Брок успел отметить и непонятно откуда идущую вентиляцию — в «комнате» спокойно дышалось — и жесткий пол, и автоматически регулируемый напор и температуру воды, как дверь снова открылась. На пороге стоял крепкий высокий мужик явно не местных кровей — все азиаты исторически низкорослые. Черная форма отдаленно напоминала тактический костюм самого Брока и еще больше утверждала его в том, что пришествие к нему сильных мира сего продолжается. Видимого оружия не было, но это нихуя не усыпляло бдительность. Брок подобрался.

— Меня зовут Зий, — мужик равнодушно-профессионально смерил Брок взглядом. — Я — начальник охраны, и лучше, чтобы эта наша с тобой встреча была первой и последней. Я не говорю два раза, я и один не говорю, не считая эту ночь. Поэтому советую внимать. Свет здесь включается автоматически, в разное время, когда ты понадобишься Хозяину, воспитателям или если тебя пожелает кто-то из гостей. Не успеешь к моменту появления в дверях охранника встать, отлить, умыться и принять положенную позу — пеняй на себя. Еду приносят по расписанию, но если тебя в этот момент нет, оставляют у порога. Голодом наказывают только в карцере и туда тебе тоже лучше не попадать. Денек — и прямой путь в низшую касту уличных попрошаек, и даже не надо будет притворяться слюни пускать. А так рабы нужны Хозяину дееспособными.

Брок действительно слушал каждое слово, внутренне холодея, но не прекращая думать о том, можно ли будет как-то использовать правила этого мира. Хотя уже озвученных пунктов хватало перевести ту же ГИДРУ в категорию «детских развлекательных учреждений».

— Разговаривать с другими рабами запрещено, наказание — десять секунд шокером на язык. Откроешь без разрешения рот на Хозяина или гостя — двадцать секунд. Сдохнуть не надейся, восточная медицина и без того всегда была на уровне, а с гением Хозяина и его лучших специалистов…сам допрешь.

Гений Хозяина… Почему-то Брок был почти уверен, что Сонг — этакий Старк азиатского разлива, а значит, даже если суперы и Тони его найдут (в чем без жучка на быстрый результат он слабо надеялся), схлестнутся два равных соперника, и тут свое поле может сыграть не последнюю роль. Старк умен, но не непобедим.

— Ужин давно закончился, но для тебя исключение, — мужик немного отступил в сторону.

В комнату тут же протиснулся маленький худенький мальчишка, ребенок еще совсем, в таком же, как на встречавшем Брока парне, ошейнике, но в одних лишь укороченных штанах; торс был обнажен, и Брок разглядел длинные затянувшиеся шрамы. Мальчик поставил на пол разделенную на три части миску — в одной непонятное серое месиво, во второй — вода, в третьей — кусок лепешки — и так же согнувшись, на поднимая головы, скрылся.

— Сейчас ешь, миску заберут, и спать. И еще раз запомни — здесь ты все выполняешь без вопросов, рот твой для другого назначения теперь. Глазами можешь зыркать сколько угодно — не таких воспитывали. Скоро поймешь, куда ты попал.

Не говоря больше ни слова, Зий развернулся и вышел. Пару секунд Брок смотрел на захлопнувшуюся дверь и потянулся к миске. У него на эти пару секунд меньше времени, Зий не сказал — сколько его дается на поесть. Героически голодать Брок не собирался. Ему силы нужны — выжить и сбежать. Он снова и снова цеплялся за эти мысли, потому что чувствовал — дрогнешь, и впору обратно в бессознанку.

Он не дожевал последний кусок сухой лепешки, как заскрипела дверь. Воду заливал в себя наскоро, пока та открывалась. На пороге стоял очередной раб в ошейнике. Но держался тот спокойно и где-то даже с превосходством, из чего Брок сделал вывод, что и здесь существуют касты или категории, и он пока даже не в низшей. Слова Сонга о возможном попадании в вип-сегмент отчего-то не успокаивали, а наоборот.

Здесь любят выносливых…

Раб забрал миску из рук Брока, что-то бросил к его ногам, развернулся и ушел. Все опять же молча. Что-то оказалось самой обычной собачьей подстилкой. Брок оскалился, отбросил тряпку в угол и лег прямо так. Спать на жестком он привык на миссиях, дискомфорт был больше от роящихся в голове мыслей и абсолютной тишины. Звукоизоляция на зависть.

Во сне его снова укачивало и тошнило, размытыми привидениями из темноты выныривали лица помощника капитана, человека Сонга, охранников. Снова тесный трюм, качка и бьющий в глаза свет.

Брок не сразу понял, что свет ему не снится. Сообразил, сориентировался, но на пороге уже стоял охранник, новый, не из вчерашних. Равнодушным взглядом оценив валяющуюся в стороне подстилку и становящегося на колени раба, он ни слова не сказал и даже за шокером не потянулся. Дождавшись, когда Брок примет положенную позу, он подошел к нему и молча поднял за плечо, даже наручники не надел. Впрочем, Брок и сам понимал, что сейчас он бы дальше собственной тени не убежал.

Ощущения времени не было, свет в коридорах ни о чем не говорил. Но на разгар дня было не похоже, слишком малолюдно. И тихо. Только мерно гудела мощная централизованная вытяжная система.

Охранник повел Брока уже знакомым путем, все так же просто сжимая плечо. Проведя через площадку и мимо кабинета Сонга, он повел его дальше, вывел на лестницу и спустил на два пролета вниз. Этот этаж подсвечивался серовато-синими лампами под самым потолком, раза в два выше того, что был на «жилом» этаже. Дверей здесь не было вообще, пространство было ничем не разделено и вообще напомнило Броку огромный спортзал, пока глаза не привыкли к темноте.

Брок инстинктивно дернулся назад, но охранник стоял каменной стеной. Из темноты выплыла уже знакомая фигура. Сонг хрустел суставами пальцев, изучая то, как блестит в синеватом освещении камень перстня, то — идеально ли выглажен манжет его сегодняшней рубашки.

Брок снова подобрался, напрягая мышцы, готовясь. Охранник подтолкнул его вперед, но не к ближайшему «тренажеру» с жесткими кожаными ремнями для запястий, локтей, коленей, лодыжек и дилдо в обхвате с кулак, а мимо него. Сонг стряхнул невидимую пылинку и пошел впереди них. Брока медленно вели сквозь строй «тренажеров», чтобы он в полной мере мог оценить их ассортимент и разнообразие. Диссонанс между ожидаемым и происходящим нарастал.

Пройдя зал насквозь, они вышли еще к одной лестнице и небольшому лифту. Сонг все так же оставался к Броку спиной. Лифт плавно поднялся вверх. Створки отворили два мальчика-раба, чистые, ухоженные, и как вчерашний, что приносил еду, с обнаженным торсом, но в штанах. На этот раз длинных хлопковых. Брок даже на вид оценил мягкую, наверняка, приятно касающуюся тела ткань.

Склонив голову, мальчики ждали, пока Сонг и охранник с Броком выйдут из лифта. Брок догадывался, насколько «приятно» пахнет он, но мальчики носом не повели — вышколенные. Сонг тоже равнодушно наблюдал, как на белом ковролине остаются следы босых ног Брока. Его провели через небольшой холл с четырьмя дверями, за одной из которых был слышен шум воды. Брок было подумал, что это просто извращенный способ воспитывать, а называя своими словами, пытать водой в шикарной обстановке, как очередной мальчик-раб отворил дверь уже перед ними. Сонг неожиданно отошел в сторону, первыми пропуская охранника и Брока.

Посреди большой комнаты стояла огромная, уже наполненная водой, ванна, больше похожая на мини-бассейн: брассом не разгуляешься, но Брок бы в такой свободно поместился даже в любимой позе «звезды». Вдоль стен стояли стеллажи, до потолка заполненные полотенцами и различными средствами: ароматные бомбочки, гели, шампуни, лепестки цветов в герметичных контейнерах и просто лежащие тут и там и распространяющие по комнате легкий свежий аромат. Палочки корицы и сандала в высоких граненых хрустальных стаканах и низких белоснежных керамических вазочках дополняли картину.

Сонг присел в услужливо подвинутое ему рабом кресло и коротко кивнул охраннику. Словно подчинившись неслышному зову, в комнату вошли четверо «банщиков» — обнаженных крепких поджарых мужиков, накачанных, где и как надо, с толстыми качающимися между крепких бедер членами. Брока взяли из рук охранника и играючи опустили в воду. Тело тут же предательски расслабилось; по сути Брок нормально не мылся с Нью-Йорка.

Банщики знали свое дело. Богато политые нейтральным гелем мочалки сновали по телу Брока, которое не успевало за восемью руками, подаваясь, откликаясь на внешне невинные касания. Не секс, было просто хорошо, так, что хотелось скулить от удовлетворения простой человеческой потребности. У Брока, да и у банщиков, Брок был уверен, и мыслей плотских не возникало. Кто ж захочет под наказание подставляться, да и было по мужикам видно — их место их устраивает.

Брока сполоснули из четырех душевых шлангов, завернули в огромное полотенце и перенесли в большое удобное кресло. «Банщики» устроились возле рук и ног с обеих сторон и взяли их — руки и ноги Брока — в свои руки. Брок любил чистоту, но от предложений попробовать профессиональные маникюр и педикюр всегда отмахивался, предпочитая обходиться обычными щипцами. Сейчас же на его глазах развернули целый арсенал.

— Зий? — Сонг откинулся на подголовник кресла, слегка повернув голову к креслу с Броком. Тот от неожиданности слегка вздрогнул; так разомлел, что не заметил, когда и как появился начальник охраны.

— Не спал надлежащим образом, не успел выполнить процедуры и встать на колени до появления охранника, — коротко доложил тот, делая шаг от стены, возле которой стоял, к Хозяину.

Сонг не дрогнул, в лице не изменился. Продолжая крутить перстень, он просто смотрел на Брока.

— Я говорил тебе про шанс попасть в вип-сегмент? — легкое разочарование промелькнуло в голосе Сонга.

— Глупый раб, — проронил Зий. Похоже, он был на особенном положении, если имел право говорить без разрешения, вопроса или обращения к нему. — По двадцать секунд шокером под колени, двенадцать плетей на грудь и двадцать четыре на спину.

Брок пытался сохранять спокойствие, даже смог не вздрогнуть. Но внутри похолодело конкретно. Он не думал, что даже собачья подстилка может стать причиной для наказания.

— Я сделаю поправку на непривычную среду, позднее поступление и многолетний опыт управления, а не подчинения, — Сонг едва усмехнулся уголками губ, заметив, что вот сейчас раб не смог не дрогнуть; один из «банщиков» чуть не порезал ему ножницами палец. — Мои люди пробили маячок, у нас было твое прошлое имя, остальное — дело моей техники.

— Даже стальной стержень можно согнуть, Хозяин, — хмыкнул Зий, демонстративно для Брока трогая упругую резиновую часть шокера, не скрывая желания добраться до нового раба, оказавшегося не простым смертным, а боевым офицером.

— Свободен, — однако, приказал Сонг, даже не посмотрев на начальника своей охраны. Зий почтительно склонил голову и неохотно, но вышел. — Зий прав, и только твоя уникальность дает тебе шанс после окончания гигиенических процедур не в воспитательный зал вернуться, а пройти на фотосессию. Ты принесешь мне хорошую прибыль и приток новых клиентов как на ринге, так и в гостевых комнатах, а себе особое положение, если используешь его.

Когда «банщики» закончили с руками и ногами, Брока сняли с кресла и напоследок обмазали все тело маслами — нежирными, с приятным легким ароматом грейпфрута, лимона и мяты. Сонг поднялся из кресла и направился к боковой двери, опять же услужливо открытой ему все тем же обслуживавшим его рабом.

За дверью оказался небольшой холл, пройдя который Сонг, Брок и охранник вошли в просторный, как авиационный ангар, зал, уставленный профессиональной техникой. Молодая девушка-азиатка, первая встреченная Броком в этой клоаке женщина, быстро осмотрела его, кивнула больше самой себе, чем Хозяину и, поставив Брока на свет, подвинула ближе палитру косметики.

Брок понятия не имел, зачем все это, но пока не дергался, позволяя трогать себя не только в верхней части тела. Теплые маленькие пальчики касались ягодиц, бедер, вертели руками, нанося мазок за мазком. Наконец, девушка махнула широкой кистью по боку в районе поясницы и отошла.

Из тени фотореквизита вышел до этого незамеченный Броком невзрачный на вид низенький в возрасте мужичок, обошел его со всех сторон, удовлетворительно кивнул и обернулся на Сонга.

— Начинайте, — кивнул тот. — Дюжину кадров для вип-сегмента.

Плюгавенький фотограф кивнул, дождался, пока Хозяин удобно расположится в кресле и увлек Брока к первому реквизиту — разбитой машине. Для первого кадра его даже одели — в потертые джинсы и белую футболку. Брок смог абстрагироваться и делать, что от него требовали. Все нормально прошло и на перекладине, где он повисел в гавайской рубашке; мелькнула мысль, что лучше так, чем на виселице. От нарисованной на зажатой зубами футболке крови не свело привычно скулы, а та на вид не отличалась от настоящей.

Но Брок, конечно, понимал, что все это только заманить потенциальных клиентов, побудить их достать чековые книжки, чтобы под впечатлением совсем других фотографий уже не скупиться на количество нулей в выписываемой сумме.

Плюгавенький осторожно (все вещи Хозяина требовали аккуратного отношения, а готовящиеся для особенных клиентов — тем более), но уверенно-бесцеремонно раздвинул колени Брока, потянув толстую с маленькими пальцами руку к члену, чтобы подать тот в наиболее выгодном ракурсе.

Брок все прекрасно понимал, когда свел колени обратно; осознавал, что делает, знакомым захватом зажимая ладонь фотографа и дергая ее в падении вниз. Раздался громкий хруст костей. Под истошный крик плюгавого Брок продолжил комбинацию, перекатываясь через живот на спину. Но закончить не успел. На поясницу опустился ботинок, жестко вдавливая его в пол, руки схватили и болезненно вывернули в плечах. Брок заскрипел зубами.

— Ты, похоже, плохо меня слушал, — Сонг потер переносицу, ровно смотря на раба, которого охранник вздернул на ноги и приволок к его креслу. — Заканчивайте здесь, дальше вы знаете, что делать, — отдал он приказ охраннику, поднялся и вышел.

С Броком резко перестали церемониться, отсняв все запланированные кадры. Вывернутые за спину руки заретушировали, зато по центру кадра гордо стоял надроченный член, предавший хозяина под умелой стимуляцией. Побагровевшие ягодицы были не игрой света, а результатом работы ремнем. На выгнувшуюся в мостике смуглую мускулистую спину залип сам фотомастер, а Брок лишь пытался уйти от стимулирующего его гимнастические навыки огня зажигалки.

Он уже тяжело дышал, пока из ануса, даже не подготовленного заранее, медленно вытаскивали металлические шарики, фотографируя каждый с нескольких ракурсов; на последнем, самом большом, Брок отключился.

Холодная вода окатила лицо несколько раз. Захлебываясь, Брок замотал головой.

— Прекрасно, просто отлично. Я отнесу готовые снимки господину Сонгу, — раздался ему в спину голос фотографа, когда охранник поволок его к выходу.

Снова белый ковролин и лифт. Пока они ехали, в этот раз гораздо дольше, Брок вспомнил последние слова Сонга: «дальше вы знаете, что делать». На выходе из лифта их с охранником встречали еще двое. Брок думал, что его спустят в воспитательный зал, но его вытолкали на мосток, нависающий над другим — огромным, высоким, в настоящий момент кишащим толпой накачанных мужиков.

Проведя по кругу, охранники вытолкали Брока на темную лестницу и поволокли вниз. Сырой темный подвал встретил вонью испражнений, запахом разлагающейся плоти, грязной соломой под ногами и все тем же ощущением присутствия.

— Видел их? — Сонг совершенно не реагировал на обстановку, разительно отличающуюся от предыдущего места их встречи. — После твоего наказания один из них сразится с тобой на ринге. Проигравший участвует в оргии, где обслуживает столько гостей, сколько те захотят и куда захотят. Если не повезет — бывает затрахан до смерти. Победишь — вернешься на цепь в клетку, из которой будешь выходить только на бои. Это вместо комфортабельной комнаты и обслуживания избранных клиентов. А пока тебе помогут подумать, стоила ли неприкосновенность уже не твоего — моего, как и все у тебя, — сделал ударение Сонг, — члена следующего часа. Чтобы помнил. У тебя. Был. Шанс.

Едва Сонг оказался за спиной Брока, охранники ударом вынудили его рухнуть на колени на грязную, пропитавшуюся кровью и мочой солому. Разведенные в стороны ноги закрепили кольцами у пола в районе лодыжек и колен, как и опущенные руки за локти и запястья. Вздернув голову, на шее закрепили ошейник, а на лице — намордник, тесный настолько, что Брок не мог рот открыть. Убедившись, что поставленный в позу собаки раб обездвижен, один их охранников, стоя демонстративно перед Броком, снял со стены три плети и две их них протянул стоящим за готовым к наказанию рабом.

Занесенная первым, стоящим спереди, охранником плеть рассекла воздух и опустилась на спину, вынудив тело вздрогнуть и податься вперед; вторая прошлась по ногам сверху вниз, вызвав настолько заметный тремор, что, не будь его ноги зафиксированы, Брок бы рухнул. От удара третьей по внутренней стороне бедра, яйцам, мошонке и члену Брок хрипло зарычал, окрашивая огрубевший от предыдущих наказуемых намордник свежей кровью.

В основном доставалось спине, ногам и рукам, член трогали реже. Брок не считал удары. Зная, что сейчас его не убьют, он думал о том, что ему после экзекуции еще на ринге драться.

В мареве боли он все равно чувствовал, как его отстегнули и потащили обратно. Встретившая их перед рингом девушка-рабыня наскоро обработала особенно сильные раны каким-то странно пахнущим средством. Но кровь оно остановило практически на глазах, а боль, хоть и осталась, вынуждая стискивать зубы при каждом шаге, но хотя бы Брок, на которого натянули, игнорируя белье, шорты до колен, мог сделать эти шаги сам.

Ограждающая выход на ринг заслонка с грохотом поднялась. Галдящие за ограничивающей ее решеткой рабы притихли. Брок вышел в ринг. Клетка захлопнулась за его спиной, а к нему поворачивался лицом наследник Кинг-Конга, которого Броку желательно было победить. И пусть это все равно вернет его в клетку и на цепь, но оттуда шанс выбраться все равно был выше, чем после оргии или из подвала для наказаний.