Пять лет спустя.

      Шумная, разноцветная и веселая толпа детей, с распахнутыми от удивления и восторга глазами, проходит через огромные ажурные ворота «Неверленда».

      Майкл видел подобное уже не в первый раз, но все равно радовался, словно это было впервые, счастливый от того, что может подарить этим детям хоть немного радости, хоть немного волшебства. Вместе с ними он словно сам возвращался в детство, но не в то, которое было наполнено постоянными репетициями и гастролями, а в то, о котором он так много и долго мечтал.

      Сегодня был солнечный, даже жаркий день, и мужчина решил, что может выкроить несколько часов, чтобы поиграть с маленькими гостями во дворе. Для детей не было большего счастья, чем не просто оказаться на знаменитом ранчо, но и встретить его хозяина, этого доброго волшебника из реально существующией страны чудес. Дети уже проехались на игрушечном поезде по железной дороге, посмотрели на животных в зоопарке, покатались на аттракционах, а теперь все задорно играли в водную битву возле бассейна.

      В этот момент и сам Майкл не удержался и присоединился к детворе, разбившейся на две команды. Они бегали вокруг бассейна, стреляя друг в дружку из водяных пистолетов. Майклу нравилось, что дети, после нескольких минут привычного фанатского ажиотажа и стеснительности, начинали воспринимать его, если ни как равного, то хотя бы как обычного человека, без ненужного поклонения и раздражающей лести, чем обычно грешили взрослые в его окружении.

— Майкл! — знакомый голос окликнул его.

      Он едва успел развернуться, как ярко-желтой стрелой к нему подбежала темноволосая девочка и крепко обняла, весело смеясь.

— Мэгги, как же ты выросла! И это всего лишь за какой-то год! — рассматривал он девчушку. — А где твои родители?

— Там, — кивнула она в сторону гостевого домика.

      Мэгги Томсон нашла новую семью через полгода после того страшного случая, что свел их вместе. Бездетная пара, прочитав про нее в газете, сначала взяла над девочкой опеку, а потом и вовсе удочерила.

      Майкл же не выпускал девочку из виду, полностью удостоверившись, что маленькая поклонница Экзюпери, наконец, обрела семью и любящий дом. Девочка получала почтой билеты на концерты певца, если они проходили в близлежащих городах, часто гостила на его ранчо во время каникул, и ее появление здесь сегодня Майкла ничуть не удивило.

— Рассказывай, как у тебя дела? —  спросил Майкл, когда они отошли подальше от играющей толпы и шума.

— Все хорошо, я с отличием перешла в среднюю школу, — похвасталась Мэгги.

— Совсем взрослая, — улыбнулся он.

      Они остановились у большого дуба, который так напоминал Мэгги тот самый дуб из ее далекого детства. Девочка села на траву и посмотрела вверх, на солнце, сквозь густую крону дерева. Майкл сел рядом.

— Когда-то давно, я уже плохо это помню, хотя и изо всех сил стараюсь не забыть, отец рассказывал мне истории про сказочных эльфов, которые жили в кроне дуба, — сказала Мэгги. —  Интересно, здесь они есть?

— Все возможно, — улыбнулся Майкл. —  Я с раннего детства был уверен, что наш мир наполнен волшебством, и на своем ранчо я постарался собрать его повсюду. Уверен, что ты не забудешь эти истории. Они навсегда останутся в твоем сердце.

— Я кое-что тебе покажу, — Мэгги вытащила из сумочки на боку небольшой блокнот и протянула Майклу. — Только, тсс, это секрет.

      В блокноте, пока еще детским, но аккуратным почерком были записаны истории про волшебных существ и небольшие иллюстрации к ним.

— Мэгги, это прекрасно!

— Тебе действительно нравится? —  улыбнулась девочка.

— Да, — кивнул он, и в его взгляде не было и намека на снисходительность, с какой обычно взрослые смотрят на детские рисунки. — Я считаю, что ты можешь стать прекрасным писателем и рассказать свои сказки всем детям мира.

      От его слов Мэгги просияла: мнение Майкла, пожалуй, было даже важнее и авторитетнее, чем мнение новых родителей, которые были просто замечательными, добрыми, понимающими, любящими, практически родными, но… Мэгги казалось, что только Майклу она может рассказать все, любой свой самый страшный секрет и, что самое главное, он поймет ее и не осудит.

— Я недавно столкнулась с Дженнифер Льюис, — ее голос понизился до шепота.

— Это та самая девочка, что травила тебя в приюте? — нахмурился Майкл. —  Она ничего тебе не сделала?

— Нет, — покачала Мэгги головой, — мне кажется, она меня даже не узнала, а если и узнала, то поспешила в другую сторону. Знаешь, она шла рядом с девочкой примерно моего возраста и выглядела счастливой, — Мэгги легла на траву. — Я рада, что у нее все хорошо, просто хотела бы… перед ней извиниться.

      Майкл знал о том случае с фотографией, но неужели Мэгги не перестала винить себя за ту вспышку гнева, что разожгла в ней сама Льюис?

      Он тихо покачал головой:

— Я думаю, что она давно простила тебя.

— Не уверена, — Мэгги повернула руку ладонью вверх и посмотрела на тоненький розовый шрам, протянувшийся от сгиба локтя и почти до запястья.

— Майкл?

— Что? — посмотрел он на нее.

— Спасибо тебе за то, что был там, за то, что спас меня тогда, — тихо произнесла она.

      Майкл грустно улыбнулся. На глаза набежали непрошенные слезы. Как бы он хотел, чтобы ей никогда не пришлось пережить тот страшный день.

— Не надо благодарить меня, просто знай, что в любой день, любого года, сколько бы ни прошло еще лет, ты всегда можешь попросить меня о помощи. Между нами крепкие узы, которые никому не удастся разорвать.

« — Я ищу друзей. А как это — приручить?

— Это давно забытое понятие, — объяснил Лис. — Оно означает: создать узы.

— Узы?

— Вот именно, — сказал Лис. — Ты для меня пока всего лишь маленький мальчик, точно такой же, как сто тысяч других мальчиков. И ты мне не нужен. И я тебе тоже не нужен. Я для тебя всего только лисица, точно такая же, как сто тысяч других лисиц. Но если ты меня приручишь, мы станем нужны друг другу. Ты будешь для меня единственным в целом свете. И я буду для тебя один в целом свете…»