Огонь и дым. Пар в отражении металла. Запах жареного лука, треск которого отдается в его ушах, восхитительный аромат запечённого мяса, подступающий к носу. Куроо стоял в центре всего этого, слушал болтовню поваров, стук достающихся из посудомойки тарелок, которые вскоре отправятся обратно в зал к посетителям, неся на себе его шедевры. Он любил свою кухню. Подняв руки, он будто дирижировал этим оркестром, улыбался самому себе, и закрыв глаза , представлял, как…

 — Что ты делаешь, чудак? — спросил Кай, проходя мимо него к зоне разделки мяса.

Здесь он был су-шефом, но до этого он вместе с Куроо проработал долгие 9 лет в Париже, поэтому не так важно, кто на самом деле тут босс. Куроо долго и томно вздохнул, улыбнулся самому себе и упёрся кулаками в бёдра. 

— Я визуализировал желания, — он выдернул листок заказа из держателя, взглянул на него, а затем громко произнёс: — Три блюда за седьмой столик: один ризотто, один лобстер и одно пюре из цветной капусты.

 — Будет сделано, шеф, — хором ответила команда. 

На самом деле, Куроо раздумывает о том, чтобы убрать некоторые блюда из меню. Но они всем так понравились, и ему было больно исключать их. Каждое блюдо было тщательно продумано, зачастую им самим после двенадцатичасовой смены, когда он оставался один на кухне. И не имело значения, насколько сильно он любил рабочий хаос и ажиотаж, ведь только полное спокойствие и творческая уединённость в часы раннего утра позволяли ему проникнуться искусством кулинарии. 

Кай щёлкнул щипцами прямо перед лицом Куроо: 

— Шеф, достань свою голову из задницы, nous sommes dans la merde ¹. 

— Я знаю. Сегодня так много гостей, хоть ещё только ранний вечер, — Куроо улыбнулся, махнул ему рукой, а затем повернулся к Бокуто и Ямамото, которые поднесли ему на пробу то, что они приготовили. Он окунул свою дегустационную ложку в первую кастрюлю и нахмурился, попробовав её содержимое. 

— Бокуто, что это? — рявкнул Куроо, показывая ему на кремовую субстанцию. 

— Пюре? — говорит Бокуто, выдавая свою неуверенность. 

— Оно пытается им быть, но нет. Добавь больше приправ, хорошо? 

— Да, простите, Шеф. 

— Не беспокойся об этом, просто сделай все верно, — улыбнулся ему Куроо. Затем он наклонился к тарелке, аккуратно разложил вокруг мяса ароматную тонко нарезанную редиску, а рядом с центром — идеально крошечную ложечку икры. К этому моменту Бокуто принёс ему свой готовый ризотто. Сделав быструю пробу, Куроо сказал: 

— Отлично, дружище! — и положил еду на тарелку.

 — Спасибо, — он подготовил пюре из цветной капусты к подаче и позвал официанта. — Всё готово для седьмого столика. На кухню зашёл раздражённый Кенма с собранными в хвостик волосами.

 — Куроо, — сказал он, выглядывая из-за стойки для выдачи, — у нас критик.

В ответ он вопросительно приподнял брови: 

— И что? Просто ещё один посетитель. 

— Он пришел на бар, чтобы заказать выпить, и он… — выражение его лица изменилось на я-ненавижу-всех-людей. — Он слишком серьёзен. 

— Ты так говоришь обо всех, — рассмеялся Куроо. 

Кенма простонал и вышел обратно на бар, проскальзывая мимо официантов. Яку говорил, что назначать ответственным за бар парня, вроде Кенмы — плохая идея, но Куроо решил, что у него отлично получается наполнить гостей достаточным количеством алкоголя и вежливых слов, чтобы выбить из них лишние чаевые, которые он потом мог потратить на свои видеоигры. И если это недостаточная причина, чтобы Кенма тут работал, Куроо и не знает, что это может быть. 

Кто-то внезапно вскрикнул, Куроо обернулся, выискивая глазами причину, и сразу заметил одного из младших поваров, прижавшего руку к груди. Обойдя стойку, он немедленно подошёл к нему: 

— Что произошло? 

Парень, молодой, только что окончивший кулинарную школу, заскулил, а его лицо стало пепельно-серым, в то время как кровь стекала по его пальцам. Куроо взглянул на разделочную доску, его желудок скрутило, а собственные пальцы задрожали, вспоминая знакомую боль. Овощерезка. Ну конечно же. Руки практически любого шефа и повара в спешке когда-либо страдали от острых инструментов. Куроо подтащил Юки к раковине и подставил его руку под воду. Парень снова заскулил, а Тетсуро сказал через плечо: 

— Кто-нибудь найдите кончик его пальца. 

Обычно в отсутствии Куроо всем отлично управлял Кай. Но сейчас он заметил, что Юки занимался нарезкой для пополнения запасов овощной станции. Это происшествие откинуло их на 10 минут. Один из помощников подошел, чтобы очистить рабочее место Юки, и с отвращением на лице кинул отрезанный кусочек пальца в миску со льдом на случай, если его можно будет все-таки срастить. Куроо был в растерянности: кровь не останавливалась и окрашивала раковину красным, несмотря на довольно сильный напор воды. Он вытащил свой телефон и позвонил в скорую, затем усадил Юки на стул в углу, замотав ему руку полотенцем. 

Бокуто внимательно смотрел на все это, а потом, как знаток порезов и ран, выкрикнул:

 — С тобой всё будет хорошо, чувак! 

Кажется, Юки его даже не услышал, его глаза блестели от слёз, пока он сжимал свою руку. Куроо подозвал другого ученика и велел заново сделать то, чем занимался Юки. 

— И ради Бога, не порежься! 

Инуока, который постоянно стремился угодить и понравиться, но не всегда знал как, просто кивнул и принялся за работу.

Когда Куроо вернулся к стойке выдачи, к своему ужасу он обнаружил, что у них не хватает некоторых заготовок, необходимых для блюд, которые заказал критик. Он проклинал себя… На участке предварительных приготовлений уже занялись этим, но всё займёт слишком много времени. Ожидание для столика критика составит полчаса, а это неприемлемо. Неизбежно. Черт.