и садится. и ноги раздвигает. и смотрит так горячо, обжигающе. у цинсюаня щёки горят ярким румянцем, но отвести взгляда он не может даже тогда, когда хэ сюань без стеснения распахивает чёрную рубашку, открывая белую кожу, бледную, словно её вообще не касался загар. да загар, может, и не касался, а цинсюань хочет. он неприлично смотрит дальше, тихо выдыхает. хэ сюань чуть поддаётся вперёд, выгибает спину, руками ведёт с тонкой шеи по плечам вниз, вздрагивает, будто замёрзла. ши цинсюаню хочется положить на её руки свои, взять длинные пальцы и медленно целовать вечно прохладные ладони. возбуждение огненным шумным потоком льётся внутри, окатывает всё тело, жаром отдаётся в груди. хэ сюань смотрит прямо на него, как будто в упор, хмыкает почти самодовольно, ногти подцепляют края одежды. ткань легко скользит по коже, и цинсюань представляет, как его руки также будут касаться чужого тела, сжимать грудь, оглаживать живот, спускаться ниже. пока что он просто смотрит, как хэ сюань осторожно щипает себя за сосок. грудь поднимается и опускается вместе с чуть сбитым дыханием. цинсюань представляет, как он языком обводит ареолы, чуть прикусывает, целует, и вздыхает про себе.
— ты так и будешь смотреть?
голос у хэ сюань недовольно-ожидающий, властный и уверенный. хэ сюань выгибает бровь, ещё немного поддавшись вперёд, и спина прогибается ещё больше. ши цинсюань так просто стоять не собирается, конечно, но даже наблюдать за хэ сюань — вот такой, властной, почти подавляющей, неприличной — хорошо. ему нравится, но хэ сюань требует большего, и он не в силах сопротивляться желанию дамы.
поцеловать она себя не даёт. дразнит, едва-едва касаясь и тут же отворачивая голову. губы мажут по щеке, целуют шею. он поднимает голову выше, всасывает мочку уха, несильно кусает. рука на спине ласково обводит позвонки, вычерчивает что-то, скребёт ногтями. второй цинсюань дёргает за мягкую ткань, откидывает рубашку в сторону и тянется к молний узких джинс. хэ сюань усмехается, отталкивая его от себя и сама снимает их. ши цинсюань тоже усмехается про себя — под одеждой ничего нет. хэ сюань никогда не носит белья.
она поднимает взгляд вверх, смотрит с вызовом, рука с длинными ногтями поднимается у него по груди, играется с пуговицами белой рубашки. ши цинсюань уверен, что сегодня хэ сюань в полной мере использует свои коготки. расцарапает его так, что красные полосы ещё долго не сойдут с тела. как кошка. хэ сюань расстёгивает пару пуговиц, а потом внезапно притягивает его к себе, и ши цинсюань чуть не падает, чудом успевая нависнуть сверху, выставив руки на спинку дивана по бокам. он гладит её по щеке, всё-таки затягивая её в поцелуй. почти ленивый, без борьбы, сносящей крышу, скорее даже самодовольный. он перебирает волосы, чуть оттягивает пряди, аккуратно кусает нижнюю губу. руки скользят по округлым бёдрам, царапают разгорячённую кожу, обводит пальцами клитор, мягко надавливая и губами ловя шумный выдох. Пальцы холодноватые, как и всегда у цинсюаня, и тело, обожжённое возбуждением, остро реагирует на перепады температур. хэ сюань слегка вздрагивает, дёргается вперёд, когда он вводит два пальца внутрь, возможно, коротко стонет. ши цинсюань разводит пальцы, собирая смазку, медленно двигает рукой. вторая оглаживает внутреннюю сторону бедра, подтягивает тело ближе, и он целует чувствительную кожу, зная, как на это реагирует хэ сюань. она сжимает зубы, но стон всё равно рвётся из груди, и цинсюань смеётся про себя. он опускается ниже так, что внезапно хэ сюань чувствует, как пальцы сменяются горячим языком. она царапает диван, но ухватиться не за что, и руки сильно тянут за длинные волосы ши цинсюаня.
— ты вырвешь мне волосы, если не прекратишь, — голос хриплый, немного задыхающийся.
хэ сюань подтягивает голову вверх, отпускает, проведя по шее, и безразборчиво расстёгивает оставшиеся пуговицы на рубашке. ши цинсюань помогает неслушающимся рукам, откидывает вещи, сдавленно стонет, когда она сквозь брюки сжимает член.
— не будь так нетерпелива, — он сам расстёгивает ремень, снимая остатки одежды. ветер окутывает обнажённое тело, и он чуть слышно вздыхает.
но хэ сюань не согласна, она с силой толкает цинсюаня на диван, нависая. цинсюань качает головой, но лишь поддерживает её за талию и бёдра, когда она направляет член в себя и опускается к нему на колени с пошлым шлепком, откидывая голову. ногти впиваются в плечи, и он морщится, отбрасывая отголосок боли прочь. она не первый раз расцарапывает ему спину, он привык.
хэ сюань громко задушенно стонет, тело плавно двигается вверх и резко опускается вниз. она сама выбирает ритм, и цинсюань не спорит, почти полностью подчиняясь её желаниям. ей можно.
да и, в конце концов, сложно не подчиниться желаниям такой, как его хэ сюань.