«Джаспис» провел у орбитального форпоста еще сутки с небольшим, ожидая, пока те из станционных роботов-помощников, которые не успели пострадать от саботажа луддитов, устранят повреждения обшивки. Механики также не теряли времени даром и провели плановый техосмотр, за которым корабль изначально и прибыл. Освобожденный от вахт Атлас в основном занимался двумя вещами: отдыхал и помогал Оранго с ремонтом его опорно-двигательной системы. Тот быстро восстановился, и единственным напоминанием о прошедших событиях служили его стоящие дыбом волосы — впрочем, Атлас склонялся к тому, что это стиль, а не последствия замыкания.

Уже когда «Джаспис» снова лег на курс, Оранго поинтересовался, не хочет ли Атлас провести глубокую диангостику.

— Все-таки ты побывал в сжатом пространстве-времени, а потом еще и дефазировался. Кто знает, как это могло повлиять на твою систему...

Атлас снова почувствовал страх. Даже не успев толком обдумать предложение, он ляпнул первое, что пришло в голову:

— Попозже. Я обещал Ви, что навещу ее сегодня в медотсеке.

Выскочив из машинного отделения так быстро, словно целая армия гасханов кусала его за пятки, Атлас направился прочь. Постепенно замедляя шаг, он попытался сбавить градус эмоций, вернуть свою рациональность и разобрать ситуацию логически. Он понимал, что нужно бы продиагностироваться, но заставить себя вернуться к Оранго не мог. «Вообще отлично, теперь я еще и трус». Он помедлил с минуту, отвлеченно рассматривая притаившегося в углу и загадочно мигающего огоньком зарядки робота-уборщика, но решения все-таки не изменил.

«Навестить Ви и вправду стоит», — он быстро нашел себе оправдание и двинулся к медотсеку. Они не виделись с того самого момента, как она потеряла сознание, и Атлас волновался о предстоящем разговоре. Все это время он крутил произошедшее в голове, и в конечном итоге пришел к выводу, что его отсутствие реакции на жесты Ви объясняется его природой, а не какими-то повреждениями. «Мы же не созданы для отношений и любви, — думал он. — Наша эвристика нужна прежде всего для служения Вечным, а не для персональной выгоды — материальной или эмоциональной». Анализировать, сколько в этом рассуждении правды, а сколько — принятия желаемого за действительное в попытках избежать глубокой диагностики, не хотелось.

В любом случае в отношениях с Ви должна была быть поставлена точка, и чем скорее, тем лучше. Глубоко вздохнув, Атлас кивнул медбрату на посту и приблизился к палате.

К его огромному облегчению, девушка сама взяла инициативу в диалоге. Когда он вошел, все еще находящаяся на постельном режиме Ви подняла глаза от голографического экрана, на котором смотрела какой-то видеоролик, и поприветствовала его. Она выглядела вполне здорово и жизнерадостно, чему Атлас очень обрадовался.

— Хорошо, что ты зашел. Я хотела поблагодарить тебя за мое спасение.

— Я рад, что тебе лучше.

Повисла неловкая пауза. Ви смущенно опустила взгляд и негромко сказала:

— Насчет случившегося... Я хотела извиниться перед тобой. Я была не в себе и пересекла все возможные профессиональные и личные границы. Мы можем... просто забыть обо всем и держать произошедшее между нами?

Атлас вдруг понял, что означает выражение «гора с плеч упала» — это было самое лучшее развитие событий из возможных.

— Я бы в любом случае не стал трепаться, — серьезно сказал он. — И... мне жаль, что я не могу ответить на твои чувства. Ты очень красивая девушка, но...

— Я знаю, — Ви улыбнулась и подняла на него глаза. — Моя неразделенная влюбленность — это моя проблема. Поверь, будь я в здравом уме, я бы никогда не переложила ее с больной головы на здоровую, — она запнулась и вдруг щеки ее зарумянились. — И... ты же не обидишься, если вдруг так случится, что мне понравится кто-то другой?

На этих словах Атлас вдруг обратил внимание на ее прикроватный столик. На нем стоял стакан с перевязанным лентой букетом бумажных цветов и небольшая объемная открытка с пожеланиями здоровья. «Кажется, выздоровление идет по полной... физическое и эмоциональное», — Атлас мысленно засмеялся. Из всего экипажа только Ньери Васера занималась оригами профессионально — Тинаш не раз шутил, что если ей дать достаточно материала, она без проблем сложит из бумаги хоть космический корабль.

— Я буду счастлив, — честно ответил Атлас.

Они поболтали еще немного. Впервые их взаимодействие было действительно дружеским и приятным обоюдно, без томных взглядов, многозначительных жестов и двойных смыслов. Через несколько дней Ви окончательно поправилась и выписалась из медотсека, а обстановка в лаборатории существенно упростилась. Да и в целом полет проходил спокойно, а по всему кораблю царили открытость и дружелюбие — пережитые совместно трудности сблизили команду. 

До системы Эйдолона оставалось всего ничего пути, когда Атласу пришло сообщение от Вечных — ему в спутники назначали Оранго, предоставляя тому доступ к имеющейся по делу Сэлграна информации. Эта новость обрадовала Атласа — всегда хорошо иметь помощника в сложном деле. Вскоре капитан Кианос вызвал их на совещание, чтобы утвердить план.

— Вы двое покинете корабль на малом скоростном бриге «Иония», оснащенном системой маскировки — это позволит вам подобраться к планете незаметно. После захвата объекта вы доставите его «Ризмату». Мы подберем вас там и отправимся в систему Эйдолона. Атлас высадится на Скийе и вступит в должность Хранителя, а Оранго вновь займет свой пост главного механика. Мы выгрузим привезенный для интеграции планетарный материал, после чего «Джаспис» продолжит следовать заданному курсу.

У Атласа сложилось чувство, что капитана посвятили только в самое необходимое, без подробностей. «Вполне возможно, он и не знает, что это за объект такой, который нам предписывается захватить», — подумал он. Они обсудили детали плана, затем капитан отдал приказ инженерам подготовить бриг и назначил отбытие через сутки.

Уже сидя в своей каюте в полном одиночестве, Атлас снова и снова возвращался к нерадостным мыслям о предстоящем задании, а вместе с ними к вопросу о том, кто же он сам такой и какую роль в обществе исполняет. Ситуация с коррумпированным личностным ядром Сэграна была серьезнее, чем казалось на первый взгляд — при ближайшем рассмотрении она открывала целую пропасть противоречий.

Атлас спрашивал себя, что же определяет поступки андроида — внутренние этические нормы или конструкция контуров. Ему приказано доставить Сэлграна на ремонтную базу — получается, личность мятежного андроида можно вот так легко подправить, удалив ошибки в коде? Если неполадка в контурах определяет все их будущие поступки, а повреждение может сделать из андроида психопата, то все они — просто машины без чего-то хотя бы отдаленно напоминающего душу. Но в случае, если действия андроидов все же отражают их характер и индивидуальность, а не состояние механики, то почему он везет Сэлграна на ремонт, а не под суд, как это бы случилось с человеком?

Пожалуй, Атлас бы так и погряз в своих невеселых размышлениях до самого отлета, если бы офицер Васера вдруг не вызвала его по внутренней связи, в своей строгой манере требуя немедленно доделать брошенный проект. Он был абсолютно уверен, что закончил все свои дела, так что направился в лабораторию в некотором недоумении. Ви, Ньери и Тинаш с хитрыми улыбками ждали его у входа.

— Проходи, не стесняйся, — Тинаш сделал приглашающий жест рукой.

— По какому поводу вечеринка? — осторожно спросил Атлас.

— Да мы тут кое-что нашли, — Ньери кивнула на панорамный экран, занимающий почти всю стену главного зала лаборатории. — Решили тебя позабавить.

Этот экран использовался для наблюдения за мини-миром, и сейчас на нем расстилался вид на окруженной оазисом город, показавшийся Атласу смутно знакомым.

— Я обнаружила это еще пару недель назад, — хихикнула Ви. — Но мы решили рассказать тебе перед самым отлетом.

Она дотронулась до экрана, чтобы приблизить — стало видно улицы и детали отдельных строений.

— Мне нужно было подробно описать в спецификации, какой урон причинен герметичной системе нашим вторжением, поэтому я шарилась вокруг в поисках изменений, — сказала она. — И вот, смотри, что я увидела.

Еще несколько касаний, и на экране отразилась западная часть города.

— Ох, черт... — выдохнул Атлас.

В ухоженном сквере рядом с храмом виднелась большая статуя из серо-голубого камня с мелкими бирюзовыми прожилками. Она изображала мужчину в длинном плаще и с собранными обручем длинными волосами. В одной его руке был нож, в другой — факел, а взгляд его был устремлен вдаль. Вся композиция, несла в себе четкий героический мотив и словно дышала величием, а подпись гласила: «Бесстрашный небесный посланник Атлас, покровитель Ротервика».

— Узнаешь?

Изумленный Атлас окинул коллег взглядом. Тинаш закусил губу, чтобы не засмеяться в голос, остальные широко улыбались. Давненько Атласу не приходилось краснеть, что на его коже выглядело причудливым дымчато-лиловым оттенком.

— Теперь ты вписан в их историю, как бесспорный герой, — сказала Ви. — По-видимому, местные связали твое появление в трактире с тем, что якобы потерянный несколько лет назад город наконец-то вернулся. Тобой восхищаются, и, по правде говоря, мне сложно их в этом винить.

— Но ведь, — смущенно начал Атлас. — Мы повлияли на их историю. Это против техники безопасности обращения с Семенами Жизни...

— Ну, повлияли, — философски ответила ему Ньери. — А толку сейчас об этом переживать-то? Мы не можем отмотать время назад, да и Ви на смерть мы бы все равно не бросили. Что сделано, то сделано.

Атлас задержал взгляд на статуе, испытывая странное чувство. Материальное подтверждение собственного существования дарило ему какое-то совершенно новое ощущение важности — нечастая эмоция для того, кто привык воспринимать себя прежде всего исполнителем приказов. «Может, мы все же не просто набор железа, кремния и биомеханики? — эта мысль придала ему спокойствия и уверенности. — Может, наша личность и характер — это не только наши контуры? Мы чувствуем, мыслим и можем влиять на окружающий нас мир. Сэлгран сделал свой выбор, и это привело к последствиям. Я же сделаю свой, когда настанет время».

Проводы на следующий день получились теплыми. Команда строила скорые планы на возвращение Атласа и Оранго, так что прощались словно бы не по-настоящему. Бриг отстыковался без происшествий и сразу взял хорошую скорость — при ней до Скийи оставалось всего несколько дней пути по бортовому времени. Оранго, как старший по званию, занял место первого пилота, Атласу же досталось кресло навигатора.

Система «Ионии» не требовала их участия или внимания — как только курс был проложен, автопилот взял ее под свой контроль. Однако оба андроида первое время оставались в рубке — все равно пойти было особо некуда. На бриге имелось только самое необходимое — две тесные каюты с выдвижными кроватями, крошечная кухня, медицинский кабинет, чулан с оружием и доступ к движку. «Справедливо, — думал Атлас. — В конце концов, мы не на каникулы летим». Самым большим по площади был грузовой отсек с шлюзом — среди инструментов и приспособлений для возможного ремонта в нем находился вездеходный транспорт и предназначавшаяся для Сэлграна капсула стазиса.

Атлас и Оранго в основном коротали время за ностальгической беседой об учебном центре и службе. Лишь под самый конец их полета речь зашла о Сэлгране, и Атлас наконец-то смог выдохнуть и обсудить с кем-то то, что его волновало все это время.

— Да уж, так себе ситуация... Думаешь, будет сложно? — спросил Оранго.

Атлас кивнул.

— Судя по тому, что я успел узнать — очень. Нам необходимо придерживаться плана, но при этом всегда быть готовыми к неожиданностям. Схватка к ним лицом к лицу может стоить нам слишком дорого, поэтому нужно избегать ее, насколько возможно.

Оранго покачал головой.

— Если он так опасен, не лучше ли было послать за ним того, кто специализируется на таких вещах?

Атлас невесело усмехнулся.

— Сомневаюсь, что у Вечных имеется андроид, специально созданный для поимки себе подобных. Пожалуй, это была бы самая невеселая работа из всех возможных. И потом, насколько я знаю, в истории больше не было случаев подобного отступничества.

— Послали бы Асхетона, — негромко сказал Оранго, словно думая вслух. — Уж если он гасханов пачками выжигает, то что ему один-несчастный Хранитель.

Атлас не ответил, не будучи уверенным, что ему стоит обсуждать связь Сэграна и Асхетона — все-таки это была доверенная ему личная информация. «Интересно, поступал ли Старшему такой приказ, и если да, то мог ли он отказаться от его выполнения?» — вновь спросил он себя. Атласу вспомнились все досужие слухи про то, что Асхетон — единственный из неживых единиц, имеющих голос против Вечных, и что их общение больше напоминает сотрудничество, чем беспрекословное подчинение. До сих пор Атлас не придавал значения подобным разговорам, однако сейчас они казались не такими уж и глупыми. Ему легко представлялся Асхетон, твердо говорящий Вечным «нет».

— У него другие дела и другие задания, — рассеянно сказал Атлас. — Будет он еще за неисправными андроидами бегать.

На том их дискуссия и завершилась. Вскоре автопилот оповестил их о близости пункта назначения. Они перешли на ручное управление и начали сбавлять скорость. Голубой шар плавно заслонил собой главный экран — вживую планета выглядела куда эффектнее, чем ее компьютерная модель из архива. Над бескрайним океаном закручивались спирали вихревых облаков верхних слоев атмосферы, сквозь которые едва виднелись неверные очертания архипелагов и мелких континентов.

Перед Атласом, как на ладони, раскинулся его будущий дом, и он поежился от мысли о том, что ему предстоит совершить, чтобы уж точно сделать его своим. «Первая директива — подчиняться Вечным, — напомнил он себе. — Назначение есть назначение».