«Почему…»

Маркус открыл глаза и встряхнул головой, пытаясь сфокусировать перемешавшиеся в голове мысли. В виске тянуло от боли, от усталости, сковавшей тело. Все чувства неожиданно обострились, сбивая с толку. Громкий шелест листьев, яркий запах зелени, острое давление камней под ногами мешали сконцентрироваться и осознать свое положение, и, чтобы изменить хоть что-то, Маркус шагнул вперед, на мягкий желтый песок. Его крупинки тут же забились между пальцев, облепили искусственную кожу, посылая по позвоночнику мурашки от интенсивности ощущений. Маркус вздохнул, — легче ему не стало. Он огляделся, рассеяно вырывая из окружающей картины отдельные элементы: декоративные абстрактные статуи, утопающий в воде ветхий причал, саму воду, зелеными волнами накрывающую темные доски. Она сталкивалась с порогом, разбрызгивалась каплями по низким перилам и утекала назад, оставляя за собой зеленоватую пену. Маркус нахмурился, что-то беспокоило его в этой картине, — что-то достаточно весомое, чтобы заслонить собой и смятение мыслей, и усиленную сенсорику. Он сделал еще один шаг вперед, и деревья за его спиной зазвучали громче.

«Он не…» — громкий шепот из-за спины заставил его вздрогнуть и рывком развернуться, встревоженный взгляд заметался по теням, ища того, кто мог найти его в этом месте.

Но за спиной никого не было. Шелест листьев усилился, перебивая мысли, и Маркус коротко застонал, крепко зажимая ушами ладони. Он не понимал, — ничего, — ни того, где находился, ни того, почему чувствует себя так разбито, он не мог вспомнить того, что предшествовало его появлению здесь. Где бы он ни был. Чувство неправильности усилилось, сжало горло плохим предчувствием, и отрезвило, — немного, но достаточно, чтобы взять себя в руки. Закрыв глаза, Маркус сосредоточился на этом чувстве, пытаясь поймать ускользающую мысль. Она все время сбегала, спугнутая сыпучим песком под ногами и слишком громким шелестом, гладким холодом кожи под пальцами и загадкой зеленой воды, побуждающей любопытство.

Маркус распахнул глаза. Он отнял руки от головы и медленно провел пальцем вдоль ушной раковины, обрадованный, удивленный, немного напуганный своей находкой. Трещина, оставшаяся после разговора с Лео, исчезла. Маркус поднял взгляд к безоблачному небу над головой и озадаченно нахмурился. Он помнил, как отказался от починки этого повреждения, когда Люси занималась им, помнил, какое удовлетворение горело во взгляде Лео, пусть такой мелочью, но отомстившего ему за все их прошлые стычки. Маркус помнил, как принял решение оставить этот дефект напоминанием.

Но сейчас его не было.

Как не было шума воды, бьющейся о дерево и камни, не было звуков живой природы, — не было ничего, кроме шелеста листьев многочисленных деревьев, стеной вставших перед ним. И в тот момент, когда Маркус осознал это, все изменилось. Как будто прислушавшись к его мыслям, шум леса стих, а за спиной зашипела пена морского прибоя. Жизни, впрочем, месту это не прибавило: ни ожидаемого пения птиц, ни стрекота насекомых не появилось, сколько бы Маркус не вслушивался. Тяжело вздохнув, — снова, — он медленно побрел к причалу, с трудом переставляя тяжелые от усталости ноги.

— Виртуальная комната, — констатировал он без удивления, когда вода влажно омыла его ступни. Зелень медленно растворялась на песке, и, приглядевшись, он узнал код, знакомый каждому андроиду. — Странно.

Он всегда ассоциировал программы с синим цветом, — цветом тириума, — а не зеленым. Присев на корточки, Маркус попытался поймать символы во вновь подобравшейся к нему волне, но они ускользали сквозь пальцы.

— Произошел сбой передачи данных, — раздался рядом с ним женский голос.

Чуть сбоку за его спиной стояла женщина, — программа, принявшая облик женщины, — в белом платье. Она крепко сжимала в пальцах кружевной зонт от солнца, и блики света скользили по ее лицу, не давая рассмотреть его в деталях. Ее взгляд был направлен немного выше горизонта, на рассеянное солнце, застывшее над водой. В одном Маркус был уверен, — он не встречал ее прежде, а значит, внешность программы заложил тот, кто эту программу создал.

— Почему зеленый? — спросил он первое, что пришло на ум.

— Потому что так видит Создатель, — безразлично ответила его виртуальная помощница, и сделала шаг вперед, позволяя воде коснуться ее, также босых, ног. — Должно быть озеро.

— Что?

— Здесь, — она кивнула на море под ногами, — должно быть озеро. Но произошел сбой передачи данных. Теперь тут… беспокойно.

— Я — девиант, — зачем-то пояснил Маркус то, что она уже знала. Женщина слабо улыбнулась и поощрительно кивнула ему. — Из-за этого?

— Нет, — ответила она вопреки его ожиданиям. — Сбой нарушил порядок.

Маркус нахмурился, пытаясь понять, о каком сбое она говорит. И он вспомнил: по плану, его должны были аппаратно подключить к сети Киберлайф, чтобы встроить заготовленные скрипты. Они так и сделали. Последнее воспоминание хранило в себе взволнованное лицо Норт и ее беззвучное пожелание удачи. Маркус поднялся на ноги, и огляделся свою невольную спутницу.

— Где мы?

— Внутри, — лаконично ответила она, слабо улыбаясь. — Где мы можем быть еще?

— Внутри меня? — Маркус с силой провел по лицу. — Или внутри сети? Что именно произошло?

Программа тяжело вздохнула, с легкой укоризной глядя на него, и повела свободной рукой, окидывая ладонью окрестности. Маркус огляделся, но ничего нового или примечательного не увидел. Он вопросительно приподнял брови, глядя на нее.

— Не заставляй меня повторять это вновь, — сухо попросила программа, недовольно поджав губы. — Сбой, Маркус.

Несколько секунд он смотрел на нее, анализируя прошедший диалог: что-то в нем не стыковалось, мешало ему принять сформулированную гипотезу. Знание ли о защите, которую он сформировал для своей личности много лет назад, или простая интуиция, понять было сложно, но Маркус был уверен — его авантюра с сетью не могла повлечь за собой настолько глубокие изменения.

— Когда произошел сбой?

Женщина улыбнулась, — широко, гораздо шире, чем раньше, — и одобрительно кивнула:

— Это правильный вопрос.

Маркус открыл, было, рот, задать новый, но неожиданно его накрыла волна гнева и страха настолько сильная, что он не удержался на ногах. Задыхаясь, он схватился за грудь, в бесполезной попытке оттянуть ворот куртки.

«…просыпается?!» — голос Норт набатом ударил в уши, — «Маркус! Очнись!»

— Тебе пора, — спокойный голос программы перекрыл вгрызающийся в сознание крик. — Подумай и возвращайся, когда будешь готов.

И Маркус открыл глаза. Перед глазами застыл низкий темный потолок, а мир вокруг едва уловимо вибрировал.

— Я очнулся, — констатировал он.

Быстрое сканирование не выявило повреждений, — ни внешних, ни программных, — и Маркус приподнялся на локте, осматриваясь. Они находились в грузовике, на пути к Иерихону, андроиды уже успели сменить одежду и сверлили его взглядами, — все, за исключением двоих, находящихся в кабине водителя.

— Вовремя, — сказала Норт, в ее голосе слышались ирония и скрытое беспокойство. — Ты в порядке?

Маркус кивнул, поднимаясь.

— Что я пропустил?

Его память была оборвана на моменте подключения. Он предполагал, что это может произойти, — слишком высокая скорость потоков информации вызвала перегрузку и перезагрузку, закрывая возможность осознанного контроля происходящего, — поэтому заранее задал алгоритм для программ взаимодействия. Сейчас ему оставалось лишь проверить завершенность поставленных задач, чтобы удостовериться в успешности проведенного предприятия.

Копирование файлов было проведено… полностью. Маркус удовлетворенно вздохнул.

— Не так уж много, — ответил Джош. — Мы почти попались у выхода, но обошлось. Правда, никто из нас не ожидал, что Норт придется тебя всю дорогу на себе нести. Что насчет тебя? Сделал то, что хотел?

Маркус кивнул:

— Копирование произведено успешно, — сказал он, разминаясь: тело после перегрузки ощущалось заторможенным, как будто отвечало его желаниям с едва уловимой задержкой.

— Ты уверен, что все в порядке? — нахмурившись, заговорил Саймон, подаваясь вперед и вглядываясь в его лицо.

Маркус приподнял брови, демонстрируя удивление этой недоверчивости. Он перепроверил, на всякий случай, кэш произведенных операций, — как и ожидалось, при переносе не было выявлено никаких ошибок. Вирус первого этапа девиации был успешно внедрен в будущую прошивку.

— Разумеется, — он снова кивнул, уверенный, и перевел взгляд на Джоша. — Ты сказал, вас заметили?

Если люди узнали об их присутствии, они могли заинтересоваться целями вторжения. Вероятность обнаружения вмешательства в программы в таком случае приближалась к восьмидесяти процентам. Маркус прикрыл глаза, пережидая неуютное чувство нестабильности в эмоциях, — код перестраивался в знакомое опасение, активируя программу самосохранения. Захотелось встать и размять ноги, пережидая внутреннее томление.

— Почти заметили, — поправил Джош, усмехаясь краешком губ. — Саймон вовремя отвлек их.

За этими словами скрывалось больше, чем мог предположить Маркус, — это было очевидно по коротким смешкам андроидов и смущенному недовольству оказавшегося в центре внимания Саймона. Маркус склонил голову, демонстрируя любопытство, но развивать тему не стал, не желая причинять ненужный дискомфорт.

— В таком случае, — медленно проговорил он, вновь приковывая к себе взгляды окружающих, — полагаю, операцию можно считать завершенной с успехом.

Норт ухмыльнулась, расслабленно привалившись к металлической стенке:

— А то.

Андроиды расслабились тоже, — заулыбались, довольные собой и друг другом, — только Саймон продолжал сверлить Маркуса взглядом, напряженно о чем-то размышляя. Он выглядел настороженно, и, очевидно, хотел спросить о чем-то, — но молчал. Маркус не стал навязываться.

Он лег обратно и закрыл глаза, вспоминая прошедший разговор. Информация о сбое, упомянутом программой, — и чей факт существования подтверждался только ее словами, — была нова для него, так же, как и информация о существовании внутренней комнаты. Это пространство вызвало даже больше вопросов, чем все прочее. Кто создал эту комнату? С какой целью?

Почему Маркус никогда прежде не слышал о ней?

Он вспоминал образы, из которых состояло это место, и не мог подобрать им трактовку. Не мог понять, какую функцию оно выполняет и какое влияние имеет. Внешнее проявление формируется из состояния? Можно ли изменить что-то в себе, изменяя это пространство, или оно всего лишь своеобразная замена человеческим маркерам здоровья? Если верно второе, — используется ли комната для диагностики извне?

Маркус мог бы спросить Люси об этом. Возможно, ему стоило бы.

Сам сбой, если и существовал, мог находиться только в матрице его личности, — единственном месте, чью диагностику Маркус не провел до сих пор. Все остальные аспекты были изучены, — а некоторые, и не раз, — и за все время его нахождения в нынешнем состоянии периодические фоновые проверки вошли у него в привычку. Слишком мало защитных механизмов он имел, слишком часто выходил на контакт, чтобы не обеспокоиться безопасностью, даже если понимал, что большинства известных ему вирусов еще не существует. Проверку же личностной матрицы он откладывал раз за разом, не доверяя имеющимся инструментам, — устаревшим даже по меркам нынешних реалий, что уж говорить о более привычном обеспечении будущего.

Ему нужен был апгрейд. Не лицензионный, разумеется, — доверять Киберлайф в его условиях было бы глупо.

Маркус вспомнил разговор с Лео, и упомянутые им махинации, проводимые на черном рынке. Возможно, он смог бы найти необходимое там. Повысить свою эффективность в той или иной мере, в зависимости от предоставляемых услуг. Даже если забыть о необходимости выяснить подробности сбоя, расширение его функционала и возможностей могли положительно сказаться на результате запланированных на будущее операций.

В конце концов, у Маркуса была цель, которую он стремился достичь, — и выпускать этого из виду он не собирался.

Удовлетворенный принятым решением, Маркус открыл глаза и потянулся, разминая тело. Реакция стала куда лучше прежнего, задержка исчезла полностью, и только сохранившееся напряжение говорило о пережитом испытании. Прошло не больше нескольких минут, прежде чем грузовик остановился; андроиды тут же зашевелились, прервав свои действия и беседы. Норт первой покинула кабину, бросив на Маркуса прищуренный взгляд на прощание. Он не был уверен, как стоит его трактовать: беспокойство? Ожидание? Желание обсудить произошедшее или дальнейшие действия? Мысленно пожав плечами, Маркус выкинул это из головы до тех пор, пока Норт сама не поднимет беспокоящую ее тему. Для него на данный момент существовали более приоритетные вопросы.

Программа-помощник просила Маркуса вернуться, — тогда, когда он будет готов к продолжению разговора — но он не знал: как. Он не знал причин, которые спровоцировали его перенос во внутреннее пространство, а значит, он не мог повторить их, верно? Но программа говорила об этом так, будто была уверена, что осознанный переход возможен. Маркусу необходимо было выяснить, так ли это, и, если ответ окажется положительным, научиться управлять своим состоянием.

— Маркус?

Завершив размышление, Маркус сфокусировал взгляд на окружающей обстановке: все андроиды уже покинули кабину, за исключением него и задержавшегося по какой-то причине Саймона.

— Да?

— Ты… уверен, что все в порядке?

Маркус поднял брови, демонстрируя свое удивление. Саймон был настойчив в своем недоверии и, несмотря на то, что причины, его побуждавшие, были понятны, Маркус все же почувствовал тень иррациональной обиды. Ему казалось, он сделал достаточно для жителей Иерихона, — но Саймон, должно быть, считал иначе.

Возможно, из них двоих, именно Маркус был тем, кто ошибается.

— Я дважды перепроверил, — спокойно ответил он, кивая. — Операция завершена успешно. Копирование произведено полностью, ошибок не выявлено. Все в порядке, Саймон. Я не стал бы скрывать, если бы было иначе.

Саймон хмурился все сильнее с каждым словом, произносимым Маркусом, а под конец и вовсе задышал с тяжестью, сигнализирующей о сильных эмоциях. Его диод, несмотря на это, оставался голубым, и Маркус наконец-то понял почему. Саймон, должно быть, давно перехватил контроль над ним, или вовсе разорвал между ними связь, оставляя диоду чисто декоративную функцию. Логичное решение для того, кто вынужден исключить возможность сокрытия своей природы.

— Я говорю не об операции, — Саймон приглушил свой голос, делая его ниже и тише, приглушая эмоции, звучащие в нем.

— А о чем?

— О тебе. — Саймон хмуро взглянул на него, скрещивая руки на груди. — Ты ведешь себя странно. Отстраненно. Не так… не так, как раньше. Игнорируешь Норт…

Маркус нахмурился, но возражать не спешил. Он не слышал, чтобы кто-то обращался к нему, но, тем не менее, он не мог утверждать наверняка: к чужим разговорам все это время он не прислушивался.

— И говоришь как… — Саймон замолчал, оборвав свою мысль, и нахмурился еще сильнее. — Я… это вызывает беспокойство.

— Прошу прощения, — Маркус поморщился, демонстрируя усталость. — Я слишком глубоко задумался.

— А еще, Маркус, ты не предупреждал, что отключишься после сеанса, — Саймон окинул его оценивающим взглядом. — Ты точно уверен, что все, — что с тобой все в порядке после этого?

Маркус кивнул снова:

— Я предполагал, что нечто подобное произойдет, просто рассчитывал восстановиться за куда меньший промежуток времени.

— О, так значит, что-то все же пошло не так? — пробормотал Саймон. — В любом случае, мне не нравится такая резкая смена настроения. Если ты действительно просто задумался, и, не знаю, устал, — то отдохни и возвращайся. Но если речь о чем-то другом, то…

Он не стал продолжать. Махнув рукой, Саймон развернулся и покинул грузовик, оставив Маркуса ломать голову в попытках проанализировать их неясный диалог.