Только мы замолчали, как скрипнула входная узорчатая дверь, и в зале появился первый посетитель. Оглядела вошедшего представителя мужского пола с головы до ног. Весь такой важный и солидный в богатой одежде, с золотой цепью на шее, и множеством перстней на пальцах. Высокий и широкий в плечах, волнистые светло-каштановые волосы, схваченные сзади в хвостик, аккуратно стриженая бородка с седыми прядями придавала шарма этому уже немолодому мужчине.

Настоящий норд.

Кивнув хозяину таверны, мужчина уселся за столиком у окна. Я, пребывая в легком замешательстве, посмотрела на Элриндира. Тот едва заметно кивнул, и я быстро подошла к посетителю. Жаль, у них тут нет ручек или хотя бы карандашей… придется полагаться на свою память.

– Говяжью похлебку, – заговорил мужчина слегка высоким голосом, делая заказ. – Бутылку вина «Алто», хлеба, козьего сыра, жареного лука, немного колбасы из конины и свежеиспеченный вишневый пирог. – Кивнув, только хотела было уйти на кухню, как мужчина меня остановил. – И еще, девушка: орехи в меду и жареная рыба-убийца.

У меня челюсть чуть не поцеловалась с полом – и он это все съест? В принципе, какая мне разница, съест или нет. Он платит деньги, остальное не важно. Тем более мужчина большой. Кивнув, побежала на кухню. Там быстренько передала заказ Трин. Оказывается, у нее уже все было готово. На мой вопросительный и удивленный взгляд она пояснила:

– Клиенты постоянные, заказывают всегда одно и то же, вкусы не меняются. Если только изредка.

– Вот оно как, – пробормотала я, принимая поднос от нордки-поварихи с готовым заказом.

Вернувшись к столику, аккуратно расставила еду на столе. Вдобавок к ужину солидного мужчины, принесла небольшой полотенчик, дабы посетитель не обляпался и остался доволен.

Кушай, дорогой человек, да про чаевые не забывай, хотя откуда ему об этом знать. Намекнуть что ли? Нет, не так еще поймет, может еще и хозяину нажалуется.

Только я успела сходить на кухню оставить поднос, вернувшись, обнаружила еще нескольких посетителей: не только богато одетых мужчин, но и женщин. Молодая пара сидела за барной стойкой и потягивала вино. «Пьяный охотник» быстро заполнился до такой степени, что не осталось свободных мест, а галдеж стоял такой, что хоть затычки вставляй для ушей.

И кстати, почти всех этих богатых людей, как нордов так и бретонцев, коих было в меньшем числе из верхнего района, я не знала.

Так и начался мой настоящий рабочий вечер, который я провела, бегая от столика к столику и успевая убирать грязную посуду. Попутно удивлялась: как в моей голове умещались заказы, и только чудом я не путала их.

Из сплетен и свежих новостей от местного разлива знати я узнала о Довакине, и это, мягко говоря, повергло меня в шок. Он уже как два года завершил весь свой поход, то бишь прикончил Алдуина и разрешил конфликт гражданской войны. И где теперь его даэдра носит, никто не в курсах. Одни говорят, что обосновался в Солитьюде: там, у героя поместье, другие утверждают, что подался на родину каджитов – Эльсвейр. Только я вот задаюсь вопросом: какого чёрта он там забыл? Или забыла? Так как пол по рассказам я так определить и не смогла.

И расу тоже.

Третьи судачат, что Довакин у Стражей Рассвета. Вот тут я могу согласиться – вступил в орден, дабы истреблять кровососов. Вот блин, а я рассчитывала в попутчики к Довакину навязаться. Не везет, так не везет.

И тут до меня дошло: ой, ей! Здесь же есть вампиры и оборотни, а также всякой другой нечисти! Как я могла забыть о таком! Я чуть ли за голову не схватилась от осознания неприятной для меня новости. Мне стало страшно. А вдруг нарвусь на одно такое «чудо», что делать-то буду? Скорее всего, сделаю ноги. Так, ладно, о самом плохом буду думать потом.

***

Ближе к часу ночи посетители стали расходиться по домам. Когда за последним из них закрылась дверь, я, облегченно вздохнув, упала на близстоящий стул и вытянула гудящие ноги. Словно к марафону по бегу готовлюсь.

– Устала? – заботливо спросил Элриндир. Голубые глаза таинственно сверкали в пламени свечей, я чуть было не засмотрелась. Кое-как заставила себя отвести взгляд от его бездонных, загадочных очей.

Стоя за барной стойкой, эльф полировал столешницу, придавая той блеск. Думаю, в нее можно даже будет смотреться, если еще чуток поскоблить.

– Угу, – устало выдохнула я.

– Брат, познакомишь меня с этой прекрасной леди? – вдруг раздался вопрос за моей спиной на низкой ноте, бархатным тоном.

Развернувшись на стуле боком, я посмотрела на говорившего, в принципе уже догадываясь, кто это – младший брат Элриндира. Такой же рыжий, только чуть темнее, и борода длиннее и гуще. Вообще меня всегда напрягало то, что эльфы носили бороды. Никогда бы не подумала. Это выглядело, по крайней мере, неуместно для их народа, и даже глупо. Видимо, совсем хотят слиться с местным людом. А возможно это из-за морозов, которые тут бывают? Типа борода греет. Пф! Так шарфиками бы лучше обматывались. А вот глаза у брата Элриндира были темно-зелеными и такими же загадочными. В такие глаза хотелось смотреть не отрываясь. Неужели у всех эльфов такие глаза: затягивающие, поглощающие тебя полностью, если неосторожно позволить себе расслабиться?

– Это Нинель. Нинель, это Анориат, мой младший брат, – представил нас друг другу Элриндир.

Я кивнула, а «младший», усмехнувшись, двинулся к дверям, закрывая их на засов. Что-то не нравится мне его братик этот. Что за странная усмешка.

– Я спать, Элриндир, – оповестила хозяина я, и пошла на кухню принять водные процедуры.

Эльф кивнул, а Анориат, облокотившись о барную стойку, следил за мной внимательным взглядом. Черт, какой-то озабоченный этот босмер. По глазам видно. Надо быть очень осторожной с ним.

Когда я возвращалась в свою комнату, в зале уже никого не было. Облегченно вздохнув, я зашла в спальню. Разобрав кровать, улеглась спать. Посмотрела на соседнюю пустующую постель: Трин все еще на кухне возится с посудой. Я предложила ей помощь, но нордка гордо отказалась. Ну и ладно, мое дело предложить, ее дело – отказаться.

Сладко зевнув, укрывшись одеялом и свернувшись калачиком, моментально заснула.

***

На следующий день, как только солнечные лучи нагло проникли в окна и стали мешать спать, я, открыв глаза, сонно моргая, зевнула. На сегодня у меня была запланирована прогулка по городу. Сев на постели, поглядела на мирно спящую Трин. Интересно, во сколько она спать легла? Быстро одевшись, стала рыться в комоде в поисках чистого полотенца, и нашла – хорошее, большое. Для купания сойдет.

Выйдя на задний двор, потянулась. Как хорошо! Солнышко светит, воздух прохладный бодрит. Ядовитый колокольчик и паслен встретили меня, приветствуя, кивая своими яркими шляпками. Миновав бурьян лаванды, подошла к деревянной пристройке. Немного покосившаяся, с одним единственным квадратным оконцем под самой крышей. Правильно, чтобы подглядывать не было возможности особо озабоченным персонам. Потянув на себя скрипучую дверь, вошла внутрь. Пол тут был каменный, с желобком у дальней стены, который в проделанную дырочку выводился на улицу. Две больших деревянных бадьи, одна из которых наполнена холодной водой. Деревянная, просмоленная, хорошо обтесанная ванна стояла как раз у стены, где пролегал желобок. Тут как раз было все необходимое для купания: стопка чистых тряпиц, мыло, какой-то вкусно пахнущий отвар для волос (проще, шампунь) в глиняном сосуде, какие-то овальные камушки – я честно думала для чего, но когда поняла, что светлых идей на этот счет не получу, прекратила размышлять. О, да тут есть камушек, пятки чистить! Видимо, в Скайриме все-таки любят мыться.

Рассмотрев все это добро, с довольным видом полетела на кухню за горячей водой.

В доме еще все спали.

Забежав на кухню, кинулась к чугунному казану стоявшим у разожженного очага. Взяв тряпочку, открыла. Водичка, горячая. Потом заметила еще пару казанов с водой. Господи, да я Трин расцелую! То, что это ее я должна была благодарить, нисколечко в этом не сомневалась. Быстро разлив по двум ведрам горячую воду, пошла, напевая про себя одну хорошо выученную песенку, купаться. Если бы меня кто сейчас увидел, наверняка покрутил бы пальцем у виска, так как на моем лице красовалась глупая улыбка.

Бегала за горячей водой несколько раз.

Разведя воды, постелив себе под попой тряпочку – а то мало ли, вдруг занозу засажу, как потом вытаскивать – опустилась по шею в воду. Тут же по моей коже несколько раз пробежались прохладные мурашки, а потом наступило блаженство, принося тепло телу.

Ох, и намылась я знатно, всю грязь вычистила суточную. Вот теперь чувствую себя человеком. Правда белье сменное, где бы найти, и тогда вообще красота была бы. Вот такая чистая и свежая я вернулась в дом.

…И надо же было натолкнуться именно на него с утра пораньше. Я внутренне скривилась. Почему же мне так не везет? Кивнув в знак приветствия, и стараясь не обращать внимания на ухмыляющегося эльфа, зашагала в сторону кухни с пустыми ведрами. Надо новую воду набрать и поставить греться, а то хозяева захотят помыться, а я тут нагло всю воду использовала.

– Что-то ты рано встала, – немного растягивая слова, заговорил Анориат, шагая за мной следом.

– Выспалась, – ответила я, снимая крышку с бочки с водой, и принимаясь набирать воду ковшом.

– А ты интересная, Нинель, – вдруг выдал младший брат Элриндира.

– Чем же? – полюбопытствовала я, продолжая делать свое дело. Интересно, когда я успела его удивить? И главное, чем? Вчера только познакомилась и словом даже не обмолвилась, а сегодня минуту назад столкнулись.

– Твоя внешность… не похожа ты ни на нордку, ни на бретонку... – он замолчал, разглядывая меня оценивающим взглядом. – Хотя, наверное, к нордам ближе.

Ну вот, раса моя и определилась тут, буду нордкой (не чистокровной).

– Слушай, Анориат, – уперла руки в бока. Побуду немного наглой. Может, перестанет на меня так пялиться и приставать без дела. – Помог лучше бы девушке. Тяжело как-никак с полными ведрами, – я указала на два полных ведра воды.

– Ну, давай, что ли, помогу, – тяжко вздохнув и одарив меня обаятельной улыбкой, милостиво согласился босмер.

Да фиг тебе! Сама себе помогу. Чисто из вредности поиздеваюсь над босмером. Иногда такая плохая черта у меня выскакивает, и тогда всем вокруг становится плохо. В такие моменты сама на себя начинаю злиться из-за плохих моих привычек, но ничего поделать с собой не могу.

– Нет уж, – заговорила я, поднимая ведра. – Мне одолжения не нужно делать. Сама справлюсь.

Только сделала шаг, как Анориат перегородил мне путь.

– Сказал, давай помогу, – теперь в его голосе слышалась крохотная настойчивость.

– Ненужно, – и только хотела обойти вдруг заупрямившегося эльфа, как тот схватился за дужки руками.

– Дай сюда, – заворчал громко Анориат, и потянул ведра с водой на себя.

– Не дам, – упрямо стояла я на своем. Потянула ведра на себя, а саму внутри стал разбирать смех.

– Дай, сказал, сюда! – раздраженно рявкнул Анориат, повысив голос.

– Да, пожалуйста, – и убрав резко руки от дужек, выпрямилась, а мой неожиданный и упрямый помощник, не ожидавший такого подвоха с моей стороны, красиво шлепнулся на пятую точку, расплескав не только на себя, но и на пол холодной воды.

Пустые ведра, упав на деревянный пол, издали громкий шум, режущий по ушам.

И тут меня пробрало. Мой смех разлетелся по кухне звонко и задорно. Я смеялась, а Анориат сердито зыркал на меня из-под влажной челки. Поднявшись, босмер картинно отжал по краям мокрую рубаху. Я, все еще смеясь (что аж слезы выступили на глазах), осмотрела мокрого, словно котенка, Анориата… И чуть не подавилась смехом, как я могла такого не учесть! Мокрая одежда облепила эльфа как вторая кожа, обрисовывая рельефы красивого тела. Да, Анориат был красив и в меру натренирован. Резко отвернувшись, стала искать тряпку для уборки воды с пола.

– Что тут случилось? – раздалось у дверей кухни. Я и Анориат посмотрели в сторону говоривший.

– О, Трин, – улыбнулся своей обаятельной улыбкой лесной эльф.

– Что тут произошло? – вновь повторила свой вопрос девушка, подозрительно поглядывая на меня. Я виновато потупила взор в пол, рассматривая светлые доски, выскобленные дочиста, теперь залитые водой, в которых отражалось мое отражение, показывая мою моську с крайней степенью сожаления о содеянном. Мне сейчас очень сильно было жалко чистые полы и труд Трин, которая, видимо, безумно долго трудилась над ними, придавая им чуть ли не блеск, а не мокрого Анориата.

И что мне ей ответить? Как я объясню ей то, что чувствую неприязнь к брату своего работодателя? Ладно, не неприязнь, но то, что он меня раздражает – факт. Да меня тут же выгонят. И если поинтересоваться, чем вызвано это чувство, то не смогу на него ответить. Это, наверное, как шестое чувство, хотя подозреваю, что сей дар, спит во мне беспробудным сном и неизвестно, проснется ли вообще когда-нибудь. Первое в работе не ссорится с хозяином и его родственниками, уважительно к ним относится, даже если их на дух не переносишь, «сцепи зубы и улыбайся». А я, получается, только что задела чувства родственника своего хозяина. Пока я размышляла, за меня ответил Анориат, отчего я уставилась на него недоверчиво.

– Это моя вина, дорогая Трин, – эльф быстро глянул на меня ошарашенную и заулыбался еще шире. – Я хотел воды себе подогреть и, запнувшись, не удержался на ногах, и вот результат.

– Анориат, я помогу, – захлопотала вокруг него нордка, словно курица с цыпленком.

А я хлопала глазами, не понимая такой прыти с ее стороны и беспокойства.

– Не нужно, Трин. – Анориат приобнял девушку за талию, откинул с ее лица выбившуюся из прически прядку волос, отчего на щеках Трин появился легкий румянец. – Ты и так для меня слишком многое делаешь.

Чего?! Это что такое? Они что?.. Ну и наглость, прямо при мне открыто флиртуют. Могли бы и повременить со своими лобызаниями.

Зыркнув на меня, нордка быстро проговорила:

– Нинель, иди-ка ты отсюда, не мешайся.

От такой неожиданной наглости и грубости я потеряла дар речи. Посмотрев на сладкую парочку и тихо фыркнув, покинула чертоги кухни. Меня не волнуют их отношения. Да и вообще, я даже рада, что у эльфа есть предмет его обожания, ко мне меньше будет приставать, а если что, могу и припугнуть Трин, коли дело зайдет дальше. И улыбнувшись самой себе, пошла расчесывать еще слегка влажные волосы.

Приведя себя в порядок, отправилась в город на местный рынок.

Солнце ярко светило, согревая своим теплом мое немного продрогшее тело от прохладного утреннего ветерка. А после купания, да еще с влажными волосами холод ощущался явственней. Яркие птички чирикали с крыш домов, чистя свои перышки. Деревья слегка качали кронами в такт ветру. По городу ходили, патрулируя улицы, стражи, сверкая начищенными шлемами и носками сапог. Народа встречалось мне по пути ничтожно мало, все еще спали. До центрального рынка, что располагался рядом с таверной «Гарцующая кобыла», я шла по вымощенной красным кирпичом дороге целых десять минут! Когда в игре пробегала за две.

Рынок встретил меня уже парой открытых прилавков под непромокаемыми тентами. Карлотта Валентия на своем обычном месте раскладывала свежие фрукты и овощи, а вот на месте, которое всегда принадлежало Фрейлии Серой Гриве, стояла незнакомая женщина в сером платье и каштановыми волосами. Я удивилась, что стало со старушкой? Почему вместо нее другая женщина?

Немного подумав, решила поговорить с этой торговкой, разузнать о Серых Гривах. Обойдя колодец, располагавшийся посередине небольшой торговой площади, подошла к лотку и осмотрела товар. Такое же барахло, как и у Фрейлии: железные булавы, дешевая бижутерия, кой какие тряпки, совершенно, чисто, на мой взгляд, ненужные и много чего еще мелкого и неприметного.

– Вот смотрите, – начала свою пропаганду торговка, рекламируя на ее взгляд бесценный товар. – Это колье будет прекрасно смотреться на вашей изящной шее, или вот это колечко – для ваших тонких пальчиков будет в самый раз…