I.

Таблетки трамадола в пиале мраморного мороженого.

II.

Обнажённая девушка и её зазеркальная двойняшка. Рты приоткрыты, точно в поцелуе, и морозное дыхание оседает маленькими кристалликами инея — с обеих сторон, с обеих сторон. Виском к виску, щекой к щеке... Пальцы бегают по глади, пытаясь коснуться копии, но не могут пробиться сквозь прозрачный лёд. Разные глаза — анизокория. У оригинала левый меньше правого — величиной с булавочную головку. У двойняшки в точности наоборот.

Это, наверное, неправильно, да?

III.

...Зэн смотрится в зеркало.

У неё нет отражения.

За спину заходит идентичная ей девушка: белая кожа, белые волосы и бирюзовые глаза — осколки Урана, сохранившие космическую бесконечность и бездонность. Зрачки... только зрачки разные. Во всем смыслах. Левый — правый, левый — правый, чёрт, они похожи на сестёр-близняшек.

— Это, наверное, неправильно, да? — спрашивает Зэн.

Её копия шепчет на ушко:

— Мир сам по себе уродливое и патологичное нечто, не так ли, Зэнни?

У них обоих нет отражений.

IV.

Зэн знакомит двойняшку со своим парнем Китти — оцепенелым ледяным принцем, укрытым переливами драгоценностей и с размазанной транквилизаторами улыбкой на бледных губах. Китти сияет ярко, и вокруг него — ice world. На нём драгоценности — ice world. На нём дорогие шмотки — больше летние, чем зимние: преждевременный summer season.

Китти тощий дерзкий хлыщ и богатый придурок, но он такой же обмороженный, как и Зэн, так что им хорошо вместе — и холод их душ доходит до нулевого по Кельвину.

— Вы типа сестрёнки? — с глуповатой похабной усмешкой спрашивает Китти, и Зэн слышит, как плёнка в его голове прокручивает порнографические кадры с участием их троих.

Блядство.

— Да, и мы с Зэнни очень любим друг друга, — говорит двойняшка, властно прижимая Зэн к себе, несмотря её явное нежелание.

— Прикольно. — Китти хихикает. — А как вас отличать, подружки?

— Ну... — бормочет Зэн.

— Душой, — кокетливо отвечает двойняшка и облизывает губы.

Китти выглядит так, будто его душа скрыта под слоями седативов и полагаться на неё — такое себе дело, а двойняшка властно сдавливает шею Зэн в симулятивным объятьях и вцепляется в её бедро свободной рукой.

— Пойдёмте вместе поедим мороженого? — предлагает копия.

— Зимой? — спрашивает Китти.

— А когда же ещё? Предлагаешь лето ждать, хи-хи?

Взбесившееся кривое зеркало.

V.

Зэн стоит на пороге, тупо глядя в пустоту, и держит пакет с продуктами в руках. В коридоре видны дорогие белые кроссовки, одна из моделей найка — нет сомнений, кому они принадлежат. Из спальни доносятся стоны и в частности — перевозбуждённый и грязный голос, идентичный её голосу.

— Это неправильно, — шепчет Зэнни.

Она бросает пакет и уходит из собственной квартиры, оставив дверь открытой.

VI.

Китти всегда в энергосберегающем режиме из-за аптеки, поэтому туповат. Когда он узнаёт от Зэн, что в тот день с ним ебалась не она, а двойняшка, то отвечает безразличием:

— Прости, я честно не отличил, вы же абсолютно идентичные. Блять, «душой» различать... Нету у меня души, нету, зайки.

— Придурок, у нас глаза разные, — сдержанно говорит Зэн.

— Глаза? — удивлённо переспрашивает Китти и начинает всматриваться в глаза Зэн, будто впервые заметил, что они вообще есть у его возлюбленной. — О, а почему у тебя один зрачок меньше другого? Это типа так модно?

...он корчится от удара между ног и оседает на пол.

— Долбоёб, — говорит Зэн.

— Хоу, ты просто вау...

— Чтобы больше такого не было.

— Да что ты передо мной распинаешься, дура? Со своей шлюховатой... «сестрёнкой»... поговори.

— До неё тоже дойдёт очередь, Китти, не переживай. — Зэн вздыхает. — «Хотел сунуть палку в тело — получил ещё одну проблему», не так ли, донжуан?

Донжуан утыкается лицом в ноги Зэнни и испускает агонизирующий стон.

Камни сияют, будто в аду, — камни на шее, как рабство.

VII.

...разговор с двойняшкой получается короткий.

— Ты гнусно поступила, — говорит Зэн своему кривому зеркалу, глядя в глаза.

— Ты глупо поступаешь, — отвечает двойняшка. — Не думаешь, что своими поступками ты только закапываешь ситуацию глубже? Остынь, Зэнни. — Она кладёт руки на бёдра Зэн и прижимает её к себе. — Мы фактически один и тот же человек, почему ты ревнуешь своего ёбыря к самой себе, только с другими глазами?

Зэнни задумывается. Она не смотрела на ситуацию под таким углом. Это так... странно и абсолютно неправильно.

— Пошли в постель, — нежно говорит двойняшка и проталкивает Зэн вперёд.

— Я не хочу, — холодно отсекает она и пытается вырваться из хватки.

— Пошли, тварь.

В итоге двойняшка хватает Зэн за запястья и принудительно тянет её тело по полу, чтобы потом забросить на кровать и вдавить голову в мягкую облачную поверхность.

— Я не хочу! — более настойчиво повторяет Зэнни.

— А я хочу, — сладострастно шепчет двойняшка над самым ухом. — И что это значит? Биполярное расстройство, м, Зэнни?

— Я не знаю, что это значит!

Кажется, Зэн уже окончательно перестаёт понимать ситуацию, остаются только слёзы отчаяния.

— Послушная девочка.

VIII.

Зэн говорит по телефону: «Знаешь, что ты сейчас не со мной, а с моей ко... сестрой?»

Китти отвечает: «Да, знаю. Я специально научился вас различать для этого».

Кусок льда заместо сердца покрывается трещинами.

«Кобель», — бросает она слово, а следом — телефон.

IX.

Дует прохладный ветерок; босоногая Зэн, одетая только в футболку с панк-стайл надписью «HELLO PUSSY» и размером на два-три больше нужного, ступает по рыхлому снегу.

У неё в руке — белый рюкзачок в виде Cinnamoroll'а с ушками, голубыми лямками и глазами.

— Давно не виделись, Зэнни, — говорит двойняшка.

Зэн подходит к своей копии, как бы невзначай достаёт из рюкзака мясницкий нож и приставляет к её шее. Двойняшка опускает взгляд. Китти тупо смотрит куда-то вдаль, в пустоту, держа жалкое подражание Зэнни за руку — ударные дозы препаратов в обмороженный мозг.

— Считай это самоубийством, — говорит Зэн.

Взмах.

В глубине души Зэн звонко трескается и переламывается, будто стеклянная иголка, когда нож входит в чужую тёплую плоть и напускная холодность жертвы тает под напором горячей крови, обнажая истинную сущность...

В глубине души Зэн звонко трескается и переламывается, будто стеклянная иголка, когда впервые слышит, как её копия кричит — нечеловеческим, дребезжащим голосом, переходящим в беспомощное хрипение.

В глубине души Зэн звонко трескается и переламывается, будто стеклянная иголка, но во взгляде — холодный VVS, и в теле нет воды, только лёд и флегма.

X.

Китти безразлично наблюдает за тем, как падает отрубленная голова и рука двойняшки выскальзывает из его хватки; как брызгает фонтанами красное на белое.

...час расплаты, как в Корее...

— Кровавый drip, — говорит Китти. — Racks on racks, йа.

И тут нож врезается в его живот.

XI.

Белый рюкзачок-Cinnamoroll с ушками и голубыми глазками улыбается «тройкой» — в адрес изувеченных и (не)убиенных. Ня.

XII.

...кровавая гладь не отражает Зэнни, как вампира.

XIII.

Сняв футболку, Зэн остаётся абсолютно голой на морозе и вытирает обагрённый нож о кусок ткани, а потом бросает оружие и тряпку по разные стороны. Поднимает отрубленную голову своей копии и присаживается рядом с Китти, стенающим в агонии и чуть ли не жующим землю. Гладит его по макушке и кладёт трофей себе на колени.

— Надеешься на нормальную love story, а в итоге получаются какие-то «Школьные дни», — шепчет Китти. — Проклятье...

Сверкающий снег, рана в животе, отрубленная голова и drip красного на белое.