Мадам Пинс оказалась очень приятной и начитанной женщиной, и Азирафель быстро нашёл с ней общий язык. Библиотекаря подкупило бережное, почти благоговейное отношение Азирафеля к книгам, и она сразу доверила ему разбирать новые поступления:

— Это учебники для тех студентов, которые не могут сами позволить себе их купить. В этом году их нужно намного меньше, — из груди женщины вырвался тяжёлый вздох: — Многие дети в этом году не приехали в Хогвартс. Им либо не разрешила новая власть, либо сами родители предпочли не рисковать.

— Не разрешила власть? Но почему?

Женщина подозрительно посмотрела на ангела, но всё-таки ответила:

— Магглорождённые волшебники отныне не имеют права обучаться в Хогвартсе, потому что якобы получили свою силу обманным путём. Проще говоря — украли.

— Но это ужасно! — всплеснул руками ангел. — Как можно отнимать у детей знания только за то, что они родились не у тех, у кого «нужно»?

— На вашем месте я бы говорила тише. У стен тоже есть уши.

Ангел коротко кивнул и продолжил разбирать книги. Мадам Пинс некоторое время наблюдала за ним, а затем присоединилась, не в силах отдыхать, пока другие работают.

— Сегодня будет много детей. Так всегда бывает в первые учебные дни. Вы умеете заполнять формуляры?

— Да, конечно, об этом не волнуйтесь.

— Хорошо. Тогда будете помогать мне с выдачей, а вечером разберём Запретную секцию.

Ангел не возражал против такого плана.

К вечеру, однако, он чувствовал себя настолько уставшим, что не хотелось совершенно ничего. И дело было вовсе не в том, что детей было много. Физическая усталость была ему не страшна. Дело было в детских душах, которые покрывала липкая паутина страха. Даже те из них, кто находил в себе силы улыбаться, были измучены. Ангел уже отвык от такой концентрации боли в одном месте. Особенно боли детской, которая всегда была более сильная и искренняя, нежели боль взрослых. Он был даже рад, когда в восемь вечера библиотека закрылась, и мадам Пинс погасила большую часть светильников. Осмотревшись, она устало опустилась на стул:

— Я думаю, с Запретной секцией придётся поработать в другой раз. Я не думала, что этот день меня так утомит.

— Не откажетесь от чашки горячего какао? — вежливо предложил ангел. — Оно отлично восстанавливает силы.

— Вынуждена отказаться, однако в другой раз — обязательно, — улыбнулась женщина. — До завтра, мистер Азирафель.

— До завтра, мадам Пинс, — ангел галантно поцеловал руку женщины и отправился к себе в покои.

***

В его комнате было тихо и пусто. Ангел щелчком пальца включил свет, стянул с плеч пиджак и как подкошенный рухнул в кресло. От чужой боли и отчаяния было больно почти физически. Нужно было время, чтобы научиться абстрагироваться и начать функционировать нормально. В конце концов, он пришёл сюда защищать детей, а не страдать вместе с ними.

Ангел тряхнул головой, прогоняя навязчивый туман, и пошёл к небольшому шкафчику, где у него хранились какао-бобы, ручная кофемолка, медный чайничек, любимая белая кружка с ручкой в виде крыла, запас сладостей и другие милые ангельскому сердцу продукты.

Ссыпав немного зёрен в кофемолку, ангел начал процесс приготовления какао-порошка. Чаще всего он делал это чудом, но именно сегодня ему нужно было чем-то занять себя, а перемалывание зёрен было делом медитативным и очень расслабляющим. Впрочем, долго в одиночестве он не пробыл.

Дверь в комнату Азирафеля открылась, и в неё ворвался Кроули, который тащил за собой девочку.

Азирафель резко развернулся:

— Что происходит? — удивлённо спросил он.

— Осмотри её, — бросил Кроули, силой впихивая студентку в кресло. — И подлечи. Она отказывается идти в Больничное Крыло.

— Что случилось? — испуганно спросил ангел, садясь напротив кресла, и теперь смог рассмотреть длинную кровоточащую царапину, идущую от виска до подбородка девушки. Кровью успели пропитаться и часть длинных рыжих волос, и часть воротника школьной формы.

— Кэрроу, — буквально прошипел Кроули, и в его голосе ангел явно услышал ярость.

Девушка, однако, приняла ярость на свой счёт и дёрнулась, готовясь бежать. Кроули жёстко, но в то же время осторожно схватил её за плечо:

— Сиди, Уизли! Набегалась уже!

— Не пугай её, мой дорогой, — покачал головой ангел. — Лучше сядь, — Азирафель указал на кресло у камина.

Кроули нехотя направился в указанном направлении, а ангел очень осторожно отвёл руки девушки от лица:

— Как тебя зовут? — мягко спросил Азирафель.

Успокоенная его ласковым голосом и волной ангельского тепла, студентка тихо ответила:

— Джинни…

— Значит, Джинни. А я мистер Азирафель. Ты, возможно, видела меня вечера на банкете.

Уизли кивнула, всё больше расслабляясь. Ангел тем временем приманил к себе небольшой сундучок, в котором уже давно хранил медицинские принадлежности. Прибегал он к ним редко, но сейчас для этого было самое время.

Смочив ватку в настойке растопырника, ангел стал осторожно промывать царапину:

— Может немного пощипать, но ты же потерпишь, верно? Вот так. Видишь, как хорошо? Сейчас смою кровь, и будет совсем хорошо.

— А шрам не останется? — тихо спросила Джинни, и ангел мягко рассмеялся:

— Никаких шрамов, будь уверена, — Азирафель легко провёл рукой, убирая засохшую корку крови с лица и волос, а после убрал пятна с формы. — Ну вот, всё и хорошо. А теперь тебе просто необходимо выпить горячего какао с зефиром.

— Не стоит, я пойду… Уже пора…

— Сделайте мне одолжение, пожалуйста. Я так хочу выпить какао, но делать это в одиночестве так печально, а Кроули редко соглашается составить мне компанию, — ангел лукаво подмигнул Джинни, и она не смогла сдержать робкой, но искренней улыбки.

— Думаю, я могу вас выручить, сэр.

— Отлично! — Азирафель хлопнул в ладоши. — Я готовлю лучшее какао в мире!

— И он не шутит, — хмыкнул из своего кресла Кроули.

Уизли вздрогнула, однако уже не испугалась.

Ангел тем временем продолжил прерванное занятие, и уже скоро в чашках плескался горячий напиток. Несмотря на свои слова, на Кроули Азирафель тоже сварил какао, и тот, скорчив самую недовольную гримасу, пил его, с преувеличенным интересом разглядывая пламя камина.

Джинни заметно повеселела и даже начала смеяться над нелепыми фокусами Азирафеля. Уходила она от ангела в приподнятом настроении, нагруженная свёртками с печеньем и большим термосом какао.

Как только за ней закрылась дверь, ангел без сил рухнул в кресло. Кроули мгновенно оказался за его спиной и стал разминать его плечи:

— Опять надорвался? Ты же понимаешь, что забирать чужие горести на себя бессмысленно? Завтра произойдёт что-то совсем страшное, и всё станет ещё хуже.

— Понимаю, но… её душа так страдала… Я не мог ей не помочь.

— Ещё бы она не страдала. Её молодой человек неизвестно где ищет способ спасти всех от… Ты понимаешь, от кого, брат тяжело болен, а вся семья в опале из-за того, что состоит в Ордене Феникса. А члены этого самого Ордена славятся ну очень низкой продолжительностью жизни.

— Ты-то откуда всё это знаешь? — хмыкнул ангел, с наслаждением чувствуя, как расслабляется напряжённое тело под умелыми руками демона.

— Я состою в Ордене. Со времён первой войны.

Ангел в изумлении даже повернулся к демону:

— Ты серьёзно? И ни разу об этом не упомянул?

— А зачем? Тебя никогда не интересовали войны волшебников. Да и меня тоже, но у меня были свои мотивы. Потом как-нибудь расскажу.

Азирафель кивнул и прикрыл глаза. Рядом с Кроули хандра постепенно уходила, а силы возвращались в его тело. Это было так странно, ведь демон не должен был так действовать на ангела.

Впрочем, Кроули всегда был очень необычным. И с каждым днём ангел узнавал его всё с новой и новой стороны.

***

Час спустя ангел сидел уже на кровати, закутавшись в огромное пуховое одеяло. Кроули расположился рядом и медленно прихлёбывал вино прямо из бутылки.

— Они приволокли дементоров в школу, — пьяно бормотал Кроули. — Представляешь? В школу, полную детишек, они припёрли этот плод попойки Хастура с Лигуром. Даже мне от них жутко становится! Посмотришь на них — и сразу вспоминаешь всю ту дрянь… Потоп… Как они плакали все… Распятие… Четырнадцатый век… Твою с… — на последней фразе демон резко осёкся и замолчал.

— Мою — что? — тут же встрепенулся Азирафель.

— Не важно. Всё уже в порядке, это главное. Ты, главное, держись подальше от этих тварей, хорошо? Я не уверен, что они на тебя хорошо повлияют…

Ангел осторожно забрал бутылку из рук демона:

— Тебе хватит. Может, лучше поспишь?

Кроули что-то невнятно пробормотал и уткнулся лицом в руку Азирафеля:

— Они пробуждают самые страшные, самые жуткие воспоминания. И знаешь… Никакой потоп не сравнится с тем… с тем, что тебя нет…

— Похоже, ты изрядно перебрал. Давай-ка ложись спать, — ангел осторожно устроил демона на подушке и укрыл одеялом.

— А ты? — уже полусонно спросил демон.

— А я почитаю, — Азиарфель не удержался и легко погладил демона по рыжим волосам.

— Лучше спи. Сон полезен.

Ангел улыбнулся, но спать не стал. Вместо этого он приманил к себе книгу, решив почитать рядом с Кроули. Демон явно переживал какую-то личную драму, и ангел решил, что должен быть рядом. Ему совсем не сложно было составить ему компанию. Но это, конечно, было лишь потому, что он — ангел и должен помогать всем. Не потому, что рядом с Кроули он чувствовал себя нужным и важным.