Ночная охота незаметно превратилась в утреннюю, а потом и в дневную. Вэй Ин летел рядом с Цзинь Лином, с интересом посматривая на него, пока Цзинь Лин сам не выдержал:

- Дядя Вэй! Ну что во мне такого интересного, что насмотреться не можешь?!

Продрог совсем. Вэй Ин отметил и это, помимо того, что с вечера юноша крошки в рот не брал, а работать пришлось всю ночь.

- Смотрю, каким симпатичным ты вырос, - ответил Вэй Ин совершенно не то, о чём думал.

Цзян Чэн снова бучу поднял, не зная, куда выплеснуть свой энтузиазм. А тут и повод есть: вылавливать гулей. Если в озере хоть одна такая тварь завелась, жди нашествия. Неприятные они, речные гули, мерзкие и холодные, а то ещё и разлагаться начнут, рыбу травить. Естественно, ни один глава клана не хочет, чтобы на его земле подобные чудовища жили.

- Я говорю серьёзно! – не смирился Цзинь Лин с настолько бережным отношением. – Вы с дядей Цзян меня уже и так чуть ли не на руках носите. Для мужчины это позор!

- Мы продержали тебя в постели всего один день, - напомнил Вэй Ин.

- И два следующих запретили охотиться с остальными, - надулся собеседник.

- Цзян Чэн вообще хотел тебя домой отправить, а я, между прочим, настоял, чтобы ты сам выбрал.

Разумеется, просто поблагодарить Цзинь Лин не мог, вернее не умел, выросши под крылышком двух глав ордена. Поначалу Вэй Ин считал, что мальчишка зазнавался, а у него просто с характером так сложилось.

- Ну вылитый Цзян Чэн, - рассмеялся Вэй Ин.

- Хватит меня сравнивать!

- Ну что, может, скажем Цзян Чэну, что охотиться по ночам бесполезно? – предположил Вэй Ин, замечая внизу вырастающие уютные постройки Пристани Лотоса. Вэй Ин промёрз до костей, никакая Ци тут не поможет, если постоянно на морозе торчать, а ночи ещё какие были холодные, хоть днём всё и таяло.

- Охота должна быть ночной, - отстаивая заведомо проигрышную позицию, возразил Цзинь Лин.

- Такой же упрямец, как он. А если по ночам гулей вообще не найти – это не повод перенести охоту на дневное время?

- Это верно. Но традиции говорят…

- Традиции говорят, что человек должен ночью спать, а не морозиться.

Вэй Ин подлетел вплотную, выхватил из-под накидки Цзинь Лина руку и сжал в обеих своих. Как он и полагал, вся кисть была ледяной. Просто-таки ужасно ледяной, как у того самого речного гуля. Хотя если эти твари завелись в озере, то, стало быть, они не речные, а озёрные гули. Вэй Ин не стал останавливаться на определениях, придержал руку племянника, когда он захотел освободиться. И когда Цзинь Лин понял, что его попытки тщетны, потребовал словами:

- Чего ты меня как ребёнка держишь? Я заклинатель, и от холодка не умру, даже если и искупался в ледяной воде.

- Чуть не утонул, - поправил Вэй Ин.                 

- А вот и…

- Смотри вперёд, - перебил его Вэй Ин, кивая на раскрывающийся двор, в котором суетились слуги и помощники.

Цзинь Лин замолчал, нахмурил брови и первым пошёл на снижение, таки высвобождая свою руку. Они вместе пошли на посадку. Сегодня они всё делали вместе, Вэй Ин к нему как приклеился. Цзян Чэн мог бы и не грозить, утверждая, что Вэй Ин пожалеет, если с Цзинь Лином что-нибудь случится. Вэй Ин и сам охотно присматривал за юношей. Как-никак, практически родной. А что ни капли общей крови не было – дело десятое.

- Ты куда? – Вэй Ин окликнул его, когда Цзинь Лин завернул к заднему двору, откуда ближе бежать до его покоев. Он не стремился постоянно заходить через главные ворота. Возможно, когда отец назначит его наследником, он об этом и подумает, но не сейчас, когда столько интересного вокруг. Да и возраст в самый раз для первой любви. Интересно посмотреть на девушку, которая растает при виде этих нахмуренных бровей, надутых губ и сердитого взгляда. Хотя перед возлюбленными сам дураком становишься.

- Переодеться, конечно, - ответил Цзинь Лин, досадуя, что никак не может наконец окунуться в тепло уютной комнаты.

- Давай за мной, - скомандовал Вэй Ин и завернул на кухню.

- Дядя Вэй…

- Не возражай мне тут, а то дяде Цзяну пожалуюсь, что ты плохо свои обязанности выполняешь.

- Когда это я их плохо выполнял?! Да я ни на мгновенье не остановился, когда мы прочёсывали эти заводи! Сам-то постоянно норовил себе работу полегче найти!

- Не спорь со старшими, - не найдя достойного довода, проигнорировал недовольство спутника Вэй Ин.

Цзинь Лин хоть и храбрился, а силёнок у него совсем не осталось. Обычная ночная охота – дело совершенно другое. А тут орден, считай, всем составом вылетел. Круглые сутки дежурили, меняя друг друга, чтобы, не приведи боги, твари ещё на кого-нибудь не напали. Может быть, и не было больше ни одной во всём озере. Может, это лишь остаток той громадной твари, которая в прошлом году Пристань Лотоса сожгла, но гуль был, и этого не оспоришь. Сейчас было важнее согреть поскорее это чадо и накормить, а то кожа на лице вся посинела, как у того самого гуля. Цзян Чэн как увидит – сразу с упрёком пойдёт, что, мол, загоняет чужого племянника. Ссориться с Цзян Чэном не хотелось даже не всерьёз. У Вэй Ина были другие планы насчёт него. Всегда одни и те же планы, реализацией которых Вэй Ин никак насытиться не мог. Даже пугало. Оказалось, Вэй Ин намного больше испорчен, чем сам думал.

Цзинь Лин совсем обиделся, но послушно завернул вслед за Вэй Ином к кухне, не сразу сообразив, куда именно они направляются. На кухне было теплее всего из-за постоянно кипящей воды и жаровен. Вэй Ин и сам на кухню часто бегал прятаться от холода. Да и просто посидеть там в уюте да поесть спокойно приятно. Не всё важным птицам в собственных покоях наслаждаться трапезой. Вот Цзян Чэн не согласился бы обедать на кухне, если его туда не заманить. Цзян Чэн – птица очень важная. На эту птицу множество глаз обращено. Его и любили, и побаивались, как любого главу клана и, тем более, ордена.

- Не понимаю, что мы здесь забыли, - всё-таки высказал своё недовольство Цзинь Лин, когда спускался с меча на подтаявшую землю. Ноги сразу в отвратительное снеговое месиво погрузились.

- Твой дядя очень голоден и замёрз. Прояви уважение, составь ему компанию, - попытался смягчить сердитость племянника Вэй Ин.

- Дядя Цзян?

- Нет, дядя Вэй, - пояснил Вэй Ин. – Я уверен, что дядя Цзян ещё где-то летает, но время уже послеобеденное, скоро вернётся.

Вэй Ин на солнце снова посмотрел, дабы убедиться, точно ли послеобеденное. Уже вечер скоро, а они всё на ногах. Тяжела доля заклинателей. Особенно она тяжела для тех заклинателей, кто никак не может поскорее обнять своего любимого человека и пожаловаться, как устал. Вэй Ин и сам бы мог надуться, но у него есть задание поважнее – проследить, чтобы юноша перед ним не слёг от переутомления и не заподозрил, что о нём заботятся. А то ведь Цзинь Лин бойкий, обязательно выскажется, что, мол, мужчине не нужна забота. Всем она нужна, даже таким грозным героям, как Не Минцзюэ или Вэнь Жохань, который нагремел в своё время, правда, не слишком героически. Да и ответственность Вэй Ин чувствовал за своего племянника, пусть и не кровного: чуть не утопил. Он осадил себя, напомнив, что никто Цзинь Лиина топить не собирался – так считал Цзян Чэн. Забирая меч, Вэй Ин даже нахмурился, так как вовсе заблудился в мыслях. Цзян Чэн вообще-то ни разу не сказал, что Вэй Ин кого-то там утопил. Он сразу осознал ситуацию и винил, возможно, только племянника за неосторожность.

- Дядя Вэй! – услышал Вэй Ин перед собой.

Цзинь Лин заметил сосредоточенное выражение лица спутника и продолжал хмуриться.

- Что дядя Вэй? – Вэй Ин дружески перекинул руку через его шею и, не нажимая, повёл к дверям. Это были широкие двустворчатые двери, за которыми наверняка царило тепло, пар от горячих блюд, озеро всевозможных соблазнительных запахов. Даже от одной мысли о предстоящем Вэй Ин вдвойне ощутил холод подлой ранней весны, у которой что ни день, то погодный сюрприз.

- Говоря о том, что ты замёрз и голоден, ты думаешь, что это мои чувства? – не уступал Цзинь Лин, хотя противиться перестал, только возмущался, чувствовал, что о нём заботятся сильнее, чем в обычное время, но доказать не мог.

- Хватит уж храбриться, - Вэй Ин не выдержал, таки положил ладонь на шапку поверх головы спутника, вынуждая его пригнуться, но не отпустил.

- Ну дядя Вэй…

У Цзинь Лина никак не получалось выбраться из-под руки и избежать ладони на голове. Вэй Ин так и довёл его до самых дверей, потом отпустил, так как неудобно было открывать с занятыми руками. При всём при этом он совершенно забыл, что у других людей тоже есть руки и сообразительные головы. Цзинь Лин умел пользоваться и тем, и другим, правда, не всегда рассудительно, юн ещё, приключения играют, кровь бурлит. Он сам открыл дверь, наконец избавляясь от навязчивого благодетеля, сам двинулся к стоящему в стороне столу, уставленному мисками. Как их увидели, сразу засуетились, сразу подбежали, предлагая выпить и поесть. Вэй Ин ни на миг не засомневался бы, будь он один, но поить сразу после тяжёлой охоты неопытного мальчика, тем более, родного племянника Цзян Чэна – дело не самое благодарное. Вэй Ин только улыбался:

- Нет, нам поесть. И погорячее, чтобы прикоснуться невозможно было.

- Да кто может есть такое горячее? – продолжал и продолжал искать изъяны в любой фразе Вэй Ина Цзинь Лин.

- Горячее согревает.

- Горячее обжигает, - упрямо поправил Цзинь Лин.

Наконец они сели. Вэй Ин руки на столе сложил, дожидаясь, пока им подадут заслуженный обед.

- В кого ты такой несговорчивый пошёл? – поинтересовался он, не требуя ответа. – Может, у тебя возлюбленная есть?

- Не твоё дело, - ещё сильнее засопротивлялся Цзинь Лин.

- Почему? Имею я право поучаствовать в жизни близкого человека? – Вэй Ин к нему потянулся и заговорил тише. – Может, это не возлюбленная, а возлюбленный?

- Что?! – почти рявкнул Цзинь Лин, подскакивая с места. – Как только у тебя язык поворачивается?

- А у тебя как поворачивается таким тоном разговаривать со старшими?

- Так же, как у тебя с высказыванием нелепых, глупых, совершенно бредовых…

- Ну всё-всё, прости, - Вэй Ин показательно сдался, снова рукой потянулся и пригладил щёку собеседника. Ещё совсем холодную щёку, словно мраморную. От этого прикосновения Цзинь Лин дёрнулся, а потом поёжился. Явно по телу мурашки побежали.

- Дядя Цзян велел мне набираться опыта у тебя, - чуточку ворчливо, но уже не резко высказал Цзинь Лин. – А ты только и делаешь, что дурачишься. Как я должен набираться этого опыта?

- Цзян Чэн так сказал? – тепло от одного упоминания о том, что возлюбленный помянул его добрым словом, даже чуть ли не превознёс до небес. Как при таком искреннем отношении он может винить Вэй Ина в утоплении племянника? Вообще никак. Вэй Ин сам себе насочинял – так волновался. Фантазия у него с детства была хорошо развита.

Вэй Ин вдохнул поглубже, втягивая тёплый воздух, уютно пахший едой.

- Дядя Цзян всегда мне велит равняться на тебя. Только при этом продолжает постоянно тыкать носом меня в твои легкомысленные поступки. И какой урок я должен из этого вынести? – Цзинь Лин руками развёл, смирившись с участью почти накормленного и отогретого человека. Впрочем, противиться ей было противоестественно.

- Урок в отличии плохого от хорошего, - решил сумничать Вэй Ин.

- Получается, ты постоянно делаешь что-то плохое? Особенно если это касается вина.

- Эй, а вино-то тут при чём?

- Дядя Цзян считает, что ты им злоупотребляешь.

- Дядя Цзян слишком упрям. Вино не виновато, что его многие любят.

- Да, но речь шла не о виновности вина, а о тебе, - напомнил Цзинь Лин.

Вэй Ин заметил стоящий кувшин на полке. Вино из него добавляли для приготовления некоторых блюд. Вино, которое никак не сравнится с запасами главы клана. Вэй Ин не выдержал, поднялся за ним. Никто слова не сказал, так как каждый уважал первого помощника главы Цзян. Интересно, как бы изменилось их отношение, если бы они узнали, о предпочтениях своего главы, от которого продолжали ждать наследников. А если бы узнали, погнали бы развратного помощника прочь? Да кто осмелится выйти против Вэй Усяня?

Вэй Ин отпил сразу несколько глотков, только потом сел обратно на стул и громко поставил кувшин перед собой, не отпуская руки от его горлышка.

- Выпьешь? – предложил он Цзинь Лину.

Кажется, вопрос о заботе исчерпан и благополучно забыт. У Цзинь Лина даже щёки начали розоветь. Он шапку снял и наскоро проверил, не испортил ли причёску. Выглядел он хорошо, прямо как маленький господин. Собственно, он и был молодым господином, первенцем Цзинь Цзысюаня, у которого в руках был сосредоточен орден и клан.

Цзинь Лин протянул руку. Вэй Ин охотно уступил ему кувшин и наблюдал, как племянник трижды глотнул, а затем поставил кувшин на стол. Тут и еда подоспела. Настоящие яства. Все знали, что заклинатели для людей стараются, уже сколько дней без продыху исследуют озеро, невзирая на лёд и холод. Люди умели быть благодарными. Даже если бы им не платили за готовку на стол главы, они бы сразу согласились сделать это по первой просьбе. Хотя скорее они сделали бы это из корыстных соображений, рассчитывая оказаться поближе к важной фигуре и заслужить её одобрение.

- Противное, - прокомментировал Цзинь Лин.

- Как вино может быть противным? – пришла очередь возмущаться Вэй Ину. Он подхватил палочками кусочек рыбы без костей и практически сунул в рот собеседнику. – Вот, ешь и перестань говорить глупости.

Цзинь Лин не ожидал такого кормления, поэтому едва не подавился, но заговорил, только когда прожевал и проглотил:

- Тебе самому стоит переоценить свои пристрастия. Ты любое вино будешь оправдывать, даже самое омерзительное.

- А по-моему, кто-то оправдывается, потому что ещё мал, чтобы пить.

- Ничего подобного! – взвился Цзинь Лин.

На это у Вэй Ина был отличный довод: он взял очередной кусочек, теперь уже пряного мяса, и точно так же вложил в рот собеседника, который тут же принялся жевать и сердито сверкать глазами. Совсем разрумянился, будто его щёки действительно были скованы льдом, а теперь оттаяли. Так хотелось потискать их. Но Вэй Ин понимал истоки своего нехарактерного желания. Он давно не ласкал Цзян Чэна. Это вошло у него в ряд потребностей. А тут, прямо под боком, прямой его потомок. Вэй Ин не мог воспринимать его никак, кроме как родного племянника или даже сына.

Цзинь Лин проглотил мясо и сам взялся за палочки, пока его не продолжили кормить с рук. В планы Вэй Ина это не входило, так как он уже увлёкся. Вместо того, чтобы принять намёк собеседника, он выковырнул из большого блюда самый ароматный и золотистый кусочек мяса и протянул ему. Цзинь Лин чуть не поперхнулся, но показательно неторопливо проглотил то, что было во рту, а потом воззрился на Вэй Ина и чуть ли не засопел, сдвинув брови.

- Дядя Вэй, я что, такой маленький, что сам не способен палочки держать?

Наверное, в самом деле необычно смотрится, когда взрослый мужчина кормит другого мужчину, пусть и не такого взрослого. Это женщина может побаловать своего мужа, показывая свою нежность и заботу, и это не вызовет ни у кого странных мыслей. У Вэй Ина повода не было, но он не отказался от своей затеи и просто пододвинул кусочек мяса прямо к губам Цзинь Лина.

Цзян Чэн появился в дверях в тот момент, когда Вэй Ин таки добился уступчивости. Они с Цзинь Лином вместе повернулись на звук. Цзян Чэн так и застыл, хмуря брови точь-в-точь как племянник. Вэй Ин развеселился: ну не ревнует же, в самом деле. Это же глупо – ревновать к мальчишке, тем более того, кто ни за какие сокровища мира не согласится променять своего возлюбленного на красивое молодое личико. Вэй Ин палочки опустил, но не выпустил из рук. Ему так и хотелось проверить, насколько хватит терпения Цзян Чэна. Когда последний закрыл за собой тяжёлые двери, когда слуги засуетились, поспешно накладывая ещё одну порцию для наиважнейшего гостя, когда Цзян Чэн уже шёл к столику, такой же озябший, как и Цзинь Лин, Вэй Ин подцепил ещё один кусочек мяса, самые аппетитные выбирал. Но Цзинь Лин живо сообразил, как будет выглядеть перед родным дядей, порой очень резким в отношении, поэтому поспешно отодвинулся вместе со своей миской. Он взгляд в неё уткнул и принялся с увлечённостью есть.

Ничего не оставалось, как вздохнуть. Вэй Ин встретил Цзян Чэна высоко задранной головой и вопросом:

- Промёрз?

- Тебе не стыдно? – спросил Цзян Чэн со своей знаменитой резкостью.

- Мне? За что? – изобразил удивление Вэй Ин и как ни в чём не бывало принялся за еду.

- Не тебе, - Цзян Чэн отлепил от него взгляд и обрушил свой гнев на племянника. – Взрослый мужчина, а всё с рук ешь! Может, они вообще тебе не нужны? Ни выплыть сам не смог, ни есть не умеешь. Какой же из тебя заклинатель?

- Цзян Чэн! – попытался отвлечь его Вэй Ин, чувствуя, что сам виноват в выволочке Цзинь Лина. Не думал, что Цзян Чэн настолько рассердится. О причинах они подумают позже, сейчас важнее восстановить справедливость.

- Я не виноват! – взвился обвиняемый.

- Кто разрешал тебе говорить? – отрезал Цзян Чэн.

Цзинь Лин, хоть и со сверкающим взглядом, но примолк, явно обвиняя во всём непутёвого второго дядю.

- Цзян Чэн, успокойся, - Вэй Ин всерьёз вмешался, - посмотри на меня.

- Что я в тебе не видел?

Видел он и впрямь достаточно. Всё видел, даже то, что сам Вэй Ин увидеть был не в состоянии.

- Цзян Чэн! – прикрикнул Вэй Ин, пугая слуг. Они вообще притихли, даже кухонными приборами старались шуметь потише, да куда там: все предметы издают звуки, даже головка чеснока, когда её кладут на стол.

- Чего? – Цзян Чэн отстал от племянника, но продолжал тыкать в его сторону пальцем. – Ты видел, как он избалован?

- А тебе не приходило в голову, что кто-то другой мог настоять? Кто сказал, что он не слушает старших?

- Дядя Вэй! – вмешался и Цзинь Лин, не стерпел. – Я сам в состоянии оправдаться!

- А-а-а, так ты ещё и оправдываться будешь? – Цзян Чэн попытался снова переключиться на юношу, но Вэй Ин дёрнул его к себе, ухватив за то место, где накидка спереди сходится. Цзян Чэн вынужден был оставить племянника в покое. Он просто смотрел и хмурил брови. Он просто красноречиво показывал все свои мысли, половину из которых Вэй Ин наверняка упустил. Но пристальный взгляд сделал своё дело. Цзян Чэн сердился не всерьёз. Видимо, он просто разволновался, когда нигде не обнаружил двух самых близких ему людей. Была ещё сестра, но она давно выпорхнула из родного гнёздышка. А связи со временем ослабевают, хотя это не значило, что встреча будет прохладной. Вэй Ин ни за что не позволил бы Цзян Чэну проявлять сдержанность по отношению к Яньли.

Цзян Чэн, всё ещё хмурясь, сам взялся за палочки и подцепил такой же аппетитный кусочек мяса из миски, только что поставленной перед ним, а потом протянул этот кусочек Вэй Ину прямо под нос. Вэй Ин, не долго думая, потянулся за ним и взял, медленно снимая с палочек губами, не отводя взгляда от возлюбленного. Этот момент казался ему очень интимным, как будто все вокруг знали о связи своего главы. Тайна будоражила. Было даже немного жутковато от осознания, что вскоре всё-таки придётся обнародовать отношения, ибо слухи поползут и окажутся куда хуже правды. Цзян Чэну это не нравилось ещё больше. Наверное, он даже не опасался, а боялся. Иногда Вэй Ин заставал его одного в пустой комнате, отложившего все бумаги и чернила, смотрящего в окно на постепенно темнеющую улицу, не зажигая ни одной свечи. В такие моменты Цзян Чэн переживал за своё будущее и будущее клана, как все остальные люди. Вэй Ин никогда не спрашивал, о чём он думает, но был твёрдо уверен в своих домыслах.

Цзян Чэн сообразил, как это выглядит со стороны, – даже Цзинь Лин примолк и расхотел возражать – и вознамерился исправить положение, взял второй кусочек мяса и поднёс его к своим губам. Вэй Ин не понимал, что дёрнуло его на необдуманный поступок. Но Цзян Чэн ведь так и наставлял своего племянника, чтобы он учился отличать глупые поступки от правильных. Вэй Ин во всей красе продемонстрировал один из таких глупых поступков, быстро потянулся к Цзян Чэну, хватая его руку своей, и пододвинул его палочки к своему рту, в итоге завладевая его кусочком мяса. Цзян Чэн этого не ожидал. Вид оторопевшего Цзян Чэна того стоил. Он не сразу нашёл что сказать. Воспользовавшись моментом, Вэй Ин сам ему кусочек поднёс, переключая свою заботу с племянника на возлюбленного.

- Вкусно же, - подтолкнул Вэй Ин, удерживая палочки у губ Цзян Чэна.

Цзян Чэн взял кусок из его рук и сдался. Всем видом показал, что сдаётся. Возможно, он успокоился из-за того, что Вэй Ин точно так же кормил Цзинь Лина. Зато теперь он не мог отругать племянника за то, что он сам есть не умеет. Цзинь Лин смутился и сосредоточился на еде. Обычно он держался с высоко поднятой головой, порой вызывающе, хотя на самом деле всего лишь мальчишка, у которого много причин для смущения.

- Не знаю, что с тобой делать. Отлупить, что ли, - задумчиво произнёс Цзян Чэн, однако не подкрепляя свои слова ничем существенным. Он опять принялся за свою порцию, доставая из её содержимого самые вкусные кусочки и предлагая их Вэй Ину. Вэй Ин не артачился, просто принимал заботу возлюбленного. Когда-нибудь окружающие узнают правду, но точно не сегодня. Сегодня все напуганы резким появлением и недовольством главы на кухне. Слуги хорошо понимали, что Вэй Ин сегодня, прямо на их глазах, успокоил его, поэтому вряд ли видели в происходящем какой-то намёк.

- Ешь сам, - наконец привычно ворчливо отрезал Цзян Чэн и наотрез отказался кормить Вэй Ина с рук.

На этот раз Вэй Ин понял, что это окончательно. Если настаивать, Цзян Чэн только рассердится. Ничего не оставалось, как приступить к трапезе. Вэй Ин только взгляд Цзинь Лина перехватил и подмигнул ему. Но Цзинь Лин сделал вид, что не заметил.

Занимаясь активной работой ордена, Цзян Чэн откладывал письмо и документы, которые нельзя откладывать. Он возвращался к ним уже ближе к ночи и порой просиживал до утра, если Вэй Ину не удавалось утащить его. Тогда они сидели вдвоём и корпели над ненавистными записями.

Цзян Чэн выглядел действительно уставшим, когда Вэй Ин заглянул в его рабочую комнату. Он сидел согнувшись, почти скрючившись, упирался лбом в ладонь и пытался вникать в суть документов. Второй рукой он что-то помечал или вписывал. Вэй Ин зашёл, тихонько закрыв за собой дверь. Цзян Чэн и бровью не повёл, но явно заметил вторжение. Вэй Ин всегда был желанным гостем в его покоях и рабочих комнатах. Вэй Ин подозревал, что Цзян Чэн безумно радуется, когда ему не приходится одному корпеть над делами клана.

Вэй Ин не стал претендовать на документы, взял гребень и присел за спиной возлюбленного, прикоснулся к его волосам, уже не таким мягким и шелковистым, ибо по возвращении Цзян Чэн так и не нашёл времени хотя бы расчесаться. И одежда на нём сидела старая, уже помятая и наверняка пропитавшаяся его рабочим потом.

Цзян Чэн воспринял заботу как само собой разумеющееся. Он оставил свиток в покое и с наслаждением выпрямился, издал тихий стон, наслаждаясь приятными ощущениями. Вэй Ин быстро забыл о его спутанных волосах, прильнул к его голове губами и обнял на уровне груди. Волосы лезли в нос, забирались в рот, мешали смотреть. Но смотреть всё равно было не на что, ведь Цзян Чэн здесь, прямо перед ним, только глаза опустить. Но если их опустить, ничего, кроме его волос, Вэй Ин бы не увидел.

Вэй Ин отпустил его, не встретив ни сопротивления, ни ворчания, возобновил расчёсывание, медленно, начиная от кончиков волос и постепенно поднимаясь к голове. Когда Вэй Ин коснулся гребнем кожи Цзян Чэна, тот повернулся, одной рукой ловя лицо Вэй Ина, обхватывая его ладонью за щёку и подтягивая к себе. Он просто придвинул свою руку, а Вэй Ин последовал за ней, пока не встретился с губами, сладости которых так жаждал. Целый день без возлюбленного – это настоящее испытание. Вэй Ин целовал его неистово, словно старался проглотить, но наталкивался на такую же страсть и ввязывался в борьбу. Они так увлеклись, что, наконец опомнившись, разорвали долгий поцелуй и задышали часто-часто, обдавая друг друга горячим воздухом. Цзян Чэн не переставал ласкать щёку и подбородок Вэй Ина. Вэй Ин погрузил пальцы в его волосы, лохматя то, что уже успел расчесать. Он просто любовался Цзян Чэном. Он просто хотел вырвать из его рук все документы и прошения, и отвести к кровати, где заставил бы его полностью расслабиться, где смог бы доставить столько удовольствия, что Цзян Чэн думать бы забыл обо всех делах.

- Он полностью пришёл в себя, - словно оправдываясь, сказал Вэй Ин. – Он даже не простудился.

- Я знаю, - Цзян Чэн не мог говорить нежно, так, как говорили его прикосновения. Цзян Чэн был обязан сохранять строгость главы ордена. Вэй Ин не слушал интонацию. Он слушал его нежность.

Цзян Чэн потянул его к себе, и Вэй Ин поддался, переполз на коленях поближе к столику, а Цзян Чэн развернулся к нему. Вэй Ин всем телом к нему прильнул. Самочувствие Цзинь Лина поначалу заботило их обоих, но купание подо льдом при участии гуля никак на нём не сказалось. Цзинь Лин даже смог вернуться к нормальной работе. И Цзинь Лин заставлял Цзян Чэна беспокоиться. Кого он пытался обмануть, скрывая свою любовь к племяннику?

- Я так соскучился по тебе, - пожаловался Вэй Ин, прикасаясь к его щеке губами, потом ведя ими до шеи. Цзян Чэн поддавался, подставлял те участки тела, до которых Вэй Ин хотел добраться. Но самого желанного он коснуться пока не мог. Для этого необходимо перебраться в более спокойное место, где не будет слуг с сообщениями и внезапно нагрянувших гостей. Вэй Ин всё-таки рискнул. Он часто рисковал, не изменил своей привычке и на этот раз, полагая, что услышит постороннего загодя. Он задрал полу ханьфу Цзян Чэна и навалился на него, вынуждая отклониться назад. Цзян Чэн пытался удержать равновесие, а Вэй Ин давил и давил, пока не добился своего. Цзян Чэн просто рухнул на спину, тут же по привычке раздвигая ноги. Опомнился, наверное, но проявлять опасения было поздно. Вэй Ин уже забрался одной рукой под его одеяния. Кожа у Цзян Чэна была горячая. Желанная и горячая, просто-таки полыхающая ответной страстью. Вэй Ин не ограничился простым прикосновением, забрался в его штаны и коснулся мгновенно восставшей плоти. Цзян Чэн подавил стон, но не успел проконтролировать порыв тела. В итоге он дёрнулся в руку Вэй Ина, а потом таки взял себя в руки и просто лежал, наслаждаясь ласками, как наслаждался ими Вэй Ин.

- Постой… - Цзян Чэн всё-таки воспротивился.

- Что такое? – Вэй Ин остановил руку.

- Я грязный весь. Сутки не мылся, а ты…

- Ну и пусть, - мгновенно развеял его опасения Вэй Ин. – Я люблю тебя любого. Будь ты даже изуродован и обездвижен тяжёлой болезнью, я всё равно буду любить тебя.

- Бескорыстный дурак, - этой фразой и расслабленным телом Цзян Чэн показал, что сдаётся. Ему хотелось сдаться, и он поддался свои желаниям.

Вэй Ин не был таким уж дураком, каким любил выставлять его на словах возлюбленный. Он понимал, где они и чем занимаются. Он посильнее сдавил плоть Цзян Чэна, вырывая-таки отчётливый стон, и заставил его снова толкнуться в свою руку. Цзян Чэн уже пребывал на пике страсти, извергнувшись в штаны. Большую часть Вэй Ин успел поймать. Он медленно потянул руку из-под его одеяний, оставляя Цзян Чэна просто лежать. Цзян Чэн не делал никаких попыток подняться, просто лежал и ловил воздух ртом, как выброшенная на берег рыба. Он позволял себе расслабиться, потому что знал, что Вэй Ин настороже и предупредит его о приближении постороннего.

Вэй Ин вытер руку и смял испачканную тряпицу. Такую уже не сунешь за отворот ханьфу. Казалось бы, что не сунешь. А Вэй Ин убрал её обратно, испачканную в семени Цзян Чэна. Ему не было противно. Он снова навис над Цзян Чэном и прильнул к его губам, ощущая, как ответные объятия сомкнулись за его спиной. Цзян Чэн прижимал его к себе крепко-крепко и так же охотно целовал. Вэй Ин испытывал неудобство. Ему тоже хотелось разрядки. Он посылал и посылал мысленные сигналы возлюбленному, но не достигал цели. Существует категория возможностей, недоступных самым мудрым заклинателям в мире.

- Цзян Чэн, - наконец Вэй Ин оторвался от него.

- Что такое? – ни капли недовольства. Цзян Чэн действительно прислушался к его интонации, хотел, чтобы они оба наслаждались, не отвлекаясь на постороннее.

- Мне тоже надо…

Цзян Чэн, конечно же, понял. Он продолжал лежать, разглядывая Вэй Ина, а потом просто толкнул его и перекатился, вынуждая Вэй Ина лечь на спину. Он точно так же, без стеснения, сунул руку под одеяния возлюбленного и повторил все его действия. Вэй Ин реагировал куда ярче. Он думал, его разорвёт от желания, а Цзян Чэн, как назло, медлил. Медленно водил рукой, медленно зажимал кончик, делая большие паузы, за которые его убить хотелось. В итоге Вэй Ин вообще перестал воспринимать окружающее. Но теперь эту заботу взял на себя Цзян Чэн.

Когда они оба получили облегчение, Цзян Чэн лёг рядышком, закрывая лицо обеими руками. Его руки пахли семенем, а он ничуть не кривился. Вэй Ин повернулся набок, к нему, положил руку на его грудь и просто рассматривал его расслабившееся черты лица, которые получалось рассмотреть. Цзян Чэн был просто-таки демонически красив. Вэй Ин понимал, что его восприятие, скорее всего, искажают чувства. Он взял Цзян Чэна за запястье и потянул его руку вниз.

- Я хочу видеть твоё лицо, - произнёс он шёпотом, словно тайком.

Цзяне Чэн опустил руки и повернул голову к нему.

- Голова трещит, - сознался он.

- А почему не сказал?

- Выпил настойку, думал, поможет.

Вэй Ин некоторое время просто изучал его черты, которые знал наизусть, мог бы сам нарисовать. Но он уже давно не рисовал Цзян Чэна, опасаясь передать в своих рисунках истину. Ничего не оставалось, как потянуться ко лбу возлюбленного и прикоснуться к нему губами. Цзян Чэн снова поддавался. Забрать его боль, Вэй Ин, конечно, не мог, но разделить её – вполне. Он почувствовал, как Цзян Чэн расслабился в его объятиях. Цзян Чэн, который всегда желал оставаться настороже, сейчас просто плыл по течению, рассчитывая, что его предупредят об опасности. Вэй Ин просто улыбнулся ему в лоб, не отпуская губ, а горячий воздух из носа раздувал мельтешащие перед глазами волосы.