Трупы в коридорах, трупы на лестницах, трупы в кабинетах — как хлебные крошки, оставленные на пути, чтобы вернуться в серые людские массы и получить пятнадцать минут славы.

Сработала пожарная система, и стены измазаны растекшейся кровью.

Глаз смочен пропаном, и это не каннабис.

Ангел на крыше.

На хуй его.

***

Дымится ствол.

Изувеченный Ангел лежит на крыше, растопырив крылья в разные стороны; из живота льётся кровь и вываливаются внутренности, тело изрешечено так сильно, что обе его половины скрепляются только позвоночником. Гильзы в алой луже, как лепестки сакуры в реке.

Судя по небольшой груди, Ангел девушка.

Факбой опускает дуло пистолета-пулемёта, подходит к Ангелице и деловито перезаряжается. На нём — белоснежная футболка «C♡NSUMED». На его запястье — тату в виде звезды Бафомета.

— Дитя... — шепчет Ангел, давясь кровью. — Ты заплутал. Т-ты ошибаешься в своих намерениях...

Факбой прицеливается на вытянутой руке. Он левша.

— Что... Что тобою движет, человек?

— Я не человек, — отвечает Факбой.

Он настолько гротескный, что похож на персонажа триллера или боевика. Он настолько претенциозный и edgy, что уже не позер, а первородный оригинал, который пытаются повторить тысячи молодых бездельников. Он — опухоль опухоли, косящей под опухоль.

Человеческие отходы.

— Дитя...

Реинкарнация Эрика Харриса.

Не первый и не последний — звено в цепи.

— Ты губишь себя и других. Твой путь... — хнычет Ангел и пытается вместить кишки обратно в раскромсанный живот. Не получается. — Боже... боже, боже, боже!

— Мой путь?

Ангел смотрит на него диким взглядом, хлопает ладонью по кровавой луже и взвывает с отчаянием в голосе:

— Твой путь неправильный! Это... это тупик. Ты едешь на полной скорости в кирпичную стену. Прошу, хватит...

— Ты GPS, чтобы мне пути указывать, шлюха?

Факбой хватает её за тонкую руку и тянет на себя, придавливает ногой вторую половину тела и приказывает: «Скажи „uh“»; Ангел двигает крыльями и кричит от боли, но её рот затыкает дуло пистолета-пулемёта.

— Ты такая бесполезная, — говорит Факбой, зависнув пальцем у спускового крючка. — Тобой воспользовались как расходным материалом, а ты думаешь, что у тебя высшая цель — наставить заплутавшую душу на путь истинный. Дура. Тебя поимели.

Выстрелы.

Одна половина тела отрывается от другой с хрустом и чавканьем, пока крылья судорожно бьются в агонии, а голову разносит на куски. Хлещет так, что даже нимб отлетает прочь с металлическим звоном и падает в пустоту за краем крыши.

Дует холодный ветер.

Дымится ствол.