В вязкой тишине лесной глуши тонул размеренный цокот копыт, а несменяемый унылый пейзаж утомлял и притуплял все чувства и мысли. Лазар потерял счет дням, которые он и его немногочисленный отряд провели в седлах, пересекая пожухлые луга, седые рощи и сырость болот, незаметными тенями углубляясь в земли Врахайда. И не имел ни малейшего представления о том, сколько еще предстоит. Впрочем, в душе он признавал, что лучше уж усталость и отрешенность как закономерные последствия изматывающего дневного перехода, чем скорбь и сомнения, снедающие его без остатка бессонными ночами.

— Мы почти прибыли, мой принц.

Лазар оторвал взгляд от опостылевшей луки седла, но поначалу не увидел ничего нового вокруг. Скачущий с ним вровень офицер указал на едва различимые за кронами деревьев каменные стены, а через некоторое время за очередным витком дороги взору открылась полуразрушенная башня, венчающая неприглядного вида остов замка.

— Ты уверен, Солан? — не скрывая скепсиса, уточнил Лазар. — Выглядит удручающе.

— Честно признать, как и все во Врахайде. Я знал, что страна дала жесткий отпор шагарам, однако не представлял, как крепко ей за это досталось. Но все верно, это то самое место, на которое указал связной.

— И что же меня там может ждать? — скорее самого себя спросил Лазар, осматривая поросшие мхом стены, знавшие лучшие времена, возможно, еще до рождения его отца.

— Союзники, — твердо ответил Солан, хвала Потоку, прекрасно понимающий причины беспокойства своего господина. — Может, не самые приятные, но достойные.

— И ты только на их пороге решил рассказать об этом? — усмехнулся Лазар, но старый офицер в ответ лишь устало покачал головой.

Конечно, принц знал, что выбор у него невелик. Какие бы сомнительные союзники ни ждали его за этими стенами, другим неоткуда взяться. Поэтому либо Лазар поворачивает назад и, как многие айрды до него, подчиняется новым господам, либо примыкает к Сопротивлению.

— Возможно, мне следовало и дальше молчать, мой принц, — вздохнув, продолжил Солан, — ведь я не отказываюсь от своих прежних слов: успехи Сопротивления обнадеживают. Но, думаю, предупредить я вас обязан. Я сопровождал вашего отца во время его последнего визита во Врахайд. И присутствовал на встрече с Владыкой Харциусом. Скажу прямо, ваш отец его на дух не переносил, и небезосновательно. Харциус еще тогда, будучи в шатком положении бастарда, только-только занявшего трон, позволял себе быть чересчур резким, требовательным и высокомерным. Не возьмусь судить, как на него повлияла война, но сомневаюсь, что в лучшую сторону.

— Но он же неспроста смог занять трон. А главное, удержаться на нем.

— Поговаривают, его путь к власти был... — многозначительно хмыкнув, Солан одной рукой поправил ворот плаща, — не бескровным. Как только Владыка Тадиус на смертном одре признал своего незаконнорожденного сына, Харциус незамедлительно избавился от старших сестер.

— Поговаривают? С каких пор ты веришь слухам? — удивился Лазар. Такую грязь при желании можно собрать на любого власть имущего айрда, и, как правило, она редко имеет что-то общее с действительностью.

— Эти слухи не кажутся столь преувеличенными на фоне кровавых реформ Владыки. Вам решать, верить им или нет, но иметь в виду будет не лишним. Как бы то ни было, айрды следуют за Харциусом, и сейчас это важнее всего. Он едва ли не наша последняя надежда на спасение суверенитета как Веула, так и Союза в целом.

— Суверенитет Веула, — презрительно фыркнул Лазар. — Не похоже, что жителей нашей родины тяготит господство шагаров.

— Беспечный народ крайне легко ввести в заблуждение и подбить на необдуманные, но весьма радикальные поступки. Быть может, будь ваш отец чуть построже...

— Хочешь сказать, моему отцу не хватило скверности характера, чтобы сохранить престол?

— Ему не хватило твердости убеждений, чтобы сохранить жизнь, — скорбно ответил Солан.

Лазар сглотнул горечь, вмиг образовавшуюся в горле от этих слов. Нет, нет и еще раз нет! Он здесь не для того, чтобы бороться за свободу народа, ударившего в спину своего повелителя и едва не отправившего следом в пустоту его сына. Если они пожелали жить под гнетом тварей из Тир'дифата, так тому и быть. У Лазара отныне свой путь.

— Все познается в сравнении, мой принц. Тадиус разгулом довел страну до плачевного состояния, Харциус своей жесткой политикой поднял ее с колен. Народу есть за что его благодарить. Но если бы, устраняя паразитирующих на казне вельмож, Владыка не обезглавил половину правящей верхушки, он мог бы получить куда более достойную поддержку при нападении шагаров и, возможно, отстоял бы Врахайд. А не был бы сейчас таким же опальным правителем, как и вы.

— Думаю, я смогу найти с ним общий язык, — заверил бывшего советника своего отца Лазар, который, неожиданно для самого себя, все больше убеждался в верности принятого решения. Глава Сопротивления действительно мог стать тем, кто поможет ему поквитаться со зверьем, по чьей указке действовали его бывшие подданные.

— Очень на это надеюсь, мой принц.

Давящая лесная тишина наконец-то пала под звонким цокотом копыт по булыжной площади внутреннего двора и наполнилась гомоном оживившихся веульских солдат. Но сам замок по-прежнему хранил безжизненное молчание. Солан придержал коня и жестом велел отряду последовать его примеру.

— Нас осматривают, — негромко пояснил он.

Лазар с пониманием кивнул и невольно поежился. Время вновь застыло в томительном ожидании, пока скрытые от глаз дозорные убеждались, что перед ними именно те, кого ждали. Вздохнув, принц окинул взглядом изнуренных дорогой солдат, ту крупицу верных его семье айрдов, что он не без помощи Солана успел собрать, позорно убегая из собственной страны. Стоило бы приободрить их, воодушевить тем, что теперь они в стане единомышленников, но верные слова предательски не шли на ум.

— Принц Лазар, — неожиданно совсем близко раздался женский голос. — Позвольте представиться — генерал Ханна. Для меня честь приветствовать вас в Форасе, нашей скромной обители. Рада видеть Ваше Высочество в добром здравии и приношу глубочайшие соболезнования.

— Благодарю, — скованно отозвался Лазар, глядя сверху вниз на статную айрдийку, возникшую перед ним ярким огненноволосым пятном.

— Скоро вашим солдатам помогут с размещением. А пока попрошу за мной.

Спешившись, Лазар вопрошающе посмотрел на Солана и, получив одобрительный кивок, последовал за генералом.

Ханна повела его мимо зияющего чернотой главного входа замка к лестнице, ведущей в подвальные помещения. На удивление под землей все оказалось в куда лучшем и ухоженном состоянии. Шествуя по хорошо освещенному коридору, Лазар украдкой рассмотрел спутницу. Точеное строгое лицо, короткая стрижка и солдатская выправка никак не сочетались с фривольно расстегнутыми пуговицами мундира и множеством маленьких колец и цепочек, украшающих хрящи ушей по всей их длине.

— Думаю, с любезностями можно закончить, — вдруг произнесла Ханна, резко обернувшись на Лазара. — Переступая этот порог, можешь забыть о своей родословной и статусе, каким бы он ни был раньше. Мы все здесь равны в нашем стремлении сдохнуть в лапах шагаров. Кро-о-оме Владыки, — не без издевки протянула она. — Этого не корми, дай повыделываться. Не пугайся, главное не тушуйся перед ним, но и гонор не показывай, и вскоре ты поймешь, что он не такая сука, какой хочет казаться.

У опешившего от дерзости Лазара с языка едва не сорвался вопрос, какой же статус имела Ханна, что позволял ей так отзываться о Владыке Врахайда, но веульский принц промолчал.

— Вижу, ты меня понял.

— Да, — коротко ответил Лазар. — Так значит, Харциус…

— Я тебя умоляю! — воскликнула Ханна и хохотнула. — Только не назови его так при встрече. Или Владыка, или Харс, никак иначе. Не испорти о себе первое впечатление.

Вконец обескураженный этим разговором, Лазар напряженно вздохнул.

— Ничего, освоишься. А вот и мы! — звонко объявила Ханна, распахнув перед своим спутником тяжелые двери, за которыми Лазару открылся просторный зал.

— Прекрасно, — услышал он хриплый голос.

Ханна сделала шаг в сторону, пропуская Лазара вперед. Но увидев обладателя хрипоты, тот встал как вкопанный на пороге.

Сизая кожа Владыки, оканчивающиеся кисточками короткие относительно айрдских уши, вытянутые ладони с узловатыми пальцами, острые черты лица и звериный оскал, которым он встречал своего нового союзника — все в нем не просто говорило, а кричало о кровной связи с шагарами. С их врагом!

«Проклятье, Солан! Это и есть наша последняя надежда?»