Майкл откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза: дорога давала ему время для передышки, для небольшого отдыха. Тур — это всегда утомительно, даже если ты не выезжаешь за пределы родной страны. Но весь тот драйв, энергию и любовь, что он получал на сцене, на концертах, он бы не променял ни на что другое на свете. У него была уникальная возможность рассказывать в песнях о том, что волнует, о том, что тревожит его сердце и душу, творить, надеясь, что меняешь этот мир к лучшему. Он просто не знал другой жизни.
Когда к нему приходили просьбы посетить больницы или приюты, Майкл никогда не отказывался: певец просто не мог лишить детей той толики радости и помощи, которую он мог им дать. Даже если само место, как в данном конкретном случае, стояло на самом отшибе небольшого городка, практически у леса.
Автомобиль едва затормозил на подъездной дорожке, а к нему уже спешила миссис Уолтер — директор приюта.
— Здравствуйте, мистер Джексон, — улыбнулась женщина. — Мы так счастливы, что вы приехали к нам! В наш скромный, небольшой приют.
— Здравствуйте, — улыбнулся певец, — я не мог не приехать.
Вспышки фотокамер репортеров, которые не смогли не осветить очередной момент жизни популярного певца, на миг ослепили, и Майкл пожалел, что не успел надеть солнцезащитные очки.
Стоило им войти в двери приюта, как Майкла окружили дети. Восторженные приветствия, улыбки, объятия. Певец невольно заулыбался, видя счастливые лица детей, обращенные к нему, ощущая эту волну чистой детской любви, без налета фанатизма или пошлости, без какой-либо фальши.
— Тише, дети, тише! — призвала воспитанников к порядку миссис Уолтер. — Думаю, мистер Джексон еще успеет ответить на все ваши вопросы и раздать автографы, а мы, в свою очередь, проведем для него небольшую экскурсию по нашему чудесному дому, а потом покажем наше небольшое, любительское представление.
— По мне это просто чудесный план, — улыбнулся Майкл. — Ну что ж, не будем терять времени.
Певец в сопровождении директора, воспитателей и окруженный детьми направился прямо по коридору. Телохранитель и водитель певца держались чуть в стороне, а репортеры же убежали вперед, чтобы успеть снять лучший кадр и ничего не упустить.
— Вот тут у нас классные комнаты, где дети учатся, — указывала миссис Уолтер налево. — Тут — столовая. У нас хорошо готовят, но фруктов, конечно, не хватает, особенно зимой.
Майкл внимательно слушал женщину, заинтересованно кивая. Несмотря на всю доброжелательность и улыбчивость и детей, и взрослых, что за ними тут присматривают, в самих стенах здания затаился какой-то неясный холод, смутное ощущение ненужности и одиночества.
Он всегда ощущал подобное слишком остро, как малейшие колебание в воздухе. Аура места, она проникала в него самого, накладывая отпечаток, и если место было хорошим, то и на душе становилась светло, но в данную минуту там гнездилась печаль, и чем дальше они шли, тем острее она чувствовалась.
Когда они поднялись на второй этаж, сердце в его груди дрогнуло, словно в предчувствии чего-то нехорошего.
— Тут у нас спальни воспитанников, они поделены на мужские и женские, а также отдельные умывальные комнаты со всем необходимым, — продолжала рассказывать миссис Уолтер, как ее прервал громкий крик:
— Мэгги, стой! — из ближайшей от них умывальной.
В большой комнате, отделанной кафелем, с рядами раковин по одну сторону стены и душевыми кабинками на противоположной, гулял шквальный ветер. Девочка стояла на подоконнике перед открытым нараспашку окном и дрожала словно лист. Посередине умывальной стояла вторая девочка и с ужасом смотрела на первую.
— Мэгги Томсон! Дженнифер Льюис! Что тут происходит?! — директор приюта ошарашенно смотрела на открывшуюся перед ее глазами сцену.
— Миссис Уолтер, — бросилась к директору Дженнифер. — Она сошла с ума! —девочка указывала на Томсон. — Мэгги свихнулась!
Заметив Майкла, Дженнифер на миг отступила и потупила глаза, смутившись. Директор же покраснела и сделала несколько быстрых шагов в сторону умывальной.
— Томсон! Спускайся немедленно — это опасно! — решительно шагнула женщина в ее сторону, с намерением схватить ребенка и стащить с подоконника.
— Стойте! — крикнула девочка, и в ее руках блеснули раскрытые ножницы. — Не подходите ко мне!
Майкл смотрел на все происходящее с явной растерянностью. Он видел и ощущал, что эта девочка словно один большой сгусток печали и боли. В голове не укладывалось, что могло довести ребенка до такой степени отчаяния, из-за чего девочка стояла теперь на грани жизни и смерти, причем, в буквальном смысле этого слова!
Директор и остальные воспитательницы тут же разогнали детей по комнатам.
— Миссис Уолтер, — хотела запротестовать Дженнифер. — Я…
— В комнату, быстро!
Возле умывальной остались только взрослые и маленькая девочка на подоконнике.
Мэгги ничего не видела и не слышала вокруг себя. Сначала она просто хотела спрятаться от разгневанной Льюис, забежала в умывальную, но спрятаться там было негде, и вот Дженнифер уже стояла в дверях, с искаженным от гнева лицом.
Мэгги попятилась назад, сжимая в руках ножницы. Они были плохой защитой, да и Мэгги не смогла бы ударить Дженнифер. Столкнувшись спиной с подоконником, Мэгги вскочила на него и дернула окно, раскрывая нараспашку. От высоты на миг закружилась голова, но Мэгги, глубоко вдохнув воздух, встала в полный рост, развернулась лицом к Дженнифер и дрожащим голосом сказала:
— Не подходи ко мне.
Сейчас Мэгги не ощущала свое тело и почти ничего не видела — мешали слезы. Ее лихорадило, дышать было тяжело. Горло сдавило рыданиями, а сердце билось в груди так отчаянно быстро, что казалось вот-вот покинет грудную клетку. Пальцы сжимали холодные металлические ручки ножниц до боли — то единственное реальное, за что она могла уцепиться в этом океане подступающей паники.
Почему-то именно сейчас ей так ярко и живо вспомнилось то время, когда были живы папа и мама, и свет солнца, проникающий сквозь густую крону дуба, и голос мамы, читающий ей книжку на ночь.
— Долго шел Маленький принц через пески, скалы и снега и, наконец, набрел на дорогу. А все дороги ведут к людям, — наизусть начала она читать строчки из книжки «Маленький принц».
« — Добрый день, — сказал он.
Перед ним был сад, полный роз.
— Добрый день, — отозвались розы.
И Маленький принц увидел, что все они похожи на его цветок.
— Кто вы? — спросил он, пораженный.
— Мы — розы, — отвечали розы.
— Вот как… — промолвил Маленький принц.
И почувствовал себя очень-очень несчастным.»
Майкл вздрогнул, услышав ее тихие слова.
Книга хоть и рассказывала о маленьком мальчике, но была далеко недетской. Не каждому ребенку позволили бы читать такую книжку, не говоря уже о том, чтобы цитировать ее на память. Но эта девочка не была похоже на обычных детей: погруженная в себя, одинокая, болезненно-бледная, словно фарфоровая куколка.
— Я вызвала скорую, пожарных и полицию, — шепотом сказала директору одна из воспитателей. — Скоро должны приехать.
Миссис Уолтер согласно кивнула, показывая, что все сделано правильно.
Все смотрели на девочку на окне, боясь двинуться, но Майкл вдруг осознал, что если никто ничего не попытается сделать, то ребенок вряд ли дождется приезда кого-то из специальных служб. Он должен был хотя бы попытаться.
Певец медленно шагнул в умывальную, по направлению к девочке. Он не знал, что сказать, не знал, как она может отреагировать на его слова, но глубоко вздохнув:
— Вот тут-то и появился Лис, — озвучил следующую строчку из текста книги.
Взгляд Мэгги вдруг стал более осознанным, и она посмотрела на него. Майкл замер ровно посередине комнаты, словно повторяя действия лиса из книжки.
— Здравствуй, — сказал он.
«— Здравствуй, — вежливо ответил Маленький принц и оглянулся, но никого не увидел.
— Я здесь, — послышался голос. — Под яблоней…
— Кто ты? — спросил Маленький принц. — Какой ты красивый!
— Я — Лис, — сказал Лис.
— Поиграй со мной, — попросил Маленький принц. — Мне так грустно…
— Не могу я с тобой играть, — сказал Лис. — Я не приручен.
— Ах, извини, — сказал Маленький принц.»
С каждой произнесенной строчкой Майкл приближался к девочке на шаг ближе и вот остановился почти у окна. Мэгги смотрела на него настороженно, но не двигалась, завороженная этим спокойным, певучим тембром с нотками тепла и доброты. Они словно проникали в нее, разрушая стену холода, вселяя робкую надежду, что все еще может измениться к лучшему.
— Здравствуйте, — голос у девочки был тихим, осипшим. — Вам тоже нравится «Маленький принц»?
— Да, это очень хорошая история, хоть и очень печальная.
— Она не печальная, ну если только немного, — покачала головой девочка.
— Да? — удивился Майкл. — А какая?
— Добрая, — улыбнулась ему Мэгги. — Принц же вернулся домой, к своей розе.
— Да, — кивнул Майкл, соглашаясь. — Может, спустишься ко мне, — он медленно протянул девочки руку, — и мы поговорим о принце в более спокойном месте? Ты покажешь мне свою любимую книжку. Знаешь, я тоже люблю книги, это одно из самых величайших изобретений человечества.
Мэгги смотрела на протянутую ладонь, и ее рука дернулась в его сторону. Казалось, еще секунда, и девочка решится спуститься с подоконника. Но тут резкий звук сирен за окном заставил ее отшатнуться.
— Ну наконец-то они приехали, — выдохнула директор. — Эта девчонка и так опозорила меня перед всеми.
Страх внутри Мэгги снова стал подниматься грозной, черной волной цунами: они схватят ее, увезут, запрут в тюрьму! Она слишком много плохого натворила сегодня, и никто не станет ее защищать. Лезвие ножниц словно само собой прижалось к тонкой коже запястья.
— Я не хочу, чтобы меня забирали в тюрьму! Я не хотела ничего плохого! — запричитала она, всхлипывая. — Пусть они уедут!
Майкл в ужасе наблюдал за этой агонией маленькой души. Край подоконника был слишком близко: один неверный шаг назад… Да стоит ей просто оступиться и…
Сердце певца замерло. Еще большие опасения вызывали ножницы в подрагивающих детских руках. Действовать надо было быстро.
Мужчина сделал решительный шаг и, протянув руку, стащил Мэгги с окна.
— Ой! –громко воскликнула девочка, оказавшись в объятиях певца.
Ножницы, с металлическим лязгом, упали на пол, а рубашка Майкла тут же окрасилась алым: длинный порез на руке ребенка протянулся от локтя вниз. Мужчина крепко зажал его своей ладонью, пытаясь остановить кровь.
— Я не хотела ничего плохого! Не хотела ничего… Я просто устала. Очень-очень устала, — лепетала она, уткнувшись лицом в его рубашку.
— Все будет хорошо, Мэгги, — шептал он девочке, обнимая сильнее, пытаясь передать хоть малую часть своего тепла, часть света, доброты, что была так необходима этому одинокому, напуганному сердечку.
— Мистер Джексон, простите, — вокруг них уже стояли медики и полицейские, — можно нам осмотреть девочку?
Мэгги инстинктивно прижалась к Майклу, ухватившись за него здоровой рукой.
— Мэгги, они просто хотят осмотреть твою рану, — отстранился Майкл от ребенка. — Никто ничего плохого тебе не сделает, — он поймал взгляд девочки. — Ты мне веришь?
Она молча кивнула, на этот раз позволяя ему отстраниться, и подпустила к себе медиков.
— Мистер Джексон, — тут же подбежала к нему миссис Уолтер, — мне так неудобно перед вами за этот чудовищный инцидент. Томсон всегда была странным ребенком…
— Странно тут лишь одно, — строго посмотрел на женщину певец. — Это то, как взрослые могли допустить, чтобы ребенок дошел до столь крайней степени отчаяния!
Директор, замолчав, отошла от него и стала наблюдать за манипуляциями медиков, параллельно разговаривая с одним из полицейских.
Порез на руке оказался весьма глубоким, и Мэгги нужно было отвезти в больницу.
— Я поеду следом, — коротко сказал Майкл, увидев зажегшиеся страхом глаза Мэгги, ищущие его среди взрослых. Равнодушных, жестоких взрослых, которым, казалось, совершенно нет дела до маленькой девочки в толпе таких же как она сирот.
Душу Майкла переполняла горечь. Ему хотелось поскорее покинуть эти стены, но сначала…
— Офицер, — обратился он к одному из полицейских, уже собиравшихся уходить.
— Ох, о…мистер Джексон, — отозвался человек в форме. — Здравствуйте, чем могу вам помочь?
— Я бы хотел переговорить с вами насчет произошедшего инцидента.
— Ох, да, конечно, мы быстро все уладим, — затараторил тот.
— Нет! — резко оборвал его Майкл. — Мне бы, наоборот, хотелось, чтобы вы как следует разобрались с делами в приюте, с привлечением всех необходимых служб и экспертов, — громко заявил певец, не обращая внимания на гневный взгляд, которым его прожигала директор.
— Оу, ну конечно, — кивнул полицейский немного озадаченно.
Было видно, что ему не особо хотелось разбираться с делами приюта и истериками его воспитанников, но возразить столь известному человеку он не посмел. Майкл же пообещал себе, что как только вернется в отель, обязательно обзвонит всех знакомых, способных повлиять на ситуацию.
Также он, как никогда, был рад присутствию репортеров — уж они то точно не выпустят из своих хищных когтей такую сенсацию: «Майкл Джексон предотвратил самоубийство девочки», — именно такими заголовками будут пестрить завтрашние газеты, а значит, замять дело и спустить все на тормозах уже не выйдет, и, возможно, все виновные будут наказаны. А сейчас нужно было позаботиться об одной-единственной девочке — он обещал это ей и самому себе.
Мужчина быстрым шагом направился к выходу.