Брок слышал, как ломается кость, чувствовал, как она рвет сухожилие. Словно тонкие нити — вены, будто папье-маше — голова. Решающий замах рукой, и соперник рухнул на бетонный пол — специально, чтобы усиливать боль от падений. Но тело у ног Брока уже ничего не чувствовало. Профессионально свернутая голова, тонкой струйкой кровавая пена в уголках разбитых губ. Брок тяжело выдохнул, стараясь сильно не морщиться от боли в отбитой еще в самом начале боя почке, и поднял голову вверх. Внешне совершенно невозмутимый Сонг, сложив рук на груди, стоял на том самом мостике, по которому Брока провели две недели назад…

Тот бой он выиграл на адреналине, на понимании того, что если сломается сразу и сейчас, все будет кончено. В подвале или на калейдоскопе членов — не суть важно. Важно для Брока было другое — держаться, даже если придется вгрызаться зубами в гребаный бетон под ногами.

Мастерство вернулось вместе с памятью, тело не подвело. Брок видел, как орал и вырывался проигравший «Кинг-Конг», пока его невозмутимо тащили к открытым дверям. И пусть за ними было до черноты темно, Брок знал — там Ад. Самого Брока отвели в местную медчасть, оказали наконец полную медицинскую помощь: обработали раны, оставшиеся от наказания и полученные в бою, и уложили под капельницей отдыхать на застеленную простой, но чистой простыней жесткую койку, показавшуюся Броку мягче самых мягких перин.

Едва капельница закончилась, его отвели обратно в каморку, куда поселили по прибытии. Только теперь к прочей меблировке добавилась толстая цепь с ошейником. Замок оглушительно лязгнул в тишине. Длина цепи была продумана так, чтобы доставлять максимум неудобств. Отлить и умыться получалось лишь при максимальном ее натяжении, при котором ошейник болезненно впивался в шею, но не душил. Спать приходилось, подкладывая ладонь под голову (толстые крепления ошейника были далеки от удобства подушки), отчего рука настолько затекала к утру, что не слушалась, и Брок едва успевал все сделать и принять положенную позу, когда загорался свет. Подстилкой он больше не пренебрегал, понимал — глупо добавлять проблем к и так непростой ситуации, усложняя себе путь к свободе. Он продолжал грезить о ней; уже не ожидая помощи извне, думал и жил этим. Чтобы не сломаться.

Кормили так же однообразно, но продуманно. К странному, так и неопределенному Броком, месиву, оказавшемуся, правда, очень питательным, хлебу и воде добавился кусок мяса — чтобы бойцы на ринге от души и тела валяли друг друга для услаждения взора тех, кто заплатил за зрелище.

После очередного выигранного боя — а Брока выводили на ринг через день — Сонг по окончании проследил, как выволокли из клетки очередной труп, внимательно оглядел Брока и кивнул охране.

Брок уже не знал, чего ожидать — наказание могло последовать за что угодно — но вместо подвала или «тренажерного» зала его вернули в клетку. А там его дожидался, как бросил охранник, «подарок от Хозяина» — новая цепь. Та давала больше свободы движений, и Брок начал тренироваться, понимая, что от его физической формы напрямую зависит, через какую дверь он будет покидать ринг.

И да, Брок и здесь убивал. Еще в первом бою он понял, что дерутся тут насмерть, если Хозяин по каким-то причинам не останавливает схватку. Полученные травмы лечили, если раб того заслуживал; если раб калечился серьезно, его больше никто не видел, как слышал Брок все в том же медблоке. Вот и еще одна причина держать себя в форме — соперники доставались не хуже суперов.

О Роджерсе и Барнсе Брок старался не вспоминать, не думать. Мелькала надежда, что те его ищут, если, конечно, не врали, дорвавшись до секса поплывшими от желания мозгами. Здесь Броку пока удавалось этого избегать. Своим демаршем, как он сам понял, он определил себя в мясо для ринга и, пока выигрывал, плотских обязанностей избегал.

Очередной, уже третий за проведенные Броком бои, труп выволокли из клетки. Сонг даже не повернул головы, продолжая смотреть на Брока. Все бойцы здесь были сильные, но Брок заметил, что в последних схватках те будто были накачаны чем-то. Причем, дальше — больше. Брок был почти уверен — наркотики. О допинге здесь не слышали, про честность схватки не шло и речи. Все только для зрелищности, для испытания силы и изворотливости раба, готового на все, чтобы выжить. Редкие, кто вернулся из черноты за дверью в Ад, дрались, как обезумевшие звери, явно, лишь бы снова не оказаться там. А многие и не возвращались.

Едва Сонг, так и не проявив ни единой эмоции, вышел с мостка, Брока вывели с ринга, бегло осмотрели и, не заметив требующих лечения ран, повели обратно в клетку. В почку болезненно отдавало при каждом шаге. На подобное не обращали внимание, лишь давали небольшое снисхождение, позволяя сбавить темп при ходьбе.

Снова лязгнула цепь. Дверь захлопнулась за охранником, свет погас. Это означало, что раб может сесть на пол, на подстилку. В темноте были видны очертания оставленной миски. Бой забрал много сил, ел Брок жадно: и холодное с задубевшим жиром мясо, и загустевшее месиво, и засохший хлеб. Так же жадно выпил воду.

Боль из почки отдавала в спину, и Брок решил немного полежать, в идеале — поспать, прежде чем тренироваться. Свернувшись в клубок на непострадавшем боку, он привычно устроил руку под головой, устраиваясь с ошейником поудобнее, и закрыл глаза.

***

— Доставка будет только через два часа. Я отказался.

Барнс вошел в комнату, осторожно усаживаясь в единственное кресло. Первое он по неосторожности сломал в день приезда, когда встретивший их Роллинс мрачно сообщил, что усилия всех названных Кэпом агентов дали нулевой результат. Загадочное судно никто не видел, куда оно делось — не знал, следов его во всех портах Гонконга не нашли. Джек был уверен, чувствовал, что Брок был именно на том корабле. Но Азия большая, а более конкретных координат у них не было.

Однако уезжать они не спешили. Сняли номер в трехзвездном отеле, решив не светиться в более рейтинговых. Чем меньше их видят, рискуя узнать, тем лучше. Кто знает, как это может сказаться на поисках и на пропавшем Броке. Нашли мотель недалеко от центра, но и не у всех на виду, и продолжали копать. Старк остался в Нью-Йорке, постоянно был на связи, но тоже пока ничем не радовал. Брок словно сквозь землю, точнее, сквозь воду провалился. Но так не бывает, считали суперы и верный зам.

— Может, тогда сходим в какой-нибудь ночной клуб поблизости? — предложил Джек. — Заодно послушаем, о чем тут говорят. В таких местах можно узнать больше, чем любой агент нароет.

— Джек прав, — неожиданно согласился Стив. — Мы забываем про местный колорит и особенности. Здесь вам будут честно врать в глаза, но в местах особого… — Кэп немного замялся, ища определение, — назначения люди чувствуют себя свободнее.

— Это называется бордель, Стиви, — Барнс был привычно прямолинеен, и Стива все же передернуло. — Идем в бордель! — Зимний решительно сжал «застонавшие» в его руках подлокотники и поднялся.

Стив послушно последовал за ним, Роллинс тоже не сомневался ни секунды. Время предательски утекало сквозь пальцы. Уже третья неделя, и даже разъяренный потерей командира СТРАЙК, которому бросили того агента, как мозговую косточку, оказался бессилен. Джек уже затер до дыр пересланную ему запись, каждый раз надеясь что-то увидеть или услышать.

— Гавайская, пепперони, маргарита. И новинка, с мозгами.

Вошедший в комнату «Маша» бросил на стол четыре коробки пиццы. Слюнки потекли даже от слабого аромата, которому напрочь снести голову мешал плотный картон. Каин подошел к столу и начал открывать коробки. Гавайскую поделили близнецы — несмотря на воспоминания, любили они это напоминание о том, как попали в СТРАЙК. Пепперони заказывали всегда Алексам и «Маше», как и в этот раз. Классическую «маргариту» предпочитали стоящий около двери Чокли и… командир.

Кристиан отделился от стены и подошел к еще одному находящемуся в комнате человеку, сидящему на стуле. Склонившись над ним, Чокли вжался пальцами в кромку стола, отчего тот уже сжался сам. Вместе с остальными съев свою часть пиццы, ровно половину «маргариты», Чокли закрыл коробку крышкой и переложил в угол стола на самую вершину внушительной пирамиды. В комнате была хорошая вентиляция, но иногда бойцы выключали ее и выходили, оставляя выданного им бывшего агента подумать. На несколько часов, к окончанию которых тот со слезящимися глазами задыхался от вони.

— Еще одна несъеденная командиром, а он их очень любит… — вкрадчиво прошептал Кристиан на ухо агенту, дернувшемуся так, будто его ударили.

— В этот раз и тебе принесли, — без тени улыбки проронил «Маша».

Агент опасливо покосился на четвертую коробку с новинкой, перевел взгляд на нижнюю из сложенных половинок «маргариты». Ему давали воду и вот эти с самого низа куски пиццы, благодушно водя потом блевать в скрытый за дверью по соседству туалет. И что-то криком внутри привязанного к стулу человека кричало, что лучше так, чем «новинка».

Каин открыл четвертую крышку.

— С мозгами, — повторил «Маша», склонившись над абсолютно пустой коробкой, и перевел на связанного взгляд, — твоими.

— Я правда не знаю! — агент забился в руках молниеносным движением прижавшего его к стулу Чокли. — Я не знал о Рамлоу ничего, пока у школы не увидел. У меня из-за вас у жены и сына жизнь под откос пошла! И я как увидел его… И так на нервах был, а там совсем переклинило! Но до того дня не ду…

— Я старался, а ты не ценишь… — «Маша» отшвырнул коробку в угол, резко выдергивая нижнюю «маргариту» с выступившей даже сквозь плотный картон плесенью. Агент забился еще сильнее, отворачивая нос от угощения.

Тот еще запах заполнил комнату, но никто из парней СТРАЙКа, чья сейчас была «смена» вести безостановочный допрос, и носом не повел. Они были согласны любое дерьмо нюхать и даже с удовольствием жрать, если это выведет их на след командира. Поначалу они вели более светские беседы, но неделя нулевого результата вынудила озвереть даже невозмутимого Ларсона. Сейчас тот мутузил грушу в спортзале вместо второй скулы допрашиваемого.

— Не думал, так сейчас подумаешь. А это освежит тебе память, — Каин дождался, пока Кристиан нажатием пальцев в определенных точках под подбородком вынудит агента открыть рот, и всунул в него ровным слоем покрытый густой плесенью кусок пиццы. — Что-то вспомнишь — кивни.

— Джек! — Барнс позвал задумавшегося Роллинса; тот мотнул головой, выныривая из воспоминаний, и пошел к двери.

За прошедшие две недели агент так ничего и не сказал. То ли действительно не знал, то ли за каким-то хером кого-то выгораживал. Сидел он в ЩИТе, к нему, кроме Фьюри и Хилл, никто не заходил, значит, передать что-то на волю он, по идее, не мог. Но в случайность исчезновения Брока никто не верил. Потому продолжали копать.

Закрыв дверь номера, Джек и суперы спустились в холл.

— Я тут видел в квартале отсюда один клуб, — заговорил Барнс, едва они вышли на улицу, — и уже немного погуглил. Считается одним из лучших, кстати. Держит его Юхо Чин Сонг — крупный бизнесмен, по официальным данным — третий в списке самых богатых людей Гонконга, по неофициальным — владелец половины Гонконг-Сити. У него несколько фирм разной направленности, доли в золотых приисках и сотни акций лидирующих компаний по всему миру. Клуб, кстати, популярный, в него, говорят, не только бизнес расслабляться ходит, но и чиновники заглядывают. Форумы местных проституток утверждают, что и членов правительства видели.

— Проституток?.. — нахмурился Стив.

— Стиви, — Барнс покачал головой, — почти все подобные клубы не только напитки предлагают и девочек у шеста показывают — мальчиков, кстати, тоже — но и имеют вполне легально штат определенного обслуживающего персонала. Местные власти, уставшие бороться с ветряными мельницами, решили, что контролируемая проституция, приносящая в казну доход, лучше и меньше приносит проблем. Клуб Сонга не исключение, — закончил Барнс, замирая у входа в двухэтажное здание с красно-желтой вывеской.

***

Под ложечкой нехорошо засосало, когда соперник вышел на ринг. На вид тот был не крупнее Брока, но бешеные, налитые кровью глаза смотрели нехорошо. И кровожадно. Брок успешно уворачивался от ударов, проводил достойные атаки в ответ, но даже серия прямых попаданий в сонную артерию, которым его научил Барнс, лишь заставила соперника качнуться, словно против Брока выставили не человека, а такого же модификанта. Учитывая возможности местной медицины, Брок бы не удивился, будь все так.

Соперник по большей части выматывал его, чем атаковал. Брок старался не терять бдительности, действовать на шаг впереди, думать — на два. Выбранная тактика до сих пор позволяла побеждать даже накачанных под завязку наркотиками бойцов. Этот тоже был явно под препаратом. Принцип его действия Брок понял, когда запущенный им в решетку ринга соперник лишь отряхнулся, коротко рыкнув, и развернулся.

Очнулся Брок от боли в прижатой коленом к бетону пояснице. От победного крика заложило уши. По возросшей во время боя силе соперника Брок понял, что того накачали чем-то отложенного действия. Что активизировалось и достигло пика в нужный момент, когда сам Брок был уже вымотан и ослаблен.

Сонг на помосте не пытался сдержать улыбку. И Брок понял — когда-нибудь это должно было случиться, Сонг не позволил бы ему все время выигрывать.

Победителя сняли с него и отвели к выходу, тот пьяно качался, продолжал рычать, и даже рвался обратно. И Брок был не то чтобы против. Может, и лучше, чем… Он неотрывно смотрел на словно в замедленной съемке другую открывающуюся дверь, не оказывая бессмысленного сопротивления поднимавшим его двум охранникам.

— Впервые участвующий в оргии проигравший начинает с самого низа, — встретил его Сонг, привычно выйдя из темноты, едва дверь в Ад захлопнулась за спиной Брока. — Покажешь себя, заслужишь — пойдешь дальше. А сегодня — низшие.

Брок понятия не имел, что это значит, но за грудиной нехорошо сдавило, а в паху стало тяжело. Он даже не сразу смог сделать шаг, его словно парализовало.

— Наших гостей мы делим на три категории, — Сонг лично объяснял Броку эту сторону своей империи развлечений, пока они шли по длинному темному коридору. — Высшие — элита, обслуживать которых удача для любого попавшего сюда. У тебя был шанс, ты не использовал его. Высшие — верхушка не только моего айсберга, но и жизни вне этих стен. Средних больше, это основная часть. Бизнесмены, обладатели среднего достатка, служащие, мелкие чиновники, туристы. Их обычно обслуживают обычные рабы. Обычные по внешности, по способностям, по тому, что они могут дать клиенту. И наконец низшие — те, кто способен заплатить хоть доллар. Каждый имеет право на любовь.

На последних слова Сонг остановился возле очередной двери. Один из охранников отворил ее, и Брока чуть не вырвало. На полу большой комнаты без окон, освещенной тусклыми лампами под потолком, лежали несколько высоких видавших виды лежаков, в воздухе стояла вонь от концентрированных запахов давно немытого тела, испражнений и табака. Прямо перед глазами Брока на одном из таких лежаков трясущийся человек, выглядящий, как бездомный, пытался попасть членом в лежащего под ним молодого парня.

— У него был доллар, — невозмутимо объяснил Сонг и кивнул второму из охранников.

Тот крепко схватил Брока за плечо, но вырываться все равно не было смысла. Все, что оставалось — отключиться от происходящего, абстрагироваться и постараться выжить. Брока провели мимо вскрикнувшего парня — бездомный все-таки вошел в него — к соседнему из свободных матрасов. Первому для него.

Его толкнули на колени и грудью вниз. Как ни хотелось хотя бы остаться в таком же положении и ничего не видеть, у Сонга были другие планы. Брока рывком перевернули на спину. Около лежака уже стоял средних лет мужик, судя по грубым обветренным рукам, постоянно работающий на воздухе, возможно, в порту, или грузчик. Он торопливо раздевался, ничуть не смущаясь холеного мужчины в дорогом костюме и стоящих вдоль стен и в проходах охранников с шокерами в руках.

— Вздумаешь сопротивляться, или клиент будет недоволен процессом — тебя направят. Я вернусь узнать первое впечатление, — бросил Сонг и, развернувшись, направился обратно к выходу, невозмутимо пройдя мимо резко врывающегося в еще недавно нетронутую плоть дорвавшегося до запретного бездомного.

В горле Брока уверенно нарастала тошнота; толстый, покрытый непонятной коркой член его первого клиента закрывал фигуру удаляющегося Сонга. Мужик жадно облизал взглядом лежащего на спине Брока.

— Ноги раздвинь, — коротко скомандовал охранник, равнодушно наблюдая, как клиент пристраивается к послушно выполнившему приказ рабу.

Брок с силой сжал зубы и зажмурился, когда мужик вошел в него одним махом. Парень рядом уже не плакал.

***

— Интересное место, атмосферное, — пробормотал Баки, входя в клуб.

— Что желают господа? — тут же возник рядом мальчик-прислужник.

— Нам, пожалуйста, самое популярное предложение блюд и напитков на ваш выбор. И побольше, — улыбнулся Баки. — Что вы порекомендуете трем обладателям отменного аппетита и премиум-банковских карт? — Баки заговаривал мальчишку, пока Роллинс смотрел по сторонам. Время ужина, в клубе было многолюдно, но Джек безошибочно направился к бару — месту, где так хорошо развязываются языки.

— Меню, карта вин и каталог развлечений. Все самое лучшее для вип-гостей. Свежие предложения, — мальчик протянул три небольшой толщины каталога.

— Спасибо, — Стив, которому достался как раз последний из трех, вертел его в руках, не спеша открывать.

— Вот вам и первое местное характерное предложение. Прошу извинить, если смутили вас, это обязанности обслуживающего персонала, — высокий улыбающийся мужчина забрал из рук несопротивляющегося Стива каталог понятно каких развлечений и вернул его почтительно склонившемуся мальчику. — Юхо Сонг, хозяин этого скромного заведения.

— У вас очень уютно, мистер Сонг, — улыбнулся решивший поддерживать репутацию богатых туристов Баки.

— Уверен, вам здесь понравится. Отдыхайте, господа. И прошу меня простить — работа, следить за тем, чтобы все это функционировало как надо.

— Не сомневаюсь, вы прекрасно с этим справляетесь, — поддержал разговор Стив, Джек напряженно молчал.

— Без лишней скромности — да, — кивнул Сонг, сдержанно улыбнувшись своим мыслям.

«Интересно — каким?» — мимолетом подумал Баки, но хозяин уже скрылся, а им принесли первое блюдо.