Во многих деревнях Снежной, когда ребенок достигает 7 лет, то он выбирает дело, которым ему предстоит заниматься всю жизнь. Позже некоторые уходят на службу к Фатуи или переучиваются на что-то новое, что больше им по душе, но чаще они, конечно, остаются в том ремесле, которое выбрали они сами или их родители в детстве, ведь чем дольше ты чем-то занимаешься, тем более искусным ты будешь в деле.

Елена сидела за столом, болтая ногами, потому что те были еще слишком короткими, чтобы доставать до пола. На столе стояла миска с супом, которую ей предстояло съесть. По мнению девочки, она была слишком большая, столько супа не может вместится в такое маленькое тельце как у нее. Особенно после того как та нашла припрятанные отцом сладости, которые он привез еще с летней ярмарки в Столице. Ее мать стояла у окна, покачивая ее маленькую годовалую сестренку. Ее назвали Алина. Та была такой крохой, что Елене было страшно смотреть на нее, а уж тем более трогать. Вдруг она ее поранит? Она наверняка очень слабая.

Мать поворачивается к девочке и строго смотрит на нее.

- Елена, доедай суп быстрее. Тебя ждет отец, тебе уже пора начать учится ремеслу, ты и так слишком долго оттягивала этот момент. В конце концов ты наша старшая дочь и должна будешь унаследовать наше дело.

Елена морщится и утыкается в тарелку. Суп уже давно остыл, но съесть его придется, иначе ее заподозрят в том, что она нашла запрятанные конфеты. Девочка со вздохом быстро запихивает его в себя, морщась, а потом моет тарелку. Сейчас хотелось не идти к отцу, а полежать, потому что она чувствовала, как объелась. Впрочем, тут ее мнение не учитывалась. Елена расправила платье и побежала в комнату, которую родители использовали как мастерскую. Ее золотые глаза сияли интересом, она действительно хотела научится чему-то новому. Тем более если это было дело которым занимались оба ее родителя. Он делали такие красивые платья, как будто бы их шили на дворян при дворце самой Царицы. Ее платья тоже были сделаны ими. Легкие, приятные на ощупь и очень красивые. Ей так нравилось, как их подол поднимался вверх, когда она кружилась вокруг своей оси. Это было очень весело. Елена бы очень хотела научится самой делать такие платье. Ей хотелось сшить платье у которого была бы очень-очень широкая юбка, она бы тогда очень красиво развевалась. Тогда бы девочки с соседних дворов ей очень завидовали.

Девочка стучится в дверь мастерской и из-за нее слышится звучный голос отца, который говорит ей зайти. Елена аккуратно проглядывает сначала в щель, образовавшуюся, когда она приоткрыла дверь, а потом заходит полностью. Обычно ей нельзя было сюда заходить, так как здесь были сложные машины из столицы, которые родители использовали для шитья. Отец сейчас сидел за одной из таких, она размеренно стучала, сшивая два куска ткани вместе. Елена аккуратно подходит, завороженно наблюдая, как острая иголка протыкает ткань, а ее отец просто тянет ткань от себя, нажимая ногой на педальку внизу.

- Что ты шьешь, папа?

Отец отвлекается от машины, останавливая ее и снимает очки, поворачиваясь к дочери.

- Нам поступил заказ на костюм от одного очень богатого человека, кажется ему понравилась та рубашка, которую мы с твоей мамой сделали для его сына в прошлом месяце.

Елена серьезно кивает и касается мягкой дорогой ткани пальцами, убирая руку почти сразу. Виктор встает и направляется к шкафу, извлекая обрезки и маленькую коробочку, где лежат нитки, а также подушечка с иголками.

- Иди сюда.

Отец подходит к диванчику, который стоит в углу комнаты и ставит на него коробочку. Елена подходит и рассматривает содержимое, а потом залезает на диван. Отец стоит рядом наблюдая, а потом присаживается рядом и берет две иголки и нитки. Он передает одну иголку девочке.

- Смотри, я покажу самый простой шов, а попробуешь сшить два кусочка ткани, хорошо?

Елена активно закивала и с усердием принялась вставлять нитку в иголку. Наконец, когда она закончила, она отложила ее на подушечку и подсела ближе к отцу, чтобы видеть, что тот делает. Мужчина аккуратно сложил два кусочка ткани и провел линию карандашом немного отступив от края.

- Это линия по которой надо шить.

Он медленно объясняет, как завязывать узелок, как втыкать иголку в ткань. Девочка смотрит внимательно, запоминает. Она старается делать это так же тщательно, как когда запоминает количество сумок родителей, которые те привозят из столицы, их передвижения по дому и какая сумка пропадет. Ведь это все точно значит, что сладости там. Просто нужно пройти по тому же пути в поисках пропажи. Спрятать что-то от нее было очень и очень сложно. Родители достаточно быстро это поняли, потому что сладости исчезали с подозрительной скоростью, но при этом все оставалось так, как они это оставили. Елена никогда не оставляла следов своего присутствия рядом с «местом преступления», даже если они специально располагали маленькие предметы таким образом, чтобы те надо было сдвинуть. Так же она пыталась запомнить, что делает ее отец. Ей бы хотелось, чтобы родители гордились ей.

Когда отец закончил и показал результат, она приступила к своему кусочку. И хотя она старалась повторять все так же как он, оно все равно выходило совершенно ужасно. Ткань перекрутилась, нитка иногда не проходила через два кусочка ткани, путалась, швы накладывались друг на друга и получался скорее комок. Все пальцы девочки были исколоты и кровь запачкала ткань. Расстроенная Елена понесла результат своих трудов отцу. Тот молчаливо оглядел комок ткани. Он помнил свою первую работу, и она была далеко не так плоха, как эта. Он не ожидал, что все будет настолько плохо. Виктор посадил дочь на диван и дал ей целую стопку обрезков велев сшивать.

Елена послушно принялась за дело, но лучше не выходило, даже когда отец сел рядом, чтобы направлять она умудрилась испортить все. Пальцы начали ужасно болеть из-за того, что были все исколоты, они как будто горели огнем. Даже упрямая Елена готова была расплакаться от того, что ничего не получалось. Виктор, увидев состояние дочери, отпустил ее и велел обработать пальцы огненной водой, чтобы туда не попала зараза.

Зайдя на кухню и показав маме руки, девочка разрыдалась. Пальцы болели, а у нее так ничего и не получилось. Он чувствовала, как мечта о красивом платье с кучей складочек буквально утекает из ее рук. Огненная вода только усилила жжение.

- Не переживай, дорогая, если ты будешь стараться, то у тебя обязательно получится. Нужно просто приложить усилия.

Подумав о том, сколько обрезков она «сшила» сегодня, Елена разревелась с новой силой, потому что если это не усилия, то она не знает, что должна сделать. Черное разочарование закралось в маленькое сердечко. И с каждым днем неудачных попыток оно становилось все больше и больше, сжигая душу. Теперь нельзя было лазить по деревьям, потому что болели пальцы, да и вообще она не могла гулять, потому что весь день она сидела за шитьем то с материю, то с отцом. Оба родителя уже начинали чувствовать отчаянье, которое позже превратилось в злость. И совсем скоро семейство Красковых потеряло покой. Крики и плач стояли каждый раз, когда Елена брала иголку с ниткой в руки. Ее пробовали учить по-разному, но ни один из способов не помогал.

К восьми годам она уже ненавидела все эти нитки, иголки и ткани. Она могла определить по взгляду хорошая ткань или плохая, видела какой шов сделал мастер, а какой шов был плохой, но шить сама она так и не научилась. Прогресса в этом не было никакого. Более того, обнаружилось, что она даже не может пришить пуговицу. Те отваливались спустя пять минут носки.

Так что Елена старалась избегать этих занятий, сбегая из дома, делая вид, что занимается шитьем, прячась по углам дома. Все это было выматывающе. По деревне ползли слухи о том, какая она бездарность, а ее родителям следовало бы не зацикливаться на их собственном ремесле. Все в семействе Красковых яростно шипели на каждого, кто осмеливался высказать эти мысли при них. Елена злилась потому что была уверена, что не бездарность и просто ее талант в чем-то другом, а главы дома злились потому что считали, что их дочь обязана стать швеей и продолжить их дело и это нормально, потому что их наследие не должно пропасть.

Эта борьба продолжалась долгие годы. Ненависть и злость копились, тьма разрасталась в каждом, кроме маленькой Алисы, которая была еще слишком маленькой чтобы понимать, что именно происходит в доме. Когда же девочка взяла иголку в шесть лет, заинтересовавшись занятиями сестры, то на этот момент в доме забыли обо всех печалях. Маленькая Алиса кажется имела прирожденный талант в отличии от своей сестры.

Елена улыбалась, как и ее родители. Возможно теперь они от нее отстанут, но те и не думали. Теперь они не заикались о том, что передадут ей дело, но хоть основное внимание было сосредоточено на ее сестре, Елену все так же усаживали на тот самый диван и заставляли сшивать обрезки, которые кажется становились только уродливее. Ко всему прочему добавилось еще и то, как часто хвалили ее сестру, как приводили ее в пример. Ей был еще целый год до выбора ремесла, а она была уже такой умницей, говорила мать.

Можно было бы подумать, что между сестрами в этот момент пролегла пропасть, но это было не так. Маленькая Алиса специально сшивала куски ткани плохо, подкладывая их в кучу сестре. Они были лучше, чем получались у Елены, но так она могла освободится от нелюбимого дела раньше. Сама Елена продолжала таскать сладости, которые родители привозили из Столицы, но теперь уже на двоих.