Орден стоял в разрухе. Цзян Чэн не мог без боли смотреть на это. После последнего пожара осталось всего три нетронутых дома, в которых и собирались заклинатели, чтобы продолжить благородное дело. Цзян Чэн ходил хмурый, часто бездумно покручивая кольцо на пальце, сыплющее сердитыми искрами в разные стороны. А потом он садился за дела ордена, пытаясь навести порядок в архивах и упорядочить текущие проблемы, пока остальные отстраивали разрушенное, день за днём, дом за домом. А Цзян Чэн сидел один, мрачнее грозовой тучи.
- Давайте его сюда! – Вэй Ин отчаянно махал руками, пока группа заклинателей, стоя на мечах, из последних сил удерживали громадное дерево на толстых верёвках. Из самого леса принесли взамен выгоревшего дуба-старожила. Ствол руками не обхватить. Старое дерево выкорчевали и сожгли в печах, а для нового уже была готова громадная яма. Снег вот-вот должен был выпасть, земля сверху совсем промёрзла, выбивать целый земельный ком вместе с корнями было тяжело. Все помощники подключились, используя заклинания и физическую силу. Все средства, лишь бы оживить пустующий изрытый двор со зловеще сброшенными в одной половине обугленными досками. Их не успевали кидать в топку, а выбрасывать – только переводить дрова.
Дерево без единого листочка, сбросившее их на зиму, медленно перевернули в воздухе и опустили корнями в яму. Ком легко вошёл и ещё место осталось. Вэй Ин тоже помогал прогалину землёй забрасывать, а потом отступил с чувством выполненного долга, пока землю вокруг утаптывали. Он смотрел на сваленные дрова и снова хотел с ними что-нибудь сделать. Они портили весь вид. Даже с появлением дерева двор выглядел плачевно только из-за них. И из-за них не получится выровнять площадку, выглядящую как после атаки врага с тяжёлым оружием.
- Вэй Усянь! – окликнул его кто-то. Он оглянулся, заметил молодого наставника для адептов, спешащего к нему. – Завтра выпадет снег!
- Завтра? – Вэй Ин встрепенулся.
- И завтра наконец-то возвращаются посланники.
Он рядом остановился, а Вэй Ин на него смотрел. Они посылали отряды, дабы вычистить всю грязь до основания. Из-за чужих происков Пристань Лотоса снова чуть не сгорела дотла. Тогда земли превратились бы в мёртвые пустоши, на которых ничто не растёт.
- Тогда завтра и устроим праздник, - Вэй Ин давно его задумал, просто не мог определиться с датой, хотел, чтобы всё к этому времени выглядело уютным. И он не говорил Цзян Чэну, погрязшему в делах, которые доводили его уже до белого каления. Интересно, как он отреагирует, когда узнает, что кто-то за его спиной устроил мини-переворот, собрав под свои знамёна всех заклинателей ордена.
Людям нужен был праздник. Людям нужна надежда и хотя бы иллюзия покоя, чтобы они снова начали чувствовать себя счастливыми.
- Эй, сорванцы! – Вэй Ин, завидев группу ребят, догнал их, перехватил самодельный мяч и от души подбросил его вверх, а потом встретил ногой и снова подбросил, и так несколько раз, вызывая у детей море восторга.
- Дядя Вэй! – радостно кричали они. – Покажите ещё раз!
- Некогда сейчас с мячом играть, - он улыбался, подпитываемый их искренними улыбками, как огоньками в это мрачное время. – Поможете подготовить праздник?
- Поможем! – друг за дружкой отозвались они. – А что нужно делать?
- Фонарики, - Вэй Ин поднял руку, согнув её в локте и поучительно оттопырив указательный палец. – Много фонариков. Можете использовать всю бумагу, какую найдёте вон в том сарае, - он направил палец на упомянутое строение. – Возьмите краски, чтобы разукрасить их, и купите столько свечей, чтобы ночь днём казалась, - он отвязал о пояса кошель, в котором брякало не так много денег. Он задумался. – Чуть-чуть попозже добуду ещё. Бегите.
Они радостно побежали выполнять поручение. Вэй Ин не волновался за сохранность денег. Они всё до последней монетки потратят на подготовку к празднику и из дома что-нибудь принесут. Праздника хотелось всем, не только измучившимся заклинателям и детям. Во время праздника ворота будут настежь открыты, впуская всех желающих. Вэй Ин хотел уговорить приехать Лань Чжаня, чтобы он подыграл на гуцине, но тот наотрез отказался, заявив, что глупостями по-прежнему не занимается. Но не он один во всей Поднебесной умел играть. Вэй Ин не расстроился.
Зато он расстроился, когда увидел Цзян Чэна, уткнувшегося в гору свитков. Он злился, потому что не мог быстро их разбросать, а ему всё подносили и подносили.
- Хватит! – Вэй Ин сам остановил это безобразие, вставая поперёк дороги очередному слуге. – Ну-ка уноси обратно. Сегодня глава Цзян закончит пораньше.
- Да, господин Вэй…
- Вэй Усянь! – Цзян Чэн с угрозой смотрел на него. – Что ты себе позволяешь?
- О, я всего лишь позволяю тебе немножко отдохнуть, - закрывая за слугой тяжёлые двустворчатые двери, произнёс Вэй Ин, потом развернулся и, заведя руки за спину, двинулся на сближение.
- Как ты смеешь мешать моей работе?!
- Цзян Чэн! – Вэй Ин тоже рявкнул, останавливая его, уже с горящими от гнева глазами, приводя его в чувство. – Ты давно наружу не выглядывал?
Вэй Ин подошёл, махнул по столу рукой, не глядя, куда раскатились все собранные на нём свитки, заодно с ними смахивая кисть, а чернила аккуратно переставил, и сел на освободившееся место, закинув ногу на ногу и одной ладонью уперевшись в стол. Цзян Чэн сердито молчал, всё ещё находясь на грани срыва.
- Люди устали, - продолжил Вэй Ин. – Твои люди устали, за которых ты отвечаешь. И заклинатели тоже устали. Погоняй их так же активно ещё пару месяцев – и они начнут делать ошибки, которых не допустил бы самый глупый адепт.
Цзян Чэн не ответил, шумно выдохнул и опустился на прежнее место, поставил локоть на стол, а на руку положил лоб, повертел головой, находя для неё более удобное положение. Он весь сгорбился. Когда он не сердился, он выглядел очень уставшим. Очень несчастным и очень уставшим.
- Я должен всё это разгрести, - наконец сдался он.
- Должен. Но не прямо сейчас, - Вэй Ин оторвал руку от стола, наклонился к Цзян Чэну и погладил его по спине. Кажется, у него от постоянного беспокойства, бессонницы и усталости позвоночник начал прощупываться. Позвонки как будто заострённые. Вэй Ин почувствовал, как в груди дрогнуло. Он захотел обнять его и прижать к себе, заверить, что всё будет хорошо. Как раньше.
Всё как раньше…
- Дай мне денег, - вместо всех успокаивающих слов попросил Вэй Ин.
- Что? – Цзян Чэн голову поднял, мгновенно избавляясь от иллюзии беспомощности. – Снова хочешь обогатить все винные лавки? От меня ты не получишь ни ляна!
- Своё вино я могу сам оплатить, - возмутился Вэй Ин. – И угостить тебя. Мне нужны деньги на нужды ордена. А вернее, всей Пристани Лотоса.
- Что-то я не замечал раньше за тобой склонности к казначейству, - не поверил Цзян Чэн.
- Ты что, мне не веришь?
- Вот именно. Если ты чего-то просишь, потом проблем не оберёшься. Вэй Усянь, у меня нет сил вникать в сторонние дела.
- По-твоему, я только и делаю, что развлекаюсь, - подытожил Вэй Ин, картинно надув губы. – Уйду из Юньмэн в Цинхэ.
- Что? Почему не в Гусу?
- А что мне там делать? Там со скуки умрёшь.
- А при чём тогда Цинхэ?
- Мне понравился веер Хуайсана… с лодкой посреди зарослей осоки, - на ходу выдумал Вэй Ин.
- Я подарю тебе веер.
- Мне нужен один определённый веер, - заупрямился Вэй Ин, подсаживаясь поближе, а потом и вовсе на пол съехал, принялся разглаживать руками одеяния Цзян Чэна.
Цзян Чэн извлёк из пачки лист бумаги, положил его посреди пустого стола и шлёпнул по нему ладонью:
- Вот. Нарисуй мне лодку в осоке. Я сделаю тебе такой же.
Вэй Ин его руку накрыл своей и посмотрел в лицо, на эти сведённые брови, на отблески свечей в его глазах, на тонко сжатые губы. Цзян Чэн всегда их поджимал, когда сердился. А сердился он в последнее время постоянно.
- Хватит меня за руки хватать! – Цзян Чэн вырвался, потом за кистью потянулся на пол, брякнул её рядом с листом бумаги, оставляя чернильный след на столе. – Вот. Рисуй. Или убирайся отсюда немедленно!
Вэй Ин не думал о веере. Он вообще не знал, есть ли у Хуайсана веер с такой картинкой. Он просто взял кисть, поискал взглядом чернила, оставленные на полу, и окунул в них кончик кисти, а потом приступил к рисунку. Цзян Чэн наблюдал за ним, взгляда не отрывал. Смотрел и молчал. Потом ему, видимо, стало скучно, он прошёлся по большой комнате, загремел деньгами – Вэй Ин ни с чем бы этот звук не спутал. Он оторвался от рисования, наблюдая за Цзян Чэном. Смотрел, как он наполняет кошель монетами разного достоинства, а потом возвращается.
- На, держи, - он бросил Вэй Ину кошель, а Вэй Ин поймал, не выпуская кисти из рук. – Ну смотри, если узнаю, что ты потратил хоть часть этого на вино. И вообще, прекрати постоянно напиваться.
- Мне становится легче, когда я могу забыть о больших проблемах.
- О проблемах нельзя забывать!
- Я и не забываю. Но в свободное время я могу расслабиться или нет? – Вэй Ин начинал спорить.
- Ты от постоянных пьянок дурным становишься. Чтоб больше я не видел в твоих руках ни чаши, уяснил?
- Хорошо. Буду пить, где ты меня не увидишь.
- Вэй Усянь! Ты не понимаешь, что я тебе говорю? Что глава твоего ордена говорит тебе!
- Ну что мне теперь, ради этого надутого главы ордена дома сидеть и дуться вместе с ним?
Вэй Ин не стеснялся говорить ему в глаза всё, что думает. Цзян Чэн знал это так же хорошо и всегда отступал первым. И сейчас отступил, вернулся за стол и ткнул пальцем в незаконченный рисунок:
- Ты давай до конца доведи. И можешь забыть о Цинхэ, потому что ты никуда не поедешь.
- А если с обычным визитом?
- Появится повод – посмотрим.
И правда ведь верил, что Вэй Ин однажды мог просто уйти. С чего у него такие мысли возникали, он не знал, но никогда не оспаривал. Вероятно, Цзян Чэну не нравилось, что в своё время второй господин Лань претендовал на внимание Вэй Ина. Но Вэй Ину было с ним неинтересно. Цзян Чэн куда более живой и близкий. К нему можно было запросто подойти и двумя пальчиками пощекотать подбородок. Прямо как сейчас. При этом Вэй Ин улыбался.
- Прекрати, - Цзян Чэн вытерпел это действо, не сдвинулся с места, как монолитная скала. Если бы был против, он бы быстро пресёк баловство старого друга. Но он не шевельнулся. Только губы шевельнулись, произнося фразу.
- У тебя кожа такая мягкая… - сообщил Вэй Ин, потом поймал его руку в свою. – И пальцы тонкие, ногти ухоженные, ни одного… Ой, заусенец.
Вэй Ин отложил кисть и занялся пальцем Цзян Чэна, который до сих пор не сопротивлялся. Палец, на котором один раз сверкнула фиолетовая искорка. Вэй Ин никак не мог перерезать заусенец ногтями, слишком тупыми для этой цели, поэтому зацепил его зубами и отгрыз.
- Всё? – осведомился Цзян Чэн. – Наигрался? Теперь рисуй.
И Вэй Ин вернулся к рисованию. Цзян Чэн не признавался, но ему нравились картинки Вэй Ина, порой походящие на картины. Со временем любой навык улучшается, если постоянно его совершенствовать. Цзян Чэн даже несколько из его произведений искусства повесил на стену, а теперь наблюдал, как Вэй Ин дорисовывает лодку в камышах. Вэй Ин не находил ничего интересного в обычной лодке, поэтому нарисовал садящуюся в неё птицу с длинным хвостом, едва касающимся воды кончиками перьев. От каждого пёрышка расходились круги. А в воде рябило разбитое на чёрточки отражение. Вэй Ин остался доволен своей работой. Он не успел кисть отложить в сторону, как Цзян Чэн забрал рисунок и удержал за краешки, чтобы не смазалось.
- У тебя будет этот веер, - пообещал он.
- А у тебя будет прежний орден, - Вэй Ин снова к нему повернулся, добавил. – Живущий в гармонии и красоте пейзажей.
- Только у меня? – усмехнулся Цзян Чэн.
- У нас, - исправился Вэй Ин. – У всех нас.
Снег пошёл во второй половине дня. Уже не первый снег, летящий обильными хлопьями, ложащийся на землю и задерживающийся на ней. Снег покрывал ветви посаженного вчера дерева, засыпал изрытый горелыми досками и разровненный двор, стелился чистым ковром. Вэй Ин поднялся на мече высоко-высоко, чтобы увидеть, каково настроение людей в Пристани Лотоса. Они суетились. Они готовились, наряжались, встречались друг с другом и смотрели на дом ордена, который сегодня был открыт для всех.
Уже вечерело. Дети наделали море фонариков. Собрались, наверное, все, от самых маленьких до младших адептов. И каждый вносил свою лепту. И все заклинатели, кроме Цзян Чэна. Но его лепта выражалась в другом. Он просто не знал, как помог обустроить сегодняшний вечер. Вэй Ин собирался снова пить всю ночь, как бы он ни ворчал. Только если он отберёт всё вино и расколотит его о стену, Вэй Ин остановится. Он спустился во двор, начавший погружаться во мрак. Фонари уже зажгли. Оставались фигурные фонарики. Вэй Ин сам приступил к делу, вовлекая в него всех желающих, включая детей. Он распорядился подвесить самые замысловатые из них рядами над всем двором, чтобы везде взгляд цеплялся за это великолепие. Внутри самых больших они закрепляли свечи и развешивал, чередуя с фонариками без свечей, некоторые ставили на землю и на все возвышенности, которые находили.. Вэй Ин не отбрасывал ни одного фонарика. Над каждым из них кто-то трудился. Он заметил краснеющую девочку в простой одежде, мнущую самый пузатый фонарик, какой Вэй Ин видел за весь вечер. Это был достаточно кривой фонарик и в одном месте даже порвался, а он всё равно его взял и рассмотрел:
- Какой удобный фонарик! – воскликнул он. – Даже если свеча догорит, она не коснётся стенок, и он не загорится.
- Я не умею делать фонарики, - девочка страшно смущалась.
- О чём ты говоришь? Это замечательный фонарик!
Стоило сказать это только для того, чтобы она просияла. Жаль, что Яньли не смогла приехать. Но сегодняшний праздник посвящался только ордену Юньмэн Цзян. Вэй Ин не хотел видеть Цзысюаня, как бы ни был расположен к нему. Хотя Цзинь Лин добавил бы красок в сегодняшний вечер. И в этот момент Вэй Ин думал, как же хорошо, что и Лань Чжань отказался приезжать. Вокруг мелькали знакомые лица. Вэй Ин знал многих людей из города, у которых в семье никогда не было заклинателей. Он приветствовал их всех, а потом посмотрел на опустевший кошель, врученный Цзян Чэном. Деньги снова закончились. Но на сей раз Вэй Ин слукавил и прикупил вина помимо угощений, которые легко есть на улице. Не только для себя. Для всех. Праздник уже начался, хотя его никто не объявлял, хотя к нему ещё готовились. Дети радостно бегали по двору, освещённому множеством свечей, горящих в фонариках. Оставалось тёмным только дерево без листьев. Частично освещённое, оно выглядело монстром со множеством кривых лап. Вэй Ин улыбнулся. Он подумал об этом заранее. На нижние ветви уже развесили фонарики на разной длины верёвках, а ветвистая крона терялась во тьме. Это будет очень красивое дерево, когда почки весной распустятся.
Вэй Ин отложил все заботы в сторону – без него справятся. Он с минуты на минуту ждал Цзян Чэна, потому что распорядился закончить подносить ему документы на рассмотрение. Цзян Чэн оторвётся от бумаг и пойдёт умываться. И тогда он, наверное, наконец обнаружит пропажу, которой почему-то не заметил вчера.
Вэй Ин знал, какой длины может вытянуться Цзыдянь. Его должно хватить на половину двора. Он щёлкнул по воздуху над головой быстро удлиняющейся фиолетовой молнией и окутал ею дерево, оживляя его, превращая его в цветущее. Молния искрилась, подсвечивая веточки мягким фиолетовым светом. Радостные дети столпились под ним, начиная радостно бегать под звуки музыки, уже плывшие над двором, вырывающимися за его пределы и призывающими всех прохожих. Со стороны тянуло свежеиспечёнными пирожками, в свете фонариков сверкали леденцы на палочках, круглые ягоды в глазури. И всё было бесплатным. Наконец-то Пристань Лотоса стала походить на себя прежнюю, избавившуюся от мрачности и трагедии. Снег всё шёл и шёл, но уже не хлопьями, а отдельными снежинками, сверкающими крошечными фонариками.
Вэй Ин собирался выковырнуть Цзян Чэна из хором. Внутри тоже иногда пахло горелым деревом. Помещения периодически проветривались, но до конца изгнать этот трагический запах всё равно не удавалось. Возможно, он тоже действовал на Цзян Чэна угнетающе.
Вэй Ин задвинул меч в ножны и шагнул к дому, как Цзян Чэн сам появился, распахивая всего одну створку, но с таким чувством, что она грохнула о стену и отскочила от неё. По всем признакам, пропажу он таки обнаружил и теперь хотел влепить названому брату выговор, но замер, рассматривая развернувшееся перед ним великолепие. Его заметили. Его приветствовали, чествовали, приписывая ему инициативу сегодняшнего праздника. Цзян Чэн был растерян. Наконец-то на его лице появилось другое выражение, отличное от привычной хмурости. Только во сне он выглядел чуточку более расслабленным, но всё равно продолжал хмуриться.
- Цзян Чэн! – Вэй Ин помахал ему рукой, призывая присоединиться.
- Глава Цзян! – вслед за ним слуга вывалился, чуть не ткнулся ему в спину, а потом положил ему на плечи накидку с воротом из лисьего меха, покрашенного в цвета ордена. Цзян Чэн перехватил краешки и свёл их вместе, закрепил.
Вэй Ин к нему подошёл, выпуская пар изо рта. Только сейчас осознал, как руки замёрзли. Во время работы такие мелочи не замечаешь. Он потёр руки друг о друга, взял одну в другую и подул на них.
- Холодно сегодня, - первым заговорил Цзян Чэн, перехватывая его ладони своими, потёр. Вэй Ин наслаждался их живительным теплом.
- Прячь скорее, - он опомнился, вырвался и сдвинул полы накидки, засовывая под неё руки Цзян Чэна.
- А сам-то, - Цзян Чэн всё равно выбрался. – И вообще, кто разрешал тебе трогать мой Цзыдянь?
- Ну красиво же получилось, - Вэй И призывал его осмотреть сразу всё украшенное пространство.
- Можно было хотя бы спросить.
- Если бы я спросил, ты бы не согласился. И тихонько стащить бы уже не удалось, - Вэй Ин не собирался сдаваться и добил. – А если бы ты относился чуточку внимательнее к себе, пропажу заметил бы сразу.
- Хватит! – скомандовал Цзян Чэн. – Прошу тебя – хватит! Без тебя голова раскалывается.
Он простил кражу Цзыдяня, как бы ни старался ругаться. Если бы он был против, он бы немедленно вернул его себе и подпортил празднество. Но он тоже понимал, что людям необходим этот праздник. Он двинулся между расставленными столами, рассматривая результаты трудов всего ордена и половины Пристани Лотоса. Люди всё прибывали, порой принося с собой фонарик, которому тут же находили место, или корзины с булочками, однако места оставалось много. Двор выглядел огромным из-за сгоревших домов, которые давно разобрали и свалили в кучу. Всю первую половину дня Вэй Ин гонял людей и работал сам, чтобы убрать эту кучу, а потом убрать и после кучи. Чтобы избавиться от любого напоминания о пожарище.
- Цзян Чэн! – Вэй Ин увлёк его за собой к столу с вином.
- Опять? Я же сказал тебе не пить!
- А я с тобой.
Вэй Ин ни капли не боялся. Он понимал, что наглеет на глазах. Сегодня всё можно. Он схватил кувшин вина и развернулся к столу спиной, опёрся о него ягодицами, потом налил вина в чашу и подал её Цзян Чэну, а сам выпил из кувшина. Цзян Чэн выразил неодобрение лишь взглядом. Он подставил чашу снова, и Вэй Ин наполнил её.
- У нас с тобой всё будет хорошо, - не смог промолчать. – Я обещаю тебе. Наш орден снова поднимется из пепла, и пусть кто-нибудь попробует принизить нас, - пригрозил Вэй Ин несуществующему врагу. – Мы живо всех недовольных заткнём.
- Следил бы лучше за собой, - посоветовал Цзян Чэн, опустошая очередную чашу. Он сразу потерял им счёт, доверял Вэй Ину и подставлял, и подставлял, пока не кончился кувшин и не начался другой. А потом Цзян Чэн уже смеялся. У него руки покраснели. Теперь Вэй Ин поймал их и растёр. Он хотел вытащить Цзян Чэна на середину двора, где счастливые гости уже начали танцевать: дети, мужчины и женщины. Каждый на свой лад, без особой системы. Все делали, что хотят. И это было здорово. Это было так мирно и расслабляюще, что Вэй Ин не заметил, как сам присоединился к ним, всё ещё с кувшином вина в руке. Он поймал закутанную в накидку красавицу, вряд ли старше Цзинь Лина, и потерял Цзян Чэна из вида. Вокруг горели фонарики, сверкал Цзыдянь сердитыми фиолетовыми искрами. Такой же сердитый, как Цзян Чэн. Дерево казалось сказочным, окутанное цветами и снегом. Вино лилось рекой, шум и смех со всех сторон лучше всяких отчётов оповещали о возрождении Пристани Лотоса.
Ночь будет очень длинной и запомнится надолго. А завтра Вэй Ин поможет Цзян Чэну сначала с уборкой последствий праздника, потом с его документами. В конечном итоге, они всё делали вместе с самого детства. Вэй Ин просто не представлял жизни без Цзян Чэна. Наверное, как и Цзян Чэн без него.