— Вот тебе, получи!

С торжествующим выражением на лице Оранго перевернул две фишки на игровой доске, поудобнее уселся в своем кресле и потер ладони. Теперь его фигуры лежали красной стороной вверх, обозначая сверхпроводники, что ставило противника в весьма уязвимое положение.

Атлас задумался над своим ходом. Едва ли он надеялся победить Оранго в инженерно-космическом деле, которое и являлось основой этой настольной игры, однако справедливое предчувствие скорого поражения не портило ему удовольствие от процесса. Он уже собирался передвинуть свои фишки, но отвлекся на шипение створок двери.

В комнату отдыха вошел невысокий, по параметрам напоминающий подростка андроид с грубо выточенным белым лицом. Он был похож на плохо владеющий своим телом манекен, пародию на живое существо. Во всем Союзе Планет космическая станция «Алеук» являлась единственным местом, где можно было одновременно и совершенно буднично увидеть андроидов на самых разных этапах становления. Начиная от такой вот механической куклы и заканчивая полностью сформировавшимися и даже успевшими заслужить звания в космофлоте.

То есть такими, как Атлас и Оранго.

С тихим механическим жужжанием «болванчик» начал монотонно нарезать круги по комнате, слегка приседая на каждый шаг, пружиня дважды и лишь затем делая следующий. Он будто пытался пританцовывать под одному ему известный ритм. Вероятнее всего, таким образом он тестировал равновесие и выбрал это помещение, как наиболее просторное и безопасное для себя. В первые годы жизни люди формируют огромное количество навыков, ценности которых они, вырастая, частенько не замечают. Ощущение тела, как своего, определение его положения в пространстве, калибровка вестибулярного аппарата, подходящие реакции на внешние стимулы — все это андроид вынужден познавать через столь же неловкий опыт, что и человеческое детство.

Атлас окинул доску игры быстрым взглядом, несколько опрометчиво завершил свой ход и вновь уставился на вышагивающего андроида. Жизненный цикл любого из них начинался в базовой материнской среде глубокой нейросети, серверы которой находились на центральных планетах Союза. Эту стадию можно было сравнить с человеческим эмбрионом, только срок нахождения в цифровой утробе был куда дольше беременности, подчас достигая десятков лет. Затем все необходимые запчасти в разобранном виде доставлялись на «Алеук», в производственно-учебный центр — настолько огромный, что он занимал целый сектор звездчатого пятиконечного тела станции. В нем особые специалисты, которых называли киперами, занимались сборкой, обучением, совершенствованием и техобслуживанием андроидов.

«Болванчик» споткнулся — движение показалось Атласу не случайным, а вполне контролируемым. Недолго ему оставаться такой вот куклой — «взросление» произойдет очень быстро. Присмотревшись, Атлас заметил уже формирующиеся на его спине волокна мышц и даже пятна кожного покрытия на плечах и шее, соединяющиеся друг с другом тонкими паутинками причудливого витилиго.

Оранго проследил его взгляд и хохотнул:

— Думаешь о том же, о чем и я? Что мы с тобой когда-то были такими?

Атлас и Оранго были практически ровесниками, что являлось большой редкостью среди андроидов. Невероятно дорогостоящие, сложные в производстве и полностью самостоятельные, андроиды всегда являлись уникальными проектами, изготавливаясь поштучно и под строгим контролем. Несмотря на утверждения скептиков о том, что они являются «просто очень сложными компьютерами», современные проекты на технологии эвристического ИИ мало чем отличались от людей в поведенческих реакциях.

— Наверное, хорошо, что наши модули памяти начинают корректную работу как раз с завершением физического формирования тела, — Атлас поежился, не в силах отвести взгляда. — И мы не помним себя до этого.

Вскоре «болванчик» стремительно обрастет синтетической плотью. Механические соединения, платы, микросхемы, контакты — все это закроется слоем биомеханических клеток, делая тело андроида внешне неотличимым от живого организма. Цвет кожи, волос, глаз, черты лица, мимика — все это будет уникальным, как и внешность человека. «Интересно, кем он станет?» — подумал Атлас.

Общие параметры физического и психического облика андроида обычно закладывались еще на стадии кодировки, затачиваясь под определенные задачи. Сам Атлас обладал хорошо развитыми даже по меркам людей эмоциями с упором на эмпатию, а внешне был замаскирован под выходца с Тинугона — спортивного телосложения, но при этом обладающий изяществом, неуловимой тонкостью фигуры и плавностью движений. Небесно-голубая кожа, лицо с глубокими правильными чертами, миндалевидные обсидианово-черные глаза, длинные волосы с оттенком осенней рыжины — таким он помнил себя самого всегда.

Оранго отвлек его от размышлений радостным кличем, подвинув свою фишку на его поле и тем самым завершая его полнейший разгром. Атлас усмехнулся и развел руками — исход был ясен еще до того, как они начали играть. Злиться на Оранго не получилось бы ни при каких исходных — его оптимистичность, простодушность и широкая улыбка подкупали. С веснушчатым лицом, короткими русыми волосами и вечной укладкой «об подушку», курносым носом, длинными руками и ступнями, он олицетворял собой все самые популярные стереотипы о механиках.

Хотя они давно знали друг друга, им не приходилось до этого служить вместе, и Атлас поймал себя на мысли, что представляет Оранго при исполнении обязанностей именно таким — в неформальном полукомбинезоне, старомодных кедах на плоской подошве и вытертой футболке с забавной надписью через всю спину. «Глупости, конечно же, — подумал он тут же. — Он носит соответствующую званию форму». Оранго как раз недавно получил повышение до главного механика космического корабля, а с ним и увольнительную, которую он решил провести на «Алеуке».

Поспотыкавшись еще немного, «болванчик»-андроид вприпрыжку направился в сторону входной двери, которая открылась именно в тот момент, когда он совершил особо опасный пируэт — столкновение чуть не закончилось падением.

— Виноват, виноват, — улыбнулся вовремя успевший подхватить его Тафари. — Но ты тоже давай поаккуратнее.

Он поставил «болванчика» на ноги, покровительственно похлопал по плечу и направился прямиком к алькову, в котором угнездились Атлас и Оранго. Темнокожий и среднего роста, Тафари был старше их обоих и как раз недавно получил пост Хранителя. На пути к новому дому — одной из варварских окраинных планет под названием Зилон — его корабль делал остановку на «Алеуке», и, уж конечно, общительный Тафари не мог упустить случая встретиться.

Как обычно, его было видно издалека. Тафари часто говорил, что форма космофлота для него слишком скучна, и носил ее только в случае абсолютной необходимости, в остальное время отдавая предпочтение ярким и нетривиальным нарядам. Например, сейчас на нем красовались свободные у бедер и сужающиеся к лодыжкам шаровары красивого изумрудного цвета, белая блузка и, конечно же, масса золотых цацек — браслеты на руках, ожерелье и серьги.

Вообще им всем невероятно повезло оказаться в одном месте в одно и то же время — по своей природе андроиды довольно одиноки. На весь Союз их едва ли наберется сотня-другая, и многие рассеяны по приграничным территориям в качестве Хранителей. Они не подвержены болезням и старению, а сроки их жизни исчисляются столетиями, что делает близкие отношения с людьми весьма непродолжительными. Отношения же с другими андроидами в основном сводятся к переписке и видеоконференциям — это при условии, что они где-то пересекались до этого. Атласу в свое время повезло работать в одной команде с Тафари над проектом для научно-исследовательского института изучения сознания на Каньябе, где они и подружились, с тех пор поддерживая связь.

Несмотря на то, что Атлас в данный момент был занят напряженной учебой, узнав о прибытии друзей, он тут же выкроил время. Обладая полноценными эмоциями, по сложности и многомерности едва ли уступающими живым, он испытывал вполне себе человеческую усталость. Интенсивность работы с данными тяжело сказывалась на нем, убивая любую мотивацию. Хотя андроиды обучаются куда быстрее людей, это сполна компенсировалось сжатыми сроками, объемом материалов и отдельной сложностью в понимании абстрактных понятий. И небольшой отдых в этом контексте оказался правильным решением.

Не спрашивая разрешения, Тафари плюхнулся в свободное кресло, откинул с лица темные локоны и поочередно наградил Атласа и Оранго многозначительным взглядом из-под длинных ресниц.

— Слышали, что говорят? — спросил он.

Тафари слыл настоящим гением коммуникативных навыков — будучи экстравертом, он любил и умел общаться. Атласа ничуть не удивило, что за свое короткое пребывание на станции он уже успел разведать все слухи — как-никак, постоянное нахождение в гуще событий и новостей было для Тафари естественной средой обитания.

Атлас, разумеется, покачал головой на его вопрос. Даже если бы он и знал, «что» там «говорят», его хорошо натренированное чувство такта подсказывало, что сейчас явно необходим отрицательный ответ.

— Асхетон прибывает.

Атлас удивленно приподнял брови, а Оранго, как раз находившийся в процессе сбора фишек и доски настолки, даже замер, проговорив:

— Серьезно?

Довольный произведенным впечатлением и явно рассчитывавший именно на него, Тафари торжествующе улыбнулся и кивнул. Только сейчас Атлас заметил, что его веки немного подкрашены зеленым и золотым — не броско, но стильно. «Готовился, значит. Вот же плут».

— Кто говорит? — спросил Атлас для проформы.

— Киперы.

Ответ был ожидаем — тесная община киперов «Алеука» всегда являлась основным источником досужих слухов.

— С чего бы «Регмалиону» швартоваться здесь? — растерянно сказал Оранго.

— В том-то и дело, — Тафари поднял указательный палец. — Что Асхетон прибывает один, на малом транспортнике, оставив командование на своего первого офицера, Эвиля Валаана.

Среди андроидов Асхетон всегда стоял особняком — будучи самым старшим он, как говорили, создавался на основе совершенно другой технологии. Уже много десятилетий он занимал пост верховного адмаршала космического флота и в данным момент командовал флагманским кораблем «Регмалион», построенным по последнему слову техники и оснащенным мощнейшим оружием. В условиях непрекращающейся угрозы от вражеской цивилизации гасхан, он постоянно пропадал на приграничных территориях.

Обычно высшее командование прячется по офисам и штабам, выталкивая на передовую низшие чины, но только не Асхетон. Атлас слышал о том, что в довесок к талантам стратега, он был наделен невероятными боевыми навыками, а также о том, что звание верховного адмаршала было создано специально для него. Так что увидеть его где-то кроме бессменной службы было действительно редким явлением.

Атласу всегда было интересно, как человечество пришло к тому, чтобы отдать такой высокий пост андроиду, тем более, что в тот период производство эвристических единиц еще только начиналось, а неэвристические не обладали правами в обществе. Он даже пытался найти информацию об этом в архивах, но история тех лет описывалась очень неполно, и этому не стоило удивляться. Многие миры пострадали, а некоторые были подчистую уничтожены неожиданным нападением гасхан. Вдобавок к внешней угрозе на планетах Союза в то смутное время образовались локальные очаги гражданских столкновений, которые привели к разрушениям серверов и огромным потерям данных.

Легенды об Асхетоне ходили самые разные, порой едва ли не конспирологические. Одни опасались его, как слишком совершенной технологии боевого назначения, другие говорили, что он на самом деле представитель неизвестной цивилизации, маскирующийся под андроида, третьи утверждали, что его вовсе не существует. Последнее предположение казалось Атласу особенно нелепым, хотя бы потому что он сам несколько раз видел Асхетона по видеосвязи.

И все же ореол тайны, окружавший фигуру верховного адмаршала, не мог не манить. Атлас не хотел бы пропустить такое событие, как его прибытие на станцию.

— Сегодня? — уточнил он у Тафари.

— Сейчас! — воскликнул тот. — Идем?

Они упаковали настольную игру, вернули ее в шкаф и поспешили к выходу. Не понимающий происходящего в полной мере «болванчик», способный, однако, улавливать движения и тон голоса, обернулся и посмотрел им вслед, реагируя как любопытная собака, взволновавшаяся от внезапных движений хозяина.

Главный док находился в том же отсеке станции, в десяти минутах ходьбы от учебного центра, так что им не пришлось пользоваться магистралями. Идущий чуть впереди Тафари спросил у Атласа:

— Так что, тебе сообщили о новом назначении?

Тот покачал головой.

— Приказ о прибытии на «Алеук» пришел внезапно, так что я ожидал срочности перевода, — он озадаченно развел руками. — А в результате я безвылазно торчу тут уже без малого шесть месяцев, попутно проходя миллион с половиной обязательных курсов, от которых у меня ежедневно головные контуры плавятся.

— Звучит так, словно тебя готовят в Хранители, — Тафари нахмурился.

— Не смеши мою главную шину, — вклинился Оранго. — Мы же с ним одного возраста!

Атлас, однако, ничего не сказал. Единой картины происходящего у него, как он ни старался, не складывалось. По меркам андроидов он действительно был весьма молод и неопытен для такого важного поста. Более того, он не успел отличиться какими-либо особыми заслугами, как Оранго, про которого шутили, что он может собрать ядерный реактор из старого носка, зубочистки и пластикового пакетика. У него не было наград за прорыв в области изучения сознания живых организмов, как у Тафари, а в космофлоте он успел дослужиться только до младшего лейтенанта. Но в то же время подробная информация о планетарном устройстве и интеграции биосферы, углубленный курс процессов развития общества, специальная этика отношений и другие зубодробительные вещи, которые он осваивал все это время, являлись обязательными именно для Хранителей. 

Редкие спешащие по своим делам прохожие не задерживали взгляд на трех совершенно отличных друг от друга андроидах. Во-первых, на «Алеуке» еще и не такого можно насмотреться, а во-вторых, с первого взгляда опознать в них искусственных механических созданий было бы сложно.

Едва достигнув пассажирской зоны главного дока, Тафари извинился перед спутниками и присоединился к тепло поприветствовавшей его группе техников. Завязалась оживленная беседа, однако техники время от времени хмуро поглядывали на столпотворение в зале. И действительно, зона встречающих казалась сегодня особенно людной, хотя на табло не было информации о скором отправлении или прибытии какого-то крупного транспортного лайнера.

Ждать пришлось минут пятнадцать. За это время Оранго тоже успел заметить кого-то из своих знакомых, Атлас же отвлеченно смотрел в панорамный иллюминатор, обычно приковывавший внимание пассажиров куда больше бормочущего телевизора в зоне ожидания. Там, в чернильной бесконечности, шла разгрузка одного из внутристанционных кораблей. Зачастую переправлять грузы, особенно габаритные, между отсеками станции оказывалось проще через открытый космос, чем через магистрали. Беспилотник сел на открытую площадку, разинув пасть грузового отсека, и плотно состыковался с направляющей. Автопогрузчик начал свое перемещение между кораблем и шлюзом, неспешно перетаскивая контейнер за контейнером.

Сложно было с уверенностью сказать, что народ собрался в пассажирском отсеке именно ради возможности поглазеть на Асхетона, однако его появление вызвало заметное оживление. Высокий, худощавый и бледный, он с первого взгляда не походил на грозного главнокомандующего армии Вечных. Одновременно с этим в его облике чувствовалось что-то существенное и весомое, словно предупреждающий раскат грома — ему не требовалось иметь большие размеры или пугающий вид, чтобы окружающие улавливали его силу.

Ссутулившись, Асхетон быстро прошагал от дверей пассажирского шлюза к стойке информации, где его уже ждал, если верить форме, один из представителей высшего руководства дока. Они тихо переговорили, и Асхетон, кивнув напоследок, направился к капсулам станционных транспортов. Казалось, он не обращал никакого внимания на повышенный интерес к своей персоне.

— Не больно-то много увидели, — заключил Тафари, неожиданно выросший прямо за плечом Атласа.

— Угу, — тот указал на груду багажа, которую тащил катящийся за Асхетоном неантропоморфный робот-помощник. — А он, похоже, надолго.

— Длинная увольнительная? — предположил подошедший к ним Оранго.

— Или какая-нибудь сверхсекретная и особо важная миссия, — мечтательно закатил глаза Тафари.

— Держи карман шире, — скептически хмыкнул Атлас. — Единственное более скучное место, чем «Алеук» — это, пожалуй, Марс.

Верховный адмаршал слыл сдержанным, замкнутым и отстраненным. Говорили, что он немного раскрывался с другими андроидами, но тоже только до определенной степени. У самого Атласа опыта личного общения с ним не было. Иногда казалось, что у него имеются обрывочные и смазанные воспоминания о встрече, но если это действительно и произошло, то явно до того, как он обрел самосознание. «Может, удастся познакомиться ближе», — рассеянно подумал он, глядя Асхетону вслед.

Жизнь в доке вновь пошла своим чередом. Потоптавшись в зоне встречающих еще немного, Атлас все же распрощался и направился в отведенные ему апартаменты. Как бы ему ни хотелось провести больше времени со своими спутниками, отложенная учеба требовала его немедленного внимания.