«Многоуважаемый Повелитель Догевы, Арр’акктур тор Ордвист Ш’эонэл из клана Виствольфтов!
Пишет тебе твой верный Хранитель, магистр некромантии первой степени и производитель лучшего вина во всей Белории, Вусьен Закрейский.
Спокойно ли твое царствование? Уродился ли картофель на полях? Стабильны ли прибыли от продажи чеснока?..»
Лён вздохнул и пропустил сразу три абзаца.
«Как здоровье твоей уважаемой супруги, Верховной Догевской Ведьмы, магистра практической магии Вольхи Редной? Успешно ли протекает написание диссертации на звание архимага?..»
Вольха демонстративно заткнула уши:
— Боги, где он набрался подобной пошлости?
«Советник Лаар’Эцио тор Айнур В’элем из клана Аш’ардал шлет тебе привет и свое почтение...»
Повелитель вздохнул ещё более горестно и пропустил уже десять абзацев.
«Не откажи в просьбе своему доброму другу и прими на поруки моего ученика Мо Сюань Юя, ибо в трепетной заботе наставника пекусь о его всестороннем образовании. Сим чистосердечно заверяю, что юноша смышленый и прилежный. Надеюсь, его разносторонние таланты послужат на благо Долины.»
Лён с облегчением скатал свиток и поднял глаза на тощего паренька, бестолково улыбающегося на каждый зачитанный пассаж.
— Это ты, что ли, Мо Сюань Юй?
Тот радостно закивал:
— Господин Ву Си Энь говорить, я тут учиться полезный навык! Я рад знакомству господин Арр Рак Тур...
— Пожалуйста, просто Лён, — взмолился Повелитель.
В голове Мо Сюань Юя была какая-то каша, продраться через которую с трудом могла даже абсолютная телепатия. Было там что-то о сказочных красавцах, злобных родственниках, — и по-детски искренняя надежда на новую жизнь. Впрочем, главное Повелитель понял — сей посланец стал причиной безобразного скандала, и его просто сплавили куда подальше. Интуиция буквально вопила о том, что не стоит выпускать Мо Сюань Юя в долину и отправить обратно. Но Лён слишком красочно представил, как Вэй У Сянь насмешливо улыбается своей фирменной улыбкой и иронично бросает: «неужели вы, многоуважаемый Повелитель Догевы, Арр’акктур тор Ордвист Ш’эонэл из клана Виствольфтов, испугались какого-то парнишки, который ни сражаться, ни колдовать толком не умеет?». Было заранее обидно. Сдаваться вампир не собирался — но и что делать сходу не придумал. Пока он размышлял, на помощь пришла Вольха:
— Чем ты занимался в поместье Вусьена?
— Моя готовить! — гордо сообщил Мо Сюань Юй. — Господин Ву Си Энь высоко ценить мои еда!
— Послушай, — она обернулась к Лёну. — Почему бы не пристроить его в подмастерья к Келле?
Повелитель сдержанно улыбнулся, коря себя, что сам не догадался. Верховная Травница славилась тяжёлым нравом и могла удержать в рамках приличий кого угодно, от буйного пациента до, оставалось надеяться, проблемного юноши с кашей в голове.
— Быть посему! — серьезно провозгласил Лён. — Ты отправляешься к Верховной Травнице. Помогай ей прилежно, и она научит тебя секретам отваров и трав.
— Я буду хорошо стараться! — пообещал Мо Сюань Юй.
Обещание парень выполнил — да ещё как. Сначала все шло неожиданно хорошо — Мо Сюань Юй вел себя смирно и почтительно, так что даже угрюмая Келла прониклась к нему своего рода симпатией и стала доверять смешивать несложные лекарства. Иногда, проходя мимо её домика, Лён прислушивался к разговору:
— Госпожа Ке Ла, я правильно делать? — спрашивал Мо Сюань Юй.
— Правильно, — с непривычной для нее мягкостью отвечала Травница.
— А если я добавлять это и это?
— В этом случае, вместо микстуры от кашля у тебя получится...
Повелитель улыбался. Кажется, Келле давно стоило перестать печься о нем самом, как о единственном любимом внучке, и переключить свою нерастраченную заботу на какого-нибудь смышленого ученика. Не то, чтобы никто из жителей долины не пытался перенять полезную науку — да вот только пробиться через броню скепсиса по поводу талантов и прилежания «современной молодежи» никто так и не смог. Не выдерживали юные вампиры бесконечных придирок к мелочам и унизительных, с их точки зрения, заданий по заготовке трав. Мо Сюань Юй на замечания реагировал со спокойствием благочестивого дайна, улыбаясь и обещая исправиться, даже простейшую работу выполнял ответственно, так что Келла не могла на него нарадоваться. Поэтому, когда она разрешила юноше принимать пациентов, никто не удивился и не насторожился.
В тот день, когда идиллия, была нарушена, Лён с Вольхой завтракали во дворе за Домом Совещаний, облюбовав вынесенный по случаю хорошей погоды стол. Над Белорией властвовала осень. Стройные осины облачились в золото и багрянец, теплый, совсем не осенний ветерок мягко шелестел в кронах, а надоедливое комарье то ли издохло, то ли улетело в теплые края — кто же их кровопийц — разберет. Лён любил такие дни — когда дражайшая жена просто дома, пьет томатный сок, рассказывает байки и хитровато улыбается, а не скачет где-то на чёрной кобыле в поисках практического материала. Он любил Вольху именно за эту непокорную натуру и вечное стремление вперед. И в то же время, куда больше любил, когда она возвращается домой.
— Повелитель! Повелитель! — тот самый крик, который вампир тихо ненавидел. Хотя бы потому, что о действительно серьезных происшествиях докладывали по-другому, а сейчас его скорее всего ждет очередная семейная ссора или скандал, где должен стоять забор.
Лён сам установил этот порядок — чтобы народ не стеснялся обращаться к правителю со своими бедами. Но боги, почему этому не пойми чему нельзя было случиться на часик попозже?
— Повелитель! — пожилой вампир остановился, уперся руками в колени, переводя дух. — Там молодцы наши... на работу не вышли! Заперлись в сарае с этим... учеником Травницы! Никого не впускают, да хихикают! Чует мое сердце, непотребство какое происходит!
Что ж, всему хорошему приходит конец. Лён вздохнул, залпом допил травяной отвар и поспешил к злосчастному сараю. Который, надо сказать, оказался целым амбаром с высокими воротами. Над ним не висел дым, что могло бы говорить о воскурении дурманящих благовоний, не доносилось характерных сладострастных стонов — лишь вышеупомянутое странное хихиканье.
— Открывайте, — обреченно вздохнул Лён, в который раз задавшись вопросом, почему нельзя было сломать двери без его участия. Тяжела ты, повелительская доля.
Вампиры только этого и ждали — подхватили багры и ломы, засов затрещал, одна из створок сошла с петель и грохнулась на землю. Лён возглавил толпу, первым шагнув внутрь.
Никакого непотребства, по крайней мере в том смысле, который вкладывал в эту фразу посланец, в амбаре действительно не происходило. Разворошив тюки с сеном, молодые вампиры возлежали на них, потягивая из фляжек какое-то неизвестное науке пойло. Пахло травами. На лицах — выражение абсолютного блаженства. То там, то тут раздавался шепот:
— А-Юй, а ты нам еще сваришь?
— Сварю, сварю, — нежно ворковал Мо Сюань Юй, обнимая двух ближайших вампиров за плечи безо всякого стеснения.
— Ухо, ухо отпустите!
По обрывкам воспоминаний парня можно было подумать, что его ухо — это какой-то проклятый орган. Но Лёну было ни капельки не стыдно. Выпустил он его, только дотащив юное дарование до Дома Совещаний.
Вскоре нашлась Келла — и это при её-то привычке появляться в самых неподходящих местах, и исчезать, когда она действительно нужна.
— Келла, — стараясь выдержать ровный тон, вкрадчиво начал Повелитель. — Я никогда раньше об этом не спрашивал, но чему именно ты его там учила?
И протянул ей добытую в амбаре фляжку.
Вампирка деловито принюхалась, глаза ее полезли на лоб от удивления:
— Это же... я не рассказывала ничего подобного! Он сам!
Потом одобрительно добавила:
— Какой замечательный способный мальчик.
Ни капли укоризны — догевская Травница относилась к той избранной категории лекарей, которые воспринимают пациентов лишь как добровольных дегустаторов милых, славных зелий. Мо Сюань Юй засиял, аки золотой кладень.
Лён заскрипел зубами. Отправлять подарочек обратно Вэй У Сяню все еще не хотелось — месяца не прошло. Оставлять в долине ещё больше — кто знает, что он сварит в следующий раз.
Стараясь не слушать возмущенные протесты Келлы, мысленные, но от этого не менее громкие, Повелитель достал из письменного стола лист гербовой бумаги...
«Многоуважаемый директор Старминской Школы Чародеев, Пифий и Травниц, магистр теоретической и практической магии, архимаг Ксан Деянир Перлов! Пишет вам ваш преданный друг Повелитель Догевы, Арр’акктур тор Ордвист...»