Мне дали имя. Мелос. Словно некую сладость, я перекатывал его на языке, то растягивая гласные, то произнося скороговоркой.

      Ко мне приставили наблюдателем молодого парня с непроизносимым именем Ахгрейгхен. Он безмолвной тенью шествовал за мной по городу. Жители и соратники главаря с интересом и насторожённостью оглядывались мне вслед. Блуждая по улочкам, я часто натыкался на обозы с провиантом, телеги, укрытые брезентом, группы мужчин, обрабатывающих дерево. В кузнице кипела работа — ковались мечи и наконечники стрел. Из печной трубы одного дома валил зеленоватый дым, туда то и дело заходили и выходили странные люди. Посетители были одеты в тканые льняные костюмы, плотно прилегающие к телу, а их движения были плавными, но быстрыми, похожими на затейливый танец. Присмотревшись, я понял, что с помощью витиеватых пассов руками они общаются между собой. Немного погодя дверь дома распахнулась, выпуская наружу двух мужчин, удерживающих укрытый тканью какой-то предмет. Подхваченная ветром, материя всколыхнулась, приоткрывая мерцающую поверхность зеркала.

      Все эти сведения заставили меня по-новому взглянуть на предложение отступника. Мятежники уже не представлялись группой недовольных налогами землепашцев, это был хорошо организованный отряд сопротивления, готовый выступить против наемников гунджа.

      Весь вечер я провел в комнате Эрота, склонившись над картами. Оказывается, книжник уже несколько лет не появлялся в библиотеке, скрываясь в отдаленных цунитах и считаясь погибшим. По его требованию я делился всеми знаниями, которыми обладал на тот день. Я уточнял схемы улиц, расположение ворот, пристроек и гарнизонов стражи столицы. Особенно отступника интересовали сведения о Забытом городе, палачах, что сопровождали меня, и их инструментах. Когда усталость тисками сковала мое тело, он позволил мне освежиться прогулкой. Правда, освежиться не удалось. В поле на отступе от полиса полыхало зарево погребальных костров. Город окутал сизый дым, принося с собой тошнотворный запах паленой плоти, что въедался в волосы и ворох одеяний.

      Я поспешил укрыться от зловония, петляя в переулках. В одном из них мое внимание привлекло белое пятно, что выделялось на фоне сгущающегося сумрака. Узнав давешнего мага, я последовал за ним, вжимаясь в стены домов, благо меня освободили от компании сопровождающего ночью. Когда тот скрылся в чреве уходящего в землю хода, я, выждав некоторое время, рысью метнулся к каменной кладке. Прислонившись к холодящей кожу стене, я обдумывал, что делать дальше, пока не уловил отголоски разговора, доносящиеся из едва заметной прорези в основании кладки. Под властью раздирающего любопытства я припал к земле, вплотную прислонив голову к зарешеченному оконцу размером всего в две ладони.

      Тускло освещенное помещение было заставлено грубо сколоченными шкафами, на полках которых покоились различной формы сосуды и миски, наполненные жидкостями и кашеобразными растворами. У длинного стола, звеня инструментами, копошился маг, облаченный в неизменную белую мантию. В другом конце алхимической лаборатории на стуле разместился Эрот, листая какую-то книгу.

      — Объясни мне, для чего нам нужен этот летописец? — не оборачиваясь, обратился маг.

      Я впервые слышал его голос, он был тихим, шипящим, словно у ядовитого змия.

      — Нам нужны соратники среди моих братьев. Их знания помогут нам привлечь и других магов. Янус, представь себе непобедимую армию из чародеев, наделенных силами палачей и знаниями книжников. Мы освободим земли от гнета гунджа и его сановников, создадим автономии, а затем двинемся дальше, неся огонь отмщения тирании.

      — Армия магов, — злобно фыркнул чародей, гримаса презрения и гнева исказила его лицо лишь на короткое мгновение, затем он обернулся к собеседнику, взяв себя в руки.

      Повертев в руках кусок пергамента, Янус подошел к вделанному в стену кольцу, удерживающему факел, и поднес свою ношу ближе к огню. Я поерзал брюхом, удобнее располагаясь, чтобы улучшить себе обзор.

      Я ошибся, это не был пергамент. Маг сосредоточенно рассматривал выделанный скальп с нанесенной пентаграммой. Я невольно содрогнулся, вспоминая старого палача. Удовлетворившись его состоянием, он вернулся к столу и поместил кусок кожи в миску с прозрачным раствором.

      — Как продвигается восстановление тканей? — нарушил повисшее молчание главарь.

      — Лучше, чем в первый раз, — ответил маг, пройдя в центр помещения. — Можешь сам взглянуть.

      С этими словами он взялся за фалды мантии, распахивая ее. Материя белоснежным облачком скользнула к ступням. Отступник поднялся со стула и подступил к обнаженному союзнику, попутно делая знаки тому развернуться корпусом к источнику света.

      Я ошеломленно оглядел фигуру чародея. Молодое, поджарое тело Януса с росчерком синих дорожек вен отливало мертвенной бледностью, торс пересекали уродливые шрамы, подобно трещинам на фарфоре. В местах слияния зигзагообразных рубцов виднелась сизая, мягкая, поблескивающая кромка, как лишенная чешуи шкурка рыбы. А кожа в пределах кромок имела другой оттенок, нежели молочная кожа на всем теле. И таких участков было несколько, словно лоскуты, небрежно нашитые на тряпичную куклу. В центре каждой подобной заплатки виднелись замысловатые узоры из рун и линий, образующие уникальные пентаграммы, непохожие друг на друга. Один из рубцов был свежим, нежно лиловым с прожилками черных стежков.

      — Прекрасно, — выдохнул Эрот, проведя пальцем по набухшему шраму и сразу отвлекаясь на занесение записей в книгу. — Стоны этого палача не дают мне спать, я уже извел на него целый флакон маковой настойки. После воспаления культи он гниет заживо и скоро умрет от заражения крови. Нужно поторопиться, без носителя гыз погибнет.

      — Не волнуйся, еще день и можно будет подсадить червя, — сообщил чародей, вновь подойдя к столу, ничуть не смущаясь своей наготы. — Меня больше интересует цуша, а не этот паразит. Надеюсь, пентаграмма призыва приживется без лишних проблем.

      — Да, эта тварь тоже меня волнует, особенно когда вольно рыскает вокруг города, — пробубнил отступник.

      — Она сыта и не представляет сейчас опасности. Цуша не безмозглая, без призыва она не рискнет соваться к вооруженным людям. Когда я обрету ментальный контроль над ней, она станет моей любимой игрушкой, — тихо засмеялся маг, посмотрев на стену с крошечным оконцем, будто мог видеть сквозь камни меня.

      Этот смех заставил мое тело покрыться волнами мурашек. Вдруг совсем рядом со мной упал кусок черепицы. Я дернулся и поднял голову. То, что я увидел, заставило волосы буквально подняться дыбом. В нескольких локтях от земли на отвесной стене сидело чудовище, его паучьи лапы плотно прилегали к камням, в то время как передние собачьи с когтями оставляли глубокие борозды на кладке. Оно пристально смотрело на меня своими фосфоресцирующими глазами, а язык свешивался из открытой пасти. Когда тягучая слюна капнула мне на голову, я рывком сорвался с места и в безумие бросился бежать, не разбирая дороги. Вслед я расслышал знакомый глухой, шелестящий смех, источником которого, как бы это не казалось безумием, было это мерзкое чудовище.