Нога болела всё сильнее. Как только Вэй Ин взялся за вёсла, напрочь вытеснив его с этого места, боль возросла, потому что получалось только о ней думать. Цзян Чэн сам согнулся, прежде проверив, не попала ли вода в ножны от его меча, даже внутрь заглянул и не рискнул поковырять мокрым пальцем. Если бумага промокла, всё равно уже ничего не изменить, только хуже сделает.
Вэй Ин просто глядел, а Цзян Чэн пытался рассмотреть порез. Сапог прорезало насквозь, кожу прихватило и, судя по всему, мышцу тоже. Благо, нога двигалась. Цзян Чэн снял испорченный сапог. Всё равно наденет, когда они достигнут берега. Кровь текла и текла. Он сам руку к ране приложил, от косточки на лодыжке до половины голени, и пропустил по ладони Ци. Лучше не становилось, и кровь текла.
Вэй Ин продолжал смотреть. И когда Цзян Чэна это снова начало раздражать, наконец заговорил:
- Это из-за меня?
- Конечно, из-за тебя. Из-за чего же… - Цзян Чэн замолчал и взглянул на него, мигом избавляясь от сердитости. Вэй Ин выглядел несчастным. Он готов был вёсла бросать и падать на корточки, чтобы залечить рану. Меч у него острый, только полоснул, да как глубоко получилось. Но Цзян Чэн ни за что не позволит ему отвлекаться – вёсла утопит. И в воду нельзя, а то попадётся ещё один речной гуль. И хорошо, если один. Они привязали труп верёвкой и просто волокли, грубо, как тушу животного, а не человека.
- Не из-за тебя, - исправился Цзян Чэн. – Ты просто не видел под водой. Если бы ты промедлил, тварь откусила бы мне ногу или вообще вниз утянула.
- Мне кажется, ты из-за меня постоянно подвергаешься опасности.
- Не больше, чем все остальные. Серьёзное задание таит в себе серьёзную опасность, ты не знал? Или хочешь в одиночку действовать, чтобы я ждал в сторонке?
Вэй Ин грести не переставал, однако пытался помогать:
- Попробуй направить Ци с краёв раны. Постепенно.
Цзян Чэн попробовал. Медленно. Осторожно. Результата он не заметил, но ничто не происходит мгновенно. Он просто продолжал и продолжал, пока не почувствовал, что дрожит всем телом.
- Больше не могу, - покачал он головой, выпрямляясь. – Мне кажется, я тёмную Ци использую. А от неё толку ноль.
- Нет, - возразил Вэй Ин. – Погоди, только достигнем берега…
- Опять хочешь на меня всю свою силу потратить? Не надоело ещё?
- Если это тебе поможет…
- Нет уж. Пусть хотя бы один из нас останется во всеоружии. Что мы будем делать, если явится толпа лютых мертвецов?
Вэй Ин промолчал. Он знал это так же хорошо и в данный момент боролся сам с собой. Его желания перечили рассудительности. Он бы не задумываясь поделился своей Ци с товарищем, если бы Цзян Чэн дал себя переспорить.
- Скажи, если тебе что-нибудь понадобится, - попросил Вэй Ин. – Мы найдём дом, который приютит нас, и я поищу третью печать. Я уверен, что на ней тоже написано «объединение».
- Там может быть написано что угодно. Почему именно «объединение»?
- Это логично. Конечно, я могу ошибаться, но если источник на реке, что должны обозначать другие два иероглифа? Объединение с источником и… что ещё?
Вэй Ин говорил рассудительно. Он тоже не знал, что задумал тот тёмный заклинатель, поэтому строил лишь предположения.
- Почти доплыли, - Цзян Чэн не стал с ним спорить. Последнюю печать и правда стоило проверить.
Вэй Ин не оглянулся, как сделал бы на его месте Цзян Чэн. Он только прибавил ходу, и лодка наконец заскрипела по песку. Ещё один взмах вёслами – и она плотно засела на мелководье. Вэй Ин первым выскочил, а Цзян Чэн чуть позже, не забыв об оружии и драгоценных ножнах. Испорченный сапог хлопал разрезанным голенищем по икре. Они обязаны доставить рисунки команде Ао. Или лучше позвать их сигналом? Второй сигнал за одно задание – уже слишком. Вэй Ин тоже не заикнулся о нём.
Цзян Чэн проследил, чтобы вода не затекала в ножны. Он держал их в одной руке, а свой меч в другой. Меч Вэй Ина он прижимал рукой к боку, просунув подмышкой. Вэй Ин подтянул мёртвого речного гуля к берегу, а потом потащил дальше, по песку, по траве, к дереву. И к дереву же привязал, на всякий случай обмотав верёвкой его руки и ноги. Вероятность, что тварь после столь мощного заклинания оживёт, была предельно мала, но рисковать всё равно не стоило. Вэй Ин был далеко не беспечным. Он справлялся с работой заклинателя ничуть не хуже старших товарищей. Возможно, он сражался бы с тварями наравне с господином Сюанем. А ему достался Цзян Чэн, неопытный, неоперившийся адепт. Чтобы расти, нужно брать с кого-нибудь пример. Цзян Чэн был плохим примером для него. Он вздохнул, дожидаясь товарища в стороне.
Вэй Ин закончил с речным гулем.
- У него ноги совсем разложились, - сообщил он. – Как желе. Это отличительная черта всех гулей? Из-за пребывания в воде ноги не нужны?
- Откуда я знаю? – пожал плечами Цзян Чэн, протягивая ему его меч. – В истории не описаны ступени развития тварей. Ты тоже продрог. Тебе надо, по крайней мере, попить горячего чая и съесть миску каши.
- И обработать твою рану, - с ноткой недовольства добавил Вэй Ин и тут же обозначил причины недовольства. – Я почти уверен, что у крестьян нет подходящей настойки. И всё, на что мы можем рассчитывать – это Ци.
- Не твоя Ци.
- Хорошо. Но тогда ты сам должен сделать это, как только немного согреешься. На тебя смотреть холодно. У тебя губы посинели.
Цзян Чэн и правда дрожал. Наверняка тут роль сыграло не только прикосновение тьмы, но и природный холод. Ещё не все весенние цветы распустились, а он уже в реке искупался в дождь. Все эмоции покорно уступили место одной единственной – тревожное ожидание. Нельзя расслабляться. Нельзя засыпать. Нельзя терять бдительность.
- Я за всем прослежу, - Вэй Ин рядом с ним пошёл, его руку взял в свою. – Можешь на меня положиться.
- Не забывай, что мы в одной команде, - Цзян Чэн глаза закатил. – Я устал тебе об этом напоминать. Если ты снова рассчитываешь только на себя…
- Нет-нет, что ты, - Вэй Ин заулыбался, чем стал походить на себя прежнего, беззаботного, но быстро снова стал серьёзным.
Они приближались к домикам. Всё равно в какой, лишь бы наконец переступить порог. Цзян Чэн хромал, не в силах унять эту боль. Она становилась сильнее и сильнее, она пульсировала и поднималась вверх, простреливала всю ногу до самого живота, а Вэй Ин молча поддерживал его. Цзян Чэн чувствовал, что готов возненавидеть сырость и холод. Он шёл, сцепив зубы, пока первая же дверь, над которой Вэй Ин занёс руку для стука, не открылась перед ними; пока хозяин дома , его супруга и трое детей не отступили в сторону, пропуская юных героев внутрь.
- Что же с вами случилось? – запричитал глава семьи. Супруга побежала на кухню, а дети лишь путались под ногами. Цзян Чэн хотел рявкнуть на них, но они не виноваты в том, что тёмный заклинатель поставил барьер от тварей. А они его разрушили. Если лютые мертвецы нападут сейчас, ни у кого не останется сомнений, кто в этом виноват. Тогда крестьяне начнут проклинать орден, а не искать его защиты.
Цзян Чэн выпрямился, снял руку с плеча товарища. Перед людьми он должен выглядеть уверенным, сильным – настоящим наследником одного из великих кланов. Он счёл нужным объяснить хотя бы вкратце:
- Оберег, который оставил тот заклинатель, является тёмным атрибутом. Ордены запрещают такие заклинания. Орден ни за что не оставил бы тварей в живых. Он на них охотится и убивает, а не отгораживает.
- Но если бы не тот добрый человек…
- Расскажите, - Вэй Ин не оценил взыгравшей гордости товарища. Невзирая на его протесты, подтащил его к деревянной лавке, усадил на неё и опустился на корточки, взявшись за разрезанный сапог. – Господин, как выглядел этот заклинатель и что он делал?
- Это был обычный человек в потёртой одежде, со шрамами на лице.
- Со шрамами? – ухватился Вэй Ин. – Они выглядели так? – он провёл несколько извилистых полос по своим щекам.
Хозяин дома рассматривал гостя и молчал, а потом и вовсе отступил, уклоняясь от ответа, шагнул в сторону кухни, где орудовала хозяюшка. Благодарный человек, не желающий выдавать благодетеля, коим они все считали того тёмного заклинателя.
- Шрамы? – Цзян Чэн тон сбавил и к Вэй Ину наклонился. – Что за шрамы?
- А сам не догадываешься?
- Как я должен догадаться, если никогда не видел этого человека? Вэй Усянь, ты снова что-то не договариваешь.
Цзян Чэн нервничал. Он упускал что-то очень важное. Боль мешала сосредоточиться. Холод помогал ей. Только Вэй Ин заставлял мысли работать. Но на сей раз не хотелось его ни целовать, ни обнимать, если только в качестве грелки. Цзян Чэну было не до романтики.
Вэй Ин не ответил на его вопрос, возможно, потому что опасался, как бы не услышали хозяева дома. Он просто размотал ногу товарища и провёл по ней пальцем.
- Так я и думал, - произнёс Вэй Ин.
- Что? Что там? Сильно?
- Посмотри.
Цзян Чэн знал, что увидит разгадку и уже начал подозревать. Даже сквозь боль и этот проклятый отвлекающий холод заклинатель обязан мыслить здраво.
Цзян Чэн опустил глаза под звучание комментария Вэй Ина:
- Дважды в одно и то же место, - он погладил ногу Цзян Чэна, которой он почти не чувствовал от холода, вызывающего оцепенение. Вэй Ин продолжал и продолжал поглаживать, пока ощущения не начали возвращаться. Он таки сделал это, понемножку, но вливал свою Ци. Цзян Чэн шумно выпустил воздух. Он решил позволить ему немного расточительности: столь малая потеря не ослабит товарища. Цзян Чэн опустил взгляд, готовясь увидеть синюшную, как у лютого мертвеца, кожу, но никак не ожидал увидеть то, что видел на самом деле. Это была его и не его нога одновременно. Даже не лиловый порез его волновал, а вздувшиеся, почти почерневшие вены, тянувшиеся от того места, где твари касались его. Цзян Чэн молчал, широко раскрыв глаза. Ему хотелось сглотнуть, но во рту было сухо. Он хотел пить. Его снова начинало трясти.
- Это прикосновение тьмы. Глубокое прикосновение, - пояснил Вэй Ин так же тихо, чтобы их не услышали.
- А ты чувствовал это? – Цзян Чэн помнил вздувшиеся вены на теле Вэй Ина после того, как на него в овраге напала группа тварей. – Ты показывал на лицо, когда спрашивал о шрамах, - Цзян Чэн запоздало повторил его жест, обозная возможные вздутия.
- Но я же здесь и цел. И золотое ядро у меня чистое. И с тёмной энергией я умею бороться.
- Вэй Усянь, ты…
Не нашёл слов, просто наклонился над ним и обнял. Ему хотелось это сделать. И едва Цзян Чэн сделал, сразу стало легче. Ему захотелось укрепить объятия. Он укрепил. Ему захотелось вообще раздавить его в них, но он сдержался. Он дышал в промокшее плечо Вэй Ина, чувствуя запах тины. Вэй Ин мелко подрагивал, тоже замёрзнув в ледяной воде. Они согревали друг друга до тех пор, пока не услышали приближение хозяев дома.
Первой подошла хозяйка, когда они уже отстранились друг от друга и только переглядывались. Вэй Ин казался немного посвежевшим. Для него словно высшим благом являлось спокойствие Цзян Чэна. Он стал бы лучшим телохранителем, какой только мог быть. Немного самовольный, но искренне любящий своего господина. Такой человек жизнь отдаст за близких.
- Поешьте скорее, - засуетилась хозяйка, донеся поднос до низенького столика. Цзян Чэн первым туда двинулся. Вэй Ин не отставал. Вслед за хозяюшкой высыпали дети, каждый с миской деревенских лакомств, в том числе свежим молоком. Вряд ли оно парное, но Цзян Чэн внезапно очень захотел просто ощутить вкус молока.
- Ты должен поесть горячего, - настойчиво распорядился Вэй Ин.
- Хорошо, - Цзян Чэн не стал выказывать своих желаний, взялся за ложку. Каша была самой обычной, но сваренной на молоке, а не на воде. Горячая каша обжигала горло. Он едва не раскашлялся. Ощущения нормального человека возвращались к нему. А вместе с ощущениями и ответственность.
- Рисунки, - спохватился он. – Надо же их просушить!
- Я всё сделаю, - заверил Вэй Ин. – Но сначала необходимо привести себя в порядок!
Он снова говорил разумные вещи. Заклинатель должен быть в форме, когда нападут твари.
- Благодарю вас, - Вэй Ин сложил жест в сторону хозяев дома. Глава семьи тоже присел, но не стал есть, смотрел на заклинателей, как на действительно важных господ.
- Господин, - Вэй Ин, не стесняясь, ел и продолжал его расспрашивать, - что же тот заклинатель со шрамами на щеках сделал?
Никаких возражений относительно шрамов не последовало, из чего Цзян Чэн заключил, что это действительно был тёмный заклинатель. Теперь у них было доказательство, а не просто догадки.
- Он провёл ритуал, - рассказал глава семейства, начиная нервничать. – Он начертил печать.
- С тремя углами? – уточнил Вэй Ин.
- Откуда вы знаете?
- Где находится третий угол? – продолжил допрос Вэй Ин, пока крестьянин не опомнился и не запротестовал, ринувшись прикрывать благодетеля. Вэй Ин избрал очень верную тактику, не давал ему шанса подумать.
- Третий угол… - он сделал паузу, борясь с собой. Это человек, который умел испытывать благодарность, несмотря на происхождение или род деятельности благодетеля. – Это восточная часть деревни возле колодца, - наконец он определился. – Прошу вас, господа заклинатели, оградите нас от тварей.
- Не только оградим, - вмешался Цзян Чэн. – Если не мы, то прилетит усиленный отряд заклинателей, чтобы вообще очистить эти земли от тварей.
Тогда, какая бы тварь ни явилась снова, это будет уже проходящая тварь. Но теперь-то орден точно возьмёт весь путь тёмного заклинателя под наблюдение и не успокоится, пока не остановил его.
- Цзян Чэн.
Цзян Чэн повернулся к Вэй Ину, смотрящему на него с укором.
- Что? – Цзян Чэн не увидел причины для недовольства.
- Каша сама себя не съест.
Цзян Чэн глянул в миску и зачерпнул очередную ложку, сунул в рот. Живительное тепло, тут же ринувшееся в горло, вниз, внутрь, согревая и принося мгновенья наслаждения.
- Очень вкусно. – заверил Вэй Ин, глядя на хозяина и демонстрируя пустую миску. Когда это он всё съесть успел? Цзян Чэн снова остановился, но быстро опомнился и продолжил набивать желудок, прислушиваясь к планам товарища. - А теперь позвольте мне посмотреть на колодец в восточной части деревни.
И убедиться, что там написано «объединение».
- Вэй Усянь.
- Ну что? - Вэй Ин выглядел совсем буднично. – Тоже хочешь мокнуть? Я бы на твоём месте скинул с себя всё сырое и попытался согреться возле кухонной печи.
Хозяева снова засуетились, явно намереваясь найти лучшую чистую одежду, сопровождая свои действия заверениями. А для Цзян Чэна в этот момент только Вэй Ин существовал. Только он, смотрящий серьёзно и глубоко. Настолько красивым он выглядел даже промокший насквозь, с льнувшими к лицу сосульками волос. Вэй Ин, так не похожий на себя обычного, дурачащегося по любому поводу. Вэй Ин переживал куда глубже, чем пытался показать.
- Дядя заклинатель, - Цзян Чэн почувствовал, как его тормошат крошечные ручки. Он голову повернул и увидел самого младшего сынишку, - у вас ножка болит?
- Немножко, - соврал Цзян Чэн и краем глаза заметил движение. Он поднял голову на товарища, но вместо него успел заметить только закрывшуюся дверь.
Он неспешно доедал, слушая шорох дождя за окном, ждал звука шагов – любого свидетельства, что Вэй Ин возвращается. Хозяева дома позвали старших детей с собой и ушли, возились где-то на кухне. Цзян Чэн осознал, что стало легче. Он столько пережил за последние два дня, что, видимо, цвет лица изменился. Крестьяне сочли его признаком болезни или чем-то подобным. Возле Цзян Чэна остался только кроха-мальчик, заупрямился, заявил, что хочет остаться с заклинателем.
- Пусть останется, - сказал Цзян Чэн. Теперь этот мальчонка сидел у него на мокрых коленях, а Цзян Чэн допивал чай, одной рукой придерживая беспрерывно лопочущего сорванца. Говорил какие-то глупости – Цзян Чэн даже не вникал, только за свой лоб взялся кончиками пальцев, когда чай закончился. Надо было попросить вскипятить ещё, а то скоро Вэй Ин вернётся. Он же только каши поел.
Вэй Ин не возвращался. Не такая это большая деревня, чтобы пропадать в ней невесть сколько времени, особенно в дождь. В такую погоду все стремятся поскорее очутиться под крышей. Цзян Чэн посматривал в сторону окна, вздрагивая от каждого шороха с улицы, держал на руках притихшего ребёнка, который, кажется, решил задремать. Тоже теперь намок, бедолага, но продолжал цепляться даже во сне.
Вэй Ина не было. Стало тревожно. Быть может, он решил заодно проверить окрестности и встретил тварей? Если их несколько, он мог и не справиться, каким бы ловким ни был заклинателем, особенно если они подкрадываются совсем близко и не оставляют времени сориентироваться. Беспокойство только возрастало. Цзян Чэн не мог вскочить и побежать на поиски. Помимо того, что он весь промокнет, может ещё и разминуться. А если твари таки добрались до жертвы, то уже наверняка доедают его бренные останки. Цзян Чэн отмахнулся от этой чудовищной мысли, пальцы в кулаки сжал и заставил себя вспомнить, кто такой Вэй Ин. Он бы ни за что не попался каким-то обычным лютым мертвецам. Да он бы такой шум поднял, что орден услышал бы и безо всяких сигналов в небе.
День оставался серым и промозглым. Цзян Чэн наконец выбрался из-за стола, тихонько, чтобы не разбудить чадо, потом уложил его на лавку, на которой была расстелена плотная ткань. Одеяла поблизости он не нашёл, поэтому понадеялся, что родители вспомнят о ребёнке. Но если они даже не вспомнили, то явились на шорох в комнате. Цзян Чэн указал на спящего малыша, а сам двинулся к дверям. Хотя бы постоит снаружи на подмостках, под крышей, с которой потоками лилась вода.
- Господин, - хозяин дома остановил его, держа в руках сложенную одежду, которую явно намеревался передать гостю, - отогрелись бы вы.
Цзян Чэн испытывал холод, за последние два дня ставший уже привычным. Видимо, из-за этого холода он и сам выглядел не краше лютого мертвеца, а то ещё и вены вздулись, хотя Вэй Ин указал только на ногу.
- Я благодарен за гостеприимство и заботу…
Он не договорил, потому что с улицы раздался крик. Первой мыслью стало, что это Вэй Ин зовёт на помощь, но крик явно был женским.
Твари!
Цзян Чэн, не долго раздумывая, забыл о предложенной смене одежды, хотя уже тянул за ней руки, метнулся обратно к столу, возле которого оставил меч. Он подрагивал, собственная одежда казалась ледяной из-за сырости. Он даже не скинул ханьфу, чтобы немного подсохнуть. Клинок уже лежал в ножнах, так как Цзян Чэн, пока баюкал малыша, аккуратно извлёк влажные листы бумаги и разложил по полу сушиться. Рисунки не смазались, очертания остались чёткими, только чернила чуть-чуть растеклись, превращая каждую чёрточку в колючую. Цзян Чэн оставил рисунки на своих местах. Он почти бегом промчался мимо лавки, где сладко спал мальчуган, и первый толкнул дверь. Он едва ноги в свои мокрые сапоги сунул, забыв о мотающемся голенище. Со крипом, казалось, что отвалится, дверь распахнулась и стукнулась о стену снаружи. Цзян Чэн так и остановился в проёме, осматривая улицу и соображая, куда бежать. Он о боли забыл, наплевал на холод, лишь бы успеть прийти на помощь товарищу.
Движение он заметил в стороне слева, далеко. Под таким ливнем, разошедшимся не на шутку, пробежать половину деревни казалось настоящим подвигом. Цзян Чэн побежал. У него не было при себе ни одной печати, только меч, а он всё равно рвался в бой. Он только Вэй Ина видел перед глазами, почему-то точно такого же, как два с половиной года назад, когда на него напали твари в овраге.
Вэй Ин возник перед ним совершенно здоровый, не раненый, только мокрый, а от того выглядящий жалко. Он сам встретил Цзян Чэна возле дома, из которого всё ещё раздавались крики, превращающиеся в причитания, на сей раз мужские и женские. Вэй Ин ничего не сказал, просто остановил Цзян Чэна в дверях, не позволяя пройти внутрь, и сам остановился. Он молчал. Откуда-то Цзян Чэн знал, как действовать. Он тоже помалкивал, по крайней мере до тех пор, пока не увидит всю картину целиком. А картина ужасала. На полу, посреди пола, лежала пожилая женщина, а над ней ревела женщина помоложе, пытаясь зажать рану на её груди. Крови было слишком много. Мужчина возраста женщины помоложе стоял в стороне, как тень, с руками в крови. Кровь была повсюду. Она больше не текла, но ею были испачканы стены. Кровавые отпечатки ладоней красовались на печи и столе, на простенькой бамбуковой ширме, на лавке. И в доме скрывался кто-то ещё.
- Хозяин дома ударил её ножом, - наконец тихонько пояснил Вэй Ин, - трижды. С чего крестьянину убивать свою жену, если они жили душа в душу, и делить им особо нечего?
Шума становилось всё больше по мере того, как собирались любопытные. Надо было что-то делать. Цзян Чэн взял на себя эту обязанность и вышел на улицу, дверь за собой закрыл. Некоторые успели увидеть произошедшее и теперь бурно разносили новость по увеличивающейся толпе. Крестьяне держались друг за друга. Это значило, что они скоро пойдут на штурм, если им не объяснить. Цзян Чэн набрал воздуха в грудь и начал свою речь:
- Прошу вас успокоиться. О произошедшем будет немедленно доложено в орден. Сейчас мы с Вэй Усянем, его законные представители, начинаем расследование, поэтому входить внутрь никому нельзя, чтобы не затоптать следы.
- Это же старик Му! – выкрикнул кто-то, чьего лица Цзян Чэн не успел разглядеть. – Чего он взбесился? Он же всегда был спокойным?
- Мы расспросим господина Му, - заверил Цзян Чэн, - и обязательно…
- Пусть он ответит!
- Это всё тот заклинатель виноват!
- Никогда не было, чтобы в семье на своих же кидались, пока не появился этот проходимец!
- А я говорил, что он не настоящий! И цветов ордена не носит!
- Тихо! – скомандовал Цзян Чэн. – О ком вы говорите? Что за проходимец?
- Этот заклинатель! Мне сразу показалось, что он задумал недоброе! Я же говорил, что надо обратиться в орден!
- Тихо, - повторил Цзян Чэн и выделил самого горластого из толпы, подозвал его к себе и сделал жест уважения по старшинству, чтобы он немного угомонился. – Объясните, пожалуйста, что это за человек? – и жест назад, на дом, чтобы исключить непонимание.
- Старик Му? Да он в жизни мухи не обидит. А как взялся помогать этому проходимцу…
- Что тут такое? – сквозь толпу начал пробиваться старец – староста деревни. Тот уважительный человек, что просил сохранить печати тёмного заклинателя, считая их святой защитой. Он остановился перед Цзян Чэном, внизу, под дождём. Цзян Чэн стоял под крышей, а они все – снаружи, в грязи и лужах, под струями воды. Ему стало неловко, но он не изменил своего положения. Сейчас можно было действовать только так, иначе все они ворвутся в дом.
А потом открылась дверь – и явился Вэй Ин.
- Я говорил, что он проходимец! – принялся кричать снова самый ярый доказчик. – Разве после общения с настоящим заклинателем люди замыкаются в себе? А старик Му стал как чужой. Клянусь, им как будто управляло что.
- А теперь по порядку, расскажите, что за человек расставил обереги? – потребовал Цзян Чэн.
Тут староста не выдержал, стукнул в грязь своим посохом с завитушкой сверху и принялся доказывать свою точку зрения:
- Заклинатель он! С тех пор, как он к нам пожаловал, ни одна тварь на деревню не напала!
- А это что? – ярый спорщик указал рукой на дверь, перед которой стояли Вэй Ин и Цзян Чэн. – Люди порой хуже тварей. Разве ж старик был способен совершить такое?
- Старик Му по старости ума лишился, - выдал совсем натянутую гипотезу староста, к спорщику повернулся. Теперь они между собой переругивались.
Цзян Чэн улучил момент переглянуться с товарищем. Мыслили они одинаково: это нападение не было случайностью. Тёмный заклинатель как-то повлиял на старика Му. Может быть, он подверг его воздействию тьмы, а такое не каждый способен выдержать. Заклинателя может вылечить другой заклинатель вливанием Ци, а простой человек вынужден просто с этим жить. Тёмная энергия могла свести с ума. Она разрушала даже заклинателей, если они не сопротивлялись.
- Похоже, наш тёмный заклинатель не только барьеры расставляет, - прокомментировал Цзян Чэн тихонько.
- Третья точка, - Вэй Ин как будто не услышал. – Там иероглиф «Инь».
- Что? – Цзян Чэн удивился. – Разве Инь не должна быть в источнике?
- Я тоже так думал. Выходит, мы совсем ничего не понимаем в тёмном искусстве.
- И хвала Небесам, - с чувством одобрил Цзян Чэн.
- Если бы побольше информации… Почему адепты такие бесправные?
- Вэй Усянь, - Цзян Чэн целиком к нему повернулся, руку ему на плечо положил, - сейчас мы вызовем помощь.
- Но второй раз…
- Я знаю, что ты думаешь, - покачал Цзян Чэн головой. – Я думаю так же. Но сейчас всё куда серьёзнее, чем адепты, не справившиеся с заданием.
Но они справились. Вэй Ин хотел заговорить или даже затеять спор, но бросил взгляд на крестьян, которые справлялись с этим лучше него. Тогда он сам к ним вниз шагнул, а Цзян Чэн остался охранять двери.
- Господа! – громко позвал Вэй Ин. Его толкнули, но он звал и звал. И вскоре крестьяне снова слушали представителей ордена.
- Разойдитесь, пожалуйста, по домам, - объявил Вэй Ин. – Тот, кто успел хорошо познакомиться с заклинателем, который оставил оберег в святилище, пожалуйста, расскажите во всех подробностях, что он делал и как.
- Старик Му! Старик Му его знал!
- Это мы уже поняли, - Вэй Ин не сердился, тогда как Цзян Чэну хотелось растерзать всех, кто начинал посматривать на Вэй Ина косо. – Боюсь, господин Му сейчас не в том состоянии, чтобы отвечать на вопросы. Его заперли, так что он не представляет угрозы. Мы будем его охранять. Но нам нужно больше сведений, пока орден не пришлёт специалистов.
Только так и можно назвать заклинателей перед толпой разволновавшихся крестьян. Они все промокли, но даже не замечали этого. Становилось всё холоднее и холоднее. Пока Вэй Ин сражался с крестьянами, которые никак не желали расходиться и наперебой то поносили, то оправдывали последователя тьмы, колени у Цзян Чэна начали трястись. Он надеялся, что на него никто не смотрит. И надеялся, что никто не попытается выйти из дома, дверь которого он подпирал спиной. Наверное, Вэй Ин уже распорядился – и родственники убитой женщины ждали своей очереди, не смея оплакать её как следует, потому что важно было сохранить всё в том виде, в каком и произошло. А когда наконец крестьяне начали расходиться, Вэй Ин вернулся под крышу и сразу заметил состояние товарища.
- Продержись ещё немного, - попросил он, смотря в глаза. На его лице застыло страдальческое выражение, но не из-за себя, а из-за невзгод, выпавших на долю товарища. Цзян Чэну его обругать хотелось и обнять, выражая благодарность. Никто из адептов не справился бы так хорошо, как Вэй Ин. – Я поговорю с господином Суй, а ты хотя бы немного погрейся.
- Господин Суй? – Цзян Чэн вбок глянул, где топтался в грязи один из оставшихся крестьян. Видимо, он и был знаком с тёмным заклинателем лучше остальных, не считая старика Му. И гонора у него явно поубавилось, когда толпа разошлась.
- Господину Суй повезло, что он не взялся помогать ставить обереги, - тихонько сообщил Вэй Ин, снова догадавшись о ходе мыслей товарища. – Иначе трагедия могла постигнуть два дома.
- Вэй Усянь…
- Что? Ты, между прочим, промёрз и внутри, и снаружи, а от моей Ци отказываешься…
- Нет, не в том дело, - покачал Цзян Чэн головой. Ему не хотелось возражать. Ему хотелось завести Вэй Ина внутрь, чтобы он тоже хоть чуть-чуть погрелся. – Не в том…
- Я скоро, - заверил Вэй Ин и шагнул вниз, в грязь, под дождь.
Сигнал улетел в небо, когда дождь немного стих. Небо сплошняком заволокло тучами, конца и края им не было видно. Начинало вечереть. Господин Сюань наверняка тревожится, что от его подопечного и наследника ордена нет вестей. Они должны были уже давно вернуться. Но Цзян Чэн понимал, что сегодня они не вернутся точно и поспать вряд ли удастся. Вэй Ин рядом с ним сидел, за его спиной, настоял на том, чтобы влить немного Ци. Цзян Чэн пытался протестовать, но чувствовал, как холод сковывает его всё сильнее, и подозревал, что Вэй Ин не послушает: просто обездвижит его и всё равно поделится свой энергией.
Было приятно. Цзян Чэн не скрываясь дрожал. Всё мокрое он давно сбросил и сейчас сидел, одевшись в простую крестьянскую одежду. Ему было неуютно, непривычно. Ему казалось, что он сам выглядит, как крестьянин. Перед домашними показаться стыдно. Зато на Вэй Ине одежда сидела как влитая. Ему всё шло.
- Получше? – спросил Вэй Ин из-за плеча, вперёд наклонился, останавливая поток Ци, подбородок на плечо Цзян Чэну положил.
- Чего ты всё время ко мне в лицо лезешь? – Цзян Чэн плечом повёл и отмахнулся. Вэй Ин вынужден был отодвинуться.
- Я могу дать ещё, но близится ночь, и я опасаюсь нападения. А господин Ао…
- Я что, требую, чтобы ты всю Ци мне отдал? Вообще-то это была твоя инициатива,– Цзян Чэн наконец повернулся и замер с приоткрытым ртом. Вэй Ин как раз снова к нему тянулся. Они очутились так близко друг от друга, что оставалось лишь чуть-чуть наклониться, чтобы достать до его губ.
Вэй Ин чувства меры не знал. Он подтянулся ещё немного, для чего пришлось нагнуться, вверх посмотрел, как преданный пёс. У Цзян Чэна сердце опять барабанило, к вискам жар подкатил. Он мысленно себя уговаривал успокоиться, убеждал, что стоит под ледяным дождём, что ему холодно и ни о каких чувствах думать вовсе невозможно. Но тело его не слушалось. Жар вспыхнул не только на лице. Не зная, как скрыть эти постыдные признаки, он накрыл лицо Вэй Ина ладонью и отодвинул от себя подальше, не отпустил.
- Что за дурацкая привычка за лицо хватать? – возмутился Вэй Ин, держа его руку за запястье, - не в первый раз, между прочим.
- А что за привычка дышать на меня?!
- Чего ты постоянно на меня кричишь?
- Вынуждаешь!
Они примолкли оба. Цзян Чэн подрагивал уже совсем не от холода. Он ждал, что Вэй Ин что-нибудь сделает, ждал его объятий или возмущения в ухо. Тогда не получилось бы сдержать себя в руках, как ни старайся. Цзян Чэн начал бы не просто повышать голос, а орать. Только таким образом можно скрыть мечущиеся внутри эмоции и несогласие с самим собой. Было плохо. Было невыносимо. Знать, чего хочется, и не иметь никакой возможности это получить – настоящая пытка.
- Цзян Чэн, - примирительно подластился Вэй Ин, потёрся виском о его плечо, - ну что случилось-то? Это из-за тьмы? Я понимаю, что тебе плохо, но потерпи ещё немножко.
Не зная того, Вэй Ин сам показал собеседнику выход.
- Ты сам знаешь, каково это, - ухватился Цзян Чэн. – Ты помощь сразу получил, а я с этим холодом ещё и…
Он не договорил. Выходило, как будто упрекал Вэй Ина за то, что сам же и отказался принимать его Ци до определённого момента.
- Прости, - произнёс Цзян Чэн, лицо обеими руками накрыл и потёр его ладонями. – Я из себя выхожу без причины.
- Причина есть, - Вэй Ин сразу же принял его покаяние, обнял, но на этом не остановился, дальше полез, надавил грудью. – И сейчас эта причина настолько очевидна, что я был бы дураком, если бы всё ещё не догадался.
Что? Догадался? Как!
Цзян Чэн не успевал запаниковать, поддавался давлению и отклонялся назад. Больно стало, ибо опускался на широкую лавку он спиной, но сидел, свесив ноги на пол.
- Вэй Усянь, что ты имеешь в виду, говоря, что причина очевидна? Я, по-моему, ничего такого…
- Просто расслабься, хорошо? – настаивал Вэй Ин.
Цзян Чэн начал сопротивляться, слабо и тщетно. Вэй Ин надвигался и надвигался. Он казался необъятным. Его грудь, его объятия, его дыхание по шее, заползающее под ворот одежды.
- Вэй Усянь, прекрати немедленно! Что ты делаешь?!
- Пытаюсь тебя согреть, - рывок – и Вэй Ин уложил товарища на лавку, а сам прильнул сверху, обнял, прихватывая руками краешки лавки. Потом он затих. Горячий и мягкий. Немного увесистый, но его тяжесть была приятна. Цзян Чэн мог бы вечность ощущать её на себе и обнимать в ответ. Он только руками шевельнул, цепляясь за его бока. Поясница всё ещё болела, но начала привыкать к получившейся позе, хоть и не очень удобной.
- Вэй Усянь, позволь спросить…
- Помимо Ци существует ещё и настойка из трав, и тепло человеческого тела. Не отстану от тебя, пока не согрею. Плохим был бы я заклинателем, если бы не знал причину срыва товарища, подвергшегося прикосновению тьмы. Ты как старик Му, с ума сходить начал.
- Неправда, - возмутился Цзян Чэн тихонько. – Не сравнивай меня, пожалуйста, с сумасшедшим, которому тьма разъедала мозг не один день.
- У тебя тоже второй пошёл.
- К твоему сведению, тьмы во мне нет. А даже если бы закралась, она прикоснулась к ноге, а не к голове. Как ты думаешь, хватило бы ей сил подняться до головы?
- Хватило бы или нет – сейчас неважно. Я знаю, что тьма просто так не проникнет в тело заклинателя, но вот тепло она высасывает очень быстро. Ты почти опустошён, а всё сражаешься. Я никогда не видел человека отважнее. Ты же просто мог вернуться в орден и попросить помощи, но ты остался, потому что помощь крестьянам нужна была прямо сейчас.
Было приятно. Цзян Чэн слушал и пытался подавить улыбку.
- Вэй Усянь… - выдохнул он как будто с укором, но сопротивляться вовсе перестал. Ему становилось теплее от одной мысли, что Вэй Ин рядом, вплотную. Вэй Ин ни за что не бросит Цзян Чэна, в какой бы опасности они ни оказались.
- Согревающую настойку уже готовят, - произнёс Вэй Ин. – Только получится не настойка, а обычный отвар. Он тоже хорошо воздействует. Надо просто протереть им всё тело. Я могу сделать это для тебя.
- Даже в неприличных местах? – попытался уколоть Цзян Чэн, но Вэй Ина было не так-то просто смутить.
- А чем твои места хуже моих? Думаешь, мне будет противно к тебе прикасаться?
«Если не противно, так прикоснись!»
Цзян Чэн заёрзал, испугавшись отчётливой мысли в собственной голове, прямо словами. А вдруг Вэй Ин изучил какое-нибудь чудесное заклинание, позволяющее читать мысли? Он не раз демонстрировал, как хорошо может угадывать, что творится у Цзян Чэна на уме. Цзян Чэн не заметил, как начал вырываться, пока не услышал его недоумённый вопрос:
- Да что с тобой? Я же не пытаюсь делать то, чего кажется тебе неприличным. Просто говорю, что для тебя сделаю, что угодно.
Не услышал. Хвала Небесам. Но придётся как-нибудь объяснить свой навет паники.
- Поясница, - вспомнил о маленьком неудобстве Цзян Чэн. – Лежу неудобно.
Вэй Ин приподнялся, окинул его взглядом и сел, позволяя Цзян Чэну сесть тоже. С наслаждением Цзян Чэн развернулся прямо. Спину прострелило от резкой перемены положения. Он даже руками поясницу потёр, а потом и Вэй Ин до того места своими руками добрался и сгладил небольшим количеством вливаемой Ци.
- Сегодня без крайней необходимости на улицу не выходи, - распорядился Вэй Ин.
- Если нападут твари, выйду.
- Я сказал, без крайней необходимости. Патрулировать я буду сам. И сразу позову, если замечу нечисть.
Цзян Чэн к нему голову повернул. Вэй Ин выглядел серьёзным и говорил серьёзно, а это значило, что и лукавить он не собирается. Он действительно позовёт на помощь, если не будет справляться. Вопрос заключался в том, какую угрозу он считал достаточно большой, чтобы запросить подмогу.
- Вэй Усянь, давай условимся, - приступил Цзян Чэн к деталям. – Если ты не справишься, защищать деревню придётся мне одному. Поэтому, если ты не хочешь, чтобы мы сгинули поодиночке, просто позови меня, как только тварь появится.
- Может быть, вообще никто не появится.
- Может быть и нет. Но если появится, ты обязан позвать меня. Ты постоянно меня отодвигаешь на задний план. Неужели я настолько никудышный заклинатель в твоих глазах?
- Нет.
- Тогда поклянись, что позовёшь.
Вэй Ин медлил. Видно, что хотел сам расправиться, по крайней мере, с первой полосой. Возможно, это будет одна единственная тварь. Возможно, их вообще не будет. Но после всего увиденного за день Цзян Чэн ждал затаившихся армий. Так и казалось, что они прячутся за деревьями и ждут сумерек, чтобы под их покровом пересечь открытое расстояние и вторгнуться в дома беззащитных крестьян.
- Хорошо, - Вэй Ин изменился в лице. Вот теперь он лукавил.
- Вэй Усянь, я говорю совершенно серьёзно!
- И я серьёзно. Ты не дослушал, а уже нападаешь.
- Ладно, говори, что ты там придумал?
- У меня будет условие. Если пообещаешь выполнить, я тебя позову, едва заподозрю тварей.
- Я не могу обещать выполнить то, о чём не знаю. Это наверняка что-то возмутительное, поэтому ты не говоришь заранее.
- А тебе жалко пообещать? Не съем же я тебя.
- Хорошо! – Цзян Чэн прервал этот бесполезный спор. – Хорошо, что там у тебя за условие?
- Я могу виснуть на тебе столько, сколько захочу до тех пор, пока не пойду следить за округой.
- Вэй Усянь, ты совсем не вырос?
- Мне нежности хочется. Вдруг это мой последний день? А ты на меня только ворчишь.
- Хорошо, можешь на мне висеть, тискать, обнимать… кормить с ложечки. Ты доволен?
Условие, которое Цзян Чэн моментально одобрил, но не смел этого признать. Он брови свёл, показывая, как ему всё это не по душе. И будет не по душе, если эти жамканья Вэй Ина обернутся откликом тела. Хотя речь шла только о том, чтобы «виснуть»…
- Ты что делаешь? – Цзян Чэн ощутил крепость его объятий. Вэй Ин этим не довольствовался, боднул его в грудь и повертел головой, словно вворачиваясь глубже.
- Обнимаюсь и обмениваюсь с тобой теплом.
- Ты говорил о том, чтобы висеть.
- Но ты разрешил и всё остальное. Цзян Чэн… Цзян Чэ-э-эн! Был бы ты девушкой, я бы незамедлительно побежал к твоему отцу свататься.
Цзян Чэн хотел ответить, но словами подавился, когда смысл дошёл до него, раскашлялся. Слюна не в то горло попала. Он никак унять не мог это чувство. Вэй Ин даже отпрянул, по спине его постучал.
- Ну ты что? – виновато произнёс он. – Я же пошутил.
- Шутить тоже не обо всём можно, - Цзян Чэн пнул его локтем в живот. Пока Вэй Ин за больное место хватался, он быстро вскочил с лавочки и метнулся к двери, и, опережая протесты товарища, тут же объяснил, озвучил самую привычную отговорку. – Мне надо в уборную. Или моё грязное бельё ты тоже будешь менять?
Вэй Ин остался стоять возле лавки, а Цзян Чэн ушёл. Он так быстро сбежал, что приостановился перед выходом из дома, напрочь позабыв, что до уборной придётся пройтись под дождём и по грязи, в которую превратилась вся земля в деревне, каждая дорожка, даже под навесы натекло. Только в доме и можно было спрятаться от этой сырости.
В висках глухо ухало, внизу живота горело. Цзян Чэну было так плохо, что он думать забыл о воздействии какой-то там тьмы. Она осталась на задворках разума. В нём жар полыхал, вытесняя холод. Вэй Ин кого угодно разогреет одними своими необдуманными поступками и словами.
Когда из-за двери послышались звуки шагов, Цзян Чэн быстро отлепился от стены и сбежал по ступеням вниз, ощутил проникновение воды в старые сапоги, которые хозяин дома дал взамен его испорченных. Цзян Чэн бежал без оглядки. Если только попробует посмотреть назад, Вэй Ин тут же поймёт, что с ним не так, и догонит. А если он узнает, что именно с Цзян Чэном не так, он уже не будет столь беспечным. Он перестанет вообще приближаться. Как можно было очароваться мужчиной? В роду Цзян не было никого с такой дурной наклонностью. Стыдно признаться себе, не то что позволить узнать другим. Цзян Чэн краснел от стыда и желания. Он снова приостановился под навесом, под коим красовалась дверь в уборную. Благо, сделали на возвышенности, ноги не мочить.
- За что мне это всё? – Цзян Чэн буквально взмолился Небесам. – Если вы хотели, чтобы я кого-то полюбил, почему не сделали его женщиной?
Как он мог опозорить свой клан? Он, его наследник и надежда. Он остановился перед дверью, уперевшись в неё одной рукой, а второй крепко зажимая нижнюю половину лица.
Вэй Ин чувствовал, что происшествие в деревне стало их испытанием. Настоящим испытанием для заклинателя, а не адепта. И если он позволит Цзян Чэну отсиживаться в безопасности, не получит за это прощения. Как ни хотелось бросать его одного, у Вэй Ина оставались обязанности. Главная из них – облететь окрестности и наблюдать, не проскользнёт ли к деревне тварь. Пока было светло, он срубил несколько кустов, тянущихся прямо к крайним домикам. Он сам оттащил их подальше. Подходящего места для наблюдения за всей деревней не было, поэтому приходилось летать большими кругами. Он искал опасность взглядом и думал о тройной печати тёмного заклинателя. Выходило, что у последователей тёмного пути тоже были свои изученные приёмы. Возможно, где-то стоит их орден или записана история. Или эта печать описана в хрониках, которые попросту запрещали читать адептам. Цзян Чэн был, несомненно, прав, объясняя, по какой причине учеников держат на расстоянии от тёмного искусства. Наверное, каждый осмелевший адепт верит, что успеет увидеть грань и никогда её не переступит. Вэй Ин был достаточно умён, чтобы сомневаться в своих силах. Но он всё равно не отказался бы взглянуть хоть одним глазком на запрещённые материалы.
Вечер опускался незаметно, потому что небо оставалось хмурым весь день. Дождь стих совсем недавно, но продолжало моросить. Прятаться от него уже не имело смысла. Вэй Ин, казалось, озяб настолько, что не согреется до лета. Он облетел западную часть, всмотрелся в полосу леса. Чудились жадные до человеческой плоти глаза. Тварей там должно быть несчётное количество. Если уж речной гуль появился сразу, как они потревожили курган, значит, и остальные отираются неподалёку.
- Объединение, Инь, Источник, - повторил Вэй Ин вслух и поменял местами. – Источник, Инь, объединение.
А может, главной печатью была печать «объединение»?
- Ну нет. Источник испокон веков считался главным.
Старик Му, которого всё ещё держали запертым, помогал тёмному заклинателю устанавливать «объединение» и «Инь». Вэй Ин подозревал, что печать «Инь» получила своё название не просто так. Наверное, тёмная и светлая энергия просто не могут сосуществовать, если их заблаговременно не перемешать. Одна уничтожает другую. В источнике была светлая энергия, потому что это была энергия заклинателя. Инь – тёмная. Они вместе поддерживали барьер. Но так как существовать вместе они не могут, им нужно было объединение. Кажется, Вэй Ин начинал понимать, как работает этот барьер. Ужасный барьер, который он никогда не использует, ибо он требовал человеческой жертвы.
Порыв ветра принёс усиленную порцию влаги. Вэй Ин поёжился и оглянулся, заметив движение, а потом полетел навстречу. Это был Цзян Чэн. Надо было рассказать ему о своих догадках. Он не мог поделиться ими с наставниками, потому что точно заработал бы наказание. Даже Ао не стоило говорить. Но если Ао задастся тем же вопросом, Вэй Ин всё-таки скажет.
- Цзян Чэн! – позвал Вэй Ин издалека, размахивая рукой. – У меня есть предположение!..
Начал и оборвал фразу, потому что увидел в руке товарища большую чашу. Это была даже не чаша, а горшок. И в этом закрытом горшке явно плескалось что-то горячее. Вэй Ин сглотнул и рванул навстречу, едва не столкнувшись с товарищем.
- Цзян Чэн, это для меня? – с надеждой спросил он.
- Не думаешь же ты, что я принёс это себе, только вылетев из дома? Можешь не утруждаться вопросами. Я чувствую себя намного лучше и уже согрелся. И нога почти не болит.
- Согреться от тьмы не так-то просто, - Вэй Ин руки протянул и завладел горшком, крышку почти скинул вниз, едва успел поймать её. Держа её в одной руке, а горшок в другой, он не знал, как распределить свою ношу. Одной рукой держать такую чашу было чревато. Выскользнет и разобьётся. И такой ароматный, такой горячий чай пропадёт напрасно.
- Дай сюда, - Цзян Чэн не стал спорить из-за холода. Тем более, Вэй Ин был убеждён, что он ещё не совсем от него оправился, но выглядел вполне бодрым. Может быть, даже поспал. По крайней мере, губы приобрели розовый оттенок. Цзян Чэн взял крышку в свои руки. – Пей, пока не остыл.
Вэй Ин приложился. Уже не кипяток. В самый раз. Он жадно отпил сразу половину и протянул спутнику:
- Будешь? Мне столько не выпить, а положить некуда.
Цзян Чэн взял и отпил, но совсем немного. Глядя на него, на движение его кадыка, на его влажную шею, Вэй Ин сам начал облизываться. Чай внезапно стал очень желанным. Как можно так соблазнительно пить обычный чай?
- Дай мне, - Вэй Ин не выдержал, руки протянул. – Дай. Ну дай.
- Ты сам мне его вручил, - напомнил собеседник, однако горшок вернул. Вэй Ин тут же к нему приложился. Вкуснее всякого вина. Горячее самого знойного дня в году. Он допил до дна, оставляя случайно попавшие чаинки приклеенными к стенкам.
- Согрелся немного? – осведомился заботливый Цзян Чэн.
- Я вообще не замёрз, - отважно соврал Вэй Ин.
- Вижу, как ты не замёрз. Нос красный и сопли текут.
Вэй Ин невольно втянул носом. Захлюпало.
- Ладно. Что у нас по плану? – Цзян Чэн отказался от споров, огляделся.
- Облетаем деревню и ищем тварей – всё как обычно, - пожал Вэй Ин плечами. Он повертел горшок в руках и размахнулся, рассчитывая добросить его до кустов. Потом можно будет вытащить его и вернуть хозяевам. Благо, никто из крестьян не пытался навязываться. Им позволили поговорить наедине. Только вместо серьёзных разговоров они в основном дурачились.
Когда горшок отправился в точно рассчитанный полёт, полетели и они, медленно, внимательно осматривая каждый участок земли. Небо всё темнело. Становилось труднее различать детали. Если тварь появится, они могли её пропустить. Это понял и Цзян Чэн, поэтому двинулся навстречу, намереваясь обговорить изменения в плане. Он догнал спутника и скомандовал:
- Давай возвращаться в деревню. Лучше поймаем тварь в свете фонарей, чем сослепу угодим ей в пасть.
- Надо учитывать, что она может подкрасться с задней стороны дома, - прикинул Вэй Ин.
- Тогда попросим все фонари, какие найдут крестьяне. Разожжём костры… если получится в такую сырь. Можно использовать факелы или свечи под колпаками. Масляные лампы… - Цзян Чэн наверняка пытался вспомнить все источники света, как и Вэй Ин. Но кроме печи оставались только пожарища. Сейчас устроить таковое и правда будет сложно, даже если собрать дрова у крестьян. Дождь быстро затушит огонь. Или не успеет?
- Стоит попробовать, - буркнул Вэй Ин.
- Что попробовать?
- Пока дождь несильный, можно попробовать собрать за домами валы из дров. Дрова должны храниться под навесами, а потому не такие мокрые. Мы должны продержаться до прибытия подмоги. И неважно, кто это будет: господин Ао с командой или какие-нибудь зазнайки из ордена.
- Вот как ты думаешь о заклинателях.
- Ты сам прекрасно знаешь, что есть люди, которые ни во что не ставят адептов, и при этом они сами обладают незаурядными силами. Я не буду против, если такой человек попытается мной командовать.
- Особенно учитывая, что он будет иметь на это полное право. Вэй Усянь, ты сам-то как себя ведёшь? Выбираешь, кому подчиняться, а кому нет?
- Ты будешь мне помогать или нет?
- Буду.
Работа предстояла кропотливая. Крестьяне заперлись в домах и вряд ли высунут нос до рассвета, какой бы грохот ни услышали снаружи. Даже если бы и нашлись смельчаки, Вэй Ин не мог позволить им раскладывать дрова. Если тварь нападёт, никто из них не защитится. Им с Цзян Чэном вдвоём пришлось собирать эти дрова, выбирая какие посуше. А наложив вал, они тут же его поджигали, пока влага не окутала их целиком. Огонь разгорался неохотно. Дождь своё дело знал. Даже дрова из сараев не начинали полыхать, пока огонь от факелов не подсушивал их. При этом им с Цзян Чэном приходилось осматриваться по сторонам. Пока они работали, успело стемнеть совсем. А когда наконец заполыхала половина обозначенного периметра, Цзян Чэн подал тревожный сигнал, остановился с дровами в руках, выронил половину, указывая рукой в темноту.
- Вон там что-то шевельнулось, - сказал он, не отрывая взгляда.
Вэй Ин пожалел, что в деревне бумаги нашлось совсем чуть-чуть. Его печати тоже работали, не успев промокнуть, но с учётом потери печатей Цзян Чэна, против группы тварей их могло не хватить. Оставались мечи. Лук Вэй Ин оставил в деревне возле горы Вайфу, не думая, что они настолько задержатся и, тем более, вступят в схватку. Да и всё равно в темноте не видно, куда стрелять. А когда становится видно, враг уже слишком близко, чтобы успеть натянуть тетиву и прицелиться.
Они с Цзян Чэном стояли рядом. Вэй Ин сжимал в руке рукоять меча, а Цзян Чэн до сих пор держал дрова.
- Ты что, поленьями собираешься их бить?
- Вэй Усянь, знаешь, ты… - Цзян Чэн не договорил, посмотрел на свою ношу и бросил её. Они снова просто стояли. А потом и Вэй Ин заметил движение.
- Это может быть собака, – предположил Цзян Чэн.
- Только не собака, - покачал головой Вэй Ин.
- По-твоему, лучше бы это была тварь?
- Тварь не такая страшная.
- Это только ты так думаешь. Уже не маленький, а страхи побороть никак не мо…
- В сторону!
Вэй Ин его не слушал. Он метнулся мимо него, на ходу вскидывая меч и проводя по нему светящимися от Ци пальцами. Краем глаза он заметил ещё движение, чуть в стороне. Раздумывать над тактикой было некогда. Он выпалил:
- Справа от меня!
Цзян Чэн не стал возражать. Он изменил направление и метнулся в указанную сторону. Он взмахнул сверкнувшим в свете оранжевого пламени от костра клинком. Больше Вэй Ин не мог следить за ним, так как увидел своего врага. Он успевал воспользоваться печатью, но лезвие меча уже было сдобрено заклинанием. Не приближаясь на опасное расстояние, Вэй Ин отправил оружие в прямую атаку. Потом печать. Он едва успевал за разворачивающейся битвой. Из темноты выскочило два силуэта.
- Цзян Чэн… - вырвалось у него из груди.
Он не видел Цзян Чэна. Он молниеносно огляделся и заметил лишь движение.
- Цзян Чэн! – выкрикнул он.
- Я цел! – немедленно отозвалось из темноты. Потом полыхнул белый свет, расходясь окружностью с символами.
Вэй Ин остановил одну их тварей печатью.
Лютые мертвецы внезапно прекратили атаку. Вэй Ин остановился. Цзян Чэн тоже стоял чуть в стороне.
- Это всё? – спросил он с тревогой в голосе.
- Не знаю.
- Вэй Усянь, нам надо проверить, не прошли ли они мимо.
- Не пройдут. Но у меня идея, хоть и не самая удачная. Они любят лакомиться людьми с Ци?
- Ты что, хочешь приманить их сейчас? Вокруг хоть глаз коли! Они же тебя сожрут!
- Не сожрут, если ты меня прикроешь.
- Я не уверен, что вообще успею что-то рассмотреть, - Цзян Чэн волновался всё сильнее. – Не смей, слышишь? Крестьяне заперты по домам, притихли. Возможно, твари их даже не заметят.
- А вдруг заметят? Как нам отчитываться перед орденом, если мы не сумеем защитить людей?
- А если мы погибнем? Кто их защитит?
У Вэй Ина не осталось доводов, но он не был согласен. Нервозность Цзян Чэна передавалась и ему.
- Это «Инь», - внезапно осенило Вэй Ина.
- Что?
- Их привлекает иероглиф «Инь». Если источник на острове, а они в воду не очень-то лезут, то, должно быть, они чуют силу, зовущую их.
- Бред, - не согласился Цзян Чэн. – Если бы это было так, они пришли бы раньше, а не держались поодаль.
- Источник разрушен. Он больше не может питать барьер. Остались лишь разрозненные печати.
Цзян Чэн промолчал. Наверное, хмурился. Значит, Вэй Ин не ошибся. Но если и ошибся, выбора у них не оставалось.
- Не умри здесь, - швырнул он и метнулся прочь, к печати «Инь».
- Вэй Усянь!
Если догадка верна, твари должны искать её. Значит, их цель – не Цзян Чэн. Разумеется, это не означало, что они не захотят закусить по пути.
- Вэй Усянь!!! Вернись, Вэй Усянь!!!
Вэй Ин не вернулся. Он успел заметить руку, вынырнувшую из темноты, уклонился, проследил её движение и рубанул мечом, укорачивая тварь на голову. Только просто снести голову мало. Тело могло двигаться и без неё.
- Вэй Усянь!!!
Он бежал и судорожно размышлял, что же будет делать, когда захватит печать. Если уничтожит, то твари разбредутся по всей деревне. Лучше будет увести их подальше, даже если тёмная энергия из печати захлестнёт его. Орден умеет извлекать тьму из человеческого тела. У него есть шанс.
- Вэй Усянь! – звал удаляющийся Цзян Чэн. – Не надо, Вэй Усянь!
От его отчаянного крика в груди замирало. Вэй Ин губу до боли закусил, ощутил привкус крови, но всё равно не вернулся.
- Прости. Если не я, то кто же? – тихо ответил он в темноту, едва увернувшись от тени, метнувшейся к нему.
- Вэй Усянь! Не смей! Вернись ко мне!
Потом темнота разорвалась всплеском печатей. На миг стало светло как днём. На миг все твари показались. Их было не так много. Вэй Ин успел заметить двоих и одну вдалеке. И все они, если он не ошибался, двигались как раз к печати «Инь».
- Вэй Усянь! Молодой господин! – озвучил округу знакомый голос.
- Господин Ао! – возрадовался Вэй Ин.
Подмога уже отыскала Цзян Чэна по его громкому зову. Теперь помощь двигалась к нему. Сам Ао. Вэй Ин был счастлив наконец увидеть его. У него ноги чуть не подкосились от переизбытка эмоций. Ао прямо к нему подлетел, а Вэй Ин, не желая тратить времени впустую, тут же сообщил о своих планах:
- Они идут к печати. Надо увести их на открытое место и перебить.
- Показывай, - Ао не стал спорить. Тем более, в такой момент никто не захотел бы выяснять, как Вэй Ин пришёл к таким выводам и почему вообще посмел задуматься о приёмах тёмных заклинателей. Ао летел совсем низко, а Вэй Ин бежал на своих ногах. Лишь когда он споткнулся о бугорок и чуть не пропахал носом раскисшую землю, наконец вскочил на меч, который бросил перед собой – и они вместе ускорились.