«Крылышки»
Разбудить в пять утра Лань Ван Цзи, конечно, обещал, но не разбудил (не иначе проявил милосердие). Поэтому, когда Вэй У Сянь открыл глаза, солнце уже высоко поднялось над горизонтом. Из распахнутого окна привычно пахло хмелем и забродившим виноградом. Некромант сладко потянулся, нехотя скатился с кровати, накинул халат и облокотился на подоконник, обозревая внутренний двор, где два скелета лениво пропалывали клумбы с колокольчиками и розмарином. Под стрекотание кузнечиков и жужжание мошек, редкое ржание лошадей, доносящееся из конюшни и песни лягушек, живущих в пруду, он вяло размышлял о чем-то высоком и непостижимом, возможно, о состоянии алкогольного опьянения, а потому меньше всего ожидал услышать истошные крики. Причем, подобного рода крики всегда какие-то неприятные: Пожар! Убивают! Караул!
— Ааааааа! Демоны! Демоны! — к ним тоже, несомненно, относилось. Продолжая орать, во двор вбежал Мо Сюань Юй, а за ним — два дюжих садовника, решивших вразумить восходящую звезду кулинарии с помощью народных средств, то есть здоровенных кулаков.
— Эй, потише там! — крикнул Вэй У Сянь. — Сейчас-то что случилось?
Садовники остановились и как бы невзначай спрятали кулаки за спину.
— Га-гаспадин Ве... Ву Си Энь! — заикаясь, сообщил Мо Сюань Юй. — В господина Ло Ренца вселиться демон!
— Чего?! — опешил чародей.
— Я покажи вам! Идем, я покажи! — настаивал парень, и вытянуть из него что-либо еще оказалось совершенно невозможно. Да, честно говоря, особо-то и не хотелось: на вопли сбежалась еще куча народу, а орать из окна, требуя подробностей было не солидно. Вэй У Сянь поспешно оделся, и, что с ним давненько не случалось на глазах у рабочих, позволил себе сущее ребячество и эффектно слевитировал из окна.
Под недоумевающими взглядами Мо Сюань Юй потащил чародея не в подвал, как тот подсознательно ожидал, а к тому самому пруду с кувшинками — месту отчасти тайному, ходить куда без особой нужны «не рекомендовалось». Выбрав укрытие в редком кустарнике, он обличительно указал пальцем на воду:
— Вон!
На берегу лежала аккуратная стопка одежды рядом со стоящими носок к носку сапогами. Хозяин оной сильными гребками рассекал безмятежную гладь пруда. Над водой виднелась только его голова, облепленная намокшими волосами и сгибы чуть расправленных темных крыльев.
— Где? — непонимающе переспросил Вэй У Сянь.
— Вы ничего не замечаете? — ужаснулся Мо Сюань Юй. — У него же крылья!
Некромант так и покатился со смеху:
— И как я сразу не догадался!
Хотя о происхождении соучредителя знали если не все, то половина — точно, Лань Ван Цзи предпочитал не нервировать людей почем зря и всегда носил плащ или куртку. И теперь внезапное открытие довело чересчур впечатлительного новичка до настоящей паники.
— То есть, у вас тут это нормально? — подозрительно уточнил Мо Сюань Юй, как-то настороженно поглядывая за спину благодетеля — а вдруг и у него что-нибудь лишнее прорежется.
— Слушай, — издалека начал Вэй У Сянь. — В этом мире кроме людей живут другие так называемые разумные расы. У эльфов — острые уши и непомерное самомнение, гномы ростом мне до плеча и ужасно упрямые, тролли здоровые, волосатые и много ругаются. А еще есть вампиры — они с крыльями. Из-за этих крыльев люди их немного побаиваются, но мне ты можешь поверить — они совершенно не опасны. Пока их не разозлить.
— Понятно, — с фирменным непонимающим выражением кивнул Мо Сюань Юй.
Вэй У Сянь схватился за голову:
— То есть завод, полный восставших мертвецов тебя не смутил, а какие-то крылья — смутили?
— Преображенные трупы и у нас были, — фыркнул парень немного смущенно.
— Давай так — в следующий раз, когда тебя что-то удивит или напугает, ты сначала спросишь меня, а только потом начнешь орать.
— Да, господин Вэй, — Мо Сюань Юй почтительно кивнул. — Я могу идти?
— Иди, — разрешил некромант.
Когда замерла последняя ветка, Вэй У Сянь вдруг вспомнил далекие юные годы и решил немного поподглядывать за Лань Ван Цзи. Конечно, с вампирьим чутьем это было не так-то просто, его наверняка уже заметили, но почему бы не притвориться веселья ради?
Тем более место для наблюдения было просто потрясающее — одновременно укромное и с широким углом обзора. Чародей лишь ненадолго задумался, а что, собственно, здесь делал Мо Сюань Юй, но потом мысленно махнул рукой, мол, «какая разница, может, мимо проходил». А зря.
«Кушайте, дорогой гость»
Вэй У Сянь не мог толком сказать, нравились ли ему званные вечера, или нет. С одной стороны, конечно, да. Ему до сих пор доставляло немалое удовольствие шокировать благородных дам и господ своей эксцентричностью и экстравагантностью. Фамилия «Закрейский» практически давала некроманту индульгенцию на разные мрачноватые фокусы на грани черного юмора, и он не стеснялся этим пользоваться. С другой, если бы он в самом деле настолько не видел берегов, как хотел казаться, ему бы не удалось занять свое положение в обществе и экономике, каким бы качественным не был производимый продукт. А это значит, время шуток заканчивалось, и начинались серьезные разговоры о поставках, вывозных пошлинах и колебаниях курса белорского кладня. Эту часть Вэй У Сянь , естественно, терпеть не мог, но доверить ее было некому: Лань Ван Цзи был слишком прямолинеен, и в то же время не слишком разговорчив, чтобы заключать торговые сделки, а единственный управляющий, которого заводовладелец однажды решился нанять из-за хорошо подвешенного языка и изысканных манер, за взятку договорился с неблагонадежным поставщиком и исчез в неизвестном направлении. Мистическим чутьем драконов, способных засечь украденную монетку за тысячи верст, Вэй У Сянь не обладал, а потому немного поискав жулика для приличия, а потом — еще столько же — поругав себя за беспечность, он смирился с ущербом и окончательно утвердился в принципе «если хочешь что-то сделать — делай сам».
Даже сейчас чародей самолично наблюдал за последними приготовлениями к банкету, вяло отмахиваясь от служанки, которая тщетно пыталась поправить ему прическу. На нем красовалось очередное пальто в стиле «самый ужасный темный маг всех времен», правда, в отличие от первого экземпляра коллекции, на скорую руку сооруженного собственноручно за одну ночь, это было пошито на заказ за какие-то неприличные деньги и выглядело дорого и внушительно, несмотря на вызывающий вид.
— Едут, едут! — в зал влетел запыхавшийся старший помощник младшего грузчика, выставленный следить за прибытием гостей.
Вэй У Сянь в последний раз отмахнулся от расчески и придал лицу выражение радушное и благостное.
Обмениваясь традиционными рукопожатиями с деловыми партнерами нынешними и, возможно, будущими, винный магнат с удовольствием отмечал, что несмотря на годы, прошедшие с тех пор, когда завод выпустил для продажи свою первую партию, его оригинальный наряд и убранство дома по-прежнему привлекают внимание, пусть и не служат более причиной суеверного ужаса.
Когда все расселись, Вэй У Сянь постучал по хрустальному бокалу серебряной ложкой:
— Дорогие друзья, мне безумно приятно, что мы все снова здесь собрались! И перед тем, как мы займемся делами, я хочу просить вас помочь в разрешении небольшого спора. Внесите щуку!
Наряженные в белые накрахмаленные рубахи и такие же белые колпаки, Феофан и Мо Сюань Юй вывезли в центр зала две тележки, на каждой из которых стояло большое сервировочное блюдо, накрытое крышкой. Оба повара бросали друг на друга неприязненные взгляды.
Дождавшись незаметного кивка от хозяина, они одновременно сдернули крышки, являя миру фаршированную и запеченную рыбью голову и нарезанный на тонкие ломтики хвост, плавник которого служил блюду своеобразным украшением.
Подоспевшие поварята сноровисто разделили кулинарные шедевры на порции и расставили тарелки перед гостями.
Сам Вэй У Сянь, не задумываясь, отдал бы безоговорочную победу Мо Сюань Юю — его щука казалась почти прозрачной и буквально таяла во рту, а пикантная острота ничуть не забивала вкус. Увы, так считали не все — как минимум половина присутствующих за столом, едва попробовав кусок, согнулись в приступе сухого кашля. Лишь опустошив заблаговременно расставленные стаканы с водой, гости смогли вернуться к трапезе. К аппетитной, но огнеопасной закуске они больше не притрагивались. Феофан сиял, как начищенный золотой кладень, а его конкурент все мрачнел и мрачнел, пока не заметил молодого мужчину в золотистом камзоле, который уже опустошил свою тарелку и подозвал поваренка, требуя добавки. Мо Сюань Юй лично принес ему вторую порцию и широко улыбнулся:
— Я надеяться, господину нравится эта рыбка.
— Изумительно! — охотно отозвался тот. — Никогда не ел ничего подобного! Я бы был весьма благодарен, если бы вы поделились рецептом с моим поваром.
— Господин Ву Си Энь говорить, что гости оставаться ночевать. Я могу готовить вам ужин! — тут же предложил парень. Глаза его странно сверкнули.
Скандал получился тихий — чтобы не потревожить других спящих чутких сном акул винной торговли — но страшный. Из длинной, на треть нецензурной речи господина Казимира, представителя одной из волменских купеческих гильдий, Вэй У Сянь смог понять, что помимо обещанного ужина, экзотический повар, обладающий, похоже, не менее экзотическими вкусами, предложил уважаемому гостю, переводя на приличный язык, свою «руку и сердце».
Некромант рассыпался в извинениях, клал руки на сердце и заверял, что такого больше не повторится, клятвенно обещал выпороть охальника на заднем дворе в ближайшие дни.
В это же самое время Лань Ван Цзи читал виновнику лекцию о сохранении добродетели. Точнее, лекцией это было назвать трудно — красноречивее коротких фраз был взгляд, холодный и пронзительный. После к нему присоединился Вэй У Сянь. Его разнос получился куда более многословный и эмоциональный. Мо Сюань Юй преданно кивал, как болванчик, и изредка обещал исправиться. Вот только непонятно, отчего загадочная улыбка на его лице с каждым витком обличительной речи становилась все шире и шире...
«С больной головы на здоровую»
Вэй У Сянь вскочил с кровати и осоловело замотал головой, пытаясь осознать, в каком мире он находится. Чародей с трудом сфокусировал взгляд и аж вздрогнул: давно, очень давно он не видел Лань Ван Цзи в таком гневе.
— Господин Ло Ренц, отпустите меня, пожалуйста! — горестно стонал Мо Сюань Юй, пытаясь вызволить многострадальное ухо. Лицо парня как в достопамятную ночь призыва было неумело раскрашено чем-то красным.
Вампир все-таки разжал пальцы. Потом брезгливо бросил на кровать чуть помятую розу.
— Заявился в мою спальню. Размалеванный, как падшая женщина. С цветами!
— Можно было просто сказать «нет», — жалобно пискнул Мо Сюань Юй. — Я бы понял.
— Ни мракобеса бы ты не понял, — наконец, обрел дар речи Вэй У Сянь. — Ты хоть представляешь, каких усилий мне стоило извиниться перед Казимиром! Кто мне обещал, что будет держать свои наклонности при себе?!
— Я понял! Нельзя ухаживать за гостями — они могут быть оскорблены! — парень смущенно уставился в пол, — Но я подумал, что господин Ло Ренц... в смысле, если я просто попытаюсь, это не повредит репутации...
— Твою мать, Мо Сюань Юй! Если я сказал «никогда в моем поместье!» — значит «никогда в моем поместье!» Это раз! — некромант демонстративно прижал большой палец к ладони и чуть согнул указательный. — И два...
Выдержав многозначительную паузу, он огорошил безуспешно ищущего свое счастье кулинара прямолинейным:
— ... это мой господин Ло Ренц.
Мо Сюань Юй аж осел на первый подвернувшийся стул:
— Вы что, вместе?!
— Ага, — беззаботно улыбнулся Вэй У Сянь.
Лань Ван Цзи обреченно покачал головой.
— Ну дела... Я же не знал, — Мо Сюань Юй побелел, сливаясь по цвету с уцелевшими белилами на его лице. — Простите меня, господин Вэй, я больше никогда! Вот увидите, я никогда!
Бесшумно поднявшись, он спиной попятился к двери и поскорее улизнул в спасительный сумрак коридора.
Вампир и чародей вздохнули с облегчением. Рано, как оказалось.
Следующее утро поначалу казалось Вэй У Сяню приятным — бережные прикосновения чьих-то рук, манжеты привычной черной рубашки...
И только окончательно продрав глаза, он осознал, что руки эти принадлежат Мо Сюань Юю, который зачем-то вырядился во все черное и даже повязал на лоб невесть где добытую атласную ленту. По виду — от женского парадного сарафана.
— Господин Вэй, — томно спросил он, взмахивая ресницами, — А можно я тоже буду «вашим Мо Сюань Юем?»
Из спальни восходящее светило заморской кухни вылетало, ускоренное подходящим заклинанием, под сотрясающий стекла в окнах рев:
— ВОН!
Вэй У Сянь шумно выдохнул, собрал в кучу спутавшиеся мысли, с сожалением отказался от содержащих план изощренного членовредительства, и, выудив из тумбочки лист гербовой бумаги, начал быстро-быстро писать.
«Многоуважаемый Повелитель Догевы, Арр’акктур тор Ордвист Ш’эонэл из клана...»