– Куроо?

– М? – он посмотрел на Кенму, заглянувшего на кухню.

– К тебе пришёл человек.

Куроо нахмурился, понимая, что не может вспомнить, кто это:

– Что он хочет?

В этот момент, обходя Кенму, в кухню зашёл мужчина:

– Всем привет! – радостно поздоровался он. – А вы, должно быть, здесь шеф? По крайней мере, похожи на него, – он был высоким, но не выше Куроо, у него были мягкие каштановые волосы, а вокруг витала какая-то аура уверенности, заставившая Куроо прищуриться.

Куроо выпрямился, отложив в сторону документы и вытерев руки о своё полотенце. Его голос звучал так знакомо, но мозг всё ещё обдумывал эмульгирование и использование гастрономической пены, поэтому ему так и не удалось вспомнить, где он его слышал.

– Я Куроо Тетсуро. Чем я могу вам помочь?

– Я Тоору Ойкава, – произнёс мужчина, протягивая руку. – Вы просили меня прийти.

– О! – охнул Куроо, пожимая руку. – Да, спасибо, что пришли. Простите, я был занят и, видимо, забыл.

– Понимаю, – улыбнулся Ойкава, весело сверкая глазами. – Ресторанное дело это очень, очень напряжённый бизнес.

– Думаю, вы уже знаете, зачем я вас позвал.

– Вы нуждаетесь во мне, – Ойкава, улыбаясь, широко взмахнул руками, вызвав этим у Куроо смешок.

– Я бы хотел вас нанять в качестве администратора зала. Самостоятельно мы уже не справляемся.

– Это очевидно. У вас просто ужасные шторы.

– Что ж, – Куроо чуть сдержал раздражение во взгляде, – давайте пройдём в мой кабинет, чтобы обсудить…

– Новые шторы?

– И это тоже…

***

Пытаясь отдышаться после очередного подхода, Бокуто наблюдал, как Хината делает отжимания, и оценивал его прогресс. Он уверенно набирал мышечную массу, как и планировалось, и регулярно выполнял всю программу упражнений, которую составил для него Бокуто. Он был приятно впечатлён.

Когда Хината закончил со своей тренировкой, он, пошатываясь, подошёл к Бокуто и плюхнулся на скамейку рядом с ним.

– Ты в порядке? – улыбнулся Бокуто, глядя на него сверху вниз.

– Всё чудесно! – еле дыша, ответил Хината и улыбнулся. – Что с твоей рукой?

Бокуто взглянул на свои руки. Все раны уже почти зажили, костяшки стали цвета трёхнедельного банана – жёлто-коричневые, с пятнами из-за окислившейся под кожей крови. Мизинец всё ещё был неподвижно перебинтован шиной, и только парочка таблеток аспирина помогала справиться с болью.

– Я избил кое-кого.

– Серьёзно? – Хината взглянул на него, подняв брови. – Поэтому ты тренируешься? Чтобы можно было бить других?

– Это не было изначальной причиной… Но оказалось очень полезным.

– Не думаю, что я смог бы кого-то ударить, – сказал Хината, глядя в никуда. – Кажется, это очень больно.

– Так и есть. Тебе не стоит этого делать.

– Но ты ведь сделал, – заметил Хината.

– Я был… – он замолчал, подбирая нужное слово. – Под давлением обстоятельств.

Хината встал и принялся растягивать руки, разминая уже заметные под майкой мышцы.

– Хэй! – в голову Бокуто внезапно пришла идея. – А где ты работаешь?

– Не назвал бы это работой, – Хината пожал плечами. – Я упаковываю покупки в Fairway.

– А ты не хотел бы поработать в баре? – улыбнулся Бокуто.

– Обычно меня даже не пускают в бары! – засмеялся Хината. – Но звучит это круто!

Бокуто достал свой телефон и показал ему на карте Je sais pas:

– Знаешь, как добраться сюда?

– Колумбус-Сёркл? – Хината взглянул на адрес. – Да, я легко найду его.

– Отлично! Ты занят завтра? Приходи на собеседование.

– Договорились! – восторженно просиял Хината.

***

Хоть уже и было довольно поздно, Куроо с пакетом в руке постучался в дверь Тсукишимы, заметив свет в щели под дверью. Дверь открылась, выпуская Мадам Церу, которая тут же замурчала, когда Куроо поднял её свободной рукой.

– Чем я могу помочь? – спросил Тсукишима.

Тетсуро улыбнулся, любуясь его зелёными пижамными штанами:

– Я пришёл устроить поздний ужин.

Тсукишима вздохнул, но отступил от двери, зная, что он просто так не уйдёт. Куроо вошёл и поставил свой пакет с продуктами на стол.

– Ты голоден?

– Почему ты не спишь так поздно? – спросил Тсукишима, забирая у него Церу.

– Я ночной зверь, – Куроо улыбнулся, достал из пакета контейнеры, и повернулся к нему, разминая пальцы. – Я бы задал тебе тот же вопрос, но сперва расскажи мне, где у тебя стоят кастрюли и сковороды?

Тсукишима указал на шкаф и, открыв его, Куроо нашёл сияющую нержавеющей сталью посуду.

– Мммм, – радостно промурчал Куроо. – Хорошую посуду можно заметить с первого взгляда.

Тсукишима ушёл в гостиную, но открытая планировка позволяла ему продолжить разговор.

– Ты собираешься не спать всю ночь?

– И ты тоже?

– Ты вообще представляешь, как это раздражает? – Тсукишима недовольно повернулся, прищурившись.

– Как думаешь, на сколько ещё твоих вопросов я смогу ответить своими?

– Что ты вообще делаешь на моей кухне? – Тсукишима упал на диван.

– Как я уже говорил, я пришёл приготовить ужин, – он поставил воду в кастрюле на плиту, чтобы она закипела, а потом облазил все шкафчики, пока не нашёл разделочную доску.

– Я имел в виду, что ты готовишь? – спросил Тсукишима, обернувшись через плечо.

– Углеводы и белки, заправленные вкусным кисловатым соусом, – усмехнулся Куроо.

– Прошу прощения? – Тсукишима полностью повернулся, одаривая его сердитым взглядом.

– Паста болоньезе.

– Окей, – кивнул Тсукишима, разворачиваясь обратно к ноутбуку. – Позови меня, когда всё будет готово.

Двадцать минут спустя они сидели рядом с тарелками на коленях. Тсукишима, накрутив на вилку идеальные аль денте спагетти, ел и мягко урчал.

– Как тебе? – с улыбкой спросил Куроо.

Пока Тсукишима медленно дожёвывал, Куроо заметил улыбку на краешке его губ.

– Очень вкусно, – наконец ответил он. – Мне нравится здесь чёрный перец и мускат. Очень освежает блюдо.

– Ты можешь различить это? – довольно рассмеялся Куроо.

– Я видел, как ты перемалывал специи, – улыбнулся Тсукишима. – Ты не переборщил с ними, так что они ощущаются как лёгкий привкус на языке. И это очень здорово.

Шефское сердце Куроо наполнилось гордостью, а влюблённое – растаяло от улыбки Тсукишимы.

– Я так рад, что тебе понравилось. Если вдруг захочешь ещё, там осталась порция.

Тсукишима засмеялся и потянулся к столику за своим бокалом вина – уже вторым за этот вечер. Куроо принёс к ужину белое полусладкое, и уже выпил три бокала, не считая парочки глотков за время готовки. Вино оказалось очень хорошим.

– Позволишь мне доесть хотя бы эту тарелку?

– Угу, – сказал Куроо, пережёвывая. – Так… А что тебе ещё нравится?

– Что ты имеешь в виду?

– Хобби. Ты же писатель, да?

– Это моя работа, – кивнул Тсукишима.

– А чем ты занимаешься в свободное время? – Куроо усмехнулся, указывая на него вилкой: – Я заметил, у тебя неплохая коллекция вещей с динозаврами.

– Ох, – Куроо радостно наблюдал, как краснеют щёки Тсукишимы. – Да, это что-то вроде хобби.

– Коллекционирование вещей? Или изучение? – Куроо наклонился к нему, улыбаясь.

– Честно говоря, – Тсукишима отвернулся, – писательство не было моим полностью сознательным выбором. Я вроде как случайно начал этим заниматься.

Куроо съел ещё немного, отклонился на диван и мягко оттолкнул ногой Церу, когда она попыталась забраться к ним и понюхать тарелку.

– И кем же ты хотел стать изначально?

– Я хотел быть… – в этот момент он снова засмеялся, видимо, над мыслями в голове, – Я хотел быть палеонтологом.

– Ооо, значит, хотел изучать динозавров? – улыбнулся Куроо.

– Изучать древние останки, которыми могли быть также и динозавры, да.

– И что же тебе помешало?

– В то время, – откровенно ответил Тсукишима, – у меня не было денег.

– Серьёзно? – Куроо моргнул, осматривая квартиру. – Кажется, сейчас у тебя с этим дело обстоит лучше. Эта квартира наверняка обходится тебе недёшево.

– Так и есть, – признался Тсукишима, делая ещё один глоток вина, и улыбнулся Куроо, который любезно наполнил бокал. – Думаю, я мог бы снова пойти учиться. Просто всё это…

– Слишком сильно всё меняет?

– Да. А мне комфортно там, где я сейчас.

– Но счастлив ли ты?

– Я не знаю, что тебе ответить, – Тсукишима одарил его робкой улыбкой.

Куроо моргнул, чувствуя себя застигнутым врасплох: как человек может не знать, счастлив ли он?

– А что насчёт тебя, шеф? – это обращение казалось неуместным в его словах, будто сказанным случайно, но Куроо всё равно был этим доволен. – Ты счастлив? – Тсукишима взглянул на него.

 Куроо замешкался, чувствуя себя неуверенно под взглядом прекрасных золотисто-карих глаз.

– Думаю, да. У меня есть ресторан, цель и план для её достижения. К тому же сижу здесь и наслаждаюсь прекрасным итальянским блюдом в обществе привлекательного мужчины.

– Ты такой… – засмеялся Тсукишима.

– Красивый? – Куроо наклонился, забирая пустую тарелку с колен Тсукишимы. – Умный? Романтичный?

Тсукишима не отстранился, и Куроо смог заметить лёгкий розовый оттенок на его щеках и пятнышки янтаря в его глазах.

– Не такой романтичный, как ты думаешь, – ответил он с улыбкой.

– Что? – Куроо поставил тарелки в сторону и пододвинулся так, что их ноги соприкоснулись. – Я приготовил для тебя болоньезе посреди ночи. Если это не романтично, тогда что?

Тсукишима забрался своими тонкими пальцами под воротник футболки Куроо и мягко провёл ими сразу по ключице, а потом по шее, чувствуя его пульс и заставляя нервно сглотнуть.

– Ты даже не зажёг свечи. Как после этого тебя можно называть романтиком? – он высунул язык и, глядя прямо в глаза, облизал свои губы.

Будучи приятно пьяным, Куроо сократил расстояние между ними и впился в него поцелуем, чувствуя ответную настойчивость от Тсукишимы, то, как он обнимает его за шею и прижимает ещё ближе к себе. Кей тихо простонал и, немного подвинувшись, чтобы можно было улечься на диван, потянул за собой Куроо.

– Уже поздно, – прошептал он между поцелуев, сильнее запутываясь пальцами в волосах Куроо.

– Мгмм, – промурчал Куроо, покусывая его шею и чувствуя под языком его учащенный пульс.

– Останься, – выдохнул Тсукишима, переходя на стон, когда Куроо всем своим весом лёг на него, прижимая их тела друг к другу. В этот момент Тетсуро был очень рад, что они оба надели узкие штаны.

– Mon petit chou, j’ai envie de toi… – громко и томно сказал Куроо.

Тсукишима засмеялся и, отстраняясь, посмотрел на него:

– Je ne parle pas français, – произнёс Тсукишима на таком чудесном французском, что Куроо снова поцеловал его, желая почувствовать его вкус и поскорее научить настоящему языку любви. После долгого неспешного поцелуя Тсукишима вновь отстранился: – Постой, – сказал он, снимая очки и оставляя их на столике возле дивана. – Хэй, Цера, уйди! – Но Тетсуро заставил его забыть о кошке, пройдясь поцелуями от уголка губ до мочки уха, – Я… Я не маленький, – сказал Кей, когда Куроо запустил руки под его майку.

– Ммм?

– Ты сказал… о господи, как же приятно… petit. Но я выше тебя.

Куроо нехотя оторвался от изучения груди Тсукишимы:

– Ты сейчас серьёзно?

– Oui, – он широко улыбнулся, довольный собой.

Куроо закатил глаза и на минутку задумался, пытаясь найти нужное слово:

– Alors…– он наклонился к Кею и изучающе провёл языком по его уху, заставляя его дрожать и хвататься пальцами за пояс его штанов, – Тогда я буду называть тебя mon chaton.

– Что это значит? – Тсукки мягко простонал, когда Куроо зубами потянул его мочку. Почувствовав, как пальцы Тсукишимы проскользнули в штаны и крепко его сжимают, Тетсуро уткнулся головой в его плечо и простонал.

– Потом расскажу, – произнёс он, чуть задыхаясь и вновь целуя его.

***

Куроо и Ойкава стояли в центре разгромленной зоны бедствия, которая раньше была обеденным залом Je sais pas. Куроо был вне себя от беспокойства и страха, что они никогда не приведут это место в порядок и ремонт затянется на недели. Он ненавидел тот факт, что ему пришлось закрыть полностью функционирующий ресторан. Он даже не мог назвать это перезапуском, потому что они работать-то начали совсем недавно. Они закрыты уже несколько дней, и внутри у Куроо всё зудит от предполагаемой потери денег.

А тут ещё рядом Ойкава, который просит ещё больше денег.

– Совсем немного, – говорит он. – Нам нужна новая краска для стен.

Нельзя сказать, что у Куроо нет денег – ресторан принёс большую прибыль за те несколько месяцев своей работы – но у него совершенно точно нет денег, чтобы просто пустить их на ветер.

Куроо осмотрелся, с грустью вспоминая, что ресторан выглядел точно так же, когда он сам начинал тут всё обустраивать.

– Но мне нравится моя краска, – произнёс он неуверенно, будто внезапно краска начала его чем-то раздражать, но он не мог понять чем.

Ойкава посмотрел на него таким взглядом, который выражал всё от «как ты посмел» до «о, моё милое летнее дитя».

– Это не самый удачный оттенок красного. Как и эти отвратительные шторы.

– Да что не так с моими шторами? – пробормотал Куроо.

– Смотри, – продолжил Ойкава, будто ничего не слышал, – у этого помещения огромный потенциал. Я предлагаю вовсе избавиться от штор. Чистый свет из окон сделает это место только лучше. Когда мы предадим столам чудесный оттенок светлой древесины, они будут отлично сочетаться с полами - а они прекрасны, между прочим. И знаешь, есть одна особенная белая краска, которая идеально подойдёт для стен… Это, можно сказать, универсальный белый цвет. На самом деле, это не совсем белый, потому что он немного смешанный, но всё же очень мягкий белый.

– Расскажи, Ойкава, – Куроо прищурился, глядя на него, – эта краска будет белой или всё-таки не белой? Я весь во внимании.

Ойкава закатил глаза и невозмутимо улыбнулся в ответ на раздражение Куроо:

– Она называется Mountain Air, и в неё добавлено, – он показал маленькую щелку между большим и указательным пальцем, – чуточку голубого цвета. Ты его даже не заметишь. Это можно назвать намёком на голубой. У меня где-то должна быть палитра, – он перерыл бумаги, раскинутые на одном из столов, а потом, нахмурившись, посмотрел в сторону бара. – Хэй, коротышка, подойди сюда.

Рыжеволосый мальчик (парень, поправил себя Куроо, ему уже двадцать четыре, хоть и выглядит он на пятнадцать) оторвался от мытья барного кулера:

– Я?

Хината Шоё работал в ресторане уже две недели, но Куроо всё ещё сомневался на его счёт. Бокуто порекомендовал его и им действительно нужен был новый бармен, поэтому Тетсуро не слишком задумывался, когда нанимал его, надеясь, что Котаро не приведёт в ресторан незнакомца. И всё же он был не самым проворным и ловким барменом – он разбил уже несколько стаканов, к его счастью, не во время обслуживания. Несмотря на всё это, Куроо не торопился его увольнять.

– Да, – сказал Ойкава и открыл сумку, стоявшую на стуле, пытаясь что-то в ней найти. – Нужно, чтобы ты кое-что принёс, – Хината вышел из-за барной стойки и, вытирая руки о полотенце, подошёл как раз в тот момент, когда Тоору вытащил ключи и вручил их ему. – Выйди на улицу и достань из багажника большую папку. Она должна быть под образцами тканей. Постарайся ничего не испачкать и сложи всё аккуратно на места, когда закончишь.

Хината посмотрел на связку ключей в руках, а потом на Ойкаву:

– Машина, багажник, папка. Понял, – он развернулся и пошёл к выходу, бормоча под нос что-то про ткани.

– Итак… – Куроо поднял бровь, глядя на Ойкаву. – Ты ненавидишь мои шторы. Ненавидишь мою краску. Полагаю, тебе и стулья не нравятся…

– Я не ненавижу их. Но для стульев нужно будет подобрать подушечки или что-нибудь подобное.

– Ты даже перешлифовал все мои столы. В этом зале есть хоть что-нибудь, что тебе нравится?

Ойкава осмотрелся, что-то напевая:

– Бар очень хорош.

Куроо раздражённо поднял глаза к потолку, потому что именно бар оставался неизменным с самого момента покупки ресторана.

– Ладно, – он полез в карман за кошельком и достал из него кредитную карту ресторана. – Держи. Постарайся не тратить слишком много, – он держал в руке карту, но резко дёрнул её на себя, когда Ойкава потянулся за ней. – И приноси мне все чеки.

– Угу, – понимающе кивнул Ойкава, – за каждую мелочь.

– Даже с покупки ложки!

– О, ты что, – улыбнулся он, – твои столовые приборы мне как раз-таки нравятся.

Куроо усмехнулся, отдавая ему карту, и с волнительным трепетом наблюдал, как она отправляется в его сумку.

– Ещё я хотел бы провести обучающие занятия для обслуживающего персонала, – сказал Ойкава, вытаскивая небольшую брошюру ручной работы. – Я довольно популярен благодаря своему курсу «Секреты безупречного сервиса», – он подмигнул, показывая Куроо книжечку. Обложку украшала картинка с изысканной сервировкой стола, и Куроо поневоле взял её, поражаясь каждой детали, вложенной в эту вещь. – Мои ученики знают не только мельчайшие тонкости своей профессии, но также изучают закономерности и секундные нюансы языка тела посетителей. И я гарантирую, что благодаря этому каждый выпускник моего курса будет получать как минимум на тридцать процентов больше чаевых, – гордо закончил Ойкава, улыбаясь самому себе.

– Если всё это правда, то мои сотрудники с удовольствием пройдут твой… курс, – Куроо решил полностью просмотреть книжечку, изучая схемы расстановки столов, фотографии красиво сложенных салфеток и ещё множество таблиц с разной информацией. Там даже нашёлся раздел о вине и барном обслуживании, включающий несколько способов сказать, что клиент перебрал с алкоголем, и общее руководство о сочетании вина с едой. – Я могу это забрать? – спросил он, думая, что если его сотрудники будут всё это знать, то и он должен. У него, скорее всего, не будет времени, чтобы пройти весь курс, но он хотя бы прочитает эту книжку.

– Пятнадцать долларов, – наигранно улыбнулся Ойкава.

– Спиши это с карты, – Куроо одарил его таким же наигранно добрым взглядом.

Хината вернулся в ресторан как раз в тот момент, когда Ойкава зашёлся высоким, громким смехом. Он забрал у Шоё гигантскую папку и бросил её на стол.

– Что это?

– Цвета всей жизни, – ответил Ойкава, с уже выученным усилием открывая её. – Где-то здесь должен быть тот самый образец… О! Вот он, – он вытащил из этой огромной папки с сотней страниц одну единственную карточку и теперь держал её перед Куроо.

Тетсуро взял её, нахмурившись. Для него она была просто белой.

– Это просто белый цвет, – сказал Куроо, показывая карточку Хинате, заглядывающему сбоку.

– Пф! – он выхватил карточку. – Вам нужно взглянуть внимательнее, – он поднёс образец на свет, проходящий сквозь окна, и принялся крутить его в руках то одной стороной, то другой. – Видите? Когда на него попадает свет, он становится идеальным, и можно заметить лёгкий намёк голубого цвета.

Куроо и Хината переглянулись и пожали плечами.

– Ладно, – разрешил Куроо, – выглядит вроде неплохо. Согласен.

– Вам, людям из кухни, никогда не понять всего, что необходимо для совершенного сервиса – вздохнул Ойкава, выглядя до глубины души несчастным.

– Я назначу для официантов день, когда они будут проходить твой курс, – сказал Куроо, а потом повернулся к Хинате. – Ты и Кенма тоже приходите. Ты же успеешь их обучить всему до того, как мы откроемся?

– Курс длится три дня, – сказал Ойкава и, задумавшись, открыл календарь на текущем месяце. Куроо заметил, что практически каждый день у него помечен разноцветными маркерами или стикерами с напоминаниями. – Думаю, мы сможем его втиснуть в моё расписание, – у него зазвонил телефон и он улыбнулся такой искренней улыбкой, которую Куроо ещё никогда не видел на его лице. – Ох, это мой муж, – сказал он им, поднимая телефон и быстро продолжая: – Он был в Калифорнии несколько недель, объезжая разные виноградники. Вы даже не представляете, как мне было одиноко, – он развернулся и поднёс телефон к уху, отходя подальше. – Хаджиме! Я так скучал по тебе! Как ты?

Куроо положил образец белого, но не совсем цвета на своё место обратно в папку.

– Тебе всё ещё нравится тут работать? – спросил он Хинату.

– О, да. Конечно, все коктейли сложно запомнить, но Кенма – хороший учитель.

– Правда? – усмехнулся Куроо, из любопытства пролистывая другие страницы папки. Ойкава хранил их как коллекционные бейсбольные карточки. – Я бы никогда о нём такого не сказал. Хоть сам он и получал по математике в старшей школе отличные оценки, у него никогда не получалось научить чему-то меня.

– Возможно, – Хината искренне улыбнулся, – с тех пор он изменился, – он замолчал, нервно перебирая пальцы и отводя взгляд. – Так значит вы давно дружите, да?

– Угу, – машинально ответил Куроо, продолжая листать: «Боже, почему здесь шесть страниц белого цвета?»

– Эммм… Может, вы что-нибудь расскажете про него… Я имею в виду… – Хината запинался, путаясь в словах, поэтому Куроо отвлёкся от папки и посмотрел на него, раскрасневшегося от самой линии волос до воротника рубашки.

– Говори смелее, парень, – сказал Куроо с любопытством и настороженностью.

– Просто… – Хината вздохнул. – Ладно, окей. Он пригласил меня на свидание, и я хотел бы знать, чем мы можем заняться, о чем поговорить, потому что он мне ничего не рассказывает, а я от этого очень нервничаю. Но в то же время я хочу, чтобы он был счастлив, и не хочу всё испортить, – он выпалил это на одном дыхании.

Куроо пристально смотрел на него, прокручивая в голове слово «свидание», потому что ничего дальше он уже не услышал. Кажется, у него даже отвисла челюсть.

– Он что сделал? – он шокировано развернулся, не веря всему сказанному, и пытался глазами найти Козуме. Должно быть, он на кухне или в мойке. Он должен найти его и спросить, правда ли всё это.

– Это плохо?! – Хината паниковал, размахивал руками и мотал головой.

– Нет! – практически выкрикнул Куроо. – Нет, конечно, нет. Прости… – он на минутку остановился, давая себе время отдышаться и успокоится. – Нет. Господи, это же замечательно.

– Эм-м, – Хината смотрел на него, широко раскрыв глаза. – Так вы не злитесь?

– Нет! Почему я должен был злиться? – довольно улыбнулся Куроо. Он провёл с Хинатой не так много времени, но Кенма работал с ним много часов. Козуме, как известно, очень хорош в чтении людей, так что если ему понравился Хината, то Куроо нечего беспокоиться.

– Ну, не знаю, – проговорил он, – мы же работаем вместе.

– Ты думаешь, – Куроо с усмешкой прищурился, – я против неформальных отношений?

– Да…

– Технически, это он твой босс, – он улыбнулся ещё шире, а потом помотал головой: – И нет, мне всё равно. К тому же, он заслуживает кого-то, кто сделает его счастливым.

– Правда?! – улыбка Хинаты практически ослепила Куроо. – Как же здорово! Но… Что же мне придумать? Чем ему нравится заниматься вне работы?

Куроо засмеялся, хлопнув его по плечу.

– Не беспокойся, с ним легко разговориться. Он не любит толпы людей и кинотеатры. Но любит смотреть фильмы – я тебе напишу парочку его любимых. Он будет вести себя нерешительно, но на самом деле он всегда знает, чего хочет. Просто будь помягче, пытаясь выудить это из него. Он никогда не скажет тебе, что устал, но это легко заметить по его глазам, поэтому следи за этим, и постарайтесь не засиживаться слишком долго. Кажется, единственное, что может заставить его не спать всю ночь – это видеоигры. Так, ещё он не любит публичные проявления привязанности, поэтому не делай ничего такого в общественном месте, если только он сам не проявит инициативу, – он остановился, пытаясь откопать среди множества воспоминаний со своим лучшим другом что-то, что могло бы быть полезным. – Не начинай сериал, если не можешь досмотреть его залпом. Он полностью посмотрит его без тебя, потом случайно проспойлерит концовку и ещё скажет, что это ты виноват, раз ушёл на работу, когда впереди оставалось ещё столько серий. Он любит котов, у него их три. Они выглядят абсолютно одинаково, но, если не хочешь его разозлить, не смей говорить ему об этом. Их зовут Зельда, Линк и Ганон. Ты сможешь их различить только по характеру. И, поверь мне, Ганон тот ещё говнюк – однажды во мне несколько раз за вечер просыпалось желание вышвырнуть его из комнаты.

Хината смотрел на него, широко раскрытыми глазами, и Куроо рассмеялся:

– Просто… Будь собой. Если Коз пригласил тебя на свидание, значит ты ему нравишься. И я уверен, он скажет тебе, если ты сделаешь что-то не так.

Хината кивнул, а потом они вдвоём обернулись на звук открывающейся двери – из кухни вышел Кенма собственной персоной с чуть растрёпанным от влажного пара хвостиком. Он нёс коробку с чистыми стаканами, но остановился, когда увидел их взгляд, и прищурился, рассматривая их.

– Что? – улыбнулся Куроо, вскипая от мысли, что один из его лучших друзей идёт на свидание. Кенма был очень придирчивым, и даже это слово было бы преуменьшением.

– Почему вы пялитесь на меня?

Хината отошёл от Куроо, нервно улыбаясь. Куроо подумал, что ему стоило бы научиться лучше скрывать свои мысли, потому что по одному только румянцу на его лице было очевидно, что они разговаривали о нём.

– Ничего! – его голос оказался высоким и хриплым.

Кенма закатил глаза, отворачиваясь и оставляя коробку на барной стойке.

– Помоги мне всё расставить, – сказал он мягким, но разносящимся по всему залу голосом.

Куроо снова похлопал Хинату по спине и прошёл мимо:

– Удачи.

Тетсуро не смог удержаться и подмигнул Кенме, заходя на кухню. Тот быстро понял, на какую тему они разговаривали, и одарил Хинату резким взглядом, заставляя Куроо хихикнуть.

– Куроо! – хором выкрикнули Бокуто и Ямамото, когда он вошёл на кухню. Он поспешно отступил, когда они оба направились к нему, держа в руках соусницы с ложками. Они окружили его и говорили, перебивая друг друга, будто родители, пытающиеся накормить своего ребёнка.

– Бро, попробуй! У меня получилось лучше, чем у него…

– Нет! Мой вкуснее. Это острый харисса к куриным блюдам…

– Нет, он отстойный! Прекрати! Чувак, этот гораздо лучше – тут свежий сыр и немного тех томатов, которые ты купил на прошлой неделе!

Куроо выставил перед собой руки, отступая назад, пока не упёрся в стену, и нервно засмеялся, чувствуя себя атакованным соусными монстрами с ложками.

– Парни! Парни, успокойтесь…

– Попробуй!

Куроо проскользнул между ними, чувствуя себя беженцем и пытаясь спастись в кондитерской у Яку. Бокуто и Ямамото остановились у двери, глядя на него сквозь круглое окошко, будто голодные животные, запертые в клетке, а Куроо – их единственная добыча. Яку порвал бы их на части, если бы они залетели на его кухню. Он не любил, когда в маленьком помещении было слишком много людей (особенно, громких), которые были бы не прочь воспользоваться его кирпичной печью для приготовления пиццы.

– Шеф? – Лев отвлёкся от раскатывания теста.

Куроо, заметив, что всё ещё держит в руках буклет Ойкавы, спрятал его в карман.

– Хэй, эм… – он безнадёжно взглянул на дверь, окошко которой уже почти запотело от дыхания Бокуто и Ямамото, смотревших на него. – Может, вам нужна помощь?

Яку оглянулся, отвлёкшись от чего-то на индукционной плите. Должно быть, они готовили себе обед, потому что от сковороды доносился запах приготовленной с добавлением чеснока говядины.

– От чего ты прячешься на этот раз?

– Не знаю, – ответил Куроо, споласкивая руки в одной из раковин, которую не было видно в окошке двери, – но Бо и Тора снова устроили какое-то соревнование. Я предпочитаю где-нибудь переждать, пока они не успокоятся.

– А, так они спорят, какой соус лучше подходит для куриного блюда, которое ты хотел добавить в меню.

Куроо вздохнул, сожалея о своём утреннем открытом для всех предложении приготовить подходящий соус. Он сказал это мимолётом, как раз в тот момент, когда пришёл Ойкава со стопкой бумаг и планов для обсуждения.

– Что же… Может, они сами разберутся, какой соус лучше. Без моего участия.

Стоящий у стола Лев захихикал и предложил:

– Может, устроим конкурс?

Куроо взглянул на него, вытирая руки:

– Неплохая идея. Как только они утихомирят свои задницы, Я поговорю с ними об этом, – он подошёл ко Льву и спросил: – Итак, если я вам помогу, угостите едой?

– Да, конечно, – радостно закивал Лев. – Мы готовим пирожки по рецепту моей бабушки, – он засиял, довольный тем, что может привнести что-то вкусное на кухню. Яку отнёс сковороду к раковине, слил лишний жир и скинул всё в большую миску с отваренным белым рисом.

– М-м-м, – простонал Куроо, чувствуя урчание в животе. – Ну же, быстрее мы закончим с готовкой – быстрее поедим.

Яркая улыбка Льва была заразительной. Он был вне себя от радости, что Куроо присоединился к ним, и ещё больше был доволен тем, что сам участвует во всём. Яку подошёл и поставил миску с начинкой между ними. После необязательных, но очень восторженных объяснений от Льва, как правильно формировать пирожки, они все принялись за работу.

***

Ранним утром среды Бокуто спускался по лестнице, направляясь в ресторан, и заметил парня, стоящего возле почтовых ящиков. Бокуто хотел просто проигнорировать его, но, проходя мимо, он заметил, что его ящик открыт.

Он остановился, пристально глядя на парня. А потом, скинул сумку на пол, и пошёл к нему:

– Ты! – выкрикнул он так громко, что тот парень подпрыгнул от неожиданности и развернулся. – Ты тот самый вор купонов!

Парень взглянул на ящики, а потом сложил купоны – купоны Бокуто! – в маленький квадратик и запихнул к себе в карман.

– Хэй, чувак. Ты тут недавно живёшь?

Бокуто стоял перед ним, протягивая руку:

– Отдай их обратно! Что это вообще за херня?! Пользуйся своими купонами!

Парень с грязно-блондинистыми волосами и хитрыми зелёными глазами насмешливо поднял руки, будто сдаваясь, но продолжал издевательски улыбаться:

– Йоооу, – затянуто произнёс он, – расслабься, всё круто. Мне нужно всего несколько купонов – остальные можешь забирать.

– Нет! – брызнул Бокуто, вне себя от недовольства. – Они все мои! И только я ими воспользуюсь!

– Хм, – парень отвёл взгляд, задумчиво прикоснувшись к своему подбородку. – Но мне кажется, что они нужны мне больше, чем тебе.

Бокуто моргнул, чувствуя, как в голове что-то ломается:

– Я… Прошу прощения?

– Ну, смотри… В твоей квартире раньше жила моя подруга, и она всегда отдавала мне купоны. Поэтому я решил, что ты тоже будешь не против.

Бокуто, обезумевши, взмахнул руками:

– Это не значит, что ты можешь просто так брать мои купоны! – он подошёл ближе к парню, залезая руками в его карманы – отчего тот возмущённо завопил – и вернул свои купоны. – Пользуйся своими!

– Там, где я живу, не раскидывают купоны.

– Тогда тебе чертовски не повезло! – Бокуто разложил страницу с купонами и нахмурился, обнаружив, что его любимые исчезли: – Ты стащил Kool-Aid! А ну отдай!

– Чувак, – простонал парень, – давай, может, поделим их?

– Они все мои! – отрезал Бокуто.

– Делиться – значит заботиться, – подмигнул парень. – О! Меня, кстати, зовут Коноха.

– И тебе лучше больше никогда не забирать мои купоны! – он поднял сумку, и громким шагом пошёл к двери, но потом остановился и обернулся: – Может, в ящике 8С будут купоны. Кажется, им всё равно.

***

Акааши стоял перед входом в Je sais pas и чувствовал себя нервно и немного напугано. Бокуто пригласил его на ланч и был очень настойчив, несмотря на попытки Акааши увильнуть. Он держал телефон у уха и ждал, когда прекратятся гудки:

– Я здесь, – на другом конце он услышал грохот кухни: стук посуды, звон кастрюль и шипение горячей сковороды.

– Здорово! – ответил Бокуто. – Сейчас выйду.

Акааши облокотился на кирпичную стену, подрагивая от октябрьского ветра, но уже через минуту Бокуто открыл дверь и помахал ему, запуская внутрь.

– Хэй! Как проходит твой день? – он крепко его обнял и поцеловал.

– Хорошо, – Акааши улыбнулся и почувствовал, как желудок скручивается от запахов готовящейся еды.

– Я кое-что приготовил для тебя! – восторженно произнёс Бокуто, хватая Акааши за руку и провожая к столу.

– Бо, правда, не стоило. Мне нравится просто проводить с тобой время, – Кейджи позволил привести себя в угол зала и усадить за стол.

– Я скоро вернусь, ладно? – Бокуто наклонился к нему и поцеловал, закапываясь пальцами в немного липкие от модельной укладки волосы.

Акааши улыбнулся, прикоснувшись к его ладони, а потом Бокуто убежал обратно на кухню. Кейджи осмотрелся и заметил, как сильно изменился ресторан с тех пор, как он был здесь последний раз несколько недель назад, сразу после ареста Бокуто. Здесь поменяли полы, заново отполировали столы, сменили шторы. Ресторан стал красивым, более элегантным, чем во время открытия. Видимо, сомелье, про которого рассказывал Бокуто, отлично справился со своей работой. За баром низкий рыжеволосый парень протирал стаканы и разговаривал с блондином с кошачьими глазами, но это не мешало Акааши чувствовать уединённость и теплоту, сидя в пустом ресторане.

Бокуто вернулся, держа в одной руке тарелку, а в другой – два бокала, наполненных белым игристым вином.

– Куроо сейчас помешан на Италии, хочет к зиме придумать целое меню разной пасты, поэтому у нас сегодня равиоли, – он поставил тарелку на стол, и Акааши поневоле наклонился её понюхать.

Выглядело это очень вкусно: густой белый соус обволакивал фаршированные зеленоватые равиоли. Во рту у Акааши стало мокро, хотя в голове громко проносились мысли «Опасно! Опасно! Опасно!».

– Что это?

Бокуто присел напротив него, протягивая ему бокал вина.

– Шпинатные равиоли с козьим сыром в сливочно-ореховом соусе, – он разрезал одну из них на четвертинки и, обмакнув их в соус, подцепил кусочек на вилку. – Вот, открой рот.

– Я и сам могу поесть, – нахмурился Акааши, но всё-таки наклонился чуть вперед, зная, что Бокуто не отстанет.

Бокуто улыбнулся и поднёс вилку так, чтобы Акааши было удобно есть.

– Я знаю, но мне хотелось тебя покормить. Обычно ты так медленно ешь, а у меня есть только десять минут. Тебе нравится?

Акааши, пережёвывая, откинулся на спинку стула и прикоснулся к своим губам. Чёрт возьми, всё, что Бокуто готовит для него, такое вкусное. Козий сыр оказался мягким и пикантным, в соусе чувствовался лишь намёк на специи, а сладкий шпинат, замешанный в тесто был… Акааши не сдержал тихий стон.

– Очень вкусно! – только и смог он сказать, проглотив еду.

– Отлично! – Бокуто уже подготовил следующий кусочек и поднимал его на вилке. – Думаю, я начну готовить для тебя ужины каждый день. Что-то вроде тех блюд, которые ты смог бы в любой момент разогреть в микроволновке. На случай дней, когда я не смогу прийти к тебе.

– Что… – Акааши неуверенно запнулся. – Нет, Бо, всё в порядке. Ты не должен…

Бокуто настойчиво поднёс к нему вилку, и Акааши был вынужден съесть ещё кусочек. Он вздохнул, наслаждаясь вкусом и обнаруживая его новые грани. Его желудок умолял съесть больше, а мозг орал о том, чтобы он остановился.

– Ерунда! – произнёс Бокуто, водя вилкой по тарелке и собирая новую порцию (слишком быстро, кричали мысли в голове Акааши). – Ты похудел за то время, что я знаю тебя… И это очень беспокоит меня.

Акааши чувствовал, как сжался от страха желудок, полный еды. Бокуто ошибается. Он только набирал вес. Чёрт. Блять, блять, блять. Должно быть, он слишком долго молчал, и Бокуто продолжил говорить:

– Я хочу приготовить для тебя действительно клёвые блюда, потому что мне кажется, ты не слишком-то любишь еду… Может, это потому что ты не пробовал действительно вкусные штуки? – Бокуто взглянул на него и улыбнулся, постукивая вилкой по краю тарелки. – Я был хотел, чтобы ты влюбился в меня… Через мою еду.

Акааши моргнул и покраснел, немного озадаченный:

– Тебе не нужна для этого еда, Котаро. Я люблю тебя и без этого.

– Правда? – Бокуто выглядел так, будто его разрывает изнутри, а улыбка на лице становилась всё шире.

– Ага, – засмеялся Акааши, протянул руку за бокалом и покачал в нём вино.

– Конечно… Ты ведь спас мою жизнь. Ты для меня много значишь. Я уже и не представляю, как бы жил без тебя.

Бокуто пододвинулся со стулом ближе к Акааши. Он отставил тарелку и взял его лицо в руки, нежно целуя. Акааши прильнул к нему, довольный, что тема перешла в другое русло, и радостный, что Бокуто умеет использовать его рот не только для еды. Через несколько минут поцелуя он почувствовал, как у него закружилось и зазвенело в голове. Бокуто отстранился, чмокнув его в лоб.

– Я так сильно тебя люблю, Кейджи…

Акааши устроился у него на плече, закрыв глаза и пытаясь совладать с морозом, пробирающим его сердце от возникшей мысли.

– Бокуто… Мне нужно кое-что тебе рассказать. Тебе не нужно больше беспокоиться… о нём.

– М? – Бокуто уткнулся щекой в макушку Акааши и притянул тарелку ближе, желая ещё его покормить, но Кейджи отстранился, чувствуя тошноту. Котаро заметил это, поэтому съел целую равиоли сам.

Акааши вздохнул, положив руки на стол, и принялся нервно сколупывать кутикулу на пальце, пока Бокуто не остановил его. Он сильно сжал зубы и только тогда сумел сказать:

– Терушима. Тебе не нужно больше о нём беспокоиться. Он не напишет на тебя заявление или ещё что-то. Насколько я понял, он не думает, что сможет выиграть суд, учитывая, что… – он с трудом сглотнул, пытаясь сдержать дрожь в руках, а Бокуто в ответ обнял его за плечи и прижал к себе. – Кто-то… отправил все его фотографии… Были и другие модели, которых он обманул, а потом угрожал. Они подали на него в суд.

 Бокуто молча слушал и обдумывал сказанное:

– И что ты думаешь об этом?

– Я просто хочу, чтобы всё это закончилось… – он медленно вдохнул, подрагивая. – Сейчас разыскивают других людей, присутствовавших на его вечеринках. Он оказался не очень хорош в сокрытии своих извращений. Расследование нашло целые книги с именами и датами. Со всеми будут разбираться.

– Ты справишься с этим? – Бокуто успокаивающе погладил его по руке.

– Скорее всего, – Акааши пожал плечами. – Я только волнуюсь… что всё по этому делу станет публичным. Я не хочу… чтобы люди знали обо мне.

– Акааши, во-первых, это не твоя вина. Ты не должен… – он почувствовал накатывающее раздражение от одной мысли о том фотографе. – А во-вторых, если ты не давал своё разрешение, они не имею права разглашать что-либо, не касающееся моделей, которые подали на него в суд. По крайней мере, так говорят в детективах по телевизору.

– Надеюсь на это…

– Мы можем уехать куда-нибудь, если хочешь, – Бокуто погладил его по волосам.

– Что? – Акааши тихо усмехнулся.

– Я увезу тебя куда-нибудь, пока тут всё не утихнет. Мы можем пожить в доме у моих родителей. Они будут очень рады с тобой познакомиться.

– Что? – моргнул Акааши. – Ты серьёзно, что ли?

– Да! Придётся лететь в Джорджию, но я покажу тебе все самые крутые места в Атланте. Там же есть чертовски огромный аквариум, повсюду сады и парки… О! А ещё сходим в Мир Кока-Колы!

 – Стоп! – Акааши отстранился, мягко смеясь. – Ты из Атланты? – он знал, что Бокуто откуда-то с юга из-за его акцента, но он никогда не задумывался спросить о городе.

– Да, а что?

– Ты просто никогда не говорил об этом.

Из двери на кухню вышел парень и кашлянул, привлекая внимание.

– Нужно вернуться? – спросил Бокуто, обернувшись.

– Да, прости, – парень кивнул и, когда Бокуто махнул ему рукой, скрылся на кухне.

– Кто это был? – поинтересовался Акааши, пока тот вставал и надевал свою куртку.

– Инуока. Он вроде как заменяет меня, пока я отбываю наказание, – Бокуто допил вино одним большим глотком, взял тарелку и приборы.

– Так твой босс ещё злится? Я думал, это временно, но уже прошло три недели.

– Да… – вздохнул он. – Куроо обещает, что уже скоро я вернусь на своё место. И я должен быть к повторной проверке. Инуока, конечно, хорош… Но Куроо пока не слишком-то ему доверяет, мне кажется.

Акааши подошёл к Бокуто и, встав на носочки, поцеловал его в щеку.

– Я сегодня снова буду работать в баре. Зайдёшь после своей смены?

– А мы сможем потом куда-нибудь зайти и заказать тайской еды? – улыбнулся Бокуто, складывая всю посуду в одну руку, чтобы хоть как-то обнять Акааши.

– Еда – это всё, о чём ты думаешь? – скривился Кейджи.

– Еда и ты.