоблачные чаевые. Их парень обычно тратил на субботний поход в продуктовый. Закурив, парень пристально уставился на соседа, который опять начал что-то рисовать в своей тетради. В любом случае студенту не хватало зрения, чтобы рассмотреть рисунок, а значит он принялся рассматривать рисующего. Маркус выглядел чуть более расстроенным, чем обычно, но Саша особого внимания на это не обратил, мало ли какие загоны у этого парня.

–Никаких планов, как и всегда. Буду учиться. – Привычный вопрос вернул Марка в устоявшийся ритм жизни, и он весело улыбнулся соседу, на секунду поднимая голову.

Марк подружился с ребятами на потоке, но уверенно не влился в их коллектив, привычно окрещенный папенькиным сынком. Парни не хотели общаться с кем-то, кто всегда во внимании девушек, а девушки ему не нравились, потому что пытались цепко залезть в его кошелек. Да и в принципе, не особо были ему приятны. По сути, по крайней мере пока что, единственный приятный ему человек в этом городе, стоял напротив, и курил свои вишневые сигареты, запах которых постепенно становился несколько родным и теплым.

–Ты праздновал Хэллоуин с семьёй? 

– Нет, мой отец крайне православен. Я бы даже сказал, чересчур. – Юноша недобро усмехнулся. – Учитывая, чем он занимается, и сколько поднял бабла на чужих бедах, это даже смешно. Но нет, на Хэллоуине я только в школе один раз попал, и экспириенс был не совсем удачным. А что?

На вопросительный взгляд Журавлев улыбнулся, выдыхая клубы дыма. 

–Тридцать первого одни мои знакомые закатывают огромную тусовку, может хочешь пойти со мной? Развеяться там, вкусить стереотипной разгульной жизни. Но там надо бабки на еду, алкоголь и предполагаемые разрушения сдать, а то хозяин дома против будет. Ну и какой-нибудь костюм нужен, а то какой Хэллоуин без костюма.

Саша опять затянулся, давая соседу время поразмышлять над предложением, и глухо закашлял, опять мучимый болью в груди. Курение медленно, но верно убивало его, а парень ничего не делал, чтобы остановить это. Какая разница, от чего он умрет? Пусть лучше это будет хитровыебанный рак, чем какой-нибудь инсульт. Он не видел смысла в здоровом образе жизни, ведь можно жить гораздо веселее. Можно напиваться до потери сознания, голодать до обмороков, курить до ХОБЛ и не спать до глюков, испытывая свой организм на полную. Разрушать все вокруг себя было уже не так уж и круто и всю свою деструктивность Саша направил внутрь себя. Если не знать своего диагноза, то жить сразу становится гораздо лучше, ведь никогда не ясно, усталость это или клиническая депрессия.

Выслушав предложение куда-то наконец-то сходить вдвоем, Марк буквально засиял, постепенно расплываясь в улыбке, и едва сдерживаясь чтобы не подскочить на месте, ему даже стало неловко, за такую свою реакцию, но он не был способен удержать свою мимику. Наконец-то он сможет потусить с ровесниками. 

–Да-да, конечно! – Закивал, смотря буквально в рот Саше. – И сколько надо денег? Может, тебе добавить? Да я мог бы вообще...

Он осекся, закусив губу и стыдливо отводя взгляд, он опять попытался это сделать. Появилась возможность куда-то сходить с соседом, и он был готов открыть и свою душу, и кошелек вместе с ней. Марк знал, что для многих такие его предложения неприятны, но другого способа получить теплое отношение он и не знал. В подростковом возрасте хватало, но чем старше он становился, тем больше хотел, чтобы его любили за что угодно, кроме кошелька. 

–Извини, я не хотел тебя обидеть. – Виновато просипел, внезапно севшим голосом, и откашлялся, возвращая связки в нормальное состояние. Такое случалось с ним из раза в раз, как только он встречал человека, которому не нужны его деньги, он старательно пытался их дать, как один Безликий персонаж, в известном аниме, известного режиссера. При этом, конечно же, люто себя ненавидя.

Саша хмыкнул, наблюдая эту бурную реакцию. На предложение оплатить все, парень только скептично повел бровью и скорчил сучье лицо: губы презрительно поджаты, карие глаза надменно прищурены. Конечно, это было маской, но не поиздеваться над впечатлительным соседом он просто не мог. 

–Нет, ну ты, конечно, знаешь, что я немного проституцией подрабатываю, но тебе и по старой дружбе могу дать. – Притворно оскорбленным голосом протянул он, наблюдая за вполне логичной реакцией. 

Саша бесшумно засмеялся, смотря на виноватую гримасу на лице соседа и опять затянулся, почти сразу же выдыхая дым через нос от смеха. Какой же Марк забавный. Все эти его искренние эмоции, барские замашки, излишняя, по мнению Саши, активность и прочие ужимки вызывали у парня искреннюю улыбку.

–Да господи боже, Марик, я пошутил! Хватит такое кислое лицо делать, заебал уже.

На такие шутливо стервозные ответы Марк просто не мог не расслабиться, тихо посмеиваясь, но толику вины он за собой все равно ощущал. Но улыбка, которой его одарили, перекрывала любые отрицательные эмоции, делая парня счастливее.

Пропустив фразу о том, что он заебал уже, мимо ушей, Маркус нежно улыбнулся, отводя взгляд вниз и в сторону, прикрывая глаза ресницами.

–Только ты называешь меня Мариком. – Тихо сказал, а на щеках тут же проступил румянец. Такое обращение ему нравилось, оно было не обезличенным, к которому он привык, не помпезным, а уютным и домашним, и он начинал чувствовать себя нужным и любимым.

–А ты крещеный значит, да? Крестик носишь? – Парень уже не глумился, а в привычной ему немного грубоватой манере интересовался. – Значит с костюмом мы уже определились. Сходим на этих выходных к Ленке, она все тебе сошьет. Не бесплатно, но качественно. 

Саша включил вытяжку и ткнул бычок в непривычно пустую пепельницу: Марк внезапно приучил его убирать за собой бычки, а не натыкивать их поверх других. Парень лениво потянулся, хрустя позвоночником, и состроил страдальческую гримасу.

–Крестик ношу только если родители рядом. – Пожал плечами. Он бы носил его постоянно, если бы это не было его личным протестом всей фигне, что творится дома из-за православия. Правда, отцу перечить он так и не решился, оставляя того в неведении хотя бы о том, что сын отвратительно злостный атеист, взращенный в ненависти к христианству.

Саша поднял с пола растолстевшего за месяц кота и уткнулся лицом в его жирное пузо. Кот, видимо уже привыкший к этому, лишь безразлично повис на руках своего хозяина, позволяя ему делать с собой все что угодно. Натискавшись вдоволь, Саша перехватил кота поудобнее и посмотрел на настенные часы. Через час ему уже переться в универ, а потом... аргх, ему даже думать об этом неприятно. Леонид Сергеевич был не только отвратительным человеком мудацкой наружности, так еще и отвратительным любовником. Этот старпер был из разряда людей, которые боролись с гомосексуалистами так старательно, что заставляли себе отсасывать, да еще и все это комментировать. Саша не особо горел желанием намекнуть тому, что даже если бы он и был геем, то ему скорее было противно (и скорее невозможно) спать с женщиной, чем с мужчиной. Да все равно таких долбоебов логикой не взять, а значит нужно только молча выполнять требуемое. 

–Ладно, пойду я марафет наводить перед универом. – Саша кивнул соседу, выходя с кухни, – сорян за сегодняшние неудобства, кстати! Свою часть квартплаты на тумбочке оставь, я этому мудаку передам. – Это Саша говорил уже из ванной, будучи уже наполовину раздетым. Впрочем, договорив, он запер дверь, так и не дождавшись ответа.

Маркусу тоже надо было собираться на учебу, а он еще не закончил этот чертов конспект с этим ебаным рисунком, над которым бьется уже три дня не покладая рук, которые уже болели от постоянного напряжения, карандаши он сжимал всегда очень сильно. 

Плюнув на все, он закрыл ноутбук, убирая его в сумку, собрал тетради, кидая туда же, и, взвесив сумку, знатно охуел, ну, а после, пошел одеваться. 

Осень постепенно становилась все более и более холодной, и легкие, слегка небрежные наряды приобретали все более утонченный вкус. Дорогие шмотки всегда сочетаются друг с другом, и во всем черном ты не можешь не выглядеть идеально. 

«Он там дрочит что ли?» – Игриво осознав, что собрался быстрее, чем Саша умылся и улыбнулся собственным мыслям. 

Отсчитав нужную сумму, положил ее на тумбочку, придавив сверху конфеткой для Саши, и, хлопнув рукой по двери ванной, громко уведомил друга: 

–Я ушел! Жопу не надорви только! – И вышел из дома, надеясь, что Саша слышал и что он ему сказал, и его гомерический хохот над собственной, довольно идиотской, зато вполне уместной шуткой. Он не знал, можно ли ему вообще шутить на эту тему, но упустить шанс подъебать человека, от которого постоянно терпит подобное, он просто не мог.

День в академии прошел так же скучно, как и все предыдущие. Нет, ему нравилось учиться, но манера преподавания оставляла желать лучшего. В итоге, все, зачем он приходит, это чтобы староста не делала из него злостного прогульщика. 

После учебы решено было решительно штурмовать какой-нибудь тренажерный зал. Дома у него были свои тренажеры, в собственном же зале, но в квартиру такую дуру точно не поставишь, тем более в отдельную комнату. Найдя, неплохой по отзывам, зал совсем недалеко от дома, он зашел в спортивный магазин, купить шмоток для тренировки, и устремился к своей цели, не понимая, хочет ли он поддерживать форму, от которой его сосед, кажется, в восторге, или же хочет стать еще лучше. Хотя, силовые тренировки ему никогда не нравились. 

Там Марк и проторчал до самой ночи, задержавшись даже до одиннадцати, забыв о времени на беговой дорожке.

***

«Жизнь несправедлива» – уныло думал Саша, пропуская мимо ушей едкие комментарии мужчины. Парень опять на протяжении всего процесса размышлял о чём-то своем, почти не реагируя на подначки хозяина квартиры. В какой-то момент этот мудак нарочно больно вцепился в волосы шатена, оттягивая их назад. Как назло, Саша постоянно ленился сходить подстричься и за волосы хватать его было очень удобно. Парень болезненно шикнул и поднял озлобленный взгляд на мужчину, временно отстраняясь. 

–Чего вам, блять, надо? 

Мужчина недовольно прищурился, продолжая тянуть молодого человека за волосы. 

–Я задал тебе вопрос, Журавлев. 

Саша максимально заебано закатил глаза. Как же ему остопиздело необъятное эго этого мудака.

–Я, Леонид Сергеевич, был немного занят. Ну знаете, чисто гетеросексуальные штуки. 

Еще пять минут унижения и Саша сплевывает трепкую на вкус сперму в унитаз и брезгливо чистит зубы, всем своим видом показывая свое презрение к вынужденному любовнику. Мужчина спросил что-то про его отношения с Марком, явно намекая на «смазливое личико» соседа, но Саша в ответ лишь грубо огрызнулся. Впервые мысль о том, что кого-то его друзей оскорбляют, вызывала такую сильную агрессию. А значит это была уже не дружба. Или еще не дружба.

Время было уже половина десятого, Саша уже опоздал на открытие смены и поэтому он не стал интересоваться, где его сосед и сразу же побежал на работу. 

Молодые люди умудрились не пересекаться почти целые сутки: когда Маркус вернулся из спортзала, Саша был на работе, когда Саша вернулся с работы, Маркус спал, а когда Маркус ушел в универ, спал уже Саша. По пятницам они и правда почти не трогали друг друга, ибо Журавлев отсыпался перед тяжелой сменой, а Марк выходил к первой паре. Так вот они и столкнулись ранним утром субботы на кухне. Саша вернулся с работы, а Марик не смог оторваться от учебы.