Вэй Ин первым увидел Не Хуайсана. Он стоял на подмостках, чуть в стороне, чтобы не мешать. Вэй Ин только-только смог выходить на улицу, не спрашивая тысячу разрешений. И в этих первых прогулках Цзян Чэн сопровождал его. Он буквально по пятам следовал, а Вэй Ин над ним смеялся, всё сравнивал с главой ордена и перечислял его обязанности, что Цзян Чэна, разумеется, только раздражало, но не до такой степени, чтобы всерьёз разозлиться.
- Мне хочется узнать, насколько же у тебя хватит терпения, - объяснил Вэй Ин.
- Насколько? – Цзян Чэн тоже умел играть. – На тебя у меня всегда останется.
Холодный воздух окутал Вэй Ина со всех сторон. Он был в тёплой меховой накидке и всё равно ощутил этот холод, не такой свирепый, как ещё пару недель назад. Вэй Ин все самые морозы пролежал в кровати, поэтому не успел ощутить их в полной мере.
- Смотри, Не Хуайсан, - указал на названного Вэй Ин и сразу же пошёл к нему.
- Вэй Усянь!
- Что? – Вэй Ин не остановился, только развернулся и продолжил путь спиной вперёд. – Надо же поздороваться с важным гостем. Ты идёшь?
Цзян Чэн выругался себе под нос. Наверняка повторял, что Хуайсан приехал по его душу, но всё равно не пошёл следом, остался на месте и просто наблюдал. Не Хуайсан поприветствовал Вэй Ина официально и по-дружески. Едва он руки из жеста расцепил, как сразу же дёрнулся вперёд и ухватил Вэй Ина за накидку на руке, на себя потянул. Вэй Ину показалось, что он снова полезет обниматься. Это было бы и правда чересчур, особенно при всех, но он только приблизился и заговорил:
- Как я рад, что мой дорогой друг наконец-то выздоравливает. Теперь я могу спокойно вернуться домой.
- Если бы тебя волновало только моё выздоровление, ты бы уже сидел дома со своим братом и попивал чай, - Вэй Ин сам атаковал, сам приблизился и почти шепнул это, продолжая опасную игру. Не Хуайсан мог этим воспользоваться. Он наверняка воспользуется. Вэй Ин почувствовал это и наконец отступил, повернул голову к Цзян Чэну, который только рукой махнул и вернулся в дом. Наверное, решил заняться делами ордена. Благо, Вэй Ин уже начал помогать ему, а то и за месяц не разгрести всё то, что он откладывал на потом.
- Цзян Чэн! – вдогонку кинул Вэй Ин.
- У меня нет времени на твои игры, - так и ответил Цзян Чэн, и пригрозил пальцем. – Но смотри у меня. Если только посмеешь…
- Что посмею? – конечно же, Вэй Ин знал, а Цзян Чэн не ответил, так и скрылся за дверью, в меру раздражённый и наверняка беспокоящийся. Но его уход доказывал его доверие. Вэй Ину это грело душу. Он был по-настоящему счастлив. Он готов был догнать его и зацеловать, а потом сделать ещё что-нибудь.
Цзян Чэн упрямился. Из-за него Вэй Ин не мог перешагнуть последнюю черту. Из-за него и из-за волнения, что он мог сделать что-то не так.
- Господин Вэй сомневается? – услышал он совсем рядом.
Вэй Ин повернул к Хуайсану голову и увидел его хитрый взгляд и улыбку, не скрытую за веером. Не Хуайсан выглядел даже опасным. Хоть, по сути, этот человек был самым безопасным во всех орденах, даже безопаснее адепта, на деле это было не совсем так. Не Хуайсан никогда не бил сам, но чтобы быть советником главы ордена, без соответствующих навыков не обойтись. А Не Хуайсан у Не Минцзюэ всегда стоял на верхней ступени, но не только из-за родственных уз. Ещё в Гусу Не Хуайсан порой вытворял такое, за что другого наказали бы серией ударов плетью, а его ни разу не поймали.
- Сомнения – не моя привычка, - ответил Вэй Ин.
- Но ты и правда сомневаешься. Почему?
- Брат Хуайсан проницателен.
- Я хорошо знаю Цзян Ваньиня. Он отважен, но опасается мелочей.
- И у брата Хуайсана, конечно же, есть решение? – Вэй Ин рассмеялся. В таком помощи спрашивать не следует. Вэй Ин и сам прекрасно знал, что делать. Подождут немного – ну и что? Никуда ведь они уже не денутся друг от друга.
- Увы, боюсь, я потерял право голоса, - Хуайсан выглядел спокойным, ничуть не сожалеющим о потере. От этих мыслей и сам Вэй Ин испытал неловкость. Потеря – он и есть. Тут и слов никаких не надо, чтобы объяснить происходящее. Однако Хуайсан держался очень достойно. А может, не слишком и старался. А может, с самого начала признавал превосходство Цзян Чэна. Рука Не Хуайсана исчезла под накидкой. Он повозился, явно что-то доставая из-за отворота ханьфу.
- Неужели у тебя ещё один сюрприз? – Вэй Ин следил за движущимися буграми у него на груди, завешенной мехом с тонкими волосками. Тончайшими, словно это была самая породистая из лисиц.
- Если у меня не останется сюрпризов, то как же я смогу поддерживать свой образ? – Не Хуайсан прекратил поиски и наконец извлёк на свет белый книжку в синей, совершенно не броской обложке. Самая обычная книжица, которых много стоит на полках в любом ордене, в любом доме благородного клана. Но Вэй Ин был хорошо знаком с содержанием книг Не Хуайсана. Подозревая и на этот раз некий подвох, он опасливо протянул руку, не отводя взгляда от его лица. Они вместе некоторое время держались за эту книжицу, а потом Хуайсан выпустил её и прокомментировал:
- Если бы Цзян Ваньинь увидел меня с этой книжкой, он бы гнал меня палками из Пристани Лотоса до самых границ его земель.
- Это какая-то особая книжка? – поинтересовался Вэй Ин и захотел открыть её, но Не Хуайсан накрыл его руку своей, не позволяя сделать этого. Вэй Ин так и держал её нераскрытой, из-за чего любопытство только усиливалось.
- Надеюсь, мой дорогой друг простит мне, если я уйду первым, - произнёс Хуайсан, а потом подтянулся поближе, словно хотел поцеловать, но так и замер в двух пальцах от лица Вэй Ина. Вэй Ин ничего не предпринимал. Он знал, что Не Хуайсан – человек очень рассудительный и не понаслышке знаком со сдержанностью. Он только выдохнул в щёку Вэй Ина и отодвинулся, а потом закрыл нижнюю половину лица расписанным веером. Больше он ничего не сказал просто улыбался, прячась за весенним мотивом опадающих лепестков персика.
Когда Не Хуайсан ушёл, Вэй Ин наконец открыл книжку посередине и увидел не совсем характерные для коллекций Хуайсана картинки. Возможно, Вэй Ин просто не видел их прежде. Но прямо сейчас перед его глазами разворачивалась крайне непристойная картинка совокупляющихся мужчин. Со всеми подробностями и пометками. Будь на месте Вэй Ина Цзян Чэн, он яростно захлопнул бы эту книгу и швырнул её на подмостки, и запретил кому бы то ни было к ней прикасаться, но Вэй Ин просто рассматривал детали и чувствовал, что вот-вот сам готов был покраснеть. Он перелистнул страничку и прочёл несколько указаний, которые воспринял удивительно спокойно, словно читал инструкции, как чистить меч. Тогда он вернулся к началу книги и начал увлекательное чтение, по порядку, страничка за страничкой, не торопясь, чтобы не пропустить самого важного. Искусство мужской любви во всей красе, чтобы обоим партнёрам было приятно. Где Не Хуайсан раздобыл эти подробности, Вэй Ин лишь вскользь подумал. Могло ли такое быть, что он нарисовал всё это сам? Следуя собственному опыту? Но это был один из тех вопросов, которые Вэй Ин никогда не произнесёт вслух. Только не своему другу.
Вэй Ин оторвался от увлекательного и крайне возбуждающего чтения с подробными картинками, когда почувствовал, что его колотит от холода, что пальцы перестали гнуться. Тогда он вернулся домой и продолжил там. И будь Вэй Ин проклят, если позволит прочесть этот шедевр Цзян Чэну прежде, чем изучит его сам.
Не Хуайсан отбыл с самого утра следующего дня, едва солнце поднялось. Корабль уже был оснащён с вечера, а сейчас по пристани бегали слуги, перенося подарки и личные вещи пассажиров. Не Хуайсан оставлял в Пристани Лотоса нескольких рабочих, что помогали восстанавливать сгоревшие дома. Орден преображался буквально на глазах. Сначала чёрный от обгорелых остовов, потом пустой из-за всего убранного мусора. Теперь он походил на оживлённое поселение. Всё снова застынет в ожидании, едва морозы усилятся. Цзян Чэн не был деспотом, чтобы заставлять людей работать в ужасных условиях.
- Брат Хуайсан, - Вэй Ин к нему подошёл, вплотную. – Спасибо тебе за подарок. Он очень поучительный.
- Я рад, что брат Усянь оценил его.
- Когда это вы так сблизились? – подозрительно спросил Цзян Чэн, мгновенно оказываясь рядом. Мимо всё бежали слуги, туда-сюда, туда-сюда, а они стояли чуть в сторонке от пристани, чтобы не путаться у них под ногами. – Видимо, мне не стоило вчера оставлять вас одних.
- Ты сам ушёл, - напомнил Вэй Ин.
Но если бы задержался, Не Хуайсан не решился бы отдать книгу им обоим. Самую откровенную из его книг, какие только видел Вэй Ин. Это был настоящий шедевр. Вэй Ин считал его таковым, потому что в процессе прочтения прерывался трижды, ибо нарисованное захватывало его в сети страсти, и он не мог читать дальше, пока не разряжался. Конечно же, он видел на этих картинках себя и Цзян Чэна, в разных позах, в разном положении. Наверное, это не так страшно – оказаться внизу в первый раз с неопытным партнёром. А Цзян Чэн в силу своего упрямства был неопытным с мужчинами. И как Вэй Ин тогда вообще мог подумать, что он попытался с кем-то уже сделать это? Глупые опасения. Глупая ревность. Вэй Ин смеялся над своими страхами и десять раз опроверг их, листая эту книжку. Цзян Чэн ни за что не пошёл бы на это с кем-то другим.
- Не надо меня тыкать носом! – недовольно произнёс Цзян Чэн, не подозревая, что творилось в душе Вэй Ина, который вообще начал смотреть на него несколько иначе, как будто у них уже всё произошло. – Ты вечно всё выворачиваешь наизнанку и заставляешь меня волноваться.
- Когда это я заставлял тебя волноваться?
- А когда нырнул посреди ночи в сильнейших из морозов в озеро?
- Это же не по моей вине!
- Тебе нужны ещё примеры?
Не Хуайсан просто стоял, пряча нижнюю половину лица за веером, из-за которого вырывалось облачко пара при каждом выдохе.
- Когда соберёшь достаточно доказательств моей безответственности, тогда и нападай, - не уступил Вэй Ин.
- Так тебе доказательства нужны? – Цзян Чэн закипал, но больше от волнения, чем действительно сердился.
- Друг мой Ваньинь, - перебил их спор Не Хуайсан, - вы огорчаете меня. Не позволяйте мне пожалеть, что я отказался от борьбы.
- От какой ещё борьбы? – Цзян Чэна как отрезвило, но отступать он не спешил. – Это вы восприняли всё это как борьбу. А Вэй Усянь…
- Вэй Усянь сейчас же развернётся и уйдёт, если вы продолжите нападать друг на друга, - обиженным тоном произнёс Вэй Ин. – Что за сцены детских обид?
Они оба пристыжено замолчали. Не Хуайсан вообще готов был спрятать за веером всё лицо, но он держался. И держался снова достойно. Он вообще веер сложил и опустил его вниз, а потом, когда капитан корабля объявил, что судно готово к отплытию, снова придвинулся, на сей раз – Вэй Ин это почувствовал – добраться до его губ. Напоследок. В самый последний раз. Больше Не Хуайсан не позволит себе даже претендовать на близость.
- Эй-эй, - Цзян Чэн оживился, вклинил между ними, руки и упёр в грудь Вэй Ина и Не Хуайсана, а потом раздвинул, увеличивая зазор. – Что это вы тут удумали? Бессовестные. Прямо у меня на глазах.
- Закройте глаза, брат Ваньинь, - попросил Не Хуайсан, не глядя на него.
- Что?! – этого Цзян Чэн, конечно же, стерпеть не мог.
А потом и Не Хуайсан отступил, вздохнул и вернул веер к лицу:
- Простите. Кажется, я снова слишком увлёкся.
- Да уж точно, - поддержал его вывод Цзян Чэн, крепко удерживая Вэй Ина на месте, вцепившись ему в запястье и не позволяя ступить ни шагу. Конечно же, это не ускользнуло от гостя. Не Хуайсан улыбнулся за веером – Вэй Ин буквально ощутил это, как будто сам воздух изменился – и отступил спиной вперёд, а потом и вовсе развернулся, шагая к кораблю по выдающейся далеко в озеро пристани. Вэй Ин стоял рядом с Цзян Чэном и чувствовал силу его хватки. Цзян Чэн до сих пор беспокоился, будто Не Хуайсан мог развернуться и сказать, что остаётся до весны. Но он не мог бы остаться, даже если бы захотел. У него были свои обязанности в ордене. Не Минцзюэ даже прислал официальное письмо Цзян Чэну с вопросом, долго ли он собирается удерживать его первого помощника. Цзян Чэн не мог просто выгнать Не Хуайсана из Пристани Лотоса, но и проигнорировать запрос Цинхэ Не тоже не смел. В один из вечеров он надолго уединился с важным гостем, не позвав Вэй Ина. Но потом всё равно рассказал, включая все свои опасения, раскаяние по поводу, что ему приходится поторапливать Не Хуайсана, и радости по поводу его отбытия. В такие моменты Цзян Чэн был полностью открыт и доверчив. Наверное, ещё тогда можно было сделать следующий шаг в их отношениях, но Вэй Ин не сделал, а теперь был от этого только рад, потому что хотел использовать все трюки, изложенные в постыдной книжице.
Они стояли у основания пристани, пока корабль не уменьшился в размерах вдвое. Наверняка Не Хуайсан тоже остался на палубе и провожал взглядом их обоих. Вэй Ин первым развернулся к дому и поёжился:
- Холодно.
- Тогда пойдём скорее, - спохватился Цзян Чэн, полностью переключая внимание на спутника.
- Не надо носиться со мной, как с больным. Я же уже совсем здоров. Даже целители подтвердили, - возразил Вэй Ин.
- Они сказали, что возвращаться на улицу надо постепенно. Только посмей у меня ещё раз простудиться.
- Хорошо-хорошо, - засмеялся Вэй Ин. – Не смею ослушаться главу ордена.
- Наконец-то я слышу от тебя что-то здравое, - Цзян Чэн сохранял сердитый вид, но он был счастлив из-за отбытия Не Хуайсана. Одно его присутствие в Пристани Лотоса не давало Цзян Чэну покоя. Вэй Ин мог бы сам попросить Не Хуайсана вернуться домой, но ему ужасно нравилась ревность возлюбленного. Вэй Ин наблюдал за Цзян Чэном. Он готов был тысячу раз повторять, что никакой Хуайсан ему не нужен, но молчал. Им обоим было известно это, и подтверждение не сыграло бы никакой роли, кроме как сделало бы приятно Цзян Чэну. Вэй Ин эгоистично этого не делал.
- Цзян Чэн, - Вэй Ин повёл его к ожидающим лошадям, - Хуайсан оставил нам подарок.
- Это какой ещё? Снова веер? Или расписную картину?
- Нет.
Цзян Чэн усмехнулся, считая, что Не Хуайсан может преподнести либо официальный подарок, либо тот, что нравится ему самому. А нравились ему исключительно безделушки. Цзян Чэн просто не верил, что у Не Хуайсана могло быть и что-то ценное. Осталось только предотвратить немедленное уничтожение непристойного шедевра.
- Я хочу, чтобы ты увидел его и хорошенько рассмотрел, - надавил Вэй Ин.
- Зачем?
- Мне просто этого хочется, - Вэй Ин давил и давил, зная, что согласие всё равно получит.
Цзян Чэн вздохнул, демонстрируя, на какую жертву идёт ради изучения этого подарка. Он просто ещё не знал, что увидит.
- Поклянись, что не выбросишь его в огонь, - Вэй Ин понял, когда Цзян Чэн согласился, даже не сказав ни слова.
- Как я могу кидать в огонь подарки важных гостей?
- Это личный подарок. Для меня и тебя. Не как для главы ордена и его советника, - пояснил Вэй Ин. – Это очень ценный подарок, даже если ты в возмущении объявишь его мусором.
- Когда это я швырялся подарками других людей? Они делают это от чистого сердца, если это не яд, - Цзян Чэн от волнения быстро раздражался. Ему тоже не хватало углубления отношений, но он всё ещё упрямился. Вэй Ин наблюдал за его лицом, отмечал каждую сердитую морщинку на лбу, еле заметное движение уголков его губ, его меняющийся взгляд. Следить за мимикой Цзян Чэна было сплошным удовольствием. Вэй Ин любил каждое выражение его лица и готов был целовать эти сердитые морщинки и уголки губ столько, сколько понадобится, лишь бы Цзян Чэн расслабился.
- Запомни то, что ты сейчас сказал, - Вэй Ин подвёл к нему лошадь. Вторую держал слуга. Цзян Чэн хотел что-то сказать, но просто, молча вскочил в седло. Дома скажет. Вэй Ин сел верхом сразу после него. До дома добираться всего ничего, но основной вход всё ещё был закрыт из-за разрушенной стены. Приходилось обходить. Пешком это куда дольше, а Цзян Чэн не хотел тратить время на прогулки, когда в ордене всё ещё не было порядка.
Цзян Чэн трижды выругался, едва узнал, что за книжку Вэй Ин ему подсунул, а потом хотел этой книжкой с размаху стукнуть по его глупой голове, чтобы выбить всю дурь. Но Вэй Ин своевременно напомнил, что Цзян Чэн обещал не бросаться подарками.
Это был ужасный подарок. Цзян Чэн даже усмотрел на одной из срамных картинок Вэй Ина и Не Хуайсана. Ему казалось, что даже все пропорции соблюдены. Ему казалось, что Не Хуайсан сам корпел над этой ужасной книжицей днями и ночами, наверняка рассчитывая воплотить в жизнь всё это вместе с Вэй Ином. С человеком, который никогда ему не принадлежал и не будет принадлежать. Вэй Ин принадлежал только Цзян Чэну. И, видят Небеса, он схватится с любым, кто попытается это оспорить.
Цзян Чэн долго отвергал само существование этой отвратительной книжки, небрежно бросил её на полку и запретил слугам вообще к ней прикасаться и даже вытирать с неё пыль. Книжка продолжала лежать несколько дней, покрываясь ровным серым слоем. Всё вокруг было идеально чистым, а книжка успела поблёкнуть. Слуги так и не тронули её, не сдвинули ни на палец. Они опасались гнева Цзян Чэна. И эта книжка мешала ему сосредотачиваться на работе каждый раз. Он повышал голос, когда Вэй Ин хотел дотронуться до неё. Вэй Ин не дотрагивался, сразу же спешил умаслить рассерженного Цзян Чэна.
Книжка продолжала лежать. Цзян Чэн продолжал отвлекаться на одно её существование. Он отложил кисть и подпёр лоб рукой, покачал головой, всё ещё отрицая. Он согласился не сжигать эту низменную вещицу, но не соглашался повторно брать её в руки. Тем не менее, она лежала там, неприкосновенная и внушающая ужас.
Цзян Чэн наконец встал. Отрицать её существование было глупо. Только немного успокоившись и привыкнув в мысли, что она всё-таки есть, он смог наконец снова к ней прикоснуться. Он осторожно провёл по ней ладонью, стирая пыль. Книжка сдвинулась с места вслед за его рукой, грозя свалиться на пол, и Цзян Чэн поймал её на раскрывшейся странице. На той странице, где один из мужчин готовился вставить свой орган в раскинувшегося перед ним партнёра. Бесстыдно раскинувшегося и полностью готового, высоко задравшего ноги и разведя их в стороны. Интересно, как бы на этом месте смотрелся Вэй Ин?
Цзян Чэн перевернул страницу и увидел ту же картину, но уже в процессе. Он увидел запрокинувшуюся голову нижнего партнёра и не мог оторвать от него взгляда, от его выражения лица, очень чётко прорисованного во всех деталях вплоть до оттенков удовольствия. Но разве это так приятно? От походов в уборную Цзян Чэн что-то не испытывал такого наслаждения. Оно обычно наступало после этого. И как вообще это может быть приятным? Но Цзян Чэн знал, что такие отношения встречаются и не так редко. Он просто никогда не смотрел на них, не думал, что однажды сам с этим столкнётся. Он крепко стиснул руки, заминая уголки книги, и опомнился, расслабил хватку, перевернул ещё одну страничку, где были пояснения и снова картинки. Ещё лист – ещё картинка, ещё и ещё. Как будто всё это происходило прямо сейчас, медленно, страстно, со всеми звуками. Мерзкими и выражающими бесстыдное удовольствие. Пара перед ним буквально совокуплялась у него на глазах, а он продолжал смотреть, не в силах оторваться. Он листал и листал, как одержимый, пока наконец эта сцена не закончилась и не началась другая, в другой позе, с подготовкой и отмеченными длиной и шириной.
- О Небо, ещё и соблюдать все замеры! – воскликнул Цзян Чэн, хватаясь за голову.
Он вчитался. Как оказалось, все эти замеры не имели особого значения. Возможно, кому-то игры с этими параметрами просто доставляли больше удовольствия. Он осознал, что ширина должна соответствовать, ибо если она недостаточная, то процесс мог причинить сильную боль нижнему партнёру. Но как сделать, чтобы обеспечить эту ширину? Цзян Чэн закрыл книгу и открыл с самого начала, где постепенно всё это объяснялось и показывалось. Было стыдно, но Цзян Чэн оторваться не мог. Он чувствовал жар у лица, жар внизу живота, доводящий его до исступления. Когда он отвлёкся, осознал, что уже готов приступить безо всякой разработки этой ширины. Он отложил книгу на стол и потянулся руками туда, куда не смел прежде. Свои нужды надо справлять в отведённых для этого местах. А вдруг кто-нибудь застанет его за этим? Он так думал и всё равно продолжал, бесстыдно задрав одеяния и забравшись рукой в штаны. Какие, к демонам, длина и ширина, если внутри царит настоящий хаос? Цзян Чэн издал стон и всё-таки последовал своему любопытству, решив исследовать, достаточно ли его «ширина» соответствует другой его «ширине»? Он потянулся ещё дальше, тронул «нижнюю ширину» и испытал нечто совершенно новое, не то, что хотел. Он просто желал разобраться со всем этим с трезвой головой, чтобы хотя бы иметь понятие обо всех этих деталях.
Он не успевал справляться с этим. И звук приближающихся шагов он услышал позже, чем хотел. Он резко выпустил все свои длины и ширины и выпрямился, поспешно расправляя одеяния. Но как бы он ни старался, он был возбуждён, учащённо дышал, выглядел растрёпанным, а в довершение к его неприятностям прямо перед ним на столе лежала раскрытая книга, как раз на срамной картинке. Он метнул руку к этой картинке, искренне боясь, что его застанут за этим грязным делом.
Миг спустя в комнату вошёл Вэй Ин и одним взглядом оценил всё происходящее. Цзян Чэн готов был взорваться ругательствами и обвинениями, если он скажет хоть слово. Он нервничал из-за своего вида, из-за краски, наверняка залившей всё его лицо. Но Вэй Ин не сказал ничего. Он только глазами повёл с лица на книжку и снова на лицо Цзян Чэна. От этого стало чуточку легче, от его понимания и готовности прийти на помощь.
Вэй Ин щёлкнул задвижкой на двери.
- Усянь, что ты… - Цзян Чэн заволновался ещё сильнее и сам остановился на полуфразе. Он знал, что Вэй Ин делает и что собирается сделать, поэтому для него не было неожиданностью, когда он подошёл и сел рядом, когда обнял Цзян Чэна и втянул в долгий поцелуй. Цзян Чэн как одержимый цеплялся за него, ощущая неудобство в теле из-за возбуждения, с которым так и не успел справиться. Он не хотел здесь, потому что потом пришлось бы мириться с мокрым пятном, но он готов был это сделать из-за этой проклятой книжки. Он хотел так, как было нарисовано на первой открытой им картинке, лицом к лицу. Из записей он понял, что в первый раз легче по-другому, но он был одержим желанием видеть лицо Вэй Ина в этот момент.
- Пойдём на кровать, - шепнул ему Вэй Ин и тут же поймал мочку его уха губами.
- Пойдём, - подтвердил Цзян Чэн. Они вместе встали, мешаясь друг другу, сделали первый шаг. Вэй Ин наступил ему на ногу, но больно не было. Сейчас не до боли. Казалось, что даже если его самого раздерёт «ширина» втрое больше его «ширины», он и тогда будет этим наслаждаться. Цзян Чэн оставил все сомнения в стороне, даже если потом пожалеет. Но он не будет жалеть. Они оба хотели этого.
Цзян Чэн выдохнул с возгласом, когда упал на кровать спиной вперёд, и тут же пополз повыше, устраиваясь удобнее, а Вэй Ин уже терзал его грудь губами – и когда только успел оголить? Цзян Чэн принимал его, обнимал и двигался, сквозь ткань штанов ощущая его ответное желание. Он лежал в крайне бесстыдной позе, как раз в той, в какой лежал тот «нижний» партнёр на картинке, которую он открыл первой. Он так стремился поскорее овладеть этим телом, которое поспешно оголял сам, нависающим над ним, что Вэй Ин сам его остановил:
- Подожди, - шёпотом, едва слышно.
- Ты куда? – Цзян Чэн поднялся за ним, следя, как Вэй Ин слезает с кровати и начинает рыскать по полкам.
- Что за глупые вопросы? – удивился Вэй Ин снова совершенно серьёзно. – Даже если ты не прочёл эту книгу, неужели ты не знаешь, как это делается?
Цзян Чэн знал, однако не спешил подниматься за ним следом и что-то делать. Он продолжал наблюдать. Он видел, как Вэй Ин внюхивается в маслянистое снадобье и наконец удовлетворённо кивает, с лёгкой улыбкой. Умопомрачительной улыбкой, которую Цзян Чэн хотел расцеловать вместе со всем его лицом.
Потом Вэй Ин вернулся, и они снова ощущали ласки друг друга.
- Усянь… - с придыханием произнёс Цзян Чэн, - хочу видеть твоё лицо.
Хотел видеть его лицо, когда будет входить в него. Но пока Цзян Чэн сам был внизу и не пытался ничего изменить.
- Я тоже, - Вэй Ин поцеловал его в глаз. Цзян Чэн закрыл его и тут же открыл, закрывая второй, когда губы Вэй Ина дотронулись до него. Нежно, едва ощутимо, но так возбуждающе. Цзян Чэн готов был взорваться.
- Можно мне? – спросил Вэй Ин, снова целовал, лаская где-то внизу. Все «длины и ширины» у Цзян Чэна буквально горели, готовые на что угодно.
- Мож… но, - шумно дыша, сказал Цзян Чэн.
И ему было совсем не больно, только немного неудобно от нового ощущения. Нового и не совсем приятного, поэтому он начал елозить. Тогда это чувство неудобства лишь усилилось, а Вэй Ин прижался губами к его губам, а когда оторвался, шепнул:
- Я сам.
Он ждал. Он ласкал Цзян Чэна и ждал того самого момента, когда Цзян Чэн полностью расслабится. А потом Цзян Чэн просто утонул в ощущениях, лишь последним усилием воли сдерживая постыдные стоны и даже в какой-то момент вскрик. Ему было просто хорошо. Когда чувство неудобства ушло, возможно, когда он привык к нему, стало хорошо вдвойне. Цзян Чэн уже не осознавал, кто из них двигается, а кто помогает. Они стали едины. Наконец-то. И наконец-то Цзян Чэн осознал до конца, что Не Хуайсан для него больше не опасен…
Состояние, в котором Цзян Чэн оказался, иначе как пробуждением назвать было нельзя. Он не спал на самом деле, даже не задремал. После любви, вырвавшей из него остатки сознательности, он долго лежал, просто дыша. Сначала шумно, потом тихо и наконец ровно. Он лежал с опущенными веками и «просыпался»: постепенно начинал ощущать последствия такой бурной любви. И вспомнил, что сам собирался подмять Вэй Ина под себя хотя бы в первый раз. Вэй Ин был настолько упрям в достижении своих целей, что всё равно захотел бы испытать себя в другой роли. Сейчас Цзян Чэну было абсолютно всё равно, кто из них первым в каком положении оказался. По сути, это не имело никакого значения. А Цзян Чэн до сих пор волновался из-за таких мелочей.
- Цзян Чэн, - тихонько позвал Вэй Ин, завозился под боком и очутился перед лицом.
Цзян Чэн глаза открыл и посмотрел на него, совершенно голого.
- Ты хоть бы прикрылся, бесстыжий, - ворчливо потребовал Цзян Чэн в попытке ухватиться за привычный и понятный мир.
- Зачем? – искренне удивился Вэй Ин.
Зачем? Он ещё спрашивает! Цзян Чэн воздуха набрал и выпустил его. Сам не знал, как объяснить. Да и какое теперь стеснение. С детства друг друга не стеснялись. Пока Цзян Чэн раздумывал над причинами, почему он вообще попросил его прикрыться, Вэй Ин времени даром не терял, полез целоваться. Цзян Чэн его обнял и прижал к себе. Подумает позже и над причинами, и над последствиями.
- Я никак насладиться тобой не могу, - вымолвил Вэй Ин, когда оторвался от его губ, так и остался лежать, только чуть-чуть вниз сдвинулся, положил голову на грудь Цзян Чэна.
Цзян Чэн перебирал его волосы, гладил его голые плечи, горячие и желанные, и успокаивался. И понимал, как долго на самом деле этого ждал. Месяцы или годы. Наверное, он всегда любил своего брата. Но вместо всех этих красивых и искренних признаний он произнёс только одну фразу самым будничным тоном, каким только мог говорить:
- Ну так наслаждайся.