Все что Саша говорил по поводу состояния его отца, казалось Марку очень потешным. В голове у парня был сборник стереотипов и анекдотов, слишком приукрашивающих реальность, и переворачивающих все с ног на голову. Разубеждать в чем-то, или пытаться что-то доказать, было бесполезно, Марк лишь надеялся, что когда-нибудь он сможет привести соседа в гости и показать, что не так уж и огромна и красива золотая клетка. Хотя, и он прекрасно это понимал, клетка была и огромна, и даже чересчур красива.

К метро Марк почти привык, и, не страдая топографическим кретинизмом, один в нем не терялся, но количество людей вокруг, заставили его слегка поволноваться, но и дело нервно и не осторожно хватаясь то за руку соседа, то за куртку, но сразу же отпуская, смущаясь собственных же жестов. 

В вагоне им пришлось даже пару раз потолкаться, но не сказать, что это было неприятно. Саша был выше Марка, и когда его вдруг прижимали к соседу, он не упускал возможности ткнуться носом чуть ниже шеи и вдохнуть как можно менее навязчиво. Жаль, что не вся их дорога была такой тесной. И жаль, что они, по крайней мере для Марка, так быстро доехали. 

Свежий воздух и совершенно незнакомый район прочистили голову от мыслей, которые атаковали его в метро, и Марк выдохнул. 

Слушая предупреждение, он зашёл в лифт следом за Сашей, и кивнул, совершенно не удивляясь такому предупреждению. Он уже достаточно знаком со своим соседом, чтобы ожидать и от него самого, и от его друзей какой-нибудь форменный пиздец. Ну, Марк думал, что готов. Потому что, как только они разулись и разделись, по квартире, за размеренными битами, послышался протяжный женский стон, и Саша хохотнул, смотря на смутившегося Марка.

–Ну, она походу немного занята. Значит подождем на кухне, думаю они уже заканчивают. 

«Слишком раскрепощенно, слишком мусорно, слишком…» – Поток паники в мыслях Марка прервал неосторожно кинутый более внимательный взгляд на фотографии. 

В груди кольнуло странной, но перманентно преследующей его, болью. Лицо Саши на фотографиях было совсем другим, счастливым, не измученным, и полное желания жить. Марка ещё дважды кольнуло, болезненно, и с привкусом зелёного. Он столько старается сделать жизнь этого ботаника хоть немного лучше, но ему никогда не удастся увидеть на его лице настолько счастливую улыбку. Он это прекрасно понимал, но не хотел об этом вспоминать.

Маркус с интересом рассматривал фотографии, все больше и больше сжимаясь в ничто, ну, так ему казалось, и, дойдя до фотографии, на которой он невольно залюбовался Сашей, его сердце будто остановилось. Он уже видел на нем засосы, а россыпь на фотографии, лишь подтверждала его собственные мысли. Он ни за что не сможет быть таким, каким хочет видеть его Саша, ну, Марк думал, что хочет именно таким. Пошлым, смелым, развратным и на все готовым? Да Маркус, если можно так сказать, за ручку с парнями не держался, что уж говорить о чем-то большем. Ему тоже хотелось найти свою любовь, но жизнь, и ее хозяева, распорядились иначе.

В этом хаосе парень выглядел очень гармонично. Саша вновь закурил, грациозно перемещаясь между статуэтками и свечами на полу в сторону кухни и увлекая ошарашеного соседа за собой. На кухне их встретил одноухий кот, кипящий чайник и десятки разноцветных бутылок с самыми разными алкогольными настойками. 

–Располагайся. Чай будешь? Тут где-то должны быть пирожные. 

В этой квартире Саша чувствовал себя как дома. Здесь произошли самые значимые события в его жизни, он сам мастерил большую часть амулетов, помогал плести ковры, разрисовывал стены и потолки. В эту квартиру вложена часть его души, и он когда-то вложил так много, что даже сейчас может это почувствовать.

Отвлекаясь от разглядывания стен, Марк впадает в транс, опять слыша чей-то стон, и, поддаваясь желанию защититься, просто следовал за тем, кому так опрометчиво доверяет.

–Нет, спасибо. – Покачал головой, отказываясь от чая, и опускаясь на табурет, ревниво думая, что дома Саша не разувается, хотя Марк там давно все отдраил и сам ходит босиком.

–Ты очень милый на этих фотографиях. – Тихо произнес, разглядывая соседа, который, как оказалось, сильно изменился. – Вы встречались с этим парнем? Кажется, ты действительно любил его.

Марк говорил спокойно, хотя тема, пусть ему и было ужасно любопытно, так же ужасно смущала его.

–Блять, я же просил ее снять их с видного места. – Саша прикусил губу, чувствуя, как пустота внутри начала расплываться вязкой субстанцией по всему телу. Слова Маркуса просто вспороли недавно зажившую гнойную рану, схватили за горло и вновь заставили вспомнить все, что он так старался забыть. Слова парню давались очень тяжело. В горле встал ком и усилием воли он проглотил его, стараясь отвлечься на процесс заваривания чая.

–Когда кажется креститься надо. - сухо ответил, звонко ставя чайник с заваркой назад на столешницу. – Да, я любил его, – «и, возможно, до сих пор люблю» – и мы встречались класса с восьмого. Его Артемом звали. Жаль только...

Услышав первую реакцию на вопрос, Маркус сразу же пожалел, что вообще спросил, а получив следом ещё и довольно сухую отговорку, совсем сжался, привычно подбирая под себя ноги, но ему никак не получалось устроиться так же удобно, как было у них дома, когда они просто болтали на отвлеченные темы.

От дальнейших расспросов парня спасла хозяйка квартиры собственной персоной. Ленка, одетая в короткие шорты и растянутую майку, явно накинутую наспех, разноцветным ураганом ворвалась на кухню, стискивая вновь улыбающегося Сашу в крепких объятиях. Девушка едва ли доставала макушкой до плеча Маркуса и до середины грудной клетки Саши. У Лены были длинные фиолетовые волосы, пирсинг в носу и в ушах, на ногах красовались великолепные татуировки с розами, эта девушка была низенькой, но очень фигуристой, почти полной противоположностью Саши, а рядом с ним это было ещё заметнее. 

–Ну и какую молодую нимфу ты осчастливила сегодня? - после обмены поцелуями беззлобно спросил парень, обнимая девушку в ответ.

–Ты ее не знаешь, она с геологического, – голос девушки был звонким и мелодичным, полный радости и звучания, прямо как она сама, – так, рукава засучил! – Лена взяла обнаженное запястье и начала водить по нему коротеньким пальчиком, словно нащупывая что то, спрятанное под татуировкой. 

– Все еще двадцать три, умница! Говорила же, что татуировка поможет! – цветной вихрь подлетел к Маркусу, цепко хватая его за руку и крепко пожимая. – Я Лена, очень рада знакомству с тобой, Марик, давно хотела встретиться с тобой! 

Девушка кружила вокруг смущенного таким откровенным разглядыванием парня, закидывая его вопросами, на которые сама же и давала ответы. На кухню тем временем выплыла ещё одна девушка. Она же была достаточно высокой и худой, прямые волосы были глубокого синего цвета, зелёные глаза смотрели с безразличием и презрением, худые руки тоже были забиты татуировками. Все в этой квартире были ходячими произведениями искусства неформальной красоты. Вошедшая обменялась с Сашей нечитаемыми взглядами и, запахнув посильнее черный халат, взяла со стола очередной чайник и скрылась в глубине квартиры, не сказав ни слова.

Марк пожалел, что отказался от чая, сейчас было бы уместно уткнуться в него носом и не отсвечивать. 

Юноша десять раз успел пожалеть, что согласился пойти, что согласился на эту авантюрную тусовку, для которой ему нужен был костюм. Боги, в конце концов он мог попросить своего портного сшить себе этот чертов пиджак для пастора, лишь бы не приходилось вот так краснеть сейчас, чувствуя себя не просто лишним, а абсолютно не уместным, в такой теплой и дружеской обстановке. Подруга Саши была, по мнению Маркуса, потрясающей, а вот он сам — унылой серой массой, которая попала в эту квартиру случайно и непрошено.

–А, да, приветик. – От мыслей о собственной ненужности, всего на мгновение, его отвлекло рукопожатие, но, кружение и рассматривание, заставило его ещё сильнее поджать под себя ноги, и он едва сдержался от того чтобы не уткнуться носом в телефон, что было бы совсем грубо с его стороны. А в голове набатом звучала лишь одна мысль: «хочу домой». 

Появление ещё одной девушки, совершенно иного настроения, только ускорила эти мысли, и кончики ушей Маркуса порозовели, хотя внешне он и старался выглядеть спокойно.

–Слушай, это случайно не Юлька Матюшина с геологического? - спросил Саша, смотря вслед ушедшей девушке. – Мы с ней переспали пару раз на совместных выездах этим летом. Если ты тогда с ней встречалась, то имей в виду. – Саша отпил немного чая из своей кружки, – короче, это Марк, ему нужен костюм на Хэллоуин. Подбери что-нибудь?

В момент наблюдения за меланхоличной высокой Леди, он подумал о том, и ему стало от этого смешно, что он общался с людьми самого высокого состояния в стране, с политиками, со звёздами, даже, но ещё никогда в жизни он чувствовал себя более неловко, чем сейчас. Единственный спасательный плот, и тот утопил его, фразой о каком-то сексе, Саша, либо старательно не замечал его смущение, либо откровенно потешался над соседом, видимо, находя это забавным.

Наконец-то речь зашла о том, зачем они сюда пришли, и Марк смог отвлечься от разрушающих мыслей, внимательно посмотрев сначала на соседа, а потом на его подругу, ожидая, когда ему велят раздеться и встать на подставку. По крайней мере, так было дома, когда ему нужен был новый костюм. Всю его одежду шили строго по фигуре, вытачивая каждый изгиб, и однажды на нем, прямо перед мероприятием, зашивали пояс брюк так, чтобы он не мог их снять, не порвав. В голове промелькнула аналогия с Мэрилин Монро и ее знаменитым платьем, и на лице юноши наконец-то мелькнула слабая, но улыбка. Что говорить, в тот вечер он не ел и не пил, лишь бы не захотелось в туалет.

–Ты вроде пастором меня нарядить хотел? – Неуверенно добавил, вновь посмотрев сначала на соседа, а после на Лену.

Саше было очень весело наблюдать за смущенным Марком. Какофония ароматов расслабила его, заставляя умиротворенно улыбаться, любуясь краснеюшими ушами друга. Парня так и хотелось сгрести в объятия, завалиться с ним на кровать и просто лежать в обнимку, ощупывая его повсюду. Хуй знает, что было в настойке, которую он плеснул себе в чай, но это что-то явно положительно на него влияло.

Лена удивлённо вскинула брови, услышав вопрос, заданный новым знакомым. Повернувшись к витающему в своих мыслях Саше, она ударила его кулачком в худое плечо и громко фыркнула. 

–Пастор — это избитая тема! Ты бы еще привидением его сделал, Саня! Ей богу, как ребенок! Мы серьёзные люди или как вообще?

Девушка взяла с тарелки разноцветное печенье и, похрустывая, направилась прочь с кухни, утягивая за собой Маркуса. Через коридор было пробираться достаточно трудно: нигде и шагу нельзя было ступить, чтобы не задеть какую-нибудь безделушку, опрометчиво оставленную на полу. Мастерская у Лены была прямо в квартире и занимала почти три комнаты. Одна для уже сделанных костюмов, небольшая гримерка и, самая большая, сама мастерская, где помимо всего прочего располагался небольшой телевизор и приставка. Квартира эта была просто необъятной, она девушке осталась по наследству от невероятно богатой и не менее одинокой бабушки. А больше никого из родных у Ленки и не было, по крайней мере она никогда их не видела. 

–Так, Саш, садись проходить мне уровень, а ты, - девушка ткнула пальцем в грудь Марка, – садись думать над костюмом и не давай этому жуку тобой управлять.

С этими словами ураган вышел из комнаты, вновь оставляя парней наедине.

–Но мне понравилась идея, мне бы пошло, – неуверенно залепетал Лене вслед, с грустью прощаясь с картинками в голове, что успел нарисовать про свой костюм. В основном они были невероятно пошлыми и стильными, и во всех присутствовал Саша.

Журавлев, лениво куря сигарету, сложил свои кости на пуфик и, включив приставку, взглянул на Маркуса, который стрункой вытянулся на предложенном ему стуле. Внезапно опять захотелось ему все рассказать. Притупленные ощущения позволяли не волноваться о будущем, а язык без костей работал уже быстрее мозга.

–Артем умер почти два года назад. – Парень выдохнул дым в потолок, задумчиво смотря ему вслед. – Точнее его убили из-за того, что я накосячил, выполняя наше общее дело. И это убийство сначала повесили на меня, сославшись на мои зависимости и предположительные психические травмы из-за пережитого. – Будь Саша сейчас не расслаблен неведомой херней из бутылки, то он бы ни в коем случае не рассказал бы это. Но сейчас слова вылетали невероятно легко, и парень не особо задумывался о происходящем. – Сорян, что так огрызнулся на тебя на кухне, я не со зла. 

Журавлев очень тяжело пережил смерть любимого человека, а когда его в ней и обвинили, то парень совсем тронулся умом от горя. То, что он не умер за тот год кромешного ада, было самым настоящим чудом. И этим чудом была Лена Щербакова, которая помогла снять квартиру и даже жила с ним какое-то время, обеспечивая друга всем необходимым для жизни и контролировал его почти постоянно, чтобы он не наложил на себя руки. У девушки это почти получилось, она лишь один раз не уследила за Сашей.

Не зная, что делать, и что придумывать, ведь в голову давно ничего не лезет, кроме чертового бедра, которое он зарисовывал больше недели, Маркус растерянно осматривал комнату и столкнулся взглядом с соседом, который в подобной цветовой гамме выглядел просто потрясающе.

Юноша совсем не хотел продолжения истории, поняв, что тема болезненная и закрытая от лишних глаз, но Саша внезапно продолжил, первыми же словами выбивая воздух из груди Марка. Сердце болезненно сжалось, и вместе с ним зубы, почти до скрипа, лишь бы не заговорить раньше времени, и, уж тем более, не разрыдаться. А когда парень, сидящий перед ним, извинился, глаза все же предательски защипало, но он быстро пресек это, с грустной улыбкой качая головой из стороны в сторону, давая понять, что нисколько не обиделся, и все понимает.

Едва ли Марк знал, как стоит поддерживать в таких ситуациях, и что вообще говорить. Но все же он поднялся на ноги и, подойдя к Саше, наклонился к его макушке, совсем невесомо касаясь ее губами, и одной рукой касаясь плеча друга.

–Мне жаль. – Голос его хрипло дрогнул, но прокашляться было бы неуместным, поэтому, постояв так с пару секунд, он вернулся на свое место, не зная, будет ли уместно быть так близко дольше.

Ему хотелось что-то сказать, как-то поддержать и выразить то, что он чувствует, эмпатично поддаваясь истории и эмоциям Саши, но он не находил слов и, бросив эту затею, просто смотрел на то, как сосед играет.

Но внезапно ему захотелось поделиться в ответ, но слова застряли в горле на пол пути, ведь они были пылью, по сравнению с тем, что пережил Саша, и было бы не уместно сейчас говорить о своей жизни, сравнивая их пути. Марку не выпало столько боли и переживаний, и он был благодарен судьбе за это, полностью обесценив то, над чем утром проливал слезы. Все это стало неважным, на фоне так больно утерянной любви. Он лишь, глубоко в душе, даже, почти незаметно для самого себя, надеялся, что его присутствие хоть немного может согреть соседа, что он не только хорошая печка и посудомойка, но и отличный, по крайней мере, друг. Хотя никакой дружбы ему, конечно, не хотелось, но он об этом не скажет и под угрозой выстрела.

Саша измученно улыбнулся, все еще ощущая прикосновение столь желанных губ у себя на макушке, и опять уставился в экран, даже не видя, во что он играет. На глаза парня внезапно навернулись слезы, и он стер их рукавом. Журавлев никогда не умел плакать. С малых лет, каждый раз, когда он рыдал, отец его просто раздувался от ярости: «Мужчины не плачут! Чтобы я этого никогда не слышал! Мать, тащи ремень!»

К десяти лет мальчишка совсем разучился нормально плакать. Он лишь тихо задыхался, не способный выдохнуть, закрыв себе рот рукой и прятался где-то в безопасном месте, осторожно вытирая себе слезы. А потом и слез-то особо не было, лишь пара капель, а дальше ничего. Каждый раз парень невольно хотел спрятаться, все еще боясь в душе, что на него будут кричать, хотя разумом понимал, что такое никогда больше не случится. 

Парень глубоко вдохнул и выдохнул пару раз, вновь затянулся и, пустив в потолок кольца дыма, перезапустил игру, которую так глупо запорола его соседка. Ленка знала толк в древних играх. Сегодня она решила помучать друга первой частью игры об загадочном манящем городе с лысыми собаками и птеродактилями на улицах. Бессмертная классика хоррора, что еще сказать? Управление было ни к черту, но, по мнению Саши, это только добавляло атмосферности. 

–Ну что, ты решил? – В комнату вернулась Лена, одетая в уже чуть более деловую одежду и с убранными волосами, чтобы они не лезли в глаза. Я не говорю, что ты должен обязательно сменить свое мнение, но ты, типо, не обязан потакать чужим желанием, а делать так, как тебе захочется, твой же костюм.

Как же легко можно было преподать какой-то важный жизненный урок во время выбора чертового костюма на хэллоуин. Впрочем, Марк своего мнения не изменил, но на этот раз Лена отреагировала положительно. 

–Отлично! – Улыбнулась девушка, – пастор так пастор, ща мерки с тебя сниму и сяду работать.

Саша краем глаза наблюдал за тем, как парень снял пиджак и повесил его на спинку стула. Наверняка на Маркуса шили всю эту одежду, она всегда сидела как влитая, да и вел он себя подобающе, когда Лена снимала мерки, уточняла предпочитаемую ткань и показывала первый набросок своего нового творения. Когда вся часть работы, где Маркус должен был непосредственно участвовать, была закончена, парня отправили на пуфик к Саше. 

–Лен, тебе какую концовку? – Лениво протянул Журавлев, бродя по какому-то заброшенному дому.

–Ты вроде бы самую плохую не открывал, где надо постоянно с низким здоровьем шастать и о той девке думать. – Лена скрылась в своем импровизированном складе, но почти сразу же вернулась с нужными ей вещами. – Давай ее, тут дел до самого вечера.

Справились они, по его мнению, даже слишком быстро. Марк любил всю эту возню с мерками, выбором фасона, ткани. Приученный отцом, собственно, любил, ведь настоящий мужчина, их достатка, не просто хорошо выглядит, а знает, из чего его одежда и как ее делали. По началу юноше казалось это бредом, а потом он понял, что это один из немногих процессов, в котором можно расслабиться и отдохнуть, не думая о насущных делах.

Кажется, вслед Марк едва ли не получил шлепок по заднице, но, вроде бы, успел сбежать. Решив, не одеваться обратно, он сел возле соседа, с интересом рассматривая экран, совершенно не узнавая игру. 

Услышав, что они остаются до вечера, Марк задумался, когда же он будет готовить пасту, которую обещал себе, с вином и Сашей, но отбросил мысли, наверное, можно и завтра. Ну, или ночью. Даже романтично.

Привычно собрав ноги под себя, умещаясь на пуфике, Марк слегка съехал к соседу, а стараясь не быть навязчивым, и, тихонько извиняясь, просто сел ближе, но стараясь не касаться его.

Игра оказалась, либо слишком непонятной, либо слишком скучной, и уже через час тихих и нежных переговорных разговоров, Марк задремал, сначала просто склонив голову в сторону Саши, а после, когда сон углубился, съехал и всем телом, не просыпаясь. Он улыбнулся и прижался щекой к тощему плечу. Скорее всего, если он проснется так же, или же его сейчас разбудят, он сгорит со стыда, но никогда не скажет, что ему не понравилось. Черт возьми, в конце концов, он так специально умощался, для того чтобы заснуть и аккурат съехать на соседа, что было бы смешно что-то отрицать. 

В какой-то момент, Марку либо стало слишком удобно, либо слишком холодно, и его, все же холодные руки, скользнули по телу Саши, обнимая с двух сторон его за торс и слегка сжимая, так же, как он по ночам обнимал одеяло или подушку.