Вдох. Леденящий кожу виток, второй. Ожидаемый возмущенный рык из-за спины. Третий круг и последний. И до чего же неосторожный взгляд мимо маршала. Прямо в наполненные злобой желтые глаза. Пропущенный удар сердца. Выдох…

На онемевшие запястья легли печати, и в тот же миг Лазар запалил в руках рунную плеть, резким движением расправил ее и смертельным арканом накинул на шею не успевшей оглянуться Верайе. И не раздумывая затянул.

Скорее печатью на груди, нежели телом, Лазар почувствовал, как в спину ударило чужое ремесло. Разворачиваясь, он почти не глядя ударил наотмашь в ответ. Напитанная Потоком плеть прошла насквозь, разрезав сначала выставленную вперед в бессмысленном оборонительном жесте руку, затем и самого растерявшегося шагара пополам. А после разбилась каскадом пурпурных искр о сложенную защитную печать второго стража.

Под звон извлекаемого тир’дифатцем клинка Лазар поспешил отскочить назад, припал к полу, к телу Верайи, и высвободил из ее ножен меч. И из этого положения сразу же атаковал, стараясь не столько достать противника, сколько лишить его равновесия. Получилось — шагар отразил удар, но вынуждено сделал шаг назад, открывшись достаточно для того, чтобы следующей атакой Лазар распорол ему бок.

Со сдавленным хрипом шагар осел на залитый кровью пол и затих. Лазар же, тяжело дыша и вслушиваясь в бешеный перестук собственного сердца, замер посреди камеры, но лишь на пару мгновений. Расслабляться еще слишком рано. А бояться — уже как-то и поздно.

Обернувшись, Лазар посмотрел в сторону Харса.

И вновь он совершенно не понимал, что чувствовать. Видеть Харса в таком состоянии, стоящего на коленях с заломленными руками, скованными цепями над головой, было больно. Тусклый свет чудом не разбившейся лампы и обилие запекшейся крови на темной коже не давали понять, насколько сильно в действительности он пострадал, но все же самые большие страхи оказались напрасны. Харс находился в сознании, пристально, исподлобья смотрел и… ухмылялся.

И будь Лазар проклят, если эта вымученная ухмылка не стала для него сейчас лучшей наградой.

«Не теряй только голову».

Бросив меч, Лазар помотал руками, стряхивая с них напряжение, поднял и поставил лежащую на боку лампу и подошел к Харсу. Копаться среди окровавленных останков стражников в поисках ключей от кандалов не было ни смысла, ни, признаться, желания. Поэтому Лазар уверенно высек и замкнул на запястье печать Веркена, достал из внутреннего кармана отмычки и занялся замком. Чувствуя себя при этом невероятно глупо из-за хранимого молчания. Но какими словами его нарушить, Лазар не имел ни малейшего представления.

— Надеюсь, у тебя есть план, — спас его из неловкого положения тихий голос Харса, казалось, еще более хриплый, чем прежде, но, проклятье, до чего же родной.

— Я тоже надеюсь, — нервно усмехнулся Лазар, не позволив себе отвлечься от замка и хоть на миг опустить взгляд на Харса.

Как к нему относиться, он тоже все еще не понимал. Не знал, где заканчивалась ложь для врагов и начиналась ложь для союзников. Все домыслы Лазара могли оказаться лишь пустой и наивной попыткой оправдать влечение, но лучше уж он разочаруется в действиях Харса, выяснив правду, чем будет скорбеть о нем всю оставшуюся жизнь.

Веркен не обманул: даже без опыта, но с печатью, которая сжимала запястье в нужный момент, найти правильное положение зубьев оказалось несложно, и все же для Лазара прошла невыносимо долгая вечность, прежде чем открылся первый замок, и освобожденная рука Харса тяжело упала вниз. И еще одна — для второй руки.

— Ты сможешь идти? — Лазар присел рядом с Харсом и решился наконец заглянуть ему в лицо, покрытое ссадинами и жуткими кровоподтеками, иссиня-черными тенями лежащими на сизой коже.

Лазар немало полезного извлек из книг, найденных в кабинете, но разобраться со всем за такой короткий срок ему, само собой, было не по силам. Не хватало еще сейчас навредить Харсу неумело наложенной лечебной печатью, но если тот не сможет подняться, придется рисковать — по другому Лазар его и с места не сдвинет.

— Дай мне немного времени, — ответил Харс, сжимая и разжимая кулаки на коленях, разгоняя кровь по онемевшим рукам.

— Вот, возьми. — Лазар выудил из-за пояса коробок с датуром и поддел оттуда пару лепестков, незначительно больше, чем принимал сам. Харс беспорно крупнее, но как отреагирует на цветок его изможденный организм, Лазар не представлял.

— Ремесло, наркотики, — Харс обнажил клыки в ухмылке. — Вот и оставляй тебя, юный принц, без присмотра.

— С Сопротивлением какой только гадости не научишься, — усмехнулся Лазар в ответ и, дождавшись, когда Харс положит датур под язык, поднялся.

Осмотревшись, Лазар уставился на обезглавленное тело Верайи, испытывая нечто очень близкое к разочарованию. Быть может, все дело в напряжении, но хотелось хоть что-то почувствовать, отомстив за Солана. Будь это даже угрызения совести. Но ни сердце, ни разум пока никак не реагировали на свершенное.

Вздохнув, Лазар с неохотой склонился над ней и отстегнул с ремня ножны, затем вложил в них брошенный клинок и пристроил на своей перевязи. С собственным мечом, да и с трофейным, он вынужден был распрощаться. И по этому поводу Лазар тоже ничего не чувствовал. Возможно, позже, выбравшись, его расстроит утеря последнего подарка отца, а возможно, это именно то, что Лазар действительно отпустил.

— Почему ты здесь? — спросил Харс, и в голосе его отчетливо сквозило подозрение. Даже в такой ситуации он не изменял себе. — Я же отправил тебя в безопасное место.

— Оно больше не безопасное. — Лазар повернулся обратно. — Нам обоим есть, что друг другу рассказать, но не сейчас. Нужно идти.

Харс недоверчиво сощурился, но все же согласно кивнул. Лазар вернулся к нему и, поддерживая, помог подняться на ноги, рассмотрев со столь близкого расстояния свежие шрамы на его груди. Резаные и рваные, но не прижженные, как после ремесла.

— Ох, — не удержался от эмоций Лазар, едва коснувшись кончиками пальцев края очевидного следа когтей.

— Не переживай, быстро затянутся, — хмыкнул Харс над ухом. — На мне все заживает, как на собаке.

— Малый круг татуировки еще действует? — догадался Лазар, всеми силами отгоняя от себя мысли, как мучительно долго Зирох мог бы пытать Харса.

— Похоже. Ну а ты? — Харс провел рукой по спине Лазара, там, куда ударило шагарское ремесло.

— Позаимствовал хитрость ненадолго у тебя. Надеюсь, ты не против?

— Ничуть, — усмехнулся Харс и, тяжело вздохнув, добавил: — Ладно, идем.

Убедившись, что он более или менее твердо стоит на ногах, Лазар подхватил лампу с пола и выглянул из камеры. Подземелья хранили тишину, и это не могло не обнадеживать. Придерживались молчания и они, шли осторожно, но довольно спешно, отчего Лазар не переставал с тревогой оборачиваться на Харса.

Если верить найденным схемам, нужный им поворот находился раньше поста охраны, мимо которого Лазар проходил сюда. Отчасти это хорошо, но о страже в тех коридорах он ничего не знал, значит, стоило быть еще аккуратней.

— Надеюсь, у тебя хранились верные планы замка, — прошептал Лазар, когда они наконец добрались до требуемого прохода.

— Смотря куда ты хочешь попасть, — отозвался Харс.

— В госпиталь, — Лазар вновь обернулся. — Мы же правильно идем?

— Правильно, — ответил Харс и задумчиво хмыкнул. — Лекарка рассказала про туннель?

— Туннель? — переспросил Лазар и остановился, но не от удивления — Онда, естественно, не через парадный вход собиралась его выводить — а из-за гулкого шума голосов впереди.

За следующим поворотом расположилась стража.

— Справишься? — почти беззвучно спросил Харс.

Лазар кивнул, прижался к стене и, размяв руки, вновь коснулся Потока. Но зациклив вокруг запястий те же печати, он с неуверенностью уставился на рунные символы.

«Мало…»

Выдохнув, Лазар повторил действия, всем сердцем надеясь, что выдержит такую нагрузку.

Еще одна пара печатей охватила его предплечья, и не теряя времени Лазар шагнул за угол и с размаху поочередно высвободил с обеих рук силу Потока. Две изломанные ленты, будто молнии, беспорядочно отражаясь от стен, пронеслись по коридору, калеча все на своем пути. Одного из стражей, находившегося от них всего в нескольких шагах, задело дважды, разрезав грудную клетку и пасть. Второму повезло, если так можно было сказать, больше — досталось только ногам. С диким воем как подкошенный он рухнул на пол, но через миг заглох, добитый подоспевшим Лазаром.

Едва сдерживаясь от того, чтобы самому не взвыть от боли, сковавшей руки, Лазар обеспокоенно замер, прислушиваясь к звукам вокруг.

— Вроде все тихо, — успокоил его Харс. А сам подошел к телу шагара, снял с него перевязь с мечом и затянул ремень на своих бедрах. — Готов? Мы уже близко.

Лазар снова молча кивнул и поплелся следом, чувствуя, как в груди разрастается неожиданное воодушевление и вместе с тем тело сковывает невыносимая усталость. Все же перестарался. Если им на пути попадется еще хоть кто-то, Лазар едва ли сможет принять бой.

Но Харс оказался прав, совсем рядом нашлась лестница, которая вывела их в широкий зал госпиталя. А уже там, на ближайшей койке, их ожидала Онда, нервно теребя пряди волос.

— Владыка! — удивленно вздохнула лекарка, подскакивая навстречу. — Ох, сюда. На этих не обращайте внимание, они до утра проспят, — махнула она в сторону лестницы, ведущей на площадь, и привалившихся к стене около нее стражников. — Сейчас, подождите.

Онда скрылась за одной из ширм и мигом выскочила обратно с вещами Лазара: сумкой с книгами и тубусом с записями, которые она кропотливо и осторожно выносила из его комнаты после визитов. Вручила Лазару и снова убежала, вернувшись с кипой одежды.

— Надеюсь, подойдет, — смущенно проговорила Онда, протягивая Харсу холщовую рубашку, плащ и пару битых сапог.

— Спасибо, — улыбнулся он и натянул рубашку, которая и правда почти пришлась в пору.

Онда прицокнула языком, увидев, как ткань мигом начала напитываться кровью и, отдавая Лазару второй плащ, выдала на одном дыхании:

— Как появится возможность, сразу же промой раны и обработай. Все, что может пригодиться, я положила в твою сумку.

— А как же ты? — растерялся Лазар.

— Ну куда я оставлю наших ребят? — Онда кивнула в сторону кроватей, с которых за ними молча наблюдали любопытные глаза тех, кто не спал и был в сознании. — Не волнуйся, я не дам себя в обиду. И выберусь, когда придет время. Все, ступайте, вас уже ждут.

Лазар потеряно взглянул на Харса, который поманил его рукой в противоположный угол зала.

— Береги себя, — Лазар чмокнул Онду в лоб и поспешил за Харсом, увидев у стены, возле отодвинутой в сторону кровати, решетку стока на полу.

Харс присел и, взявшись за ржавые прутья, поднял ее.

— Спустишься — пригнись и сразу налево, — велел он, забирая из рук Лазара лампу.

Тот послушно нырнул в узкий лаз и на ощупь в полусогнутом состоянии последовал в указанном направлении. Через пару десятков шагов стены расступились, и свет лампы в руках выбравшегося следом Харса, явил Лазару вытянутую пещеру. Вернее — обещанный туннель.

— И как далеко он ведет? — спросил Лазар, вслушиваясь в гулкий отклик своего голоса и всматриваясь в пляшущие тени на каменных сводах.

— Достаточно, чтобы выйти за оцепление замка, — ответил Харс, ступая вперед. — Так что теперь у нас есть время поговорить. Так что случилось в Аллведе?

— Мы не добрались до Аллведа. На нас напали.

— Зараза. Все-таки Верайя умудрилась передать весточку.

— Это были не солдаты Зироха, — с вызовом ответил Лазар. — По крайней мере, Веркен в этом уверен.

Харс затих, видно, переваривая услышанное. Долгая и угнетающая тишина, разбавляемая лишь шорохом камней под ногами, повисла между ними. Пожалуй, даже раздражающая. Многие погибли из-за связей Харса, а он снова молчал.

— Вот же сукин сын, — наконец процедил он.

— Стоило ради него все это затевать? — спросил Лазар и охнул, когда его схватили за руку и прижали к стене пещеры.

— Давай уясним раз и навсегда, — прорычал Харс ему в лицо. — Если я тебе сказал, что не служу шагарам, значит так и есть.

— Почему же остальные были уверены, что это не так? — в сердцах выпалил Лазар, не отводя взгляда от сердитых глаз.

Харс шумно выдохнул и, не отпуская Лазара, уткнулся лбом в стену.

— Потому что я ошибался, думая, что рассказываю достаточно, — куда спокойнее ответил он.

— Недостаточно, — тихо проговорил Лазар, а сам и не заметил, как отлип от каменной стены и прижался к широкой груди.

— Зачем же ты тогда за мной полез? — прохрипел Харс над самым ухом.

— Из-за Солана. Он с подозрением относился ко всему, что здесь происходило, — признался Лазар. — Ормата и Верайю он бы ни за что не поддержал, но если бы у него возникли сомнения на твой счет, он бы ушел, как и Ханна, а не оставил наших солдат сражаться за Сопротивление.

— Не из-за веры в меня он остался, — хмыкнул Харс и выпрямился. — А как раз для того, чтобы у Ханны был шанс выбраться.

— Почему ты сам не ушел?

— Как бы я ни хотел, всех вывести из окружения я не мог. А брось я здесь своих солдат, ни один айрд больше не поднял бы оружие за Сопротивление.

— Но какое Сопротивление без тебя?

— Ханна бы справилась, — устало ухмыльнулся Харс.

— А я? — с горечью спросил Лазар.

— И ты бы справился, — свободной рукой Харс заправил прядь волос Лазару за ухо. — Надо, наверно, все же поспешить.

Но прежде чем Харс отступил, Лазар охватил ладонями его лицо, осторожно, боясь причинить лишнюю боль, и впился в его губы своими, сорвав короткий, но жадный, соленый от крови и горький от датура поцелуй.

Дурак, наивный влюбленный болван, не получивший ни единого достойного ответа на свои вопросы, но все же потерявший голову. Потому что видеть его, слышать, ощущать было выше любых моральных сил. Интересно, испытал ли Харс хоть каплю того же бесконечного облегчения во время их первого поцелуя после Глонта, что чувствовал сейчас Лазар.

— Надо, да, — выдохнул он и отстранился, впитывая сердцем его ответную улыбку.

Дальше они шли молча, Харс вел, а Лазар послушно следовал, даже не пытаясь запомнить все повороты ветвистого туннеля. А приблизившись к выходу из пещеры, они пригасили лампу и замедлили шаг, уже привычно вслушиваясь в звуки ночного леса.

— Ба! Вот это лица, — раздался знакомый голос, и в тени ближайшего валуна показался высокий силуэт. — А у меня в планах был только принц.

— Мне вернуться? — со смешком рыкнул Харс и разжег обратно лампу.

— Да выходи уж, раз пришел, — хохотнул Веркен и, подскочив к Харсу, заключил его в короткие объятия. — Рад тебя видеть. Неужто Лазар вызволил?

— От вас же дождешься, — проворчал Харс, поморщившись.

— Харс! — возмутился разведчик. — Да ты бы умер в тот же миг, как только солдаты приблизились бы к Форасу. Мы выжидали.

— И чего же?

— Когда ты расколешься, — почти виновато ответил Веркен, а затем так же неожиданно смял в объятиях Лазара. — И тебя рад видеть. А то мне за тебя тут некоторые голову обещали оттяпать.

— И я тебя, — смущенно отозвался Лазар.

— Кони там, — указал Веркен в сторону. — Туши свет, как пить дать вас уже ищут.

— Думаешь, после признания я бы не умер еще быстрее? — спросил Харс, пробираясь за разведчиком через темные заросли к небольшой прогалине, на которой в тусклом свете звезд Лазар с трудом разглядел пару скакунов.

— Думаю, Зирох не упустил бы шанс вздернуть тебя на столичной площади, — проговорил Веркен и тяжело вздохнул. — Прости, мы правда мало, что могли. Но надеялись, что получится.

— Все хорошо, — заверил его Харс. — А что с раскопом? Лазар рассказал про нападение.

— Разграблен. Так что все наши в Тавере. Забирайте обоих коней и двигайте туда, а я подчищу за вами следы и догоню.

— Мы не поедем в Тавер, — отказался Харс и прежде чем Веркен успел запротестовать, добавил: — Не сразу. Передай Ханне, чтобы сидела тихо и дожидалась меня.

— Она же меня сожрет, — обреченно выдохнул разведчик.

— Тебе не привыкать, — усмехнулся Харс и хлопнул Веркена по плечу. — Спасибо.

— Да было бы за что, — хмыкнул Веркен. — За седлами есть немного еды, воды и вот, — отстегнув с ремня кошель, он отдал его Харсу. — Все, езжайте, и так торчу тут всю ночь.

— И куда мы? — тихо спросил Лазар, почти на ощупь взбираясь в седло.

— Зализывать раны. А после хочу лично взглянуть, что случилось в Аллведе.