Итак, я лежал и размышлял, пока рассвет наконец не позолотил крыши домов напротив. Потом взошло солнце. Потом солнце поднялось довольно высоко. А вредный мальчишка все дрых да дрых.

Вдруг я совершенно случайно пихнул его локтем под ребра. Когда ногу заносил для пинка.

Натаниэль сонно завозился и разлепил глаза. Я улыбнулся ему.

- Доброе утро, Нат!

Мальчишка рывком подскочил в кровати и тут же вскрикнул, схватившись за пятую точку. Его глаза испуганно распахнулись.

- Бартимеус! Что ты делаешь в моей постели?! - завопил он.

"Началось!" - мрачно подумал я. Хорошее настроение улетучилось. Какой же я идиот, что поверил ему!

- Ты ничего не помнишь, верно? - усмехнулся я, приподняв бровь.

- Что я должен помнить?! Почему я голый?! У меня задница болит! - несчастным голосом запричитал он. И тут же с яростью уставился на меня. - Что ты со мной сделал, демон?!

Я выбрался из постели, дав Нату полюбоваться моим прекрасным обнаженным телом, и пересел на пушистый ковер возле окна. Смотреть на эту мерзкую лживую морду мне ни капельки не хотелось.

- Я помню! - орал за спиной Натаниэль. - Я вчера слишком много выпил! А ты нагло воспользовался моим беспомощным состоянием!

- Вообще-то, ты сам меня просил. И все время ныл "пожа-алуйста!" - не выдержал я, хотя и не собирался больше с ним разговаривать.

- Заткнись, злобный демон! Я не мог тебя ни о чем умолять! Я отключился еще по дороге домой! - истерично завизжал он. - А ты... ты... притащил меня сюда... Воспользовался мной...

Он вдруг замолк. В комнате повисла звенящая тишина. Слышно было только как внизу ходит экономка.

- Ох!.. Вот же ж... - вдруг простонал Натаниэль. Видать, вспоминать начал.

- Отпусти меня, - устало вздохнул я.

Мальчишка не отвечал. Я обернулся. Он сидел, низко наклонив голову и закрыв лицо одной рукой. Я хмыкнул и отвернулся.

Так мы и сидели в разных концах комнаты, пока я не услышал за спиной невнятный шорох.

Натаниэль подполз ко мне и обнял за шею. Я скинул его руки.

- Бартимеус, прости меня, пожалуйста, - заныл он, снова пытаясь подластиться. Но я ему уже не верил. - Я полнейший идиот. [А я ему давно об этом говорил!] Я просто перепугался очень. Проснулся, а все болит...

Я молча повернулся к нему спиной. В основном, чтобы он не заметил, как довольно я улыбаюсь.

Он снова попытался обнять меня. Я дернул плечом, и он просто уселся рядом.

- Ну, пожалуйста! Прости меня. Я что хочешь для тебя сделаю...

Я заинтересованно прислушался. Пусть еще потреплет языком немного.

- Я повел себя, как последняя скотина. Я и есть скотина... Бартимеус, ты мне сейчас очень нужен, как никогда. Пожалуйста, не отталкивай меня.

Я уже почти простил. Что поделаешь, добрый я слишком. Взглянул, чтобы полюбоваться на его виноватую рожу, [Такого зрелища мне еще видеть не доводилось.] и заметил, что по его щекам обильно текут слезы.

- Ты чего ревешь-то? - спросил я.

- Не знаю, - хлюпнул он.

[Да, слышал я о таком, бывает у людишек в их первый раз. Они там, вроде, типа что-то теряют. Хотя, что там потерять можно, мне решительно не понятно. Вредность, чванливость и хамство остаются при них, а чего еще надо волшебнику?]

Утешать я и вообще-то не умел, а тут и вовсе не знал, что сказать. Поэтому молча вытер мальчишке слезы с глаз и прижал его лицом к своей груди, чтобы ревущей рожи видно не было. Как это ни странно, но он не возмутился, а затих, удобно привалившись ко мне. Мы немного так посидели, пока я не удостоверился, что он не собирается больше реветь.

- Отпусти меня, а? Ну хоть на пару недель? - попросил я.

Натаниэль напрягся, и я пояснил:

- Нет, не прямо сейчас, конечно. Завтра. Отпустишь?

Он горестно вздохнул, помолчал, но все же согласился.

      Вызвал меня Натаниэль снова спустя несколько недель. И сразу же отправил на нуднейшее задание шпионить за каким-то придурком. Честно говоря, я был немного обижен столь прохладным приемом. Тем не менее, вечером я вернулся с подробным отчетом и даже не поленился принести Нату перед сном чай в постель и пожелать ему доброй ночи.

А наутро Натаниэль проснулся и вовсе в отвратительном настроении.

- Я не хочу вставать, я устал, я плохо себя чувствую! - выдал он пришедшему его разбудить бесу и запустил в него подушкой.

Когда он, наконец, соизволил подняться, то заявил, что одеваться не будет, а будет ходить весь день в пижаме.

- Но господин Мэндрейк, - попытался урезонить его дворецкий. - Там пришла госпожа Пайпер.

Натаниэль скорчил рожу и замахал на него рукой.

- Ах, нет, отошлите, пожалуйста, госпожу Пайпер, немедленно. Меня от ее вида тошнит. И вообще, пусть никто ко мне не заходит. Меня от всех тошнит, кроме Бартимеуса.

- Как скажете, господин Мэндрейк, - удивленно пробормотал дворецкий, косясь на меня.

Я удобно устроился в любимом кресле Натаниэля и шокированно наблюдал за всем этим безобразием.

За спиной дворецкого нарисовалась и экономка. Она тоже пялилась на меня, как на экспонат в музее.

- Ваш завтрак, господин... - начала она.

- Не буду я завтракать! Никакого завтрака! Уходите все! - завопил Натаниэль и захлопнул дверь.

Он плюхнулся на кровать и насупленно на меня посмотрел.

- Бартимеус, нельзя ли сделать так, чтобы ты не улетал в это свое Иное место? - сердито вопросил он. - Тебя вот не было очень долго, а я скучал. Ты был мне так нужен! Разберись как-нибудь с этим вопросом. Да что ж за дурацкая пижама!

Я молча смотрел на него. Слов у меня не было, даже нецензурных. Но, кажется, тут пригодились бы розги.

- Что это ты творишь? Ты как с людьми разговариваешь? - я кивнул на дверь, за которой исчезли слуги.

- Ну не хочу я завтракать, - капризно буркнул Натаниэль. - Что такого-то? И вообще, мне нехорошо. Меня тошнит.

Он обиженно фыркнул. И вдруг действительно убежал в ванную, зажав ладонью рот.

Вернулся он очень нескоро, я уже собирался пойти и проверить, как он там. [Не то, чтобы я волновался за него, вовсе нет.]

Вид у него был бледноват, но не более того. Он уселся за маленький столик у окна и заявил:

- Бартимеус, я есть хочу. Сходи принеси мне завтрак.

- Ты же от него отказался, забыл? - напомнил я, не двигаясь с места.

- А теперь я зверски голоден. Принеси мне яичницу с беконом и клубничный джем. Да, еще тосты и ореховую пасту. И свежевыжатый яблочный сок. И поскорее!

Вздохнув, я потащился на кухню, пока ему еще какая глупая идея в голову не пришла.

Вскоре я уже наблюдал умилительную, правда, не совсем аппетитную картину - как Натаниэль лопает яичницу, щедро политую джемом, закусывая обмазанным ореховой пастой беконом.

- Ты что, действительно это ешь? - не выдержал я, заглядывая ему в тарелку. - Выглядит отвратительно!

- Да? А мне что-то хочется... - рассеянно пробормотал Натаниэль, пытаясь прижаться ко мне и принюхиваясь. [Я на всякий случай пах свежей мятой. Не люблю, когда кого-то тошнит на меня.] - Я бы еще от оладушек с творогом не отказался. И эта, такая, пахнет вкусно... Горчица! Ложкой бы ел!

- Вечно тебе что-то хочется, Нат. Что вредно для твоего здоровья. А ведь я тебя предупреждал... - я нежно погладил его по волосам, и он потянулся за моей рукой, такой открытый и доверчивый... - Я же говорил тебе, что волшебники боятся вступать с духами в интимную связь.

Натаниэль замер с вилкой в руке и с вялым интересом покосился на меня. Ну хоть сейчас слушает!

- Это ведь единственный вариант отношений, уникальный, заметь, при котором возможна мужская беременность. И вероятность ох как велика.

Вилка выпала из руки Натаниэля и со звоном грохнулась на тарелку. Мальчишка стремительно позеленел.

- А-а-а!!! - заорал он, срываясь с места и вылетая из спальни. Вскоре я услышал, как он топочет этажом выше, не переставая орать.

Захлопали бесчисленные открываемые и закрываемые двери и дверцы. Натаниэль носился туда-сюда со скоростью взбешенного марида. Что он там делал, я не знал - может, просто бесцельно метался в панике - но на всякий случай крикнул:

[Надеюсь, госпожа Пайпер не успела уйти и услышала вместе со слугами.]

- Ты только не вздумай пытаться прервать беременность, любимый! Магическая и сама по себе-то сложная, а уж мужская!.. Если попытаешься, то гарантированно погибнешь!

Наверху на миг все стихло. Я понадеялся, что меня дослушали до конца.

- А-А-А!!! - раздалось следом, да так, что стекла задребезжали. Топотание и хлопанье сменилось монотонным "бум", словно кто-то бился лбом о дверцу шкафа.

Я поудобнее расположился на кровати хозяина, со счастливой улыбкой на устах, и наслаждался звуками наверху.

Вот же дурачок легковерный! Хоть бы подумал, где у него там может плод развиваться? В каком месте? Прямо в заднице, что ли?

В тех двух случаях мужской беременности, страшные картинки которых показывал ему в журнале обжора Мармадьюк, плод развивался в искусственно созданных пузырях, помещенных в брюхо. Это был магический эксперимент. Но Нат ведь не слушал. На меня пялился, сладкий мой мальчик.

И все-таки, как же удачно получилось, что он сразу дал мне то скучнющее задание по возвращении. И я на обратном пути сумел смотаться в Ирландию, где на эльфийских холмах растет волшебная травка, отвар которой вызывает тошноту и странные вкусовые пристрастия. Тот самый отвар, который я вчера вечером добавил Нату в чай.

А секса с духами волшебники боятся, конечно, не из-за мужской беременности. Просто попавшие внутрь частички сущности полностью порабощают волшебника, вызывая стойкую влюбленность в того духа, которому они принадлежат. Причем, на всю жизнь. Хоть и продлевают эту самую жизнь лет на сто, укрепляя здоровье.

Так что это теперь навсегда. Моя сущность попала в Натаниэля, и теперь ему никогда не избавиться от тяги ко мне. А значит, никуда он от меня не денется, мой глупый хозяин.

Вопли наверху перешли в отчаянный вой. Послышался звук, словно тяжелое пальто сползло с вешалки и шлепнулось на пол.

Эх, давненько мне так хорошо не было!

Вот теперь я Натаниэля совсем простил. Разом - за все. Окончательно и бесповоротно.