«Я не справляюсь», – подумала Тсукишима.

Их отношения были похожи на безумную карусель, крутились, вертелись, действовали на нервы своей музыкой из восторженных «Я люблю тебя, Тсукки!», ни на минуту не тормозили. Кей уже много раз пожалела о том глупом решении поговорить с Ямагучи о ее чувствах и расставить все точки над и. Уж лучше бы она не говорила.

Тсукишима сидит на лавке в раздевалке и давит себе на глаза сильно-сильно, да так, чтобы до рези и цветных кругов перед внутренним взором. Тренировка уже давно закончилась, а она все еще тут, в одном белье, даже не оделась после душа. Ей же не до этого, она хочет кричать. Кричать, срывая голос, чтобы все услышали, услышали то, как она запуталась в себе, в своих чувствах, как устала от любви, в которой ее топит Тадаши. А ведь Ямагучи любит, любит отдавая всю себя ей, ей одной и никому больше, и это так бесит, невероятно бесит Кей.

Она знает: за дверью ее преданно ждет Тадаши, невинный, влюбленный ангел Тадаши. И Тсукишима понимает – она подводит. Подводит себя, подводит Ямагучи, подводит команду. У Тсукишимы нервные срывы каждый вечер, у Тсукишимы бессоные ночи, у Тсукишимы вечное осознание того, что она не может дать своей лучшей подруге то, что она заслужила. А Тадаши заслужила, чтобы ее любили. Она так прекрасна и добра, она тянется к Тсукишиме, как маленький подсолнух к солнцу, но не понимает, что Кей вовсе не ее солнце. Кей вообще не солнце.

Время, отведенное на самокопания выходит, она еще помучает себя дома, а сейчас пора одеваться – Ямагучи ждет.