— Благодарю, — прошептал парень, панически быстро, точно искал, куда деть руки, хватаясь за большую чашку с горячим кофе, заваренным и врученным Себастьяном.

— Всегда пожалуйста, — сквозь зубы ответил Себастьян, не отводя тяжёлого и недоброго взгляда от незнакомца: он никак не ожидал, что на пороге дома вместе с Сиэлем окажется непонятное и не совсем вменяемое существо, из-за которого Сиэль будет весь в крови и практически без плоти на правой руке; и уж точно он никак не ожидал, что вместо приказа убить его прозвучит просьба сделать кофе тому, кого он уже успел возненавидеть.

Сиэль, пытаясь игнорировать неутихающую боль в руке, тоже неотрывно смотрел на гуля перед ним. В крови, своей и демонической, потрёпанного, мокрого, но уже не критически голодного и отчаявшегося.

— Простите… примите извинения за это, — красноречиво кивнул Канеки, хмурясь, на недавно страшно израненную руку. Сиэль лишь махнул головой: «Забудь, мол, мелочи, жизненные моменты». Он накинул на себя пиджак, скрывая травму, очень уж любопытную двум парам глаз сразу: необходимо было хоть как-то уменьшить градус беспокойства.

— Как тебя зовут? — как ни в чём не бывало, словно за обычным чаепитием, спросил Сиэль и первый приступил к своей чашке кофе.

— Кен… Кен Канеки, — последовал тихий ответ.

— Приятно познакомиться, Кен Канеки. Это мой партнёр, — невозмутимо указал Сиэль на демона рядом, — Себастьян Михаэлис. Весьма известный писатель. Его книги массово публикуются и находят множество преданных почитателей. А меня зовут Сиэль Фантомхайв. И я являюсь…

— Вы эксперт по гулям, я знаю, — глухо отозвался Канеки. — Я видел программу с вашим участием несколько раз. Именно вы помогли мне обнаружить, что у меня всё ещё есть ниточка с этим миром. У меня всё ещё есть кофе, — и с этими словами парень плотнее сжал чашку и с искренним теплом посмотрел на Сиэля.

— Рад был помочь, — растерянно произнёс Сиэль: о кофе как о приемлемом напитке для гулей знали даже дети. Человеческие в том числе.

«Что же это за гуль такой? — размышлял Сиэль. — Так или иначе, получается, именно я ненамеренно создал обстоятельства нашей первой встречи».

— И Себастьяна Михаэлиса я знаю. Я один из тех самых «преданных почитателей» его восхитительных книг. При других обстоятельствах я бы был шокирован тем, что мне сделал кофе мой любимый писатель...

Сиэль невольно поглядел в сторону Себастьяна: тот внезапно стал менее мрачным, приосанился и склонил голову со словами:

— Премного рад слышать подобную похвалу, мистер Канеки.

Сиэль закатил глаза и уже почти начал говорить...

— Как бы там ни было, — перебил мысль Сиэля, готовую облечься в слова, Кен, видимо, понемногу приходящий в себя под воздействием кофе, — я не совсем понимаю вашу позицию. Вы предоставляете подробную информацию о гулях людям, содействуете в их убийстве, а теперь вот сидите со мной за одним столом и не выражаете ни капли враждебности. Это не говоря уже о том, что и вы, похоже, гуль. Ваша регенерация поражает.

Сиэль отвлёкся на кофе, чтобы взять естественную паузу на решение, что же конкретно и в каком количестве сказать — только бы не спугнуть.

— Скажем так, этот мир, кроме людей и гулей, изобилует другими видами, — осторожно произнёс Сиэль.

Кен медленно кивнул, а Сиэль сделал вывод, что его собеседник явно не из тех, кто лезет в чужое пространство без приглашения: в его глазах читался конкретный вопрос, но задавать его гуль не спешил.

— И всё же это ни в коей степени не поясняет, как вы можете выступать врагом гулей и союзником одновременно. А если вы не союзник, то я не могу объяснить ваши последние действия.

— Я веду двойную игру, — приняв решение не приукрашивать ничего, прямолинейно произнёс Сиэль. — Я не выступаю ни союзником людей, ни союзником гулей. Всегда проще выбрать одну из сторон, исходя из усреднённых данных. Я же, напротив, выбираю только в зависимости от конкретной личности.

Кен посмотрел на Сиэля, а затем на Себастьяна, явно ища у любимого писателя слова помощи.

— Сиэль хотел сказать, что, хоть он и впрямь помогает в убийстве гулей, он не подписывает смертный приговор всем, кто попадается на его пути, — разъяснил парню Себастьян. — Иными словами, он указывает CCG, где искать самых отвратительных гулей, которые потеряли всякий моральный облик. И в то же время, в печально известных аукционах, организованных особо циничными гулями, он выручает людей, попавшихся в смертельную ловушку.

— Послушай меня, Кен, — попросил Сиэль, — я прошу меня лишь выслушать. Необязательно со мной соглашаться, хотя я на это рассчитываю. Но поверь, нам есть о чём поговорить, поскольку я прекрасно ориентируюсь в мифологии и мистическом. Мои данные могут оказаться полезными и даже незаменимыми для тебя. А ты можешь помочь мне взамен. Не буду скрывать, я не альтруист.

Гуль уныло опустил голову.

— Я не понимаю... ничего, совсем ничего не понимаю. В гульей жизни я слабо разбираюсь, я недавно стал таким, еле-еле справляюсь, а тут ещё столько информации... Я не знаю, как воспринимать и реагировать...

Сиэль, до этого всё время стоявший около стены, осторожно присел на край стола.

— То есть как недавно? — опешив, уточнил он. А через длинное мгновение почти вскрикнул: — Ты хочешь сказать... ты гуль не с рождения?!