- Цзян Чэн, - Вэй Ин к нему подсел, мешая работать. Цзян Чэн чуть кистью с чернильным кончиком по официальному документу не черканул, - сколько ты ещё будешь меня игнорировать?
Цзян Чэн вынужден был остановиться, поднять руку повыше и отвести её в сторону, чтобы невзначай не капнуло на бумагу.
- Клянусь, я уже жалею о своём обещании, - вздохнул он, полностью обездвиженный, потому что Вэй Ин его крепко держал, прижав предплечья к туловищу. Какие уж тут документы.
- Но ты пообещал, - упрекнул Вэй Ин, - а теперь делаешь всё, чтобы оттянуть момент.
- Я просто хочу закончить срочную работу. Неужели непонятно? – возмутился Цзян Чэн.
- Срочную ты уже закончил.
Цзян Чэн только вздохнул. И правда закончил, но всё равно счёл нужным выразить всю глубину своего недовольства:
- С тех пор, как ты утонул, по-моему, ты стал глупее и развратнее. Неужели нельзя немножко потерпеть?
- Я постоянно терплю и стараюсь войти в твоё положение. А ты когда будешь обо мне думать?
Цзян Чэн не ответил. Он пообещал Вэй Ину все удовольствия любви, наконец-то распорядившись, чтобы никто не тревожил главу ордена по ночам. Он, конечно, не сказал о настоящей причине, притворился, что не высыпается из-за постоянных одёргиваний и шума. Вэй Ин улыбался, когда выслушивал его распоряжения слугам. Он мог бы открыто брякнуть, как там на самом деле обстоит, но давал время Цзян Чэну.
- Я хочу попробовать то же, что попробовал ты, - Вэй Ин сам заговорил, когда отчаялся дождаться ответной реплики, - а ты как будто застеснялся. Ты мужчина или девица-скромница? Или я тебе неприятен, а меня терпишь, потому что деваться некуда?
- Что за чушь? – Цзян Чэн покосился на него, потом отложил-таки кисть. – Тебе, кстати, не помешало бы хоть немножко быть поскромнее. Может быть, я хочу завоевать своего партнёра, чтобы прибавить остринки, а ты сам на меня кидаешься, выпрыгивая из одежды.
- Я что, должен лежать и покорно ждать, пока ты меня разденешь? А потом что? Полчаса поцелуев и час примерки? Ах, а вдруг ты слишком большой для меня!
- Прекрати! – рявкнул Цзян Чэн. – Ты понимаешь, что всё это выглядит пошло?
- Но я же не стеснительная девушка.
- А мне хочется увидеть тебя нежным и робким, чтобы ты… проклятье! Да чтобы ты огромными испуганными глазами на меня смотрел и боялся, что оно не влезет! – Цзян Чэн наглядно показал, подведя руку к паху, и тут же схватился за лоб. Но по-нормальному не получилось, потому что объятия всё ещё мешались. – Поверить не могу, что сам на тебя глядя становлюсь настолько развратным и даже уже считаю это нормой.
- Хорошо, - Вэй Ин проникся его тирадой, прикоснулся губами к виску и прямо в него заговорил, - для тебя я буду робким и стеснительным.
- Да у тебя ни за что не получится.
- Если тебе это нужно, я буду даже бояться поднять на тебя глаза.
- Вот этого не надо, - смягчился Цзян Чэн, ничуть не веря в сиё обещание. – Я хочу видеть твои глаза.
Вэй Ин не ответил, прижался ещё сильнее и навалился всем весом, вынуждая Цзян Чэна нависнуть над столиком. Вэй Ин уже целовал шею позади со всей страстью.
- Вэй… Усянь… - дыхание сбивалось независимо от желания остаться спокойным, - это называется… скромный?
- Прости, - шепнул Вэй Ин и отпустил его.
Работать дальше не имело смысла. Цзян Чэн уже полыхал. И он наконец-то хотел взять своего возлюбленного во что бы то ни стало. Пока он шагал к двери, чтобы задвинуть защёлку, размышлял, не осталось ли в ордене никаких дел, не приезжали ли гости, способные потревожить главу ордена в поздний час, не блуждает ли по местным землям тьма, из-за которой мог подняться переполох. Ничего подобного сейчас не происходило. Да и слугам Цзян Чэн запретил без самой крайней необходимости тревожить его после определённого часа. А как они с Вэй Ином объявят, что живут супружеской жизнью, по вечерам вообще никто не посмеет даже близко к двери подходить. Но переступать этот последний рубеж он пока не спешил.
Цзян Чэн шагнул обратно от двери и остановился. Вэй Ин остался сидеть за столом, опустив голову.
- Ты чего? – удивился Цзян Чэн.
Вэй Ин голову поднял, демонстрируя те самые глаза, которыми, видимо, смотрит на супруга жена в первую брачную ночь, никогда не видевшая обнажённого мужского тела. Одно осознание того, что Вэй Ин способен испугаться чьего-либо голого тела, уже было забавным, а Вэй Ин ещё и ручки в кулачки собрал, прижал к груди и приоткрыл рот. Сейчас скажет какую-нибудь гадость, которая вмиг разобьёт весь его образ, весьма неплохо удавшийся и толкающий Цзян Чэна разложить его прямо там, на полу, ибо терпеть уже не было сил.
- Молодой господин, - жалобно изрёк Вэй Ин, - будьте со мной понежнее. У меня это в первый раз, - и пальчиком по столу поводил, скромно потупив глазки.
Цзян Чэн не удержался, хрюкнул, рассмеялся в ладонь, которую метнул к губам.
- Усянь, - сказал он, - давай без этого. «Молодой господин» – это уже слишком.
- О, правда? – Вэй Ин причмокнул губами и отвесил небрежный поклон, - господин.
- Нет, вообще без господинов.
- Ты сам не знаешь, чего хочешь, - проворчал Вэй Ин и глубоко вдохнул, а потом вернулся к образу. – А-Чэн, это очень больно?
Положение выглядело комичным, но образ скромного юного мальчика сыграл свою роль. Избрав осанку императора, Цзян Чэн неторопливо прошёл к кровати и сел на неё, руку вскинул, поманил Вэй Ина:
- Иди же сюда. Обещаю, что буду аккуратным, насколько смогу.
Вэй Ин помедлил. Точь-в-точь то самое, чего Цзян Чэну хотелось. Хоть раз увидеть его послушным и смирным. Кто же знал, что сделать это с лёгкостью поможет любовь и желание.
Вэй Ин поднялся и медленно пошёл к кровати, и остановился перед Цзян Чэном, опустив голову. Цзян Чэн потянулся к поясу его ханьфу, дёрнул за кончики, потом дотронулся до узелка, который принялся распутывать. Он так торопился, что пальцы, наверное, дрожали. В этих отношениях кто-то должен быть настойчивым, иначе ничего не получится. Иначе Вэй Ину надоест играть, и он возьмёт всё в свои руки. Цзян Чэн обозначил роль и для себя: снисходительный глава клана, щадящий чувства молодой супруги. Их отношения и правда больше походили на супружеские.
Пояс упал на пол. Цзян Чэн развёл полы ханьфу Вэй Ина, который немедленно метнул ладони к лицу и закрыл его, шумно сопя сквозь пальцы.
- Больно будет только вначале. Немножко, - счёл нужным объяснить Цзян Чэн. Прежнему Вэй Ину он бы ни за что этого не сказал, но Вэй Ин так искусно играл.
- Что, правда? – Вэй Ин раздвинул пальцы и безо всякой скромности, пытливо уставился на Цзян Чэна, разрушая всё очарование момента. – Я был таким нетерпеливым?
- Вэй Усянь! – всплеснул руками Цзян Чэн.
- А… о… А-Чэн! – Вэй Ин тут же ухватился за полы ханьфу, моментально сводя их вновь.
- Я так и знал, что ты не сможешь, - пальцем потряс перед ним Цзян Чэн. – Ладно, давай уже, ложись.
- Я не могу.
- Почему?
- Я стесняюсь.
Цзян Чэн снова чуть не хрюкнул. Подобная фраза в устах Вэй Ина, даже состроившего глазки, выглядела неестественно. Возможно, потому что Цзян Чэн просто привык к его истинному образу. Но раз Вэй Ин таки давал ему шанс насладиться собой беспомощным, то стоило продолжить и посмотреть, что из этого получится.
Цзян Чэн тронул его руки, разводя их в стороны. Вэй Ин, как и обещал, крепко, почти судорожно цеплялся за края одеяний и ни в какую не желал выпускать их, мешая себя раздевать. Цзян Чэн хотел возмутиться, но успел остановить порыв и действовал неторопливо:
- Вэй Усянь, - подтянулся он к нему, к уху, - разожми пальцы.
Вэй Ин послушно разжал. Но вместо того, чтобы просто уронить руки вниз, он сделал это картинно медленно, изображая дрожь. Цзян Чэн видел всю эту фальшь, но не мог устоять. Его тело уже поверило. Он так хотел своего названого брата, что мог оконфузиться прямо в штаны. Настолько сильного возбуждения, окутывающего его с головой густым коконом, он не помнил за всю свою жизнь. Если эта игра способна довести его до такого состояния, стоило попросить Вэй Ина, чтобы он почаще «стеснялся».
Цзян Чэн подтянул Вэй Ина поближе, а потом сам встал, тронул полы его кофты, а Вэй Ин руки к бокам прижал.
- Расслабься, - Цзян Чэн невольно к его уху приблизился, шепнул едва слышно.
Вэй Ин расслабился не сразу. Помедлил, а потом лишь слегка отвёл локти от боков.
- А-Чэн, ты такой заботливый…
- Только попробуй улыбнуться до ушей, - пригрозил Цзян Чэн, хватаясь за кофту и тяня её вверх.
Вэй Ин не удержался, растянул губы в улыбке и тут же начал оправдываться:
- Я не специально. Мне… мне просто щекотно. Я не знаю, что со мной. О, эти нежные пальцы лишают меня воли.
- Какие пальцы? Я тебя ещё не ласкал толком, - буркнул Цзян Чэн. – Усянь, не переигрывай.
- Я не переигрываю. Я просто хочу тебе помогать.
- Ага, и прыгнуть в кровать ещё до того, как я тебя в неё уложу?
- Что? Ты меня ещё и укладывать собрался?
- А ты думал, невеста-скромная девушка встречает мужа на ложе голая, раскинувшись и постанывая, пока он открывает двери, дабы зайти в брачные покои?
- Но я-то не девушка.
- Неопытные юноши тоже боятся первого раза сзади.
- Ладно, погоди. Я просто не думал, что юноши тоже.
Цзян Чэн не стал дожидаться, пока они обговорят все условия, он обошёл Вэй Ина сбоку и резко развернул его к кровати спиной, резко толкнул и тут же пригвоздил за плечи. Вэй Ин только охнул. Это у него получилось искренне, потому что он никак не ожидал.
- А-Чэн! Что ты делаешь? Не надо! Отпусти меня! – Вэй Ин принялся вырываться, но лишь слегка, а Цзян Чэн не отпускал, наоборот, наклонился над ним и накрыл его губы своими. Ноги Вэй Ина всё ещё свисали с кровати вниз, но он затих и даже своевременно задрожал, но отвечал вовсе не как скромник поначалу. Лишь потом, когда сообразил, стал делать это более робко, отдавая всю инициативу партнёру. Цзян Чэн оторвался от его губ, облизнувшись, чтобы собрать избыток слюны. Вэй Ин снова очень своевременно расширил глаза и попытался дёрнуться, а Цзян Чэн держал.
- Тише, - невольно вырвалось.
Вэй Ин затих. Тогда Цзян Чэн потащил с него кофту через голову. Вэй Ин поддавался, но ничуть не помогал, не пытаясь выбраться из неё самостоятельно. Когда Цзян Чэн увидел его обнажённую грудь, снова не сдержался и принялся целовать её. До тех пор, пока не наступил Вэй Ину на ногу. Они обе всё ещё оставались на полу. Цзян Чэн отпустил его и подобрал его ноги за икры, потянул вверх, а Вэй Ин руки крепко сжал на покрывале, сминая его и частично собирая. Снова крепко зажмуривался и даже повернул голову набок. Цзян Чэн наскоро закинул его ноги на кровать и обхватил его лицо:
- Тсссс, - произнёс он, снова целуя его лицо. Рука по его груди. –У тебя так сильно бьётся сердце. Если хоть кто-нибудь посмеет постучаться в эту дверь, я велю его казнить на месте.
- Я тоже… то есть, ах, А-Чэн, мы можем остановиться сегодня на этом?
- Что?! – Цзян Чэн, уже привыкший к этому образу, подкупленный его умоляющим взглядом, на миг и впрямь поверил, что Вэй Ин передумал. Но мгновенье было упущено. Вэй Ин, этот «скромник», окатил Цзян Чэна торжествующим взглядом, будто говоря: «и кто тут теперь плохой актёр?».
Вэй Ин не успел насладиться своим торжеством, потому что Цзян Чэн атаковал его со всей настойчивостью, заставляя его совершенно по-настоящему застонать, но даже сквозь стоны он ухитрился произнести:
- Не надо...
Цзян Чэн не остановился, его штаны потянул вниз одной рукой, ибо вторая обхватывала самое интимное место. Вэй Ин так соблазнительно выгибался, так ёрзал, что становилось невмоготу терпеть. В очередной раз. Цзян Чэн приостановился, приподнялся на руках, шумно дыша ему в лицо. Они оба шумно дышали. Вэй Ин, взгляд которого подёрнулся туманом желания, немного пришёл в себя и снова округлил глаза, а потом свёл ноги вместе, стыдливо прикрывая своё хозяйство вместе с держащей его рукой любовника. Цзян Чэн принял эту игру и решил проверить, насколько решительно Вэй Ин начнёт сопротивляться. Если сдастся сразу же после первой попытки, Цзян Чэн обязательно на это укажет.
Вэй Ин не поддавался. Когда Цзян Чэн отпустил его хозяйство и уже обеими руками схватился за его бёдра, намереваясь развести ноги в стороны, Вэй Ин приглушённо вскрикнул и сел, сводя руки на животе и прикрывая всё самое интересное, но ног так и не раздвинул. Казалось, что он на самом деле боится. Цзян Чэн заворожился. Он снова неосознанно обнял его и принялся целовать голову, виски, лоб, не доставая до губ, ибо голова была опущена вниз, и слушал жалобные мольбы:
- Прошу тебя, не надо. Остановись.
- Расслабься, - снова поддался игре Цзян Чэн, тихонько толкая Вэй Ина на спину. Тот позволил уложить себя снова, на сей раз оставаясь напряжённым. Он очень хорошо вошёл в роль. Опытному любовнику лишь оставалось терпением и ласками расслабить испуганного новичка. Цзян Чэн ласкал Вэй Ина и не видел намёка на его сдачу. Когда вместо стона, полного желания, Вэй Ин лишь судорожно вдохнул, а после некоторой паузы быстро выпустил воздух, Цзян Чэн остановился и высказал:
- Ты специально так переигрываешь или действительно решил сразиться со мной за первенство по упрямству? А ну ноги раздвинь! Живо!
Вэй Ин испуганно замахал головой.
Цзян Чэн вздохнул. Сомнений никаких не осталось, что это упрямство. Но не из-за страха же в самом деле. Сейчас, наполовину не соображающий из-за сжигающего его желания, он готов был принять игру партнёра за чистую монету.
- Расслабься, - попросил он, чмокнув Вэй Ина в ухо. – Расслабься, хорошо?
Вэй Ин кивнул и немного сдал позиции. Цзян Чэн очень медленно, дабы не встретить противостояния, развёл его ноги, наконец сбрасывая штаны с кровати. Но возникла огромная проблема: он сам был полностью одет. Цзян Чэна это очень обескуражило, и он остановился. Торопливо стаскивать с себя все эти тряпки – выглядело бы глупо. Прежде Вэй Ин сам заботился о таких мелочах, а теперь он полностью во власти Цзян Чэна и явно не собирался помогать. Да и стал бы скромник поспешно раздевать партнёра без подсказок.
- Развяжи мой ханьфу, - нашёл выход Цзян Чэн.
Вэй Ин снова кивнул и сел, тронул пояс Цзян Чэна и быстро его стащил. Вот вам и скромник. У робкого любовника пальцы должны заплетаться, а этот в мгновение ока справился. И куда только делись все его «не надо, остановись»?
- Теперь сними, - последовал новый приказ.
- Да, - на этот раз откликнулся Вэй Ин. Так же ловко стаскивая и ханьфу, а потом взялся за кофту и остановился, поднял глаза к лицу Цзян Чэна.
- Сними, - кивнул Цзян Чэн.
Штаны ему пришлось снимать самому, ибо он не представлял, как бы это сделал Вэй Ин. Цзян Чэн, полностью обнажённый, быстро вернулся к желанному призу и принялся зацеловывать его заново, гладить руками везде, где доставал. Вэй Ин, забывшись, сам развёл ноги на достаточную ширину, чтобы Цзян Чэн легко между ними уместился. Близился самый желанный момент. Вэй Ин послушно реагировал на каждое прикосновение, и изнутри, и снаружи. Цзян Чэн пытался прикинуть, достаточно ли он подготовил своего возлюбленного, но терпеть уже не оставалось никаких сил. Первый раз Цзян Чэн толкнулся быстро, даже грубо, и тут же остановился, заглядывая в лицо Вэй Ина, запрокинувшего голову назад.
- Больно? – поинтересовался Цзян Чэн.
Вэй Ин головой тряхнул и поспешно состроил большие глазки. Сейчас скажет глупость. Цзян Чэн точно это знал и уже ждал, поэтому смог сдержать улыбку, когда услышал «скромнейшее»:
- Ты такой большой, что еле помещаешься…
- Вот балбес, - Цзян Чэн щёлкнул его по лбу и понял, что можно продолжать.
Теперь-то уж от скромности Вэй Ина точно не останется и намёка. Вэй Ин не любил сдерживаться, тем более, он так ждал этого момента. Они оба ждали. Цзян Чэн даже в какой-то момент начал верить, что ему не суждено быть сверху, но прямо сейчас они вместе разрушали это суеверие. Цзян Чэн не хотел, чтобы Вэй Ин сдерживался, и он не сдерживался, снова становясь открытым и развратным, лишь усиливая взаимное удовольствие.
Потом они просто лежали в объятиях друг друга, как делали это всегда.
- Ты так хотел? – спросил Вэй Ин.
- Да, - кивнул Цзян Чэн, возя по его груди виском. Вэй Ин его не выпускал. Они оба так натерпелись, что от разрядки силы совсем покинули тело. По крайней мере, это чувствовал Цзян Чэн. Он не встал бы с кровати, забарабань к нему в дверь даже все главы великих орденов. Он бы позволил Вэй Ину выпроводить их, а сам зарылся бы в одеяло с головой, чтобы слышать поменьше посторонних звуков. Единственный звук, который он хотел слышать – это дыхание возлюбленного. Вэй Ин словно прочитал его мысль, потянулся и чмокнул в голову. Не глядя на него, Цзян Чэн ворчливо изрёк:
- Тебе бы не помешало почаще быть скромным и в повседневной жизни.
- Ты ещё не наигрался?
- А тебе не нравится? – Цзян Чэн таки приподнялся.
- Нравится, - тут же откликнулся улыбающийся Вэй Ин. – С тобой мне что угодно нравится.
Посланник уже несколько дней назад принёс весть с ориентировочными сроками, но Цзян Чэн никак не ожидал, что сроки подойдут так быстро и спонтанно, без дополнительного предупреждения. Он во всём любил порядок, а в такие моменты, когда событие сваливалось как снег на голову, он начинал привычно сердиться и искать моменты, где просчитался.
Цзинь Лин даже не удосужился постучаться, вломился в рабочую комнату с пламенной речью:
- Что происходит с дядей Вэем? Он не в себе после того, как наглотался ледяной воды?
- А где твои родители? – Цзян Чэн сам поднялся из-за стола, забывая о разложенных документах и мучающих его размышлениях. Он только о кисти вспомнил, которую продолжал держать в руках. Пришлось снова наклоняться, чтобы положить её на подставку.
- Матушка с отцом прибудут позже на три-четыре дня. Я поехал вперёд, чтобы предупредить об их опоздании. Дядя Цзян, ты не представляешь, как он меня напугал! Во-первых, дядя Вэй со мной почти раскланивался, когда я его поприветствовал, а потом и вовсе глаза спрятал. Он что, и правда умом повредился? – Цзинь Лин указал рукой на только что закрытую дверь.
- Нет, не повредился. Он просто пытается… Они что, решили соблюсти все оговоренные сроки? Постеснялись приехать на день раньше? – Цзян Чэн не поверил, что его сестра с отнюдь не робким мужем станут волноваться из-за таких мелочей.
- Нет, просто меня послали днём раньше. Слишком много просителей. Все винят Башню Кои в том, что лютые мертвецы ловко прячутся в снегу. А кто виноват, что зима выдалась такая снежная?
- Я бы сказал, необычайно снежная, - согласился Цзян Чэн. – Выходит, твои родители приедут, как только разберутся с буйными просителями?
- Дядя Цзян, ты знаешь, что дядя Вэй даже со слугами подолгу объясняется? Стоит, мёрзнет и всё равно расписывает во всех подробностях, а потом ещё и спрашивает, поняли ли они. Как будто он им сильно задолжал и просит отсрочки по выплатам.
- Что? – Цзян Чэн, конечно, ждал, что Вэй Ин начнёт переигрывать, но не до такой же степени. Поначалу Вэй Ин увлёкся, то и дело спрашивал, нравится ли Цзян Чэну его «скромность», а потом из упрямства начал делать множество абсурдных вещей. Цзян Чэн тоже заупрямился и решил проверить, кто кого. – Ладно, - выдохнул он и повторил, потирая лоб, - ладно. Нужна ли ордену Ланьлин Цзинь помощь с вашими взбесившимися просителями? Много людей дать не могу, но раз уж мы родственники…
- Нет, - покачал головой Цзинь Лин. – Отец передал письмо, - запоздало он извлёк свиток и протянул Цзян Чэну прямо в руки. – Это всего на несколько дней, пока верхушка ордена не разнесёт подробные инструкции, что делать при близком появлении тварей. Но я не понимаю! Если дядя Вэй не сошёл с ума, почему он всё это делает? Он… он даже у моего коня прощения попросил и пообещал, что больше этого не повторится! Дядя Цзян, ты должен с ним что-нибудь сделать. Это не мой дядя Вэй. Он у меня ужас вызывает.
Цзян Чэн узнал проделку Вэй Ина, причём намеренную. Вряд ли он разговаривал с другими лошадьми, хотел лишь до Цзян Чэна донести. Хотя, с другой стороны, с него станется и на всех распространить.
- Матушка и отец здоровы? Я слышал, глава Лань болел недугом заклинателей. Очень нехорошая штука.
- Они оба здоровы. Только массовые прошения проверить окрестности всех существующих провинций всех выматывает, - и Цзинь Лин продолжил расписывать приключения второго дяди. – А ещё дядя Вэй, когда к нему обратился один из старейшин клана, весь съёжился, как будто его напугали до полусмерти. Старейшина прямо на моих глазах спросил, не болен ли дядя Вэй. Но дядя Вэй заверил, что в полном здравии, и попятился. Если он не заболел и не сошёл с ума, то, может быть, кто-то его одурманил или вообще подменил?
- Ты думаешь, я не узнаю твоего дядю Вэя? – Цзян Чэн начинал злиться. При таких условиях Вэй Ин и помогать при ордене не сможет, а это уже серьёзно. – Может быть, тогда мне написать письмо в Ланьлин Цзинь, сообщить, чтобы твои родители не спешили и занимались своими делами…
- Они сказали, что обязательно приедут, а я останусь на пару месяцев в Юньмэн Цзян и буду заниматься вместе со здешними адептами, если мои дяди не против. Но я не знаю, что на уме у дяди Вэя. К нему женщина обратилась за помощью, а он… - Цзинь Лин явно перепугался, но не из-за самих поступков Вэй Ина, а из-за столь резкой перемены, - а он голову опустил и забормотал что-то неразборчивое, и ногой снег начал ковырять, а руки вместе перед собой сложил. Мне кажется, дядя Вэй ни при каких обстоятельствах этого бы не сделал. И я настаиваю, чтобы его осмотрели лекари.
- Говорю же, что с дядей Вэем всё в порядке! – прикрикнул Цзян Чэн. – У него всё детство на уме, поиграть любит.
- По-моему, он не играет. В нормальном состоянии он бы постеснялся так… так… так стесняться!
- Давай оставим дядю Вэя в покое, хорошо? – при каждой подробности Цзян Чэн чувствовал, что готов побежать и от души настучать по дурной голове возлюбленного. Это зашло слишком далеко. Поначалу Цзян Чэн получал огромное удовольствие валять его по кровати, а потом Вэй Ин вовсе начал бездельничать. И хоть бы каплю инициативы проявил. Зла на него не хватало. Цзян Чэну не хватало его наглости, как раньше: чуть зазеваешься, и Вэй Ин тут же подминал Цзян Чэна под себя, и пользовал его тело в своё удовольствие. Цзян Чэн с ним во всех позах доходил до кондиции. Но его пассивная покорность начала уже надоедать. Особенно сейчас, когда на него начали жаловаться другие люди.
- Как я могу оставить его в покое, если он не в себе? – возмутился Цзинь Лин. – Он знаешь что сделал? Заклинатели говорили о тварях, обнаруженных где-то… где-то там, - снова жест на дверь, - а дядя Вэй в ужасе лицо руками закрыл и убежал. Да ладно бы просто убежал. Так он на весь двор воскликнул: «Какой кошмар! Мы все умрём! Небеса, защитите нас!».
Это было слишком. Если Вэй Ин из-за своего упрямства начал игнорировать свои обязанности, этому точно следовало положить конец.
- С меня хватит, - объявил Цзян Чэн и быстрым шагом прошёл мимо племянника.
- Дядя Цзян!
- Стой здесь!
Сказал и вышел. Пусть он проиграет в этом состязании на упрямство. Но из ордена посмешище делать не стоило. Лучше попозже рассчитается с Вэй Ином за все его выкрутасы, заодно посмотрит, как он будет извиваться от желания, не сдерживаемый своей ложной скромностью.